«Избавляются от самых сильных»
Как рассказал Игорь Кучумов, увольнение Габдрафикова было абсолютно иррациональным решением.
«Габдрафиков был не только руководителем профкома и активно защищал интересы сотрудников, но он еще и самый цитируемый ученый в институте. И то, что уволили такого сотрудника, мне абсолютно непонятно. Если бы это был действительно слабый ученый, который был обузой для института, было бы понятно. Но зачем устранять самых сильных? У института есть годовая отчетность, в которой учитываются показатели научной работы, в том числе коэффициент цитируемости сотрудников. С увольнением Габдрафикова эти показатели института ухудшатся», - говорит Кучумов.
По словам собеседника, во все последние годы случаев увольнения ученых по политическим мотивам в республике не было. Произошедшее в Институте этнологических исследований может положить начало плохой традиции расправляться с неугодными исследователями.
«Были случаи увольнения из-за личной неприязни директора института. То есть не понравился кто-то, возник конфликт – и директор делает все, чтобы этого человека не было. Но это именно на уровне директора и коллектива. И то зачастую такие уволенные восстанавливались через профсоюз, через суд. Но чтобы руководители республики вмешивались и требовали увольнения сотрудника – такого на моей памяти не было. Видимо, руководство УФИЦ, в том числе Вадим Захаров, были как-то аффилированы с этой властью. Поскольку он работал в Башкирском государственном университете проректором, он был подчинен больше региональной власти, чем федеральной. Видимо, такие привычки у него и остались», - говорит Кучумов.
Прежний руководитель УФИЦ РАН Захаров по странному стечению обстоятельств сразу после увольнения Габдрафикова получил должность руководителя крупнейшего вуза республики – Башкирского госуниверситета. А дальше для него открываются еще более заманчивые перспективы. БашГУ собираются объединить с Уфимским государственным авиационным техническим университетом (УГАТУ) – ведущим техническим вузом региона. В итоге получится мега-университет федерального масштаба с многократно возросшим финансированием. И новое учебное заведение, вполне вероятно, возглавит именно Захаров. Возможно, эта должность была для него «тридцатью сребрениками» за то, что он согласился отдать на заклание Габдрафикова, полагает его коллега.
«Наверное, Захаров, зная об этом заранее, не хотел портить отношения с властями и просто сдал Габдрафикова. Я предполагаю, что ему пообещали перспективы, и он решил не рисковать», - говорит Игорь Кучумов.
«Мы встроены в вертикаль власти»
С уходом Вадима Захарова ситуация в УФИЦ РАН не улучшится автоматически. Организация находится практически в положении безвластия все последние годы. Руководители сменяют одного за другим, это порождает нездоровую атмосферу в коллективах институтов, говорит ученый.
По словам Игоря Кучумова, формально руководитель УФИЦ РАН – должность выборная. Но на деле все обстоит примерно так же, как с любыми другими выборами в России.
«У нас руководство избирается. Это такая старая традиция Академии наук, оставшаяся еще с дореволюционных времен. Хотя сейчас Академия наук полностью встроена в вертикаль власти, на словах и на бумаге эта традиция сохранилась. И чтобы избрать председателя УФИЦ, нужно собрать весь коллектив центра. Если не ошибаюсь, сейчас кадровый состав УФИЦ составляет около 2 тысяч человек. То есть собирают большой зал, выдвигают, голосуют. Такая довольно сложная бюрократическая процедура», - рассказал Кучумов.
На деле же получается так, что чаще всего избирается кандидат «от власти», то есть ставленник Минобрнауки России или республиканской власти. Как правило, это компромиссная фигура, которая устраивает и московское руководство, и местное правительство.
«Повлиять на избрание руководства мы вряд ли сможем. К тому же, вы сами понимаете, и в целом по стране произошло отторжение власти от народа. Контроль низов над верхами во многом утрачен. Поэтому повлиять на кандидатуру, которая будет управлять УФИЦ РАН, мы не сможем. Все зависит от того, какой это будет человек. Если это будет человек более твердых взглядов, то он сможет отмотать назад и исправить ситуацию с Габдрафиковым. А если это будет фигура, полностью зависимая от местной власти, то это будет практически невозможно», - говорит Кучумов.
«Печатали книги подпольно»
Российская академическая среда имеет давние и сложные отношения с властью. Формально независимая, академия на самом деле вынуждена постоянно лавировать между свободой научной мысли и угрозой впасть в немилость. И этот хрупкий баланс с переменным успехом соблюдался даже в советские времена. С развалом СССР академические круги вздохнули свободно. Казалось бы, идеологический пресс сломался, и никто теперь не должен влиять на ученых. Но не тут-то было. Быстро установившиеся региональные режимы стали давить на науку не хуже КПСС.
Игорь Кучумов вспоминает времена первого президента Башкортостана Муртазы Рахимова. Тогда в республике была фактически установлена цензура, в том числе в научной среде. Кучумов в силу своих интересов занимается переводами иностранных источников, посвященных в том числе российским регионам и народам. Но даже эти чисто научные работы привлекали пристальное внимание местных чиновников, говорит исследователь.
«Я выпустил около 30 книг, переведенных с разных языков и посвященных истории народов Урала и Урало-Поволжья. Многие имена исследователей мы впервые ввели в русскоязычный научный оборот, открыли очень интересные источники, о многих из которых у нас даже не слышали. При Муртазе Рахимове наша работа была довольно деликатной и даже в чем-то опасной. Мы издали в переводе несколько работ западных авторов, которые изучали Башкирию периода Рахимова. Там, конечно, они писали такое, что несколько отличалось от того, что писали у нас. Поэтому многие работы у нас запрещали. Приходилось печатать их либо подпольно, либо за пределами республики. И это ведь научные работы, а не публицистика, не листовки какие-то», - вспоминает Кучумов.
После Рахимова давление на гуманитарную науку несколько ослабло и ученые уже не боялись публиковать то, что считали нужным, говорит собеседник. Но все это продолжалось до недавнего времени. Случай с Ильдаром Габдрафиковым показал, насколько хрупкой была даже такая свобода.
«Конечно, темы, которыми занимается наш отдел, в частности Ильдар Габдрафиков, — это этнополитические процессы в республике, проблемы переписи — оказались достаточно проблемными, болезненными для некоторых наших деятелей от власти. В случае с Габдрафиковым это привело к тому, что он после 33 лет работы оказался вне стен Академии наук», - говорит Игорь Кучумов.
Станет ли башкирское подразделение РАН организацией, полностью подчиненной региональной власти, теперь во многом зависит от личности будущего руководителя центра. На и.о. руководителя Василия Мартыненко многие возлагают надежды – это человек, который в свое время открыто выступил в защиту шихана Куштау и не боялся спорить с руководством региона. Если он не изменит себе, то у башкирской академии еще есть шанс.
