«Представляете, некоторым легче быть представителем мери, чем русского народа»
- Алексей Андреевич, как вы относитесь к попыткам энтузиастов, относительно популярным сейчас в соцсетях, обнаружить какие-то исчезнувшие этнические и культурные слои в русском народе (например, мерянский слой)?
- Очень интересная, большая тема! Это очень симптоматический процесс, по-моему. Русский народ – гигантский и очень разный мир. Иногда это поражающие контрасты. Вспоминается впечатление одного немецкого блогера-путешественника, который заметил, что русских объединяет только русский язык и неверие в светлое будущее своей страны. Я, кстати, с такой точкой зрения не согласен.
Понимаете, ощущать себя частью огромного народа, самого большого народа Европы – если ты тонкоустроенный в этническом плане человек – на самом деле непросто. Таким людям часто нужны какие-то этнические «якоря», без которых теряется острота этнокультурных переживаний. Реальность большого этноса часто – реальность потерь. Сложно отыскать свои корни, твоя этническая индивидуальность нередко стерта. Тогда начинается стадия, которую я называю «одиночество в этносе». Отсюда – попытки поиска, часто фантастического, квазинаучного. Представляете, некоторым легче быть представителем мери, чем русского народа.
Такие процессы имеют распространенный характер. Многие французы «объявляют» себя бретонцами, эльзасцами и т.д. Для некоторых важно обозначить если не этнические, то хотя бы региональные «рельефы». Посмотрите, немало татар, удмуртов, которые не сильно соотносили себя со своим этносом на малой родине, но, оказавшись за границей или в Москве, вдруг возвращаются к своим корням, начинают учить язык предков. Срабатывают неведомые внутренние механизмы возвращения к истокам. Природа человека такова, что некоторым из нас не хочется быть частью большинства. Мы хотим быть особенными, хотим выделяться.
- К слову о татарах, у которых, по вашим словам, очень сильна финно-угорская составляющая. В чем это выражается? Только в фенотипе?
- На этот вопрос ответы должны давать в первую очередь историки, этнографы, археологи. Они располагают так называемой доказательной базой, конкретикой. При этом отбрасывать, преуменьшать финно-угорский фактор в этногенезе современных татар как минимум неправильно.
Тюрки и финно-угры – народы прямого взаимодействия, контактирования. Посмотрите на карту современного Татарстана – вся северная граница – граница с финно-угорскими народами и языками. Удмурты, марийцы, мордва в тех или иных пропорциях входили в татарский этнос, перенимали язык, религию, картину мира. При такой «плотности» расселения, общности исторических процессов иначе и быть не могло.
- И какой финно-угорской составляющей в татарах больше — удмуртской, марийской, мордовской (у мишарей)?
- Современная гуманитаристика не сможет дать точный ответ. Мы же не можем в процентах высчитать формы этого многовекового этноязыкового «перетекания».
Если говорить о финно-угорском компоненте казанских татар – то наиболее вероятны удмуртский и марийский следы. Вы, может быть, слышали, что удмурты – один из самых рыжеволосых народов в мире (по этому показателю они уступают только ирландцам). Когда я встречаю рыжеволосых татар, мне всегда кажется, что это потомки удмуртов.
А если обратиться к топонимике Татарстана! В названиях прежде всего рек убедительно отражено былое массивное присутствие финно-угров. Особенно многочисленны марийские топонимы. Отдельная тема – роль финно-угров в этническом формировании кряшен. В их материальной и духовной культуре финно-угорское начало особенно выразительно.
«Без языка человек не может достичь этнической подлинности, глубины»
- Назовите несколько финноугоризмов в татарском языке.
- Вы знаете, яркий пример – слово пелмэн («пельмень») – от пермского «пельнянь» (хлебное ушко). Замечу, что эта тема не нова. Финно-угорским заимствованиям в татарском языке посвящена, например, докторская диссертация Илшата Насипова.
- А что вы думаете об угорском компоненте в современных башкирах?
- Понимаете, это вопрос без прямого ответа. Как этот компонент можно измерить, определить? Где он находит отражение? В языке? В духовной, материальной культуре? Здесь очень много исторических и этнографических искажений, заблуждений, вымыслов. Это так называемый «тонкий лед» науки. Шаг вперед и ты поскользнешься.
- В вашем видео вы задаетесь вопросом: татарский народ скорее открыт для вхождения в него или закрыт? И не даете однозначного ответа. Может быть, сейчас дадите?
- Вы знаете, все это очень сложно, индивидуально, условно. В данном случае не может быть каких-то однозначных выводов, сценариев. Там, где встречаются, взаимодействуют этнос и отдельно взятая личность, обычно столько разных оттенков, неоднозначностей.
Если вы спросите – можно ли стать татарином, не будучи этническим татарином? Мой ответ – можно. История и современность татар этому свидетельство. Некоторым удается полнокровно перейти в другой народ, стать своим среди этнически чужих. Что для этого нужно? Естественное принятие ценностей, своеобразного «внутреннего кодекса». Необходимо стать своим в языке, в первую очередь. Язык – основа основ, без него человек не может достичь этнической подлинности, глубины. Важную роль в этом «переключении» народов играет религия. Но язык, на мой взгляд, важнее.
Здесь много разных граней. В последние десятилетия мы все стали свидетелями усиления русификации. Но когда человек отказывается от своих корней, языка предков, переходит на русский язык – станет ли он по-настоящему русским? Сейчас наблюдаются многообразные «переходные», «промежуточные» стадии, связанные с этническим самоопределением. Человек, допустим, не знает татарского, но считает себя татарином, гордится этим. Татарин ли он? И да, и нет. Это сложный философский вопрос, точнее – целый комплекс вопросов.
Если «измерять» татар с точки зрения категорий этнической открытости / закрытости, то для меня татары в большей степени открытый народ.
- О чем вы рассказывали Рустаму Минниханову на его недавней встрече с молодыми учеными в Казанском физико-техническом институте им. Завойского?
- С Рустамом Нургалиевичем мы говорили как раз о важности сохранения и исследования национальных языков. Мне очень понравилось, что он сказал – необходимо большое внимание уделять языкам и культурам народов Татарстана. Очень правильная позиция!
Я обозначил проблему дефицита качественных и при этом – инновационных, эффективных учебников по татарскому языку. Столько сил было вложено в это! А на выходе результата почти никакого. И дело не только в отсутствии мотивации, в нежелании людей изучать татарский язык. Важно это признать – существует определенный застой в теории и практике преподавания татарского. При этом очень важно перейти на совершенно другой качественный уровень. Одно из основных направлений лаборатории, которой я руковожу – расширение, обновление методологического опыта обучения татарскому языку, языкам народов Татарстана.
«Финно-угорские языки исчезают с пугающей скоростью. Посмотрите, что происходит с мордовским этносом»
- Итоги переписи населения-2021 покажут, по вашему мнению, ухудшение доли владеющих родным языком среди удмуртов. Насколько серьезное, как думаете?
- Увы, процесс потери языков идет очень интенсивно. Часто мне кажется, что его уже и невозможно остановить. Но это не значит, что нельзя что-то сделать. Именно языки наших народов Поволжья должны стать одной из основных сфер внимания и власти, и науки, и даже – каждого человека, гражданина.
Финно-угорские языки исчезают с пугающей скоростью. Посмотрите, что происходит с мордовским этносом. За несколько десятилетий количество носителей прежде всего эрзянского языка сократилось почти вдвое. Это катастрофические цифры. Еще как-то сохраняют относительную языковую стабильность марийцы. Но надолго ли? Удмурты, к великому сожалению, теряют свой язык. Грядущие итоги переписи ничего хорошего в этом плане не принесут.
Однако надежда все еще теплится. Великий просветитель удмуртского народа Кузебай Герд, ставший жертвой сталинских репрессий, предполагал, что удмурты и удмуртский язык исчезнут к ХХI столетию. Но этого не случилось! Несмотря на настораживающие цифры и печальные перспективы, у каждого народа, языка есть свой запас прочности, своя сила сопротивления унификации.
- И тот же вопрос по татарам.
- Ситуация с татарским языком тоже очень непростая. Молодежь, особенно городская, в большинстве своем не очень комфортно чувствует себя в мире татарского языка. Это мое стороннее наблюдение. Не так давно я слышал, как говорят по-татарски студенты-будущие преподаватели татарского языка. Отрывок разговора: «Алфия, син на выходные в городе каласынмы?», «Юк, мин авылга поеду». Размывается чистота языка. Увы, наступает эра даже не многоязычия, а полуязычия. И что с этим делать?
- Видел в фейсбуке такой отзыв о вас: «Представитель небезызвестной школы этнологов из Удмуртского госуниверситета». Что это за школа этнологов и почему о ней в том случае говорилось с оттенком пренебрежения?
- Во-первых, в интернете могут написать все что угодно, навешать любые ярлыки. И никто за свои слова не отвечает. Во-вторых, я формально не этнограф. Я доктор филологических наук. И сфера моих интересов – языки и литературы народов Поволжья. Так что прямое ассоциирование меня с этнографами не совсем корректное.
Для меня же очевидно, что школа этнологов Удмуртского университета – одна из наиболее сильных и авторитетных в стране. Ее основатель, идейный лидер – профессор Владимир Емельянович Владыкин считается патриархом финно-угорской этнографии. Он – отличник-выпускник истфака МГУ им. Ломоносова, его перу принадлежат десятки книг, сотни статей, многие из них – очень важные в понимании феномена финно-угорского мира. Яркие представители этой школы – А.А. Шепталин, А.Е. Загребин, Г.А. Никитина, многие другие.
Использованы фото из facebook Алексея Арзамазова
