Фото: из архива Ильдуса Давлянова
«Казань я люблю давно»
– Ильдус, о тебе я впервые услышала от артиста татарской и башкирской эстрады Элвина Грея. Это не он привез тебя в Казань?
– Нет, не он. Но мы действительно с ним давние друзья. В Уфе он приходил в мою студию записываться. Гузель Уразова, Фирдус Тямаев, Ильсия Бадретдинова, Алсу и Азат Фазлыевы приезжали в Уфу, чтобы у меня записаться. И каждый раз говорили мне: «Давай перебирайся в Казань. У нас не пропадешь. Работы у нас много».
– И давно ты уже в Казани?
– Осенью будет 4 года. Когда мы поженились с Русланой, в Уфе снимали квартиру. А когда уже надумали приобрести собственное жилье, переехали в Казань и купили здесь. Тогда нашему старшему сыну Данияру был 1 год. Младший сын Данис родился в Казани.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
– Расскажи, откуда ты родом. Где учился?
– Из села Абзаново Архангельского района Башкортостана. После школы поступил в Уфимский педагогический колледж. Получил специальность учителя музыки и баяна. Моя старшая сестра Альфина училась в Уфе. Родители тоже продали дом в деревне и переехали в столицу, ближе к детям. После колледжа вернулся в Абзаново и работал звукорежиссером в сельском Доме культуры. Параллельно занимался звукозаписью в студии. Потом обратно переехал в Уфу, работал звукорежиссером в Башкирском драмтеатре. Службу в армии прошел в городе Клин Московской области.
Работая в театре, в том же здании организовал свою студию звукозаписи. По договоренности с директором арендовал одну из комнат. К тому моменту у меня уже было некоторое количество своего оборудования. Сотрудничал с артистами эстрады Фадисом Ганиевым, Лилией Биктимировой, Гульназ Асаевой.
Потом уже стали приходить и другие. Желающих было много. Видимо, это создавало неудобства театру, поэтому директор каким-то образом меня оттуда «убрал» (улыбается).
Я ушел работать в Башкирскую филармонию. Там один год проработал звукорежиссером и перенес студию в другое место. Параллельно начал вести и основную работу, и свою студию. Но заказов стало очень много, и пришлось выбирать одно из двух. Так я ушел в свободный полет.
Аранжировщики сейчас могут работать из любой точки мира. У меня есть знакомые саундпродюсеры, которые спокойно живут в Китае или Вьетнаме и занимаются своим любимым делом.
– Но все же ты переехал в Казань. Чем тебя привлек этот город?
– Казань я люблю давно. До этого с женой постоянно сюда ездили отдыхать. Если выдастся выходной, быстренько собирались и приезжали сюда. Жили в гостинице, любовались красотой города. На наше первое путешествие с женой тоже приезжали сюда. Были у нас мысли: «Может быть, когда-нибудь переедем в Казань», – и вот сбылось.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
«В наше время нужна мощная харизма»
– В татарской эстраде больше всех твои песни исполняет Ильсия Бадретдинова. Почему?
– Действительно, это так. Я ее саундпродюсер. Аранжировки, запись и сведение всех своих песен она делает только у меня. Почему? Наверное, потому, что мы с ней отлично понимаем друг друга. Работать с Ильсией легко. Мы можем с утра до вечера в студии записывать песни и не устаем друг от друга.
– А есть артисты «тяжелые»? С которыми не очень комфортно работать?
– Тяжело с теми, кто только начинает петь на эстраде. Они не понимают, чего хотят, и не разбираются. «Давай так попробуем. Нет, давай так!» Ильсия четко знает, что ей нужно и что понравится ее аудитории.
– А как ты думаешь, какие сейчас нужны песни людям? В последнее время, кажется, даже на тексты мы перестали обращать внимание.
– В наше время нужна мощная харизма. Ты можешь даже не очень хорошо петь, но у тебя должен быть контакт с аудиторией. Если артист действительно обладает харизмой, то даже в записи его песни получатся отличными. Я в студии тоже замечаю – у некоторых артистов в песне не хватает энергетики. Я свои песни продаю артисту, и он приходит записывать ее у меня. И иногда песня звучит не так, как я ее задумал, потому что исполнено без необходимой силы, энергии. Ее никак не прибавишь техническими способами, она или есть, или ее нет. Я люблю таких, кто выкладывается, выдает эмоции во время исполнения песни. Если нет этих эмоций – с такими работать труднее.
А еще важно не отставать от времени. Понимать все современные тренды.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
– А что сейчас в тренде? Что из самого модного можно было бы привнести в татарскую эстраду?
– Нельзя вот так с ходу сказать, какие тренды нам подойдут. Следуя за модой, в то же время надо сохранить свой стиль. Некоторые артисты, пытаясь быть в тренде, теряют себя. Пробуют сделать что-то молодежное, но просто копируя форму, успеха не добиться. Хочу сказать, что мы не можем угнаться за европейскими трендами, потому что мы сильно отстаем в этом плане. Кто-то говорит, что на 20 лет. И не все веяния приживаются у нас. Например, хип-хоп-музыка идет на первых позициях в мировых чартах, а у нас она не обрела широкой аудитории.
В целом, я считаю, популярные и известные в мире музыкальные направления не подходят нашему менталитету. У нас люди хотят слушать музыку, чтобы она была одновременно самобытной, нашей татарской, но при этом звучала современно. Создавая что-то современное, модное, нам нельзя терять элементы, присущие нашей национальной музыке.
«Для сольных концертов пока у меня не хватает песен»
– Ильдус, ты ведь сейчас и сам поешь. Откуда появилось такое желание?
– Я не могу сказать о себе, что я прямо какой-то суперпевец. Я не профессиональный исполнитель. Обычно когда продаешь песню, ты ее записываешь своим голосом, чтобы артист понимал, как она звучит. Мне стали говорить: «Ты ведь и сам хорошо поешь. Почему не записываешь своих треков?» Как эксперимент решил попробовать записать свою песню в собственном исполнении. Такой цели, что стану певцом, у меня не было. Кому-то понравилось мое пение, кто-то раскритиковал. Кому-то мой стиль показался неподходящим для татарской эстрады. Разные мнения – это нормально.
– Вы записали с Ильсией песню «Кызыл иннек» – неплохо получилось!
– Это была наша общая идея. В прошлом году автор текстов всех моих песен Миляуша Афлятунова отдала мне стихи, кажется, они были написаны для кого-то, но по какой-то причине они них отказались. Я попробовал написать музыку, получилась лирическая песня. Ильсие понравилось. Сейчас мы уже работаем над следующим дуэтом. Думаем, что будем исполнять эти песни на ее концертах.
– Хочешь в будущем тоже делать свои сольные концерты?
– Для сольных концертов пока у меня не хватает песен (улыбается). Пока у меня только творческие концерты. В этом году в мае прошли в Казани, Уфе. Артисты исполнили песни на мою музыку.
– Родители тоже творческие люди?
– Папа всю жизнь работал водителем. Мама – педагог, около 20 лет проработала в детском садике. Мои родители всегда любили музыку. Постоянно ходили на концерты. Музыка окружает меня с детства, она уже в крови. К сожалению, папа не увидел, как я пою на сцене. В 2020 году умер от коронавируса. Ему был 61 год. Сейчас мама одна живет в Уфе.
Мои папа и мама всегда были мне примером. Мой первый игрушечный синтезатор они мне купили в 5 лет. Мама учила меня на нем играть. Потом уже где-то в 10 лет купили уже более серьезный инструмент. Я постоянно был с этим синтезатором. Из рук не выпускал. Мама немножко играла на гармони и на баяне.
«Молодое поколение в татарской эстраде почему-то старается выглядеть старше»
– Что ты скажешь о нашей эстраде в целом? Наверняка за много лет работы в этой сфере уже есть свои наблюдения.
– Есть вещи, которые мне кажутся немного странными. Вот, например, молодое поколение в татарской эстраде. Почему-то они стараются выглядеть старше и поют на темы, близкие старшему поколению. Это попытка подстроиться под возрастной формат? Такие молодые, а уже поют о внуках. Они же еще жизни не видели. Вот это для меня немного непонятно.
Причем в Башкортостане не так – там молодые делают молодежную музыку. Они придерживаются молодежного стиля. А у нас, в Татарстане, молодые стараются быть вторым Салаватом. Копируют его стиль. Как мне это назвать, «синдром преждевременного старения»? Смотришь вручения премий – этим артисткам нет и тридцати. Оденутся, накрасятся, как 50-летние. А старшее поколение – наоборот, такие как Зайнап Фархутдинова, Ильсия Бадретдинова, выходят в прекрасном молодежном стиле. Почему у нас молодежь рано «стареет»? Боятся критики? Может быть, ваши читатели тоже поделятся мнением по этому поводу.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
– Говорят, ты работаешь не со всеми подряд и вообще попасть к тебе на запись трудно. Это так?
– Нет, почему. Каких-то ограничений нет, попасть ко мне все могут. Но не со всеми у нас получается вместе работать. Обычно после первого раза уже становится понятно – получится или нет. Здесь необходимо работать в тандеме. Если я буду говорить одно, а артист – другое, будет стоять на своем, спорить, то так дело не пойдет. В таких случаях перестаю сотрудничать с этим человеком.
– Были такие? Можешь назвать, с кем не удалось сработаться?
– Имена называть не буду. Были и известные, народные артисты. Работать вместе было сложно. Они песню видят по-своему. В таких случаях мы мирно-спокойно объясняемся, без ссор. Я не единственный аранжировщик, их много. С кем тандем получается – с теми работаем.
«У меня цена соответствует качеству»
– О ценах на твои услуги можем поговорить?
– Думаю, не стоит. Не могу сказать, что у меня самые высокие цены. Есть и такие, кто берет дороже. У меня цена соответствует качеству.
На днях ради интереса написал хитмейкеру Диме Лорену. Он пишет для таких исполнителей русской эстрады, как Анна Асти, Мари Краймбрери, Елена Темникова… Я написал ему, что хочу купить у него песню для себя. Он отвечает: «Есть три варианта. Если встанете в очередь, то от 2 миллионов. Без очереди – 2,5 миллиона. Без очереди и на вашу тему – 3 миллиона». Знаешь, такие цены до нас никогда не дойдут. Потому что наши татарские артисты столько денег пока не зарабатывают.
Топ-артисты татарской эстрады в свое творчество вкладывают очень большие деньги, а цена билета не растет. Из года в год цена билета та же. Те же Гузель Уразова, Фирдус Тямаев, Ильсия Бадретдинова, чтобы подарить зрителю хорошее шоу, каждый год придумывают что-нибудь. То экран на сцене увеличат, то коллектив, и так далее. А стоимость входа на концерт остается прежней – это максимум 1800, 2000 рублей.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
– Повысишь цены – ходить не будут… У людей денег не так много.
– Да, согласен. Наш зритель не будет покупать билеты за 50 тысяч, как у Григория Лепса…
– Ильдус, ты постоянно в студии. А как же семья? Остается время для жены, детей?
– Руслана – спокойная, понимающая. Она тоже творческий человек. Сейчас она работает визажистом. С Русланой мы познакомились в Архангельском, она сама оттуда. Пришла ко мне записать песню к выпускному. Поженились в 2017 году в Уфе. По специальности она – экономист. Действительно, я сутками пропадаю в студии. Сегодня еще ночевал дома. Вчера на ночь остался в студии. Она понимает мою работу. Поначалу было сложнее. Сейчас Руслана уже привыкла. Спрашивает, дома буду ночевать или останусь, кушал я или нет. Очень ей благодарен за терпение.
В этом году в октябре нашему старшему сыну будет пять, в сентябре младшему сыну Данису – три года. Они оба любят музыку. Танцуют, поют.
Если честно, сейчас времени на написание песен не так много. Потому что есть выступления. Заказов стало меньше. Несколько артистов ушли. Потому что ждать дольше. А некоторые, видимо, посчитали меня конкурентом. Может быть, думают, что намеренно стану делать для них хуже, раз и сам пою (улыбается). Ильсия тоже переживала, что я перестану делать ей аранжировки, концертные программы. Но я ее успокоил, сказал, что всегда найду время. Как-то стараюсь находить время и для семьи, и для выступлений.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
«Некоторые артисты поют под фонограмму. Я говорил: «Не вздумай петь вживую»
– Сколько времени уходит на создание одной песни?
– Иногда за день могут появиться и песня, и аранжировка. С Ильсией мы пишем песню вместе. Я пишу, она тут же может сказать места, где не нравится. С артистом песня пишется быстрее. Потому что иногда непонятно, чего хочет сам исполнитель. А некоторые авторы любят работать в одиночестве, говорят, не хватает терпения с кем-то писать.
Как-то я во время записи в студии выгнал одного артиста татарской эстрады. Первый куплет еще кое-как записали, а на втором куплете я уже не выдержал. После этого больше не работали.
– Кто это? Женщина, мужчина?
– Женщина. Имя не буду называть. Она все еще поет, клипы снимает. До этого выгонял мужчину-артиста, это в Уфе. Неподготовленные приходят записывать песню! Слов не знают! Мелодию не знают! Стоят в телефоне слушают, как спел автор. Так они тратят мое время, у меня график плотный. Конечно, я ругаю таких.
Я знаю, как поют наши артисты, но, как врач, не имею права разглашать такую информацию. У нас сегодня некоторые артисты поют под фонограмму. Их имена тоже не могу называть. Я им и сам говорил: «Не вздумай петь вживую». Они это знают. Потому что я им их голоса «подтягиваю», чтобы прилично звучали.
У некоторых артистов нет даже минусовок – поют только под фонограмму.
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
Разные есть люди среди артистов. Были случаи, когда человек оставляет предоплату, а остаток не платит. «Денег нет» – и всё. Некоторые артисты у меня в черном списке. Зачем мне человек, который не держит свое слово? Потом они пытаются через других договориться со мной, извиняются, но я уже не иду с такими на сотрудничество.
Кто-то может вообще не заплатить. Причем даже известные артисты. Я со своим коллегами-аранжировщиками на связи, всегда предупреждаю их, говорю, чтобы брали предоплату в полную сумму. Все равно иногда «попадаются». У одного аранжировщика взяли две аранжировки, не заплатили. Это же они отнимают время у человека. Это время можно было бы отдать семье. Хотя бы сходить погулять с детьми в парке.
Песня – это же хлеб артиста. И, значит, он сильно зависит от аранжировщика. У нас есть артисты, которые уже не могут попасть ни к одному аранжировщику. Потому что не платили, заработали себе плохую репутацию. Закажет он, например, по одной песне у десяти аранжировщиков, всех «кинет», а 11-ю песню у кого он сделает? Поэтому я не понимаю, почему некоторые артисты так поступают...
– С кем из аранжировщиков дружишь?
– Динар Мингалеев, Зуфар Халирахманов. Очень талантливые, толковые ребята.
«Я ездил в Москву, чтобы повысить свой уровень в записи, сведении, мастеринге. Мой педагог Константин Матафонов записывал таких звезд, как Филипп Киркоров, Григорий Лепс, Тимати»
Фото: из архива Ильдуса Давлянова
Аранжировщики есть, но мало тех, кто стремится делать качественно. Я ездил в Москву, чтобы повысить свой уровень в записи, сведении, мастеринге. Мой педагог Константин Матафонов записывал таких звезд, как Филипп Киркоров, Григорий Лепс, Тимати. А наши аранжировщики как-то немного ленивые. Я позвал коллег в Москву на трехдневные курсы. Но никто не поехал. Им жалко времени и денег. А это же наш хлеб. В любой сфере всегда надо развиваться, совершенствоваться. Думаю, поэтому у меня получается.
– Как относишься к конкуренции?
– Мне кажется, конкурента у меня нет. Каждый на своем месте, своем направлении. Некоторые аранжировщики специализируются в одном определенном стиле и что-то другое уже не могут писать. Я сам стараюсь не ограничиваться только одним стилем, а разнообразить свое творчество. Наверняка у меня тоже есть повторы, потому что это характерный мне «почерк».
Автор: Эльза Газизова, intertat.tatar; перевод с татарского
Источник материала: tatar-inform.ru
