«Именно в тот день уроженец деревни Удрякбаш поступил в качестве курсанта в военно-морское училище…»
Служить оставалось полгода. Думал ли об этом после похода командир дивизиона подводных лодок капитан 3-го ранга Рустем Ижбулатов? Подсказывало ли сердце приближение недоброго? Об этом теперь можно только догадываться. Страшный 37-й лишь начинался. Ну, а пока после трудного и успешного плавания можно было немного передохнуть, помечтать о предстоящем отпуске: сесть в скорый поезд, уснуть на мягкой полке и проснуться уже в родной Башкирии. Как снег на голову предстать перед любимой сестренкой и шутя рассердиться на Махмута, если тот не приготовил обещанные охотничьи принадлежности. Рустему Ахметовичу Ижбулатову шел 32-й год. О нем отзывались как об одном из опытных командиров-подводников. У него учились молодые моряки.
А началось для него все важное в жизни 5 ноября 1925 года. Именно в тот день, как гласит послужная карта, уроженец деревни Удрякбаш Уфимского района Башкирской АССР Рустем Ижбулатов поступил на военно-морскую службу в качестве курсанта в военно-морское училища имени Фрунзе.
Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. Источник фото: ussr-cccp.moy.su
В том, что сын генерал-майора русской армии Хаджи Ахмета Ижбулатова избрал жизнь военного человека, нет ничего удивительного, скорее даже - иначе быть не могло. Но почему вдруг море?! От его родной деревни до ближайшего морского берега не одна тысяча километров. Что повлияло на выбор? Юношеская романтика? Книги об адмиралах Ушакове и Нахимове, описания дальних морских путешествий? Наверное, и первое, и второе, и третье.
И вот первая вахта, первое увольнение, первая морская практика. Лекции читали старые профессора, учившие до мелочей разбиваться в морском деле. B выходные можно было медленно пройтись по набережной мимо Зимнего дворца, остановиться возле Медного всадника. Впереди возвышается Исаакиевский собор, справа строгое здание Адмиралтейства. Лучшего города для учебы нечего и желать.
Курсантские годы пролетели незаметно. B свидетельстве № 634, выданном 9 мая 1928, года записано:
«Военно-морское училище им. М. В. Фрунзе сим свидетельствует, что курсант Ижбулатов Рустем Ахметович окончил полный куре училища н выполнил все требования, предъявленные программами по нижеследующим предметам: морская - тактика с военно-морской игрой, торпедная стрельба, судовая гигиена, история ВКП (6) и т. д.» Всего 30 наименований.
Последние экзамены, шумный выпускной и первый офицерский отпуск, после которого молодого командира РККФ ждал экипаж крейсера «Червона Украина».
Начало карьеры на «Шахтере»
Севастополь встретил 23-летнего Рустема пышной зеленью и свежим морским воздухом. Заботиться о благоустройстве жены н детей ему не приходилось по той простой причине, что обзавестись семьей он предполагал в необозримом будущем. И, следовательно, начальство могло распоряжаться новоиспеченным командиром и днем и ночью без угрызений совести.
Служба на крейсере продолжалась недолго, через некоторое время его переводят в учебный отряд МСЧМ. И с января 1929 года Рустем Ижбулатов служит на подлодке «Шахтер».
Как известно, каждый корабль имеет свою судьбу. Интересная жизнь была и у «Шахтера», первой подводной лодки в службе будущего командира дивизиона. «В г. Николаеве стояла недостроенная подводная лодка «A-23» (американский Голланд). Ее ускоренно ввели в строй, и она участвовала в боевых походах против врангелевского флота осенью 1920 года в районе Одессы, a также ходила к берегам Крыма и Кавказа. Именно «АГ-23» (позже она носила имена «Незаможный», «Шахтер», А-1) можно считать родоначальницей советского подводного флота на Черном море. Как и «Пантера», эта лодка участвовала в трех войнах и погибла в 1942 году во время героической обороны Севастополя.
В начале 30-х годов подводный флот стал оснащаться новыми современным лодкам. Так, 5 марта 1927 года были заложены первые боевые лодки 1серии лодки типа «Д».
Новым кораблям нужны были хорошо подготовленные командиры, поэтому в октябре 1930 года Рустема Ахметовича командируют на специальные курсы командного состава BMС РККА. После этих курсов командиру РККФ Ижбулатову присваивается звание специалиста-подводника. Он продолжает службу на подводных лодках «Д-5» («Спартаковец» и «Гарибальдинец»).
Подводная лодка «Д-5». Источник фото: sovboat.ru
В марте 1931 года отдельный дивизион подлодок был преобразован в бригаду двух-дивизионного состава. Командовал бригадой Григорий Васильевич Васильев, опытный моряк, служивший на подводных лодках еще до революции. Жизнь моряков подчинялась четкому распорядку. Адмирал Юрий Александрович Пантелеев, бывший в те годы начальником штаба бригады вспоминал:
«Боевая подготовка проходила по-прежнему строго по плану, но очень осторожно. Погружались лодки лишь в специально отведенных неглубоких местах, все на тех же полигонах «Аз» и «Буки» («А» и «Б» - зоны ближайшего к базе учебного полигона, напротив селений Кача и Белобек). Особенно придирчиво отрабатывались действия по срочному погружению, дифферентовке, покладке на грунт.
Нашу размеренную жизнь c политзанятиями по понедельникам, с выходами лодок на торпедные стрельбы, с генеральной уборкой в субботу и обязательным отдыхом в воскресение.
«- Чья это лодка? - Ижбулатова…»
Введение персональных званий для командного состава.
Раньше мы различались только по служебным категориям и носили золотые нашивки на рукавах в зависимости от должности».
B 1934 году командиру дивизиона подводных лодок Черноморского флота Рустему Ижбулатову было присвоено воинское звание капитана 3-го ранга.
Держу в руках «Красную Звезду» от 28 октября 1936года. На первой странице - письмо подводников Черноморского флота народному комиссару обороны маршалу Советского Союза К. E. Ворошилову. B нем командир бригады Васильев и комиссар Конопелкин отчитываются перед «любимым наркомом» и берут новые обязательства. Как и все подобные обращения тех лет, это письмо заканчивается словами:
«Мы просим тебя передать горячий привет всех подводников-черноморцев гениальному маршалу социализма, нашему почетному подводнику товарищу Сталину. Имя его вдохновляет нас во всех наших делах и победах, и в подводных глубинах, в бури и в штормы, он укрепляет нашу веру в себя, наше упорство в решении всех задач, поставленных перед нами».
Шел последний год службы…
На третьей странице этого же номера помещена статья Петра Огина «Лодка в открытом море». Автор был знаком с Рустемом Ижбулатовым, какое-то время имел возможность общаться с ним. И я полагаю, что лучше, чем в этой статье, вряд можно сейчас описать то время и тех людей. Поэтому привожу ее в некоторых местах почти целиком.
«Крейсера шли под охраной эсминцев. За кормой бушевал бурун. Он шумел и клубился, точно водопад. С ослепительно белыми барашками на гребнях неистовствовали крутые валы. Море в этот осенний день было черно.
Сколько биноклей устремились в эти морские просторы. И на миноносцах, и на крейсерах знали, что где-то невдалеке находится подводная лодка. Кто первый ее обнаружит? Но лодка проскочила через боевое охранение, внезапно атаковала наш корабль, и мы увидели тонкий столбик перископа уже вблизи крейсера. Затем перископ исчез. Уклоняясь от второго крейсера, идущего сзади, лодка спустилась в пучину. Крейсер прошел над ней.
- Чья это лодка? - спросил я.
- Ижбулатова…
Была ночь. Только что отгремели стрельбы. В глазах еще маячило пламя орудий. Тишина и ночь располагали к рассказам. Мой собеседник капитан-лейтенант рассказывал мне о проказнице - обезьяне, которая измучила своими проделками обитателей корабля: ее пришлось списать в сухумский питомник; о медведе, который, почуяв запах меда, шедший из кают компании, забрался прямо на стол, сгреб лапами бочонок с медом и слопал все до капельки, ничего не оставив к чаю обескураженным командирам; о краснофлотце, которого в штормовую ночь смыло с палубы подводной лодки; не потеряв самообладания, он боролся с волнами, плыл к лодке, а когда зажгли прожектор, чтобы указать ему путь, он крикнул, рассвирепев: «Не светите в глаза, зрение испорчу!».
Так зашла речь о подводниках.
«Командующий приказывает идти на погружение» - доложил он командиру. Мгновенно лодка пошла под воду. И тут же новый сигнал - «всплыть». Прошло немного времени, и она уже была на поверхности воды. Здесь маневр лодка выполнила с классической быстротой. Она ныряла и всплывала, точно рыба. И тут же Перов прочел новый сигнал: «Объявляю благодарность. Комфлота».
- Чья это была лодка?
- Ижбулатова…
На собрании командиров скупой на похвалы командующий изменил себе, когда стал говорить о подводниках. Один из командиров, подталкиваемый товарищами, приподнялся, потому что речь шла о нем. Он был молод, коротко острижен, невысок, худощав. Но во всей строгой, подобранной фигуре угадывалась большая сила, о такой же силе говорил взгляд, строгий и смелый, немного смущенный в эту минуту.
То был Рустем Ахметович Ижбулатов…
Не так давно он со своими подводными бойцами, по его выражению, «излазил» Черное море. Много дней находилась лодка в автономном плавании. Это была маленькая республика, отдельная от берегов своей родины десятками н сотнями милей. Мили были покрыты волнами. По ним носились штормы, гуляли ветры. Черные ночи опускались над лодкой. Часто она уходила вниз, лежала на грунте. Но эта затерянная в морских просторах республика все время жизнью своей страны.
Источник фото: ru.openlist.wiki
«Был осужден Военной коллегией к высшей мере наказания…»
Москве в радиостудию входил диктор и скучающим голосом сообщал: «Выступив с ответом на запросы, премьер-министр Блюм, по буквам Бела, Лиза, Юрий, Михаил…» - радист торопливо записывал все от слова до слова, а утром в отсеках шли горячие беседы о сталинской Конституции, о дальневосточной границе, положении во Франции, выпуске «M-1». По вечерам в отсеках пела Барсова, читал пушкинские стихи Яхонтов, склонив голову у рупоров, слушали краснофлотцы далекую Москву. На грунте, нестерпимо резонируя, играл джаз: капля воды, упавшая на пол, гремела, как камень, голоса казались чужими, точно говорили в рупор, и в минуты молчания звенела вокруг неестественная тишина. Они всплывали, производили учения, атаки, торпедные и артиллерийские стрельбы - и годовую программу закончили в короткий срок. Нормы автономного плавания они перевыполнили намного».
В марте 1985 года я получил из Москвы письмо от капитана I ранга в отставке Петра Денисовича Грищенко. (К сожалению, зимой 1991 г. он скончался). Чтобы лучше понять содержание, приведу несколько выдержек из газет, касающихся автора письма.
11 мая 1991 года в газете «Красная Звезда» напечатали письмо ветеранов Военно-Морского Флота:
«Мы выражаем надежду, что к 46-й годовщине Победы советского народа против немецкого фашизма будет восстановлена справедливость и капитан 1 ранга в отставке Грищенко Петр Денисович, бывший командир подводной лодки «Л-З», будет удостоен (посмертно) звания Героя Советского Союза. Только за две навигации 1941 и 1942 годов этот высокопрофессиональный и мужественный подводник довел боевой счет потопленных кораблей и судов противника до 18 единиц».
«Комсомольская правда»7 мая 1991 года, статья «Тайна наградного листа»:
«Те, кто интересуется историей нашего подводного флота, конечно, знают имя легендарного командира Маринеско, тоже сражавшегося на Балтике. Так вот, вплотную за Маринеско по тоннажу уничтоженных вражеских кораблей шел Петр Грищенко, командир легендарной лодки - минного заградителя «Л-3». По количеству же потопленных судов Грищенко был впереди».
Теперь вернемся к письму:
«Отвечая на ваше письмо, могу только подтвердить – да, я знал Ижбулатова как моего любимого командира, воспитателя. Благодаря ему я уже в 25 лет стал командиром подводной лодки. Рустем Ахметович был прекрасным подводником, учителем. Память о нем я навсегда сохранил в своем сердце! Только благодаря ему, командуя подводной лодкой «Л-3» уже на Балтике в годы войны, я потопил 18 фашистских кораблей, и я горжусь тем, что я ученик Рустема Ахметовича Ижбулатова. Я только знаю, что Рустем Ахметович, как и Моралев, и Рублевский, и многие, многие… от маршалов Тухачевского, Егорова и др., невинно пострадали, став жертвой культа личности. Да, было такое тяжелое время, но слава Богу, оно кануло в вечность».
Выписка из послужной карты:
«Приказом Военного Совета УФ№ 0100 / ОУ от 20 сентября 1937 года капитан 3-го ранга Ижбулатов уволен в запас РККА. Исключен из списков начсостава флота ввиду смерти».
Причины ее в документах не отражены.
Семья Рустема Ижбулатова так и не узнала о его реабилитации. Мать умерла в1948 году, сестра в 1964, брат в 1983.
В ноябре 1989 года был получен ответ из Главной военной прокуратуры:
«Ваше письмо, направленное в Главную военную прокуратуру с просьбой сообщить о судьбе командира дивизиона Черноморского флота капитана 3-га ранга Ижбулатова Рустема Ахметовича поступило и рассмотрено.
Сообщаю, что капитан 3-го ранга Ижбулатов Р. А. 18 апреля 1938 года был осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР на основании ст. ст.58 -1 «б», 58 – 8 и 58 -11 УК РСФСР к высшей мере уголовного наказания - расстрелу. По приговору суда Ижбулатов был признан виновным в том, что с 1936 года являлся участником «военно- фашистского заговора, существовавшего в РККА», проводил подрывную работу.
Произведенным в 1967 году дополнительным расследованием установлено, что Ижбулатов был осужден необоснованно.
Определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 6 июля 1967 года, приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 18 апреля 1938 года в отношении Ижбулатова. Р. A. отменен и дело на него за отсутствием состава преступления прекращено.
Ижбулатов Р. A. полностью реабилитирован.
С уважением военный прокурор 3 отдела Управления ГВП по реабилитации».
Повториться такое не должно. Жить в постоянном страхе невозможно. Для этого нам всем необходимо помнить о прошлом. Помнить, знать и ничего подобного не допускать.
Автор: P. Загиров
Источник фото на анонсе: ru.openlist.wiki
