Дамир Ханифуллин: «Татарское кино сейчас находится в режиме «самопостроения»

«В актерской профессии не так много возможностей авторского высказывания»

- Расскажите о себе, чем вы сейчас занимаетесь и как пришли в сценаристику?

- Я родился и вырос в Казани, живу здесь же, работаю как продюсер, редактор и сценарист в компании Movika, которая занимается интерактивными видео ВКонтакте. После работы занимаюсь написанием сценариев и пьес, веду телеграм-канал о киноискусстве «Чак-чак Паланик». По первому образованию я актер, учился в Казанском театральном училище, высшее образование я получал уже по сценарному мастерству во ВГИКе.

 - Расскажите о вашей работе для тех, кто вообще не вхож в эту сферу и не имеет представления о работе сценариста и режиссера.

- Если грубо выражаться, то сценарист должен создать некий технический документ, по которому режиссер и съемочная группа смогут снять ролик, фильм или мультфильм. Особенностью этого технического текста является то, что он состоит из действий только в настоящем времени и не содержит описания, деталей или субъективных факторов. Все должно выглядеть так, как будто мы смотрим фильм, читая этот документ. Но у всего этого есть еще множество нюансов, которые сложно уложить в короткую строчку – нужно учитывать то, какая стоит задача перед автором, какой формат ролика предполагается, тему и т.д.

В целом, работа над полнометражным сценарием со всеми подготовками и переписыванием может занимать до нескольких лет, это очень долгий и трудоемкий процесс. Для коротких роликов сценарии пишутся намного быстрее, конечно.

 - А идея и сюжет тоже принадлежат сценаристу или это как-то по-другому делается?

- На самом деле это большая удача, если сценаристу удается довести до большого экрана свой авторский сценарий. В основном, это происходит немного по-другому. Молодые авторы пишут сценарии, но поскольку о них никто не знает и их работы могут иметь недочеты в силу неопытности авторов, в них обычно не вкладываются. Зачастую сценаристы работают над сюжетами, которые им дают или заказывают продюсеры.

- Что необходимо, чтобы создать школу сценарного мастерства в Казани или Татарстане?

- На самом деле, открытие своей школы не представляет из себя особой сложности. Вопрос только в том, какие цели мы перед собой ставим. Сейчас такое время, когда каждый день появляются какие-то эксперты и преподаватели. Думаю, что, во-первых, человек, который будет заниматься преподаванием сценарного мастерства, обязательно должен быть практикующим сценаристом. Такой преподаватель должен быть в курсе дел сегодняшней индустрии, а не только советской повестки, чтобы он давал свежие знания. Кино невероятно быстро развивается, поэтому то, что ты даешь сегодня, уже завтра будет неактуально. Опять-таки, если мы говорим о создании школы, то необходимо давать общую базу, обязательно знания драматургии, базовые знания структуры, и самым главным элементом должно стать применение знаний – все познается на практике. 

Эту школу можно было бы реализовать в качестве отдельного курса на базе нашего института культуры или театрального искусства. Это возможно, но будет ли это актуально?

- Почему авторское кино - это сложно? Какое кино пользуется спросом у потребителей?

- У нас в России авторское кино ассоциируется с картинами времен Тарковского, где автор является художником и творит, а люди при просмотре кино пытаются разгадать его ребус. Но тот же узнаваемый «Интерстеллар» - тоже 100% авторское кино с бюджетом в 200 миллионов долларов. Здесь вопрос восприятия. В России есть разделение на загадочное авторское и коммерческое развлекательное кино.

Очевидно, что большим спросом пользуются развлекательные картины: комедии, мелодрамы, мультфильмы и киносказки. Еще в последние годы популярна тема 90-ых, будь то фильмы или сериалы. Но в сериалах происходит симбиоз – сценаристы и режиссеры создают авторское кино, но интересно зрителю. В России этот вариант очень благодатно развивается, потому что наши сериалы вышли на очень высокий уровень и могут быть интересны и за рубежом.

- А с чего начался ваш творческий путь?

- Еще во время учебы в Казанском театральном училище я понял, что в актерской профессии не так много возможностей авторского высказывания. Задача актера состоит в воплощении того, какую задачу поставил режиссер или написал драматург. Тогда я начал прикидывать перспективы дальнейшего развития, а после выпуска решил поступить во ВГИК на сценарный факультет.

«Сценарист – это демиург, а кино – это нечто сакральное»

- А почему вы выбрали сценарное мастерство? Режиссура кажется более популярным направлением в киноиндустрии?

- На самом деле, стоит сказать, что до ВГИКа я никогда не писал ни рассказов, ни сценариев, и не имел представления об этом. При подготовке к поступлению, прежде всего, я занимался изучением правил русского языка, читал и изучал сценарии великих советских сценаристов. В дополнение ко всему этому, я учился писать прозу, потому что для допущения к экзаменам во ВГИК нужно было подготовить прозаические рассказы и пройти отбор.

- ВГИК действительно дает необходимый инструментарий и навыки?

- На самом деле это очень дискуссионный вопрос. Я в принципе не верю в кинообразование как в какой-то институт, который гарантирует тебе владение профессией. Может быть, если человек выучивается на космонавта, то человек им становится. Во-первых, необходимо полностью самообучаться сценарному мастерству, а во-вторых, кинопроизводство очень быстро развивается и за ним невозможно успеть. Во ВГИКе очень много профессоров сценарного мастерства, которые провели свои лучшие творческие годы 30 лет назад, они были мастерами во времена советского кино. Сейчас наступило другое время и возникает конфликт поколений, поскольку мастера прошлого могут негативно относиться к современному кино. Они считают, сценарист – это демиург, а кино – это нечто сакральное. Но сегодня в индустрии кино так не происходит, кино стало более рутинным процессом.

ВГИК – хорошая стартовая площадка в сценарном мастерстве. Но и те знания, которые тебе дают во ВГИКе, могут быть в чем-то неактуальными или противоречивыми, поэтому достаточно большой пласт необходимых знаний и опыта приходится брать самому.

Я бы оценил этот университет кинематографии как удобное пространство для тех, кто хочет сделать первый шаг в сценарном мастерстве. Это очень хорошая начальная площадка, на которой можно найти именно то творческое окружение, общение с коллегами и единомышленниками, полезные знакомства.

Прозу пишут миллионы, а сценарии - единицы

- Самое большое, что вам дал ВГИК?

- Во-первых, наверное, это погружение в профессию и понимание того, как строится кино и как оно пишется. Потому что та же проза – это совсем другое. Написать рассказ при желании может каждый, но написать сценарий в соответствие со всеми вводными и правилами кинематографии – это задача намного сложнее. Прозу пишут миллионы людей, а сценарии значительно меньше.

Во-вторых, большая любовь к хорошему кино, потому что во ВГИКе я посмотрел большое количество великих фильмов советских, итальянских, французских, американских и британских режиссеров. Все это дало культурный багаж..

Система обучения на сценарном факультете построена таким образом, что вы не только пишете сценарии, но и вычитываете сценарии друг друга, обсуждаете их вместе с мастером. Это учит давать и получать обратную связь, что бывает очень болезненно для молодых и начинающих авторов. В целом, это такой непроработанный аспект профессии, который до сих пор тяжело воспринимается и всегда находится в состоянии незажившего рубца. Поэтому критика и обсуждение - это тоже полезная практика, которая дает возможность отделить себя от своего произведения, не принимать на свой счет.

А что мы считаем татарским кино?

- А есть ли такое понятие как «татарское кино»?

- Татарское кино сейчас находится в неком режиме «самопостроения». Во-первых, необходимо понять, как его следует идентифицировать. Потому что есть, например, «якутское кино», где есть вполне понятные мотивы и национальные элементы. Смотря это кино, зритель может понять, что речь идет о малом народе, у которого ест свои законы, традиции, язык и культура. Но применительно к татарскому кино эти правила не работают - мы живем в центре России и у нас более размытая идентификация. Мы же не будем делать кино про татарскую семью, которая соблюдает какие-то никому неизвестные татарские обычаи.

Татарское кино более вовлечено во всероссийское и тут мы исходим уже не из каких-то национальных мотивов, а из желания авторов создавать кино. Здесь возникает другой вопрос, почему его нет или что мы понимаем под национальным кино. Что из себя может представлять татарское кино? У нас уже есть два удачных примера – «Микулай» и «Бери да помни», но насколько частой будет эта история? Потому что бесконечно снимать истории про татарскую деревню невозможно. Необходимо понимать, какой путь нужно искать татарскому кино, как его развивать в историческом сегменте, охватывать какое-то мифологическое наследие. Но и эти два фильма можно назвать татарскими только отчасти: «Бери да помни» - это московский проект, «Микулай» - тоже реализован на средства спонсоров.

Для начала нужно понять, что мы считаем татарским кино, как мы его будем определять? Это действительно актуальный вопрос, и я его достаточно часто слышу среди единомышленников в Казани и Татарстане. Если есть обсуждение и есть запрос, значит его реализация – вопрос времени. Наверное, только спустя годы мы сможем ответить на вопрос – есть ли у нас татарское кино.

«Бери да помни» - московский проект, но тема, язык и культура - татарские

- О чем бы оно могло быть? 

- Можно подходить по теме репрезентации и идентификации народа, а можно по теме мифов и т.д. В любом из вариантов будет содержаться частичка нашей культуры. Фильм «Бери да помни» - это всероссийский проект, но тема, культура, герои и язык – татарские, поэтому зрителем картина воспринимается как «татарская». Для людей вне Татарстана она стала чем-то необычным, интересным и аутентичным – это и есть татарское кино.

Тот же фильм Байбулата, который вышел и отгремел в прошлом году, на самом деле воспринимается как татарское кино, но является московским проектом. Любое кино, которое будет говорить о чем-то татарском или татарах будет восприниматься во всей остальной России как татарское. Но его кинопродакшн может происходить даже не здесь и не на татарстанские вложения.
В следующей части интервью Дамир рассказал нам о татарах в Голливуде, драматургическом поприще и познании татарского театра.