Дневник волонтера: «В Хатае нас ждала удручающая картина – города практически нет»

Часть 2. Хатай

На следующий день мы с товарищем решили ознакомиться с ситуацией на границе с Сирией: пропускают ли машины, есть ли возможность самим отправиться туда. Заблудились. Случайно забрели снова в Кахраманмараш. В машине заканчивался бензин, поэтому мы оставили затею с границей и направились в Хатай.
 

Нам сразу сказали, что туда не пускают всех, но некоторых наших ребят пропустили, поэтому мы рискнули и поехали. По пути из Кахарманмараша было несколько заправок, но бензина там не было, закончился, огромные очереди из машин ожидали, когда привезут топливо.

Мы не могли ждать, поэтому поехали дальше. К счастью, когда мы свернули на дорогу в Хатай, мы нашли заправку с бензином, заправились, и продолжили путь. По пути мы поняли, что, если заедем в город, то сегодня уже не выберемся. Вся дорога была забита огромной пробкой. 

В Хатае нас ждала удручающая картина – города практически нет. Большинство домов разрушены, просто превратились в груду цемента. А те здания, которые устояли, уже не подлежат восстановлению: либо они наклонены, либо покрыты глубокими трещинами.  

Здесь мы нашли наших земляков, и присоединились к ним. Ребята разных республик России объединились здесь, им местное МЧС выдало палатку. Честно говоря, для волонтеров здесь условия просто шикарные. Вот сейчас в очереди отстоял за едой, покушал. Кормят очень хорошо, выдача чая круглосуточная. Питаюсь так, как не питался дома, по всему городу стоят пункты выдачи еды. 

По ночам, правда, очень холодно, несмотря на то, что мы спим в палатках. Перед сном я надел на себя всю одежду, что у меня была, нашел свободные несколько одеял, закутался в них, и все равно замерз. Не представляю, как некоторые люди спят на улице. Я думал, что уже не выдержу эту ночь, но по милости Всевышнего, один из волонтеров раздобыл нам в палатку обогреватель, и я смог поспать и отдохнуть перед новым днем. 

Наша задача здесь – искать признаки жизни под завалами. Мы ходим по городу, исследуем дома, пытаемся найти выживших, услышать их. Если находим, то зовем спасателей, и они уже копают, работают с техникой. Позавчера вот наши ребята откопали двух детей сами. А вчера услышали стук, прибыли спасатели, с помощью тепловизора обнаружили живых людей. Спустя четыре часа раскопок вызволили одного ребенка, и еще через час – второго. Оба живы. 

Нас волонтеров здесь не координирует никто. Здесь нет какой-то структуры работы, плана. Куда получится примкнуть, с теми и ходим по городу. 

Иногда к нам подходят люди, которые утверждают, что их родственники еще живы под завалами, что они зовут или звонят. Но в большинстве случаев либо им чудится, либо они сочиняют, чтобы тела их близких достали. Потому как спасатели делают упор на вызволение живых, копают только там, где слышны звуки, а погибших пока приходится оставлять. Чтобы достать одного человека требуется около 5-6 часов. Гонка со временем.

Сирийцы здесь чувствуют себя гражданами второго сорта

Но есть и довольно робкие родственники. Многие просто сидят возле завалов, ждут, слушают. Я заметил, что в основном, это сирийцы такие. Их тут очень много, и они чувствуют себя тут гражданами второго сорта, они не такие бойкие. И, к сожалению, здесь есть немного национализма. Турки в первую очередь спасают своих граждан. Да и сами сирийцы не проявляют настойчивости. 

Мужчина три дня сидел у завалов, зная, что там двое детей (сирийских), не поднял тревогу, не привлек внимание, просто там что-то сказал, его не услышали, он продолжил сидеть. Если бы мы случайно не услышали голоса, не позвали спасателей, дети бы погибли. И это не единственный такой случай, не знаю, может из-за оцепенения или еще что-то.

За три дня нахождения в Хатае заметил интересную особенность: почти все жилые дома разрушены или критически повреждены, но госучреждения (школы, муфтият, административные здания, мечети) стоят так, будто никакого землетрясения и не было, без единой трещины. Полагаю при строительстве таких зданий соблюдается ГОСТ. А жилые дома строили частные компании, которые, видимо, выполнили свою работу не совсем добросовестно, и вот результат...

Весь город в апокалиптическом состоянии. Картина страшная: всюду крики, плачь, стоны. Ветер подует, в воздухе появляется трупный запах.  

Всюду военные ходят, армия взяла всю ситуация под контроль, чтобы не было грабежей, беспорядков. 

Когда мы очень близко подошли к завалам, по земле будто огромной кувалдой ударило. 

Вчера во время обхода к нам в слезах обратился один сириец, по-турецки он говорил очень плохо, мне удалось поговорить с ним на арабском. Оказалось, что его жена и десятилетний сын застряли под завалами, он просил спасти их. Мы с ним пошли к тому дому, начали изучать, осматривать, можно ли как-то подобраться к ним…  И в этот момент по земле будто огромной кувалдой ударило. От такого толчка все отпрыгнули как лягушки. В ту же секунду со всех ног мы побежали прочь от здания, я едва не упал. Это было еще одно землетрясение, но уже с меньшей магнитудой.

До этого тоже были небольшие толчки. Я как раз в это время намаз читал. Чувствую меня шатает, сначала думал, что от усталости, а потом услышал, как люди кричат, что снова трясет землю. Шатало так, будто в тамбуре поезда намаз читаю. 

Думаю, это последний наш день здесь, сегодня еще до обеда сделаем обход территории, и вернемся в Мерсин. Нужно восстановиться, подлечиться, так как в такой холод немного приболел.