Казань, утеряв свой столичный статус в 1552 году, тем не менее сохранила свое важнейшее политическое значение для усиливающегося российского государства. Покоренная столица Казанского ханства, одна из основных наследниц распавшейся золотоордынской империи, как бы придавала легитимность московским, а затем российским самодержцам в процессе расширения территорий и присоединения пространств и народов некогда великого ордынского государства.
Все это время Казань была избалована вниманием российских государей. Практически все из них - кто-то будучи уже полноправными властителями, кто-то как цесаревичи, побывали в Казани. Петр Первый отмечал здесь свое пятидесятилетие. По воспоминаниям современников праздновал роскошно, бурно и долго. Гостили в городе Екатерина II, Павел I, Александр II и Николай I. Трижды побывал в Казани Александр III.
Екатерина II, ласково прозванная татарами «эби-патша» (бабушка-царица), оказалась потрясена городом. Она прибыла в Казань по водному пути, спустившись от Москвы вниз по Волге. Галера «Тверь», на которой находилась императрица, пристала к причалу на Казанке в начале июня 1767 года. Вид с водной глади на Кремль и город открылся величественный. Весьма довольная увиденным, государыня призналась в письме к графу Панину: «Мы вчера к вечеру сюда приехали, - пишет императрица, - и нашли город, который всячески может слыть столицею большого царства». Я обращаю ваше внимание – это написано спустя два столетия после завоевания Казани.
Прошло еще двести лет. Раннее утро 10 августа 1964 года. Повторяется та же картина с поправкой на XX век. К казанскому Кремлю по Казанке подплывает речной «омик», главный пассажир которого - глава Советского государства, первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета министров СССР Никита Сергеевич Хрущев. Почти самодержец огромной могущественной страны. Мужественный политик, выстоявший и победивший в ожесточенной политической борьбе, взявший на себя смелость развенчать культ личности Сталина, начать реабилитацию жертв политических репрессий. Человек, чуть не развязавший третью мировую войну и сам же вместе с президентом США Кеннеди ее предотвративший.
И вот Хрущев в Казани. И несмотря на свое мужество и крепость натуры – он растроган. С восхищением вглядывается в панораму города, белокаменные кремлевские башни и напевает: «Вдоль да по речке, вдоль да по Казанке...». Неожиданно прерывается на полуслове и произносит, обращаясь к окружающей свите: «Эх, когда Иван Грозный Казань завоевал, надо было сделать ее столицей Руси!»
Отнести это признание исключительно на счет хорошего настроения Никиты Сергеевича и хлебосольного приема хозяев было бы легкомысленно. Казань, несмотря на провинциальное существование в течение прошедших столетий и постепенное обветшание в годы советской власти, сохранила энергетику и мощь тысячелетней истории, очаровывала обаянием евразийского центра страны.
Вместе с тем, советские правители Казань не особо жаловали. Визит Хрущева был первым и единственным официальным посещением города первым лицом Советского Союза. Не были в Казани ни Сталин, отказавший Татарстану в союзном статусе, ни Брежнев, ни Андропов с Черненко. Ленин учился здесь еще, будучи студентом университета, а Горбачев побывал уже в качестве экс-президента СССР.
Привезти в Казань руководителя страны – задача не из легких. Для того, чтобы добиться этого, первому секретарю Татарского обкома КПСС Фикряту Табееву пришлось хорошо постараться. Но дело стоило того, ведь здесь, на своей территории, предоставлялась возможность решить многие накопившиеся проблемы республики, застопорившиеся в московских кабинетах.
Хрущев прибыл в Казань 9 августа и находился в республике два дня. Два насыщенных дня. Но я хотел бы рассказать не столько о том, где он побывал и чем запомнился, а о том, как его встретили. Так вышло, что визит Хрущева вошел одной из страничек в историю моей семьи.
Никита Сергеевич прибыл в аэропорт Казани утром 9 августа 1964 года. Помимо руководителей республики главу партии и правительства у трапа самолета встретили две девушки в национальных костюмах. Одна из них преподнесла Никите Сергеевичу чак-чак. Этой девушкой была мама моей жены. Стройной брюнетке по имени Соня Тимергалеева было тогда 18 лет.
Она часто в кругу семьи рассказывала эту историю, и признаюсь, ее рассказ казался немного фантастичным. Что прямо вот так, встретить первое лицо страны? Особенно сомневался тесть. А фотографий у нее не сохранилось. Официальные фотографии встречи Хрущева есть, а вот ту, где она, мы никак не могли найти. И только несколько лет назад я случайно обнаружил «на просторах интернета» фотографии, сделанные известным фотографом газеты «Правда», официальным фотографом Кремля Александром Устиновым. Именно на этих фотографиях и оказалась запечатлена Соня Тимергалеева, угощающая Хрущева чак-чаком.
Как же восемнадцатилетняя работница завода «КМПО», активная участница художественной самодеятельности оказалась одной из первых, встретивших главу советского государства в аэропорту Казани?
А дело было так.
Где-то в середине лета 1964 года Соню пригласила к себе директор заводского Дворца культуры им. Урицкого (она занималась здесь в танцевальной студии) и объявила, что ей и еще одной девушке по имени Роза выпала честь встретить в Казани иностранную делегацию. О том, что этим таинственным иностранцем окажется Хрущев, помимо узкого круга посвященных, никто и не догадывался. Нужно сказать, что Казань была тогда закрытым городом, и, конечно, встреча зарубежной делегации была событием просто беспрецедентным и весьма почетным. К делу подошли со всей серьезностью.
Девушек готовили почти месяц. Они написали подробные автобиографии, у них проверили всю родословную, вплоть до прадедушек. Опеку над ними взяла на себя работница обкома партии Марьям Валиевна, с которой, кстати, они сохранили добрые отношения и впоследствии.
Нашим девушкам сшили крепдешиновые платья и шелковые фартуки, вышитые национальным орнаментом. В универмаге были куплены красивые белые туфли на каблучках, которые уже после визита были подарены Соне и Розе. Подарок невероятный и весьма дорогой по тем временам.
О том, кого на самом деле придется встречать, они узнали только за день. Волнения только прибавилось.
В день встречи девушки рано утром приехали во Дворец культуры, где им в волосы вплели длинные косы, а на голову надели вышитые калфачки. Затем посадили в автобус и повезли в аэропорт. В аэропорту подвели к группе руководителей республики, среди которых выделялся высокий первый секретарь Татарского обкома партии Фикрят Табеев. Маленькой и хрупкой девушке он показался просто великаном.
В это время принесли несколько чак-чаков, из которых, после придирчивого осмотра, по каким-то неведомым критериям был выбран один. Среди множества вышитых полотенец отобрали тоже одно. Девушек подробно проинструктировали: как встречать Хрущева, как отвечать, если он задаст вопросы.
Вскоре на аэродроме приземлился первый самолет, на котором, как оказалось, прибыла хрущевская охрана. Несколько ее сотрудников побеседовали с нашими героинями, задали им кое-какие вопросы. «У меня сложилось твердое впечатление, что они просто хотели на нас посмотреть, поскольку знали о нас все, включая информацию о родителях», - рассказывала мне Сания Ахметвалеевна.
И вот, наконец, настало время и самой встречи. Вторым самолетом на казанскую землю прилетел Никита Сергеевич Хрущев. Очень волнуясь, девушки пошли к трапу. Соня несла на вышитом полотенце чак-чак – символ татарского гостеприимства и радушия.
Сания Ахметвалеевна вспоминает, что из самолета вышел небольшого роста, полноватый лысый мужчина. Очень обаятельный, доброжелательный. Он показался Соне каким-то родным, давно знакомым, почти родным дедушкой. Когда Никита Сергеевич спустился с трапа, Роза приветствовала его на татарском языке: «Рахим итегез!», а Соня на русском: «Добро пожаловать!» Никита Сергеевич подошел и, посмотрев на чак-чак, как-то несколько растерянно спросил: «Ой, а что это?».
- Это наше национальное татарское блюдо чак-чак, очень вкусное – попробуйте, - сказала она. Хрущев отломил кусочек: «Вкусно!». За всем этим процессом напряженно наблюдали руководители республики. Как только Хрущев попробовал чак-чак и улыбнулся, дисциплинированные чиновники тут же, все как один, дружно заулыбались. Засмеялись облегченно и девушки. А затем довольный Никита Сергеевич приобнял Соню и Розу за плечи.
Так прошла встреча, после которой Хрущев вместе со встречавшей его группой работников обкома партии уехал.
Совсем скоро Соня стала своего рода героем, знаменитостью. Ее многие узнавали на улице, не говоря уже о родном заводе. Дело в том, что новости дня тогда демонстрировались в кинотеатрах перед каждым из киносеансов. Они были своего рода предтечей вечерних теленовостей. Очень многие горожане и заводчане посмотрели киножурнал «Новости дня», в котором рядом с вождями оказалась запечатлена и Соня Тимергалеева.
А что же Хрущев? Сания Ахметвалеевна рассказывала мне, как перед приездом Хрущева Казань привели в порядок, на многих остановках поставили павильоны, отремонтировали дороги. Никита Сергеевич должен был заехать на многие предприятия, в т.ч. и на Казанский авиационный завод. Рабочие ждали его, но он изменил маршрут и так и не появился там. Не дождались Хрущева и в Казанском университете. Преподаватели и студенты, заблаговременно собранные для встречи, смогли разойтись только через несколько часов, так и не увидев главу государства. Отменилась поездка и на стройплощадку завода «Оргсинтез». Программа поездки менялась буквально на ходу. Хрущев проехался по центральным улицам города, на всем протяжении которых его приветствовали горожане. Причем не только собранные по разнарядке, было немало и тех, кто пришел по своей воле. Прогулялся он и по новостройкам Советского района Казани.
На следующий день, после ночевки на обкомовской даче в Боровом Матюшино, Никита Сергеевич отправился знакомиться с нефтяниками и аграриями юго-востока республики. Именно здесь, показывая ему Ромашкинское месторождение, кто-то из нефтяников произнес ставшую знаменитой фразу о том, что ведро татарской нефти обходится дешевле стакана газировки. Были времена, когда за счет этого действительно держалась экономика всей страны. Здесь Хрущев увидел и трубы, из которых вырывались факелы сжигаемого попутного газа. Никита Сергеевич даже поинтересовался, а нельзя ли как-то использовать газ – к примеру, для отопления теплиц? Но внятного ответа не получил, поскольку не могли тогда сказать главе правительства, что нет пока в стране подобных технологий и возможностей. Нужно сказать, что попутного газа у нас в республике за пару десятков лет сожгли на многие бюджеты целых государств.
А затем Хрущев увлеченно знакомился с работой передового колхоза «Авангард», раздавал советы. В сельском хозяйстве он разбирался хорошо и чувствовал себя в этой сфере докой. Здесь, при знакомстве с жизнью сельчан, рассказывают, случился забавный инцидент. Возможно, историю додумали, а может, это чистая правда. Чтобы порадовать Никиту Сергеевича, подготовили к его визиту образцовый дом колхозника. Ввиду явной бедности труженика колхоза загодя привезли в дом счастливого хозяина жилища мебель, посуду и продукты. А после отъезда Хрущева пришли к нему забрать все обратно. Но колхозник, уже проникнувшийся симпатией к новому доселе невиданному имуществу, оказался не промах, пригрозил, что отправит телеграмму лично Хрущеву и расскажет об этом форменном очковтирательстве и подлоге. Пришлось отступить и оставить ему в качестве отступного мебель. Посуду, говорят, все-таки забрали. Но крестьянин остался не в накладе.
Здесь же, в Азнакаевском районе, для Хрущева организовали обед на лоне природы. Этот лес, где трапезничал Никита Сергеевич, и поныне называют Хрущевским. Банкет был шикарный. Столы ломились от блюд татарской национальной кухни. Командовал парадом изобилия легендарный шеф-повар Юнус Ахметзянов. Спиртное Хрущев не пил. Поэтому и остальным пришлось лишь поднимать тосты и ставить наполненные бокалы обратно на стол. Никите Сергеевичу особенно понравилось блюдо «тутырган тавык» (фаршированная курица). Рассказывали, что он даже забрал несколько штук с собой в дальнейшую дорогу.
А вечером Хрущев уехал в Башкирию на совещание с нефтяниками. Взял с собой и первого секретаря Татарского обкома Табеева, хотя тот изначально совершено не планировал ехать. Но отказаться от предложения, понятное дело, не смог.
Впечатление о Татарстане у Никиты Сергеевича сложилось самое благожелательное. Он даже планировал наградить некоторых особенно отличившихся аграриев республики. Но награды своих героев так и не нашли. Увы, уже спустя два месяца, 14 октября 1964 года Никиту Сергеевича Хрущева освободили от всех должностей и отправили в отставку. Бывшие соратники сохранили ему жизнь и относительную свободу, что было свидетельством, что Хрущеву удалось изменить дух эпохи, атмосферу и нравы в стране. Страна стала другой.
Визит Хрущева в Казань и республику стал достоянием истории. А что же Соня Тимергалеева? Отработав десять лет на КМПО, она затем трудилась в администрации Московского района города, а затем в администрации Казани. Много с кем ей пришлось увидеться, но с главами государства судьба больше не сводила. Сейчас она на пенсии. А фотография оставила нам в памяти тот далекий августовский день 1964 года.
