Есть ли у татар склонность к демократии?

Что у других тюрков?

Результаты недавних парламентских выборов, к сожалению, не дают возможности понять, как на политические предпочтения избирателей повлиял национальный фактор. Мне же очень хотелось бы знать, за кого голосуют представители моего народа, каких политических взглядов они придерживаются, а более всего - насколько для татар важны демократические ценности. Хотя, будем честны, даже если бы при голосовании каким-то образом учитывалась национальность избирателя, мы бы все равно не имели полной картины. Среди политических партий почти не осталось тех, которые открыто выражали бы демократические идеи.

Ответ на вопрос, есть ли у народа склонность к демократии, не может быть простым. Дело в том, что и сама демократия – это не одномерное понятие, она включает в себя множество идей и подразумевает внедрение разнообразных политических институтов (демократических выборов, независимого суда, СМИ, не задавленных цензурой и др.). Демократия определяется не только установленным политическим режимом, но также и утвердившимися среди людей ценностями, например, приверженностью закону, уважением к праву человека открыто высказывать свое мнение и др.

Поэтому, говоря о демократических ценностях, важно учитывать исторический опыт народа, который может либо способствовать демократическому выбору, либо, напротив, будет поддерживать авторитарное правление и власть ограниченной группы людей. В отсутствие надежной статистики для понимания политических устремлений татар обратимся к опыту политического творчества культурно близких нам народов.

Татары – часть «Тюркского мира», один из многочисленных тюркских народов. После распада Советского Союза некоторые из них получили возможность построить собственное государство. Несмотря на обретенный суверенитет, они пошли отнюдь не по демократическому пути. Постсоветские Казахстан, Узбекистан, Туркменистан построили жесткие автократические режимы, и лишь Кыргызстан в какой-то мере может считаться демократической страной ввиду возможности сменять власть путем выборов. Опыт Турецкой республики также неоднозначен. Страна долгое время придерживалась демократических ценностей и стремилась стать равноправным членом Евросоюза, теперь же при Эрдогане идет по пути усиления автократии.

Так что эта статистика работает совсем не в пользу татар, хотя татарам вовсе не обязательно повторять чужие ошибки.

В сельских районах глава администрации – практически царь и бог

Если обратиться к истории татар как нации, мы также не найдем в ней замечательных страниц, связанных со становлением парламентской системы, формированием устойчивых форм правового регулирования, основанных на верховенстве закона. Длительное существование татар внутри Российской империи мало способствовало развитию собственных демократических институтов. Современные татары, кажется, вполне привержены авторитарной модели управления. Это особенно заметно в сельских районах республики, где глава администрации – практически царь и бог, которого селяне даже нередко называют «хуҗа» - хозяин. Многие вопросы решаются только при согласовании с этим человеком, а возможности влияния органов местного самоуправления сильно урезаны. Хотя когда-то татары имели богатый опыт самоуправления. В период существования татарских ханств правитель не обладал неограниченной властью. Полномочия ханов вполне могли быть досрочно завершены, если их действия не отвечали интересам горожан и влиятельных кланов – тогдашней элиты. Но, похоже, этот исторический опыт давно забыт.

Но не будем терять надежды. Я хотел бы указать на важную часть культурного опыта, которая может стать точкой опоры для демократического выбора нашего народа. Демократические режимы противостоят всем формам дискриминации, и уважение к культурной инаковости является одним из важнейших демократическим принципов. В социальных науках есть понятие культурной дистанции, которое определяет, насколько человек способен принять человека другой национальности, цвета кожи, религиозных убеждений. Например, широко распространенный тест Богардуса позволяет оценить, насколько человек готов принять представителя другой культуры в качестве сослуживца, соседа, супруга или близкого родственника.

Способность относиться непредвзято к людям другой культуры или расы не дана нам изначально, уважение вырабатывается с детства благодаря особым условиям, создаваемым в процессе воспитания. Неспособность принять культурную инаковость ведет к этноцентризму, когда собственная нация или культура воспринимается человеком как исключительная, самая «правильная», «естественная», а остальные - как ущербные, неполноценные. В крайних своих формах этноцентризм становится расизмом и фашизмом: человек, считающий себя представителем «высшей» расы, оправдывает угнетение или даже уничтожение отличающихся от него людей.

Татарский народ - это настоящее культурное многоцветие

Татары осознанно или неосознанно несут в себе особое, очень плюралистическое восприятие собственной нации и ощущают культурную близость со многими другими народами. Татарский народ являет собой настоящее культурное многоцветие, а «татарскость» в понимании татар – это вовсе не какое-то единое и однородное качество. В татарской этнической идентичности мы обнаружим сразу несколько уровней.

Хотя большинство современных татар – это горожане первого и второго поколений, многие сохраняют привязанность к родной деревне и району. Знакомясь, татары нередко спрашивают друг у друга «Кайдан син?» («Ты откуда?»), что означает – из какой деревни, района, какой части «Татарского мира» ты родом? Это не формальный вопрос, родившиеся в одной местности татары чувствуют сильную эмоциональную близость друг другу. Нередко бывает так, что глубокая симпатия к вроде чужому человеку возникает сразу, на первых минутах знакомства, и только уже потом выясняется, что предки-то у вас из одного района. Этот удивительный психологический феномен до сих пор для меня остается во многом не разгаданным.

Помимо привязанности к местности/территории, татарин считает себя также и представителем одной из татарских субэтнических групп. Он может относить себя к казанским татарам (казанлы) или к мишарям, тептярям, сибирским или астраханским татарам. Все эти группы имеют определенные культурные различия в быте, семейных обычаях, кухне и т.д. Есть и диалектные различия в языке, не мешающие, однако, взаимопониманию. Вместе с тем, уже по говору бывает легко определить субэтническую принадлежность татарина. Представители субэтнических групп отличаются с точки зрения психологического типа и особенностей социального поведения. Конечно же, никогда не спутаешь поведение в обществе нижегородского мишарина и казанлы, несмотря на индивидуальные особенности каждого человека. Многие из татар хорошо понимают, какие качества я имею в виду.

Татарский этнос плюралистичен и в религиозном смысле, для татар высока ценность веротерпимости. Ислам суннитского толка оказал огромное влияние на развитие татарской культуры, это касается и языка, и представлений о мире, искусства и литературы, обычаев, ценностей и др. Да и сейчас большое число татар являются практикующими мусульманами, уделяющими большое внимание изучению религии. Вместе с тем, определенная часть татар – это кряшены (или крещеные татары), которые много веков исповедуют православие, но при этом трепетно сохраняют татарский язык и культуру и все так же остаются частью «Татарского мира». Христианизация татар нередко сопровождалась насилием, а церковные власти активно поддерживали колониальную политику империи. Так что процесс по принятию христиан-кряшен большинством татар как своих, хотя и отличающихся в плане вероисповедания, был очень непростым. Нас до сих пор разделяют многие стереотипы, которые давно следовало бы изжить. В современном Татарстане, к счастью, нет места узколобому национализму, многие кряшены занимают важные места в экономике и политике, а трудолюбие, упорство и целеустремленность кряшен признается большинством татар.

Татарское восприятие мира полицентрично и в государственно-административном смысле. Хотя и говорят, что Казань – столица всех татар, это скорее признание достижений Казани и Татарстана в последние десятилетия. Казань скорее можно назвать первой среди равных, в историческом и культурном смысле. Для татар как центры формирования нации в не меньшей степени важны Уфа, Саратов, Тюмень, Сургут, Нижний Новгород и Астрахань.

Культурный опыт татар обогащен длительной историей контактов с другими народами. Татары Поволжья чувствуют свою связь со всем «Тюркским миром» благодаря языковой близости и общности исторического прошлого. Прежде всего с другими татарскими народами – крымскими, польскими и литовскими татарами, а также многими тюркскими народами – башкирами, чувашами, ногайцами, казахами, узбеками, турками, уйгурами и т.д. Татар многое связывает с финно-угорскими народами Поволжья (марийцами, удмуртами, мордвой), наши культуры и языки ввиду столетий совместного проживания и культурного обмена переплелись и имеют очень много общего. Это культурное богатство, величины и ценности которого мы сами еще не до конца осознаем. Татарин безусловно компетентен и в отношении русской культуры: большая часть татарского народа много столетий проживает внутри экосферы «Русского мира».

Татарам, желающим строить демократическое общество, есть куда развиваться

Образ нации является важнейшей частью мировосприятия. Исторически так сложилось, что татары – это не жестко унифицированная нация, она сохраняет свою целостность и гибкость при значительном внутреннем разнообразии. Татарин «с молоком матери» впитывает представления о значимости культурных различий, в нем развивается способность слышать и принимать мнение «Другого». Наше восприятие собственной культуры как цветущего многоцветия – это своего рода прививка от крайних форм расизма и ксенофобии, важная и выстраданная культурная ценность.

Как следствие, татарин и в политическом смысле тяготеет к федерализму, он верит в возможности мирного урегулирования конфликтов, обусловленных этническими или религиозными различиями. Татарскому мировосприятию абсолютно чужда невротическая идея, что только всеобщая культурная и политическая унификация удерживает государство от распада.

Татарский исторический опыт многообразен и во многих смыслах неоднозначен. Требуется глубокое и всестороннее осмысление, чтобы понять, какие его части формируют и поддерживают демократические ценности. История демократического опыта татар еще ждет своего Марджани. Только понимание, какие ценности уже вошли «плоть и кровь» нации, укажет, к какой форме политического устройства тяготеют татары сейчас. Путь к демократии требует не только изменений в политической системе, необходимо формирование соответствующих культурных «привычек», процесс, который важно как можно раньше запустить. Очевидно, что татарам, желающим строить демократическое общество, есть куда развиваться. Ценности свободы слова, верховенства закона и многие другие пока не стали естественным фундаментом нашей национальной культуры.