– Фарид, как поживают сибирские татары?
– Несмотря на пандемию дела потихоньку идут, не останавливаются. Проводим мероприятия. Готовимся выезжать с молодыми активистами в отдаленные татарские села Заболотья. Для школьников организовали посвященные Габдулле Тукаю и Мусе Джалилю чтения, в этом году их пришлось провести онлайн
– Удается вам привлекать молодежь? Активно участвуют?
– Довольно активно. Люди соскучились по общению, хотят, чтобы были мероприятия, концерты. У нас есть Центр татар Тюменской области, они хорошо работают в спортивном направлении. Мы этому рады, потому что это дает нам возможность общения с татарской молодежью.
– Вы говорите с молодежью о переписи?
– Такие беседы мы еще только начинаем. Большинство говорит: «Мы живем в Сибири, мы сибирские татары, но все равно мы татары». То есть они считают себя сибирскими татарами, в то же время ощущают себя частью большой татарской нации. И это правильно. Есть сибирские татары, казанские татары, крымские татары, у всех этих названий есть одна общая часть – «татары». И это слово нас объединяет, в этом наша сила. Я сам, мои родители – сибирские татары. Литературный татарский язык мы изучали в школе. А если начнем разделяться, то наша сила уйдет... Сила – в единстве! Мы знаем литературный татарский язык, но и родной сибирскотатарский язык не забываем, на нем говорим.
– Но есть и такие, кто во время переписи хотел бы указать свою национальность как «сибирский татарин». Как вы к этому относитесь?
– Действительно, такие есть, и они будут. Думаю, желающие записать себя сибирскими татарами и в этом году найдутся. Но запретить им нельзя – язык сибирских татар включен в ЮНЕСКО, он существует, это не изменить. Но я считаю, что территориальное разделение татарам не нужно, мы одна нация. И мы должны сохранить свою численность. Нам надо беречь, развивать наш татарский язык, без него сложно будет сохранить нашу национальную идентичность.
– А как ее сохранить?
– Надо стараться. Работать с семьями. Мы должны объяснить родителям, какой богатый наш язык. Иногда нам говорят: «Зачем нам татарский? Наши дети сдают ЕГЭ по русскому языку и математике. Лишние часы только тратить». Я не соглашусь с этим, изучение татарского языка не отнимает у нас время. Я сам изучал татарский всего три класса. Наряду с родным языком я русский тоже знаю. Владея татарским, мы можем общаться с тюркскими народами. Наш язык богатый, и дает много возможностей.
– В последнее время в ваших краях активизировались башкирские этномиссионеры, агитируют сибирских татар записываться башкирами.
– Я не согласен с этим, потому что сибирские татары – это не башкиры, это совсем другой язык. Башкир в Тюменской области мало. Башкирских деревень нет вообще. Сибирскотатарский язык и башкирский я даже сравнить не могу, потому что это разные языки.
«Современные дети заставили бабушек перейти на русский»
– Фарид, как обстоят дела в Тюменской области с преподаванием татарского языка? В школах есть татарский?
– Татарский язык дети изучают в виде факультатива, часы для этого выделены. Но дело в том, что каждая школа учебный план выбирает по своему усмотрению. Есть районы, где татарскому языку выделены по два часа в неделю, в некоторых районах – один час или же три часа. Я узнавал: количество часов утверждает директор школы. Я не видел официального документа, что родной язык должен быть не реже трех часов в неделю.
На сегодня татарский язык и литература в виде факультатива преподаются в 48 школах Тюменской области, и это радует.
Но есть проблема с учебниками. Хочется, чтобы у школ была возможность использовать современные, продвинутые учебники и пособия, чтобы и детей заинтересовать, и учителям было удобно с этими учебниками работать.
– Но все же, как считаете, кто больше отвечает за сохранение родного языка – семья или школа?
– Основа должна закладываться в семье. Если в раннем возрасте родители не начинали говорить с ребенком на родном языке, то школа эту задачу не сможет выполнить. Я думаю, фундамент закладывается в семье, а «стены» возводит уже школа.
– Однако очень трудно убедить молодых родителей, что ребенку необходимо знать родной язык. Что бы вы сказали таким мамам и папам?
– Я сам рос в татарской деревне и свободно могу говорить и на литературном, и на сибирскотатарском языке. В то же время я выпусник русской школы. Родители мне не говорили, что я обязан говорить на татарском, но родной язык я знаю. Но, к сожалению, ситуация в деревнях сейчас меняется. Там уже преобладает русский язык. К моей бабушке в деревню приезжали внуки, она с ними не пыталась говорить на русском. «Хотите со мной общаться – говорите по-татарски, объясните. Если не умеете, учитесь», – говорила она. А нынешние бабушки и дедушки так не скажут, они подстраиваются под детей, ломая язык, стараются говорить на русском. Я считаю, что это наша большая ошибка. Искать виновных где-то на стороне не надо. Это теперь большая проблема для нас. От кого зависит сокращение татарского языка в школах? Если власти убирают язык из школ, то курсы татарского открываются в мечетях. Язык не может сохраниться без среды, если мы сохраним наши традиции, культуру, религию, то и язык не исчезнет.
– Раньше хранителями родного языка считались татарские деревни, значит, теперь и они перестали быть этим источником?
– Получается, так. Здесь есть и объективные причины, но в то же время от нас, татар, многое зависит. Например, в одной из татарских деревень в школе учатся дети из пяти деревень в округе. При этом лишь одна из них русская, остальные татарские. Но в этой школе татарский не изучают даже в формате факультатива. Это большая ошибка, наша и наших родителей. Без заявления родителей школа и не думает организовать изучение татарского. Школе это удобно, эти часы можно отдать другим предметам. В этой деревне мы много лет обсуждаем эту проблему, но решить ее не можем.
«Надо открыть татарское отделение хотя бы в одном университете»
– Кроме учебников, какие еще вопросы надо решить?
– Нет документально разработанного стандарта по преподаванию татарского языка, которого придерживались бы все учебные заведения. Это должно быть на уровне ФГОС, только тогда мы, на основании этого документа, сможем добиваться включения родного языка в учебную программу или увеличения часов татарского языка. Этот вопрос нельзя оставлять на усмотрение школ.
О проблеме учебников я уже говорил. Еще один насущный вопрос – кадры. Учителя татарского языка в основном уже люди пожилого возраста, кто их заменит? В свое время учителей готовили два вуза в Тюменской области, оба отделения закрылись. Еще немного, и мы вплотную столкнемся с этой проблемой. Надо позаботиться о молодых кадрах.
– Казань может в этом помочь?
– Среди переехавших из Татарстана, других регионов учителей татарского языка мало, в основном мы обеспечивали школы кадрами из местных татар. Помощь от Казани, конечно, нужна: нам надо взаимодействовать со Всемирным конгрессом татар или Министерством образования Татарстана. Надо постараться открыть отделение татарского языка хотя бы в одном университете в Тюменской области. Если бы это зависело только от общественных организаций, такое отделение давно бы открылось, но тут необходимо решение на уровне правительства области. Будем рады, если власти нас услышат.
– Насколько молодежь заинтересована в сохранении родного языка? У них есть идеи, как популяризировать язык, сделать его более престижным?
– Еще пять-шесть лет назад желающих участвовать в мероприятиях было много, нам даже приходилось выбирать самых достойных. Но сейчас ситуация изменилась. Молодежь интересуется меньше. Активистов для участия в мероприятиях теперь приходится искать. Но есть другая сторона – вот это молодежное движение помогло многим татарам найти себе пару, появились около тридцати молодых семей. Думаю, это тоже большой вклад в сохранение языка, есть вероятность, что в семьях татарских активистов дети будут знать родной язык и говорить на нем.
В деревнях, помимо концертов, делаем дискотеки. Прямо скажу, что не всем этот формат нравится. Говорят, на дискотеке молодежь пьет. Но тут надо учесть – такое происходит не только на татарских дискотеках. При желании они могут собраться и выпить где угодно.
К тому же часть молодежи вообще не пьет. Им нравится участвовать в играх, им не нужен алкоголь, чтобы развлечься, поднять себе настроение.
Хотя бы раз в год мы выезжаем в отдаленные татарские деревни Заболотья. Обычно это зимой, потому что летом дороги туда нет. Это четыре татарские деревни, одна школа. Причем по числу учащихся она стоит на втором месте после районной. 260 детей. Значит, в тех краях татарский язык еще сохранится. Мы планируем провести в этом районе проект «Сокровища моей нации».
«Узбеки, таджики не стесняются своего языка»
– Дискотека может помочь сохранить язык?
– Прямой связи нет. Но атмосфера, музыка, общение там все равно на родном языке. Вспоминаю, как начинал работать в доме культуры в родном селе. Раз ты завклубом, приходится во всем участвовать самому, и петь пришлось учиться. Мои бабушка и дедушка любили, знали татарские песни. Нас на их воспитании было 12 детей. Ни один из родных не пошел в культуру, проблемы татарского языка их особо не волновали. Я делал концерты, потом и сам начал петь. Дома репетировал, и мне говорили: «Опять начал со своим татарским». Вот теперь, спустя годы, смотрю на этих сестер и братьев – в своих машинах только татарскую музыку и слушают. С возрастом все больше тянешься к родному языку, традициям.
Иногда едешь с молодыми активистами в маршрутке, и кто-то из них говорит: «Фарид абый, давайте перейдем на русский, а то другим неудобно». Узбеки, таджики своего языка не стесняются. Могут говорить на весь автобус. Почему наши татары должны стыдиться своего языка? Я не хочу переходить на другой язык. Если мы оба понимаем татарский, почему должны переходить на какой-то другой язык? Ты ведь родился татарином, по лицу видно, что татарин. И ты можешь говорить на татарском языке, это нормально.
– Как с художественной литературой на татарском языке? Люди читают, есть спрос?
– Если говорить об учебниках, то во многих школах учителя уже используют новые учебники и пособия, и они очень рады этому. Надо продолжить работу по обеспечению школ новыми учебниками, потому что это стимул для детей. То же самое с детскими садами. Мы были на экскурсии в «Татмедиа», видели, как много хороших, красочных детских книг, пособий для татарских садиков. Надо помогать регионам с этими книгами. Как у общественной организации, у нас нет возможности покупать эти книги. Но если сможем донести до воспитателей такой материал, это тоже станет большим шагом в сохранении татарского языка.
– Татары читают литературу на родном языке?
– Работа по обеспечению художественной литературой налажена через Всемирный конгресс татар. Вот уже несколько лет мы ежегодно подаем заявку, и конгресс нам отправляет книги в необходимом нам количестве. Эти книги мы передаем в центральную библиотеку, а они в деревни. Иногда я заглядываю в сельские библиотеки – дошли книги или нет? Если нет, спрашиваю у центральной библиотеки. Мы обеспечиваем книгами 35 деревень. Чтобы популяризировать эти книги, проводим чтения, конкурсы. За выступление на татарском языке даем дополнительные баллы, а если на русском – отнимаем. Потому что по-русски рассказывать легче.
– Сами читаете?
– Если честно, читаю мало. Если только в дороге. Я много времени провожу в пути, потому что выезжаю в другие регионы, чтобы смотреть, как там молодежные татарские организации реализуют свои проекты. Какие приемы используют, чтобы заинтересовать молодых татар. Думаю, важно знать опыт других регионов, чтобы быть конкурентоспособными.
«Перенос переписи – это удобно для нас»
– Приходилось ли вам встречаться с ситуацией, когда татарскую молодежь агитируют записаться представителями другой национальности?
– Хочу сказать, что перенос всероссийской переписи на осень – это для нас удобно. В марте были запрещены массовые мероприятия. Ближе к осени мы эту работу проведем, организуем встречи. Есть некоторые сложные моменты, надо будет людям разъяснить. Насколько я понял, там два вопроса, касающеся национальности. Первый: «Кто вы по национальности?». Например, я – татарин. Второй вопрос: «Каким языком вы пользуетесь ежедневно?». Если человек не говорит на родным языке, то он укажет русский. И тут возникает вопрос: кем его в итоге запишут? Если он использует русский, значит его причислят к русским – или татарам, как он указал сам? Мне кажется, татары должны ответить, что ежедневно используют татарский язык.
– Вы бываете в разных регионах. Какой российский регион, на ваш взгляд, лучше работает в области сохранения родного языка?
– Я беру пример с Свердловской области. Там активист Салават Сурмятов ведет курсы татарского языка, также использует игровую форму. Молодежь с удовольствием ходит. Мы тоже хотели бы открыть, но чтобы организовать курсы, нам нужно здание, пока нам негде собираться. Достаточно было бы небольшого офиса. Об этом уже писали в департамент, пока ждем ответа. Есть курсы в Татарском культурном центре, но хотелось бы сделать их и в рамках молодежной организации. Мне стыдно, что их нет. Думаю, что если попросим учебники, Татарстан нам поможет.
– Какие новые проекты у вас в планах?
– Хочется объединить усилия с активистами всего региона – Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов, которые входят в нашу область. Летом можно было бы провести форум татарской молодежи. А еще хотелось бы организовать летний лагерь для татарских детей.
К сожалению, такие мероприятия не получается проводить только на татарском, как бы ни старались, русский присутствует. Если хоть один участник не владеет татарским, чтобы ему было понятно, остальные тоже переходят на русский.
Примером для нас является Президент Татарстана Рустам Минниханов. Он всегда говорит, что надо гордиться своим языком, разговаривать на нем. Сейчас и официальные мероприятия стараются вести на татарском языке. Из нашей области на проект молодежного центра «Идель» приезжали два парня, один понимает по-татарски, другой нет. Они там побывали в татароязычной среде. Осознали, что татарский надо учить. Это тоже хороший стимул.
«Учителя стараются ради татарского, но директорам это не надо»
– Что бы вы сказали татарам перед переписью?
– Работу надо начать с себя. Сначала покажи себя в деле, потом уже можешь что-то подсказать, посоветовать другим. Моя цель – помочь сохранить татарский язык, культуру, нашу религию. Желаю, чтобы численность татар не уменьшилась, а только увеличивалась. Желаю нам единства. Приезжая в Казань, я не чувствовал какого-то отчуждения, мол, ты сибирский татарин. Надеюсь, что и впредь такого не будет. Мы, татары, сильный и сплоченный народ.
– У вас есть данные по численности сибирских татар?
– К сожалению, нет. Могу только сказать, что нас много, нас нельзя называть малочисленным народом.
– А на каком месте в регионе татары по результатам предыдущих переписей?
– Не следил за этим. Но хотелось бы, чтобы татары сохранили второе место по России. Нам нельзя разделяться. Если татары начнут разделяться, нами будет легче управлять. И Татарстану от этого плохо, сила и авторитет перед Москвой могут пошатнуться.
– Насколько важен для вас пример руководства Татарстана? В последнее время министры и заместители совершенствуют родной язык на специальных курсах, на коллегиях выступают на родном языке. Они должны подавать такой пример?
– Конечно. Депутат, министр, президент – неважно, мы должны говорить на своем родном языке. Василь Гаязович (Шайхразиев, председатель национального совета «Милли шура» при ВКТ. – Ред.) везде, куда ни приезжает, говорит на татарском. Такие примеры нас стимулируют. Я сам мероприятия открываю на татарском языке, но, чтобы было понятно русскоязычным гостям, важную информацию дублирую на русский.
– Как относятся родители к изучению родного языка в школе? Есть такие, кто против татарского языка?
– По правде говоря, с родителями никто не работает. Как ни жаль, школам татарский язык не нужен. Может, он и нужен учителю, но директору – нет. В татарских деревнях учителя изо всех сил стараются сохранить татарский язык, не убирать этот предмет из программы, и в этой же школе директор говорит: «Зачем нужен татарский?» Если директор в татарской деревне такого мнения, что дальше делать? Как сохранить язык? Они сами в школе изучали татарский язык. Хоть в чем-то им это помешало? Думаю, что нет.
Эта проблема есть, я знаю несколько школ, где директора придерживаются такой позиции. Учителя стараются, а директор ничего не делает. Например, могут ученика не отпустить на олимпиаду в Татарстан...
Материал: sntat.ru
