Финский снайпер, советский солдат и один татарский моң на двоих

Осторожно, спойлеры!

Оригинальная история двух земляков с берегов реки Зай была представлена на сцене театра Камала в 2004 году. Тогда пьеса Зульфата Хакима «Немая кукушка» получила главный приз конкурса «Новая татарская пьеса». За два года до этого события российский зритель увидел фильм Александра Рогожкина «Кукушка», рассказывающий историю встречи двоих солдат и местной жительницы из саамов на финской войне, которую можно считать референсом к «Немой кукушке». И если герои Рогожкина разделены не только враждующими армиями, но и говорят на разных языках: русском, финском и саамском, то в спектакле Камаловского театра язык и народная песня служат объединяющим началом.

Сюжет пьесы известного татарского драматурга сталкивает Зиятдина, отец которого после революции 1917 года остался в Финляндии, и советского солдата Зарифа, жителя татарской деревни Субай. В этой истории нашла отражение история финских татар, которые после 1992 года были частыми гостями театра Камала, да и казанский театральный коллектив побывал с гастролями в Хельсинки четыре раза. Соплеменники из Северной Европы говорят на мишарском диалекте с едва уловимым финским акцентом, успешно занимаются бизнесом, содержат собственные мусульманские приходы и уверенно сохраняют татарскую идентичность. Роль Зиятдина в 2004 году блестяще исполнил Рамиль Тухватуллин, мастерски передавший характерный для финлядских соплеменников говор.

Зульфат Хаким использует татарский моң и тему малой родины как основной сюжетный ход, на котором зиждется вся интрига истории. Зиятдин (в фильме – Эльдар Гатауллин) – «кукушка», то есть финский снайпер, который вместе с напарником отстреливает в лесу советских солдат. Он говорит на финском, владеет также русским и татарским. Зариф (Илсаф Назипов) по прозвищу Немая кукушка в составе команды сослуживцев отправляется в лес с заданием ликвидировать «кукушку». В перестрелке с советской стороны погибают все, кроме Зарифа. Не зная, что «кукушек» было двое, солдат считает, что задание выполнено. Наслаждаясь минутами тишины в любимом лесу, он поет песню своей возлюбленной Кашифы (Саида Мухаметзянова). Именно это спасает ему жизнь – Зиятдин не смог добить последнего противника, «выстрелить в татарскую песню», о чем сообщает на допросе советским офицерам.

Зиятдин и Зариф, которого подозревают в предательстве, ждут наказания, когда начинается бомбежка. Финский снайпер предлагает соплеменнику бежать вместе с ним, но Зариф выбирает верность Родине и дает скрыться новому другу. Это была их последняя встреча.

Вернувшись с боевыми наградами в родное село, Зариф женится на Кашифе, но судьба Зиятдина не дает ему покоя, и он отправляется на поиски. Он находит своего полкового командира (Виктор Циркунович) и справляется о судьбе финского татарина, но полковник советует ему возвращаться домой, отечески предостерегая: «Ты и так уже на расстрел наговорил».

Зариф коротает старость отшельником в лесу, когда он снова видит врезавшееся в память лицо. Внучка привезла к нему внука Зиятдина – его дед прожил до старости и наказал Хамиту посетить землю предков и передать привет и слова сердечной благодарности Зарифу.

Счастливый герой в конце полуторачасового фильма видит кукушку и восхищается красотой птицы. А мы знаем, что это за примета…

Крепкая мужская дружба круче любви

Осознанно или нет, но любовную линию создатели картины свели к фоновому плану, хотя формально вокруг нее строится сюжет. Зариф борется за руку и сердце своей Кашифы. Сначала его бьют деревенские за то, что сватается к их девушке, потом он получает в лицо от отца девушки, позже терпит побои от конвоиров в штрафбате за кулон-оберег, сделанный руками невесты. В общем, от любви ему то и дело прилетает.

Лав-стори передана широкими мазками. В первом эпизоде пара плывет в лодке по красивой реке Зай – сцена оканчивается первым «чмоком» в щечку, в другом – сидит под деревом и поет татарские песни. Неужели не нашлось иных изобразительных средств, чтобы показать красоту чистой дружбы отношений молодых да ранних? Крупные планы красивых лиц Саиды и Илсафа задачу не решают, даже несмотря на отличную актерскую игру. Единственное событие этой цепочки, которое действительно захватывает зрителя, – это попытка своровать невесту верхом на лошади. И то придуманное режиссером-постановщиком по ходу съемок и реализованное несмотря на протесты продюсера Елены Борисовой, которая рассказала об этом на пресс-конференции перед премьерой в «Мире».

К слову, другая придумка режиссера Рауфа Кубаева тоже была «киношной» и вывела фильм из болотца беспомощной местечковой кинодраматургии. Это сцена с отцом Кашифы, которого блестяще сыграл камаловский актер Минвали Габдуллин – в паре коротких эпизодов ему удалось запомниться и выйти в один ряд с главными героями. До этого в сценарии была предусмотрена более громоздкая сцена, но ученик Одельши Агишева и по совместительству дядя Равшаны Курковой убил всех драматургических зайцев за пару секунд: и сюжетный поворот отыграл, и характеры показал – что называется, дело мастера боится.

Во второй части фильма любовная линия переходит в скучную фазу беременности героини (поцелуй жены в животик), а дальше и вовсе сводится на нет: Зариф льет слезу, глядя на играющую дочь, «копию своей покойной матери». Но даже в этих обрывочных сценах Саида Мухаметзянова умудрилась сыграть на внутреннем нерве, ярко проявив подвижность психофизики и актерское мастерство, не теряя своей уникальности и природной красоты. Эта роль, безусловно, стала большой удачей в творческой биографии певицы.

Гораздо более пронзительно подана линия дружбы Зарифа и Зиятдина, сопровождаемая масштабными и напряженными эпизодами войны и исторических катаклизмов. Вроде бы одна драматичная встреча на войне, видения Зарифа и внук Хамит – но мы-то знаем, что происходило за кадром: суровые репрессии, когда героя войны могли объявить предателем Родины по произволу, развал СССР и трудная эпоха 90-х, которую мы только начали рефлексировать. Для татар это было сопряжено еще и со всплеском национального самосознания и воссоединением с зарубежными соплеменниками. А затем рождение новой эры и приход поколения зумеров, которых воплотили Хамит и внучка Зарифа. Эти триггеры делают линию друзей душещипательной – музыкальная тема безотказно запускает механизм, и зал рыдает.

Лицо актера Эльдара Гатауллина появляется на экране с первого кадра – старик Зариф (Зульфат Хаким) живет как бы в диалоге с ним. Но образ выстроен так удачно, что даже менее фактурный и красивый актер запомнился бы зрителям. Несомненно, эта роль для Эльдара – счастливый лотерейный билет. Впрочем, в отличие от сценического образа, киношный Зиятдин совершенно не передал самобытный акцент финского татарина, говор у него звучит по-казански, увы.

Сюжетообразующая татарская песня звучит не так

Как я уже упоминала, татарская песня является ключевым сюжетообразующим элементом этой истории. Эта музыкальная тема заявляется в начале фильма. И в кадре ее поют Зариф и Кашифа. Собственно, логично, что эта песня стала причиной приглашения на роль главной героини «золотого голоса всех татар планеты». И если бы мы не знали, как именно может раскрываться этот голос, то из фильма мы бы подумали, что героиня поет довольно посредственно. Как, впрочем, и герой.

И дело не в том, что Саида Мухаметзянова и Илсаф Назипов не попадают в ноты или не способны интонировать. Все знают, что способны, да так, как многим коллегам по цеху недоступно. Но звукорежиссеры фильма (их в титрах целых два!), вероятно, не знали, что реалистичного звука в записи просто не существует. То есть персонажи поют как бы реалистично на сухом и даже приглушенном зачем-то звуке. Думаю, в лесу, где есть эхо, запись на диктофон смартфона звучала бы более эффектно. На мой непрофессиональный в звуке взгляд, даже банальный реверс мог бы решить художественную задачу и вытащить песню технически на задуманный авторами художественный уровень. Могу себе представить, что получилось бы, если бы в ход пошли технические примочки эпохи начала 2000-х…

Кстати, отдельно отмечу работу саунд-дизайнера фильма Тимура Милюкова. Тема народной песни в фильме не раз обыгрывается фоновым музыкальным сопровождением на нетривиальных инструментах, порой намекая на доисламских тенгрианских булгарских шаманов. Жаль, что этот прием не получил развития в проекте и не стал такой же важной режиссерской частью рассказанной истории, как визуальный ряд, актерская игра и перипетии сюжета.

Качественный фильм общероссийского уровня

Но все это по большому счету придирки. На самом деле новый кинопроект способен конкурировать с лучшими творениями российских кинематографистов, в том числе благодаря операторской работе. Визуальный ряд фильма привычно окунает зрителя в качественный военный мейнстрим и по цвету, и по свету, и по смысловым акцентам.

Это добротная военная драма общероссийского масштаба с татарской «изюминкой». Национальная тема здесь подана без надрыва, она является органичной частью многонациональной российской истории. И напоминает о том, что в нашей разнообразной стране есть тюрки, некоторые из них исповедуют ислам и свинину не едят, а некоторые едят и пьют спирт, но только на войне…

Как сообщают в «Татаркино», фильм создан на производственно-технической базе «Мосфильма», съемки проходили в лесах Белоруссии при поддержке знаменитой местной киностудии и в Зеленодольском районе Татарстана при активном содействии «Татаркино». Проект финансировался минкультами РФ и РТ.

В российский прокат «Немая кукушка» выйдет 12 марта.

Автор: Айсылу Хафизова
Источник материала: tatar-inform.ru