Флюра апа вышла встретить меня у лифта. А я поднялась на этаж по лестнице. Узнав об этом, она вспомнила историю. «Мы тоже были молоды… Это сейчас у меня ноги не ходят и память уже подводит. Мы часто подшучивали над Альфией Авзаловой — любя, конечно, — что у нее память плохая. Как-то раз она шла по улице, один из прохожих ее узнал и сказал: “Альфия апа, давайте я вас провожу, вы замерзли”. Альфия апа не растерялась и ответила: “Я бы за, только вот номер квартиры не помню…” Вот и мы состарились, сами в таком же положении…» — поведала Флюра апа.
«Да что вы, вот и губы накрасили помадой красной. Вы очень даже хорошо выглядите», — ответила я. Флюра апа прямиком повела меня в свою комнату.
«Пятеро детей остались сиротами»
Вот тут я и поживаю. В этой квартире мы живем впятером: я, дочка, зять и двое внуков. А вообще у меня внуков шестеро. Что говорить про судьбу… Я пришла к этим детям только в 48 лет. Подруги не стало, дети остались сиротами. В 2009 году не стало моего мужа, он был хорошим человеком.
А почему вы не выходили замуж раньше?
А никто не брал, дочка (смеется). Работа у нас такая, посвятила себя пению. Ни о чем кроме не думала. Даже и не представляла себе, что выйду замуж.
Но вы, наверное, влюблялись…
Да, была влюбленность в одного юношу. В те годы мы ездили с концертами по деревням. Как-то мы приехали в Арск, там и познакомились с этим парнем. После концерта был устроен вечер. Одна из танцовщиц из нашего коллектива мне говорит: «Флюра, смотри-ка, вон тот парень с тебя глаз не сводит». Потом этот парень проводил меня домой. Он писал превосходные стихи, поэтом был. Позже он стал председателем колхоза. Но я не вышла за него. Наверное, и он не сильно уговаривал. Сейчас он уже на том свете. Как-то он мне даже сказал: «Ты больше не приехала в нашу деревню». Какой же это был год… Сейчас и не вспомню. Я тогда в филармонии работала.
Вы упоминаете судьбу…
В 16 лет я приехала в Казань. Тогда, чтобы уехать, нужно было получить паспорт, а его не давали. Сестра тогда уже жила в общежитии в Казани. Сестры сейчас тоже нет. Мы вместе росли, были опорой друг для друга. Нас не сломали ни трудности, ни сиротство. В Казани я стала заниматься в хоре Сары Садыковой. Мне кажется, какой бы ни сложилась судьба, я все равно вышла бы на сцену. Даже в филармонию меня взяли не с первого раза, но я все равно стала певицей.
Сколько вам было лет, когда потеряли родителей?
Отец не вернулся с войны. Его призвали в самом начале. Нам прислали весточку, что он погиб около Москвы. Наверное, отца пятерых детей могли бы и оставить. Мама осталась вдовой с пятью детьми на руках. Но и ее судьба не пощадила, вскоре после начала войны она умерла. Благодарна брату — он нас вырастил. Он тоже уже на том свете. О смерти нашей мамы он узнал только спустя два месяца. Он уехал в Школу ФЗУ, и хотя его работа находилась всего в 60 км от нашей деревни, наверное, не было возможности приехать домой. Он вернулся домой и обрадовался, думая, что если полы вымыты, то и мама, стало быть, поправилась. А потом он узнал о смерти матери, бедняга. Мы росли дружно, друг за друга стояли горой. А теперь я осталась совсем одна. Когда я сказала, что «сестра и младшая сестренка скончались, теперь мой черед», сын Булат меня сильно отругал. Но не мы решаем, сколько нам жить в этом мире. Как Всевышнему угодно — так тому и быть.
Еще жить и жить, Флюра апа!
Все уже покинули этот мир, осталась одна я — потому и удивляюсь, дочка. Родных не осталось… Смерти я не боюсь. Сейчас я вроде как живу за родных. Все мои родные, Габдельхак, сын Марат — все они лежат на кладбище в Киндерях. Меня тоже там похоронят. Хоть Булат и ругает, но иногда думаю о том, почему я до сих пор жива. Понимаю, что так нельзя говорить. Когда придет время уходить, Аллах сам постучит в мою дверь.
Как вы росли с братом?
Брат сам доил корову. Сейчас я вспоминаю и понимаю, что благодаря корове мы и выжили. Когда мамы не стало, младшей сестре было всего два годика. Это был 1941 год. Как-то выросли уж, дочка. Судьбой было так предписано. Нас хотели определить в детский дом, но сестра мамы — тетя Рахима апа нас не отдала, забрала к себе. Запомнилось, как Рахима апа мыла волосы горячей водой. Говорила: «Это поначалу горячо, потом привыкнете». А что делать — вшей было много. Когда я рассказываю эту историю, мне говорят, почему мы не убежали. А куда убежать?.. Рахима апа все же любила нас как своих детей.
Но мы жили у тети совсем недолго. Мамин брат со своей семьей приехали из Донбасса в родительский дом, и нам не осталось места. Мы снова вернулись в свой дом. Сестра не боялась работы. В 6 лет она научилась доить корову. Когда утром прогоняли скотину, ей кричали: «Фарида, на пастьбу опоздаешь!» Апа была трудолюбива! Наша семья была творческая, брат красиво пел, сочинял стихи.
Хорошо, что вы не попали в детский дом…
Если бы мы попали в детский дом, нам пришлось бы разделиться, тем более разница в возрасте значительная. Как бы мы потом нашли друг друга?.. А мы были впятером! Когда у тебя есть родные братья и сестры, горечь сиротства не так сильно заметна. Всевышний испытывает людей на прочность…
Вы росли сиротой, а потом сами же приютили чужих детей, заменили им маму. Эти два факта вашей жизни между собой как-то связаны? Понять чужое горе можно только испытав это на себе.
Кто знает, может, так оно и было. Чужих детей не бывает. Их мама была моей близкой подругой, мы вместе пели в хоре Сары Садыковой. Она окончила театральное училище и работала на телевидении помощником режиссера. Но в 1988 году умерла, оставив сиротами четверых детей. Флюра Хурматова, которая сейчас живет в Челнах, всегда говорит: «Ты молодец, не испугалась». Она сейчас тоже одинока, а в одиночестве очень тяжело прожить. Если бы у меня не было детей, то что бы со мной теперь стало?! Что касается детей, то близнецам тогда было семь лет, Алсу было шестнадцать. Еще был Марат, но его не стало. Дети приняли меня очень хорошо. Отец сумел им всё правильно объяснить.
Вы стеснялись детей, когда пришли в дом в качестве мачехи?
Как-то раз мы с Габдельхаком собрались в кино. А Марат нас увидел. Как бы там ни было, мне тогда была тяжело. Но отец умел с ними договариваться, объяснить детям. Поэтому я не могу сказать, что мне было стыдно.
Они называли вас мамой?
Нет, они обращались ко мне «Флюра апа». Я решила — они должны знать, что мама на свете только одна.
Что стало с Маратом?..
Случилась трагедия, и его не стало… Ему было всего 43 года. Как-то мы с ним разговаривали, и я сказала: «Останется ли мне место в доме пожилых…» «Какое там, я сам буду за тобой ухаживать», — сказал тогда Марат. Только сам ушел раньше нас…
«В юности парни влюблялись»
На гастролях в вас часто влюблялись?
Я не особо обращала внимание на парней. Работа, пение, изучение песен — вот мои основные занятия. Если бы я смотрела в их сторону, кто знает, может быть, я вышла бы замуж не раз, и даже не два. Когда Раиса умерла, остались четверо детей… Помню, когда я проходила по улице, она кричала мне вслед: «Флюра, я треугольники приготовила, заходи на чай!» Ее дети росли у меня на глазах. А детям нужна мама! Я думала, кто же станет для этих детей матерью.
А как же любовь, Флюра апа?.. Стать мамой для детей — это одно, но ведь еще нужно суметь стать женой для их отца.
Габдельхак был хорошим человеком. Стать его женой мне было не трудно. Он не приставал. Мы поладили, слава Всевышнему. Наверное, и любовь была между нами. Если бы я не полюбила, я бы не стала с ним жить.
Как вы думаете, вы сумели стать хорошей мамой для детей?
Я бы не сказала, что стала плохой мамой. У дочери Альфии кто-то спросил: «Вы уважаете Флюру апа?» Дочка ответила: «Я ведь знала свою маму только до семи лет, а Флюра апа с нами последние 30 лет». Я растила их как своих родных.
Вы хотели своего ребенка?
Если бы у меня был свой ребенок, Габдельхак и не женился бы на мне. Он взял меня в супруги, зная, что я бездетна.
Сцена и профессия певицы сделали вас счастливой?
Самое главное — это сцена. В юности были и молодые люди, влюбленности. Но я не обращала на них внимания. Габдельхак никогда не хотел, чтобы я сошла со сцены. Если бы он был против моего пения, мы, наверное, и не смогли бы ужиться вместе. Меня певицей сделал народ. Если народ не принимает, то ты не можешь стать певцом. Однажды меня пригласили выступить на концерте Вагаповского фестиваля, удостоили звания лауреата. Я еще не успела выйти на сцену, зрители видели лишь кусок моей юбки, но как только объявили о моем выходе, они начали рукоплескать. Я обрадовалась — ведь меня до сих пор слушали.
Слушаете молодых исполнителей?
Среди молодежи тоже есть татарские исполнители, подающие надежды. Мужские голоса запоминаются чаще. Вот сейчас поет Гузель Уразова. Станет ли человек певцом, создан ли он для сцены — видно сразу. Но взгляд к песням у зрителей изменчив. Будет ли Гузель популярной и через 40 лет — не знаю. Нужно шагать в ногу со временем. Захотели внести изменения, даже фестиваль специальный придумали. Главное, чтобы татарская мелодичность оставалась. Я всегда была фанаткой татарских народных песен.
Хотите выступать с концертами?
Хотела организовать концерт к 80-летию, но не получилось — ноги уже не ходят. Вот недавно и Искандер Биктагиров звонил, предлагал устроить концерт.
Такая крепкая Хамдуна — и ее не стало. А ведь была быстра как ветер… Не хочу показываться на людях — не хочу, чтобы думали «Флюре пришел конец». Без трости не могу передвигаться — без нее качает в сторону. Будем живы — еще выступлю. Может, и зрители придут посмотреть, не умерла ли я еще…
Бессонница не мучает?
Сплю хорошо, слава Всевышнему. А если не получается заснуть — смотрю по телевизору сериал «След», под него и засыпаю.
А я тоже смотрю это сериал. Несмотря на возраст, оказывается, мы с вами на одной волне!
Да, получается, что на одной. Детективный фильм, интересный. Что-то успеваю уловить, чего-то не понимаю. Порой думаю — зачем показывают такие зверства.
Вы — легенда татарской эстрады?
Думаю, да. Кого угодно легендой не называют. Ту же Уразову, например, кто-то тоже может назвать легендой. Она по сравнению с нами как дите малое.
Как ваше здоровье, Флюра апа?
Здоровье уже не то… Я ведь в молодости работала в «Татваленке», разъезжали по селам на санях — откуда тут здоровью взяться?! Как цыганский табор… Да и они живут в условиях получше. На гастролях нас расселяли по квартирам — там и кормили, и поили, и спать укладывали. Многие жалуются, что их нехорошо принимают, не кормят. А я никогда не жаловалась! Нужно уметь довольствоваться тем, что имеешь. Когда многого требуешь от других — можно лишиться и того, что имеешь. Я умела довольствоваться малым. Так и жить проще, дочка.
