Свои первые стихи Габдулла Тукай писал на непонятном простым людям языке 

Для начала, нужно понимать, что есть различия в разговорном и письменном литературном языке татар того времени. В русском языке такой проблемы практически нет, поскольку русскоязычный человек может читать и литературу XIX века, и XVIII века, разницы большой не будет – это литературный язык, сформированный уже давно. С татарским языком ситуация была совершенно другая.

Во-первых, существовали разные варианты письменного литературного языка: был османский вариант - когда авторы писали книги практически на турецком языке, был чагатайский – когда под влиянием Средней Азии писали ближе к современному узбекскому, хорезмский, огузский (например, «Кыссаи Юсуф» написан на огузском языке). Поэтому, если наш современник решит прочитать какое-либо произведение в оригинале – он ничего там не поймет. Это все продолжалось до начала ХХ века.

Свои первые стихи Габдулла Тукай и вовсе писал на непонятном арабо-персидском языке, в котором использовались не только арабские и персидские слова, но и целые конструкции, например, персидский изафет. И это все также был литературный язык.

А для того, чтобы изучать старые татарские тексты, которые писались на арабице, сейчас в Институте языка и литературы имени Г.Ибрагимова, уже на 60% разработали программу «Мирас-Тат», которая транслитерирует с печатного старо-татарского языка (на основе арабской графики) на современную кириллицу.

Кто создал современный татарский язык?

Создателем литературного татарского языка Каюма Насыри назначили уже в советское время, также как и Пушкина – создателя русского литературного языка. Но, с другой стороны, если посмотреть на тот же самый XIX век, других фигур и персоналий, занимавшихся татарским языком, особо и не было. И тогда получается, что на самом деле Каюм Насыри и создал татарский литературный язык, потому что он первым систематизировал весь массив данных, который уже набрался к тому времени. То есть мало просто знать язык или читать на нем книги, нужно все это описать и систематизировать.

Он создал понятные двухтомные словари татарского языка, написал грамматику, впервые ввел в научный оборот понятие о татарском литературном языке и том, какой он должен быть. У самого Насыри есть и сложным языком написанные труды, и с арабо-персидскими заимствованиями (особенно исламского содержания), труды попроще, написанные для широкой публики.

Потому что мало просто использовать этот язык, нужно ввести его в научный оборот и описать. Допустим какие-то африканские племена испокон веков используют какой-то свой язык, но у них нет ни алфавита, ни фонетики, ни орфографии, ни описания этого языка – о нем никто ничего не узнает и его невозможно изучить. Для татарского языка это впервые сделал именно Каюм Насыри. Поэтому мы вполне заслуженно говорим, что он создал татарский литературный язык, который используется сейчас, но не тогда, в то время даже в своих трудах он использовал разный язык. Позже, уже при советской власти новый язык был канонизирован и отработан.

Разговорный татарский был намного проще письменного

Сохранились некоторые автографы Каюма Насыри, то есть то, что автор писал своей рукой, оригиналы его трудов, различные записки. Можно увидеть или даже прочитать его завещание, написанное собственноручно. Также до нас дошла некая рукопись, где очень простым и абсолютно понятным татарским языком он пишет инструкцию для татарских юношей перед поступлением в русскую гимназию. Глядя на эти сохранившиеся рукописи, мы можем сделать вывод о том, что язык этот совершенно близкий современному.

Из другого источника можно привести пример его письма к отцу. Он пишет: “язасыз запаслы булып тор дип, кайдан запаслы булыйм: биш йөз сум акчаны өч йөз алтмыш көнгә тәксим кылсаң, ни каладыр? Бер ай ач тормак кирәк, яки бурыч итмәк кирәк, икесе дә минем кулдан килә торган түгел”.

Здесь мы видим практически современный татарский язык, но там все же есть одно-два слова-арабизма, потому что в письме человек автоматически переключается на нормы литературного письменного языка, их так учили в медресе. Этот пример говорит о том, что язык татарский был практически тот же самый, на котором мы сейчас разговариваем. Разговорный язык того времени не сильно отличался от современного.

В учебниках по татарскому языку говорится о том, что в XIX веке было много арабизмов и фарсизмов, даже в татарских спектаклях, посвященных тому времени, муллы разговаривают какими-то арабскими словами: җәмәгать, гаделлек, гамәл и т.д. Это не совсем правильно, поэтому нужно знать, что разговорный язык был практически таким же, как наш современный. О том, какой был язык раньше XVIII- XIX веков, во времена Казанского Ханства или в булгарский период мы не знаем, потому что мало источников сохранилось.

Татары жили за Булаком и с русским языком никак не сталкивались

Каюм Насыри одним из первых в татарском обществе еще во время учебы в медресе начал изучать русский язык, причем по своему желанию. И вот Гали Рахим, который одним из первых исследовал биографию и научную деятельность Насыри, написал очень большую статью о нем - «Каюм Насыйриның тәрҗемәи хәле» (1923 год). В этом труде можно найти очень интересные подробности об ученом, но сам автор задается тем же вопросом - для чего Каюм Насыри изучал русский язык и зачем ему это было нужно?

В Казани того времени река Булак была фактической границей между татарской и русской частью города, официальной границы не было. Переходить через Булак в другую часть города было можно, но за Булаком татары жили своей обособленной жизнью: у них была вся инфраструктура, базары, магазины, мечети, театры. У них все было свое и не было необходимости в изучении русского языка, они с ним никак не сталкивались. Каюм Насыри точно также жил в татарской части города и у него не было необходимости в русском языке – он мог прекрасно жить и работать в своей татароязычной среде.

Интересно то, что, когда татарам нужно было взаимодействовать с мэрией (городскими властями), они нанимали переводчиков, которые ходили в административные органы вместо них, чтобы получить необходимые документы.
Но о разделении города на татарскую и русскую часть, видимо, знали только местные. Исмаил Гаспринский, который издавал газету «Тарджуман», в 80-ые годы XIX века приезжал в Казань в поиске спонсоров. Он снял зал в гостинице «Франция» в центре города (на улице Воскресенской - сейчас Кремлевская), расклеил объявления о литературном вечере для татар. На мероприятие пришло три человека – Аллаяр-бек Зюльгадаров с Кавказа, а также братья-золотопромышленники Шакир и Закир Рамеевы из Оренбурга, которые просто остановились в той же гостинице.

Гаспринский очень обиделся, что татары не пришли поддержать его газету. Но он не знал, что татары в этой части города вообще не бывают. Если бы он расклеил объявления около мечети Марджани или объявил о своем вечере на пятничной молитве, народ бы собрался, но он просто не знал тонкостей местной инфраструктуры.

Для чего в первой четвери XIX века, когда не было никакой потребности в русском языке, Каюм Насыри взялся за его изучение? Его за это ругали, тем не менее, после этого он пошел работать в духовную семинарию, где как носитель языка преподавал татарский. Тогда его стали называть «урыс Каюм». В то время его за это могли и вовсе отлучить от религии. Городская жизнь была так устроена.

Брат Каюма Насыри был крупным бизнесменом в Москве

Вопросом о том, для чего ему был нужен русский язык задавались многие исследователи. Скорее всего, Каюм Насыри хотел продолжить дело своих родителей и своего брата, который был очень успешным бизнесменом и работал в Москве, у него был мыловаренный и свечной завод. Его предки торговали на ярмарках, и все знали русский язык. Скорее всего, он хотел продолжить работать с братом в Москве, заниматься коммерцией, а для этого обязательно было нужно знание русского языка. Его старший брат Габдельхаи (у него было прозвище «Казанский»), достиг в столице и по всей России больших успехов – он разъезжал по ярмаркам, торговал своими товарами и даже привлекал к этому делу своих родственников. А сам Каюм Насыри какое-то время в Казани плел для него эти корзины для мыла, какое-то время был его представителем.

Середина XIX века не была временем средневекового застоя, это было время активных перемен, началось развитие мануфактур, фабрик и заводов, тогда же начали ходить первые поезда. Каюм Насыри хорошо рисовал, до наших дней даже дошли чертежи карты железных дорог Российской Империи, которые он делал для своих календарей. Сам он очень мало путешествовал, но очень мечтал об этом, поэтому появление поездов стало большим событием в том числе и для татарского общества того времени. Развитие мануфактур привело к тому, что фабрики в Казани стянулось большое количество татар и крестьян из других регионов и из Заказанья, произошло смешение культур и изменение в образе жизни.

Поскольку татары из соседних регионов соблюдали те же предписания в намазе и т.д., русские фабриканты учитывали все особенности татарского уклада и даже мусульманские праздники, позволяли читать намаз. Поэтому развитие промышленности очень сильно меняло образ жизни местного общества.

Все ученые в то время были энциклопедистами

Поскольку татарской прессы в то время не было и издавать газеты на татарском запрещалось, а узнать что-то новое на татарском языке возможностей было мало, то первой формой периодической печати на татарском языке стали календари Каюма Насыри. Помимо турецких или арабских газет, которые попадали в Казань, читать было нечего, а потребность в информации была большая. Поэтому те, кто знал русский язык, находились в совсем других условиях, поглощали большое количество информации.

Например, Галиасгар Камал написал свои первые спектакли под влиянием турецких произведений. Другие деятели искусства могли брать что-то из русской прессы, поскольку русский язык был языком прогресса и культуры. Те, кто это понимал, учили язык. Каюм Насыри в свою очередь знал арабский, персидский и турецкий языки, брал информацию из этих источников, но и из русских тоже много чего черпал.

Мы часто говорим о Каюме Насыри как об ученом-энциклопедисте, но, на самом деле, в то время энциклопедистами были все ученые. Будь это ботаники, биологи, математики, они все знали по несколько языков, все были начитанные и были энциклопедистами, это было нормально. Если это был врач, то он не специализировался в чем-то одном, он был универсальным.

Почему Каюм Насыри не был бедным и не «продался» русским

Говоря о том, что Каюм Насыри, которому дали прозвище «урыс Каюм», не «продался» русским, мы опираемся на письменные источники и завещание, написанное его рукой, на воспоминания его современников. Когда он преподавал в русско-татарской школе, Каюм Насыри несколько месяцев не приходил за своей зарплатой, которая составляла 25 рублей в месяц. По этой причине у него испортились отношения с тюркологом Радловым, который был очень педантичным немцем. Этот факт говорит нам о том, что необходимости в деньгах у него особой не было.

Говорят, что Насыри был нищий и скитался по разным домам, а своего у него не было. Но в то время в Казани практически ни у кого не было своего дома, только у богатых купцов. Во-первых, это стоило очень дорого, а во-вторых, жилищный фонд был не такой богатый.

Здесь можно также вспомнить про Тукая, который почему-то жил в номерах «Булгара» и платил по 50 копеек каждый день, и жил там годами. В то время 50 копеек – это большие деньги, это было дорого, но он мог себе это позволить, ему платили хорошие гонорары, а Рамеевы и вовсе были готовы платить ему вдвое-втрое больше, если он переедет в Оренбург.

Так и Каюм Насыри точно не был бедным: он не приходил за зарплатой в русской школе, он преподавал, репетиторствовал, готовил детей купцов к поступлению. Также основным источником его дохода были книги – он издавал востребованные в то время книги и календари, которые потом продавал. К этому делу он подходил очень грамотно и работал с интересными форматами – в своих календарях он издавал карту железных дорог или маршрут Хаджа (большого паломничества в Мекку), собирал различные этнографические истории, связанные с жизнью татар, на русском языке тоже их показывал.

После смерти Тукая осталось 500 рублей, а Каюм Насыри оставил состояние в 3700 рублей

До нас дошли два завещания Насыри: одно от 1899 года, которое было написано его рукой, а второе было написано незадолго до его смерти в 1902 году, но уже с его слов.

В завещании он говорит, что после него остается 3700 рублей, из них 3500 рублей живыми деньгами, а 200 рублей книгами и одеждой, которые он возможно продавал. Три тысячи семьсот рублей – это огромная сумма для того времени, поскольку за пять рублей можно было купить корову, а добротный каменный дом в деревне, вместе с дворовыми постройками можно было построить за тысячу рублей. Значит и в Казани он мог спокойно себе построить дом. После Тукая, который имел большие гонорары и тоже не умер нищим, осталось 500 рублей.

В завещании Каюм Насыри дает конкретную инструкцию о том, что нужно сделать с этими деньгами: 100 рублей потратить на похороны (такому-то мулле 25 рублей, такому-то мулле 30 рублей), направить 400 рублей на фидия-садака (возмещение за долги мусульманского поста), 600 рублей для того, чтобы отправить вместо себя кого-то в Хадж, оставляет что-то медресе, шакирдам и своим родственникам, и то не всем, а только нуждающимся родственникам. Так все средства ученого распределены на дела религии, что говорит о том, что человек думал о том, в каком положении он предстанет перед Всевышним Аллахом.

Его обвиняли в том, что он продался русским, но он делал все, чтобы пропагандировать татарскую культуру и язык. Он также критиковал Исмаила Гаспринского, который в своей газете «Тарджуман» выступал на стороне Российской Империи, выступал за захват Стамбула. Каюм Насыри наоборот не принимал такие идеи.

В конце XIX века по его пути также пойдут другие – тот же Тукай, Фатых Амирхан и т.д. Они будут абсолютно повторять путь Насыри, считать, что через русский язык будет проще выйти на европейскую цивилизацию и культуру, это не было предательством по отношению к своему народу, они лишь хотели расширить горизонты.

Мы знаем, что Каюм Насыри активно использовал электричество, лечился с его помощью, гальванический аппарат использовал, делал опыты, вылечил себя электричеством от паралича. Он не хотел быть зависимым, поэтому в доме, где снимал жилье, сделал себе поручни и самостоятельно ходил, чтобы восстановиться после инсульта.

Лечащие врачи Каюма Насыри говорили, что он лечил себя и не хотел быть обузой, у него был такой характер. Поэтому и деньги, и имущество перед смертью он тщательно рассчитал и распределил. Он не был каким-то выжившим из ума чудаком, каким его описывали, что он ходил там по улице, не видел никого и спотыкался. Он был педантичным, до нас дошли его черновики, где он расписывал свои расходы еще во времена работы в школе, вел отчетность своей книгоиздательской деятельности: что за сколько купил, сколько книг издал, сколько продал, за сколько и т.д.

Своего сына он назвал в честь старшего брата

Еще в молодости Каюм Насыри женился по любви на дочери ямщика – Зухре. Вместе они прожили чуть больше года, она погибла во время родов. Ребенок у них родился слабенький, его назвали Габдельхаи, но мальчик тоже не выжил. То, что Каюм Насыри назвал сына в честь старшего брата, говорит о значимости его фигуры в жизни брата – он был примером для него, Каюм старался быть на него похожим.

Смерть любимой жены и сына сильно потрясла ученого, а о рождении Габдельхая он даже сделал пометку на полях Корана, хотя это Священное Писание и в нем не принято было делать заметок.