Ильдар Аюпов: «Татнета не существует»

Дополнительная маленькая клавиатура с шестью татарскими буквами

- Как пришла идея создания татарской клавиатуры?

- Изначально несколько лет назад у меня была идея именно татарской клавиатуры, где татарские буквы были бы вставлены дополнительными клавишами прямо посередине. Этот проект дошел до создания рабочего прототипа, но произвести ее не удалось. Поскольку и производство выходило достаточно дорогим, и это не так востребованно. И вот через много лет я нашел способ сделать это попроще - заказал маленькую дополнительную клавиатуру, которая состоит из шести татарских букв. А когда я начал разрабатывать специальную раскладку для неё, понял, что это тоже удобно.

- А сложно ли вообще создать функциональную и удобную татарскую раскладку?

- С технической точки зрения нет. В принципе, свою раскладку может сделать любой пользователь, для этого и у Windows, и у Mac есть специальные инструменты. Здесь, наверное, больше дело опыта. Физическую клавиатуру собрать тоже легко - в Китае можно заказать готовую клавиатуру с любым количеством клавиш и самостоятельно запрограммировать. 

В целом, чуть сложнее именно придумать как это сделать удобно. Потому что все уже привыкли к клавиатуре, где татарские буквы расположены на редко используемых русских буквах. Я хотел от этого уйти и сделать татарские буквы дополнительными, но при этом близкими и удобными. Так появилась идея взять похожие русские буквы и через alt их набивать.

Для создания отдельной клавиатуры нужно несколько миллионов

- Я не нашла вообще никакой информации о реализации вашего первого проекта после 2017-18 годов, он был полностью прекращен? 

- Эта клавиатура создавалась очень долго и растянулась на год из-за создания новой микросхемы. Проблема заключалась в том, что у всех клавиатур более-менее общая стандартная микросхема, а добавлять туда новые клавиши, в общем, не принято. В связи с этим возникло много технических проблем. В итоге даже был собран один рабочий прототип, но для производства привычной нам клавиатуры с пластмассовым корпусом и клавишами нужно было несколько миллионов. Этот проект я забросил, потому что это долго и каждая клавиатура обходилась бы в 5-10 тысяч рублей. Думаю, мало кто будет готов её купить.

Татарская клавиатура не так актуальна

- Вы не пробовали сделать по схеме казахстанских разработчиков, то есть предложить идею Республике, чтобы получить спонсирование и дальнейшую реализацию в госучреждениях РТ?

- Да, я слышал об этом проекте и даже пытался на них выйти, но не смог с ними наладить контакт, они пропали. Мне интересно было, как они это сделали, но их клавиатура тоже не стала популярной. На самом деле, это очень специализированный проект. Он нужен тем, кто имеет дело с татарскими текстами каждый день и сталкивается с неудобством переключения между тремя раскладками - английской, татарской, русской, вот тогда она нужна. То есть это было бы необходимо только для татарских журналистов, каких-то писателей, кто постоянно работает с татарскими текстами. Все-таки лучше знать стандартную клавиатуру. Поэтому есть плюсы, есть минусы. 

- А почему вы решили заниматься именно татарскими проектами? 

- Я закончил татфак КФУ, а отец в 90-х был руководителем Татарского общественного центра Нижнекамска, вырос я в достаточно патриотически ориентированной семье, с тех пор видно осталось. Это никогда не было моей центральной деятельностью, но мне всегда было интересно что-то создавать и делать. Потом несколько лет я участвовал в «Саляте», что тоже на это повлияло, я думаю. 

Народ не может состоять только из языка и чая

- Вы вы учились в русской школе, но татарский язык у вас хороший, я так понимаю?

- Я учился в русской школе - лицее, рос в русском дворе в Нижнекамске. Не скажу, что у меня хороший татарский язык, я знаю его с точки зрения науки, то есть я закончил татфак, где учат язык с точки зрения филологии. С этой точки зрения я его знаю лучше, чем большинство. В семье мы разговариваем по-татарски, но на какие-то сложные темы говорить на татарском мне сложно. Как и многим, на самом деле. Даже те, кто считают, что хорошо знает татарский язык, когда начинаешь говорить на темы не просто «әйдә чәй эчәбез», они теряются.

- Как-то вы высказывались по поводу того, что знать татарский язык не обязательно.

- Татарину вы имеете ввиду? Да, не обязательно. Ну, это такая сложная тема, надо уточнить: все-таки хорошо знать, но «знание языка» не равно «быть татарином». Приравнивая эти понятия, мы отрезаем кучу народу, которые не знают язык, но хотели бы оставаться татарами и идентифицировать себя таковыми. Взамен эти люди получают тонну хейта, что «ты даже татарский не знаешь». Я думаю, что такое поведение несправедливо и тем более стратегически совершенно неверно.

Народ не может состоять только из языка. А у нас этому отведено процентов 80-90, и только потом уже культура, история и все остальное. Я вижу, как люди очень чувствительно к этому относятся. С другой стороны, люди, которые знают татарский язык, хорошо на нем разговаривают и бравируют этим, они в большинстве своем для этого ничего не сделали. Они просто родились в татарской семье, выросли в татарском дворе и учились в татарской школе. То есть тех, кто не знал язык и целенаправленно его выучил я знаю буквально парочку, и вот к ним я испытываю большое уважение, от них я готов получать замечания. Опять же, я считаю, что народ не может состоять из языка и из чая, грубо говоря.

Что входит в культурный код татарина

- А что тогда входит в это понятие «быть татарином», на ваш взгляд?

- На самом деле много чего еще. Когда говорим о самоидентификации, мы, во-первых, всегда берем язык, историю, культуру - это такие три столпа, в принципе, у татар все это есть. Но в это понятие также входит много чего еще, например, очпочмаки, бәхетле, түбәтәй, то есть кухня и т.д. 

 Когда мы говорим о культурном коде, это может быть знание каких-то шуток, которые понимают только татары, идентификация себя с гимном или с «Мин яратам сине, Татарстан» Салавата, шутки про чай там допустим или про какие-то деревенские вещи (бәрәңге утау). То есть, это такой комплекс мелочей, которые возможно и появились не очень давно, но делают из тебя именно татарина.

- Но сложно понимать все остальное - ту же культуру, литературу, шутки и так далее, не зная совершенно языка?

- Нет же, есть много людей, которые выросли за пределами Татарстана, ходили в русские школы и так далее, плохо знают язык, но идентифицируют себя татарами, изучают и интересуются своей культурой, своей историей. Мы что, лишаем их права быть татарином только из-за того, что они не знают язык?

Изучение языка с нуля - это очень непростая вещь. Татарский не самый легкий язык, если ты в детстве его не изучил. У людей мало времени и мало мотивации, потому что он мало где нужен. Скажем откровенно, в обществе, где все знают русский, он не сильно востребован. Поэтому главный посыл в том, чтобы спокойно относиться к людям, которые не знают татарского.

В любом случае в скором времени мы придем к мировому тренду на возвращение к своим корням, так сказать. Сейчас идет уход от корней, а потом произойдет возвращение - люди и язык изучат, и все остальное. Главное, чтобы не было негативного посыла, иначе появится эмоциональное отторжение: «я не буду изучать, потому что меня один раз кто-то на улице проклял за то, что я не знал, как ответить по-татарски».

Нет сферы использования татарского языка

- Какие еще есть проблемы в сфере развития татарского языка?

- Ну, собственно, отсутствие сферы его использования. То есть мы его не используем практически нигде, кроме как у себя на кухне, то есть в своей семье. Естественно, в таких условиях он не растет, не развивается, не появляется новых слов. Во многом он остался деревенским языком, как он был много лет назад («деревенским» не в негативном ключе, а просто таким же). 

На татарский оказывается сильное влияние русского языка, из-за чего синтаксис предложений у городских татар сильно изменился: то есть мы сразу после подлежащего ставим сказуемое, как в русском. Мы уже разговариваем с русским синтаксисом и с русским порядком слов. Или используем много союзов, хотя это не свойственно татарскому языку. И, соответственно, он очень сильно русифицируется, меняется. Не знаю, насколько это все плохо - он просто меняется. 

- А что нужно развивать тогда, чтобы вернуть его актуальность и повысить функциональность? 

- Ничего не надо развивать. Если у языка нет сферы использования, невозможно ничего сделать искусственно. Невозможно просто заставить всех говорить по-татарски, так он и не будет развиваться. Чиновники любят говорить: "А, это гаиләдән тора, все из семьи идет». То есть если в семье говорят по-татарски, то и ребенок будет знать, но это вообще не так. Сколько бы ты ни говорил в семье по-татарски, если на улице друзья говорят с ним по-русски, он будет говорить по-русски, естественно. Поэтому, гаиләдән генә тормый шул. Ну, не все 100%. Надо разделять бытовой язык, которые многие все-таки понимают, и язык мышления и диалога. Вести серьезную беседу на татарском, который ты выучил дома, сложно или практически невозможно. Сложной татарской речи сейчас практически нет, а если есть, то нужно её хорошо поискать.

Что делать, чтобы больше он использовался? Тут уже мы заходим в сферу опасную.

«Татнета не существует»

- А какие проекты Татнета в последнее время вы можете назвать самыми важными, интересными или, может быть, крутыми?

- Слушайте, Татнета не существует, я этот термин вообще не люблю. Что это? 10-20 татарских сайтов. Татнета на татарском языке практически нет. А что можно отнести к проектам? 

- Наверное, к этому можно отнести: татарский чат GPT, кто-то переводит телеграмм на татарский язык, образовательные проекты.

- Ну, чат GPT он сам по себе на татарском и его никто не развивает. Это, собственно, сам Open AI сделал, я так понимаю. Вообще замечательно, что он есть, я очень рад. Это очень круто, и я его периодически использую, удивительно, что это все так хорошо работает. Стоит отметить, наверное, Институт семиотики Академии наук - они классные вещи делают, сделали хороший переводчик, выложили все словари, чем я часто пользуюсь, выложили татарскую грамматику. То есть это такая цифровизация, которая давно была нужна, и хорошо, что они это делают. 

Сделали еще голосовой переводчик с распознавателем речи, он, по-моему, так себе работает пока, но в любом случае он есть, и есть на что опираться в будущем. Это сложный проект, учитывая, что материала для искусственного интеллекта очень мало.

- Есть ли практическая польза в переводческих проектах?

- А вот к переводческим проектам я отношусь очень скептически - думаю, что это бесполезная трата энергии. Я с уважением отношусь к людям, которые этим занимаются. Хорошо, что они хоть что-то делают, но практической пользы я особо не вижу. Ну и что, что эти несколько слов ты знаешь или видишь по-татарски, какой-то большой пользы от этого знания, я думаю, не появится. Наверное, очень жестко будет сказать, что это бесполезно, но эту же энергию можно было бы использовать на более интересные проекты. Спросят какие, я не знаю. 

Я сам в свое время был в команде перевода Windows на татарский, так что я знаю, как это делается и что это такое, и как это сложно. Вы сами видели этот перевод Windows, он хоть и существует, но установлен у очень небольшого количества людей. Хотя он доступен бесплатно – можно зайти в Microsoft и скачать перевод Windows на татарский. 

То есть, какие-то проекты в сфере информационных технологий есть, но их довольно мало. Есть еще языковой корпус, который выложили, это тоже очень важно, когда с текстами работаешь. Есть еще сайт corpus.tatar, он тоже классный, удобный - именно для узкой аудитории, для тех, кто занимается языком, это очень удобная и полезная штука. 

Был еще перевод YouTube на лету на татарский язык? Тоже я не очень понимаю, в чем был смысл. Чтобы как-то изучать язык или еще что - ты скачиваешь приложение, и оно на лету переводит все на татарский. Но глобально какую проблему он решает, все и так русский знают. 

- Есть же еще Википедия татарская, тоже достаточно давно созданный проект.

- Опять же, классно, что она есть, что там есть энтузиасты. Скажу так, лучше, чтобы она есть, чем ее не было. Но Википедия - это проект, который должен развиваться органически у народа или государства, у которого все нормально с языком, куда пользователи приходят сами по себе. Википедия же как раз основана на идее Оpen source, чтобы люди приходили и добавляли туда свой язык. И я думаю, это хорошее отражение той ситуации, в которой находится татарский язык и татарский народ, потому что ей так активно занимаются буквально несколько энтузиастов.

«Я не хочу за это бороться, хочу родиться и уже спокойно разговаривать на языке моих родителей и семьи»

- Ну я думаю, мы все же пытаемся прийти к тому, чтобы татарский язык все-таки использовало больше людей. Мне кажется, он сейчас становится более актуален, чем был некоторое время назад. Сейчас уже не «стрёмно» разговаривать на татарском языке и так далее.

- Это же смешно, что мерилом использования языка становится не «стремно» разговаривать на татарском языке, это же должно быть само собой разумеющимся. Я не хочу за это бороться, хочу родиться и уже спокойно разговаривать на языке моих родителей и семьи. Но в целом – да, я тоже заметил, что татарского вокруг стало намного больше и его спокойно стали использовать. Я недавно был в парке «Елмай» и было ощущение, что вокруг одни татары, потому что все говорили на татарском. Наверное, так себя и ощущает какой-нибудь житель Франции или Вьетнама, который никогда не задумывался, почему все вокруг говорят на его языке. А мы об этом задумываемся – и это же тоже индикатор нашего положения.

- Ну, если говорить с коренными казанцами или жителями городов, то они упоминают пренебрежение к татарскому, косые взгляды и т.д.

- На татфаке было много людей из деревень и какое-то пренебрежение от ребят с других факультетов чувствовалось, конечно, но это можно объяснить особенностями деревенского говора и немного другой культурой общения. Грубо говоря, это можно сравнить с тем, как люди относятся иногда к цыганам. Но и КФУ, в целом, очень русский университет, которому татфак всегда был немного чуждым.

Учебник «Салям» внесен в федеральный перечень

- Расскажете о своих самых любимых проектах, топ-3 самых успешных реализованных проектов?

- Самый успешный – это, наверное, проект «Әлбәттә». Научно-популярный проект с короткими видеолекциями современных ученых и специалистов в области татарской истории, языкознания, литературы, искусства и фольклора. Но уже несколько лет мы ничего нового в него не выкладывали. Еще мы с супругой выпускаем различные татарские детские книги, они тоже достаточно успешны, сейчас все тиражи уже распроданы. Наше мобильное приложение «Әлифба», которое мы уже достаточно давно выпустили, до сих пор скачивают, там есть пользователи и даже покупки. Ну и самый крупный проект, который мы делали совместно с Министерством образования – учебник «Салям» с 1 по 11 класс, который был внесен в федеральный перечень и активно используется по всей республике. Это очень классный и успешный проект - сделали очень современный и интересный учебник для русских школ и русских классов. Мы работали над ним очень долго, вложили очень много сил и ресурсов. Сначала нам платили, а потом уже мы вкладывали свои средства, чтобы его доделать.

- На что вообще есть пользовательский спрос, если создавать татарское приложение?

- Если сравнивать с английскими или русскими приложениями, то спрос на татарские очень низкий. Но в любом случае, все, что делают для мобильных приложений – связано именно с языком, потому что народ, похоже, состоит на 90% из языка.

- Не пробовали создать удобную мобильную татарскую раскладку? Те, что есть в AppStore и PlayMarket, оставляют желать лучшего.

- Так они уже есть - есть одна от Минцифры, есть от Института семиотики, есть также несколько от отдельных людей. Сейчас как раз Минцифры делают обновление для своей раскладки и попросили меня написать пожелания к улучшению. Зачем делать новую, если кто-то уже этим занимается. Та, что есть сейчас, тоже неплохо работает, но в скором времени выйдет новая, надеюсь. 

Любая индустрия должна работать за прибыль

- Вы как-то говорили, что татарского дизайна не существует. Вы сейчас также к этому относитесь? 

- Как индустрии – его нет, есть только отдельные люди, которые этим занимаются. Еще любят говорит «татарское кино», но индустрии татарского кино тоже не существует. Нет ни одного фильма, который бы сняли и он окупился. Так и с дизайном. Есть, наверное, самая близкая индустрия к татарскому дизайну - это рукоделие. Оно по сравнению со всем другим неплохо живет. Есть большое количество отдельных производителей, дизайнеров, есть конкуренция, есть спрос и прибыль. То есть, они работают не только на энтузиазме. 

- Говоря о рукоделии, вы имеете в виду локальные татарские бренды?

- Да, те люди, которые выставляются на «Печән базары», на фестивалях. А именно графического или какого-то видео дизайна нет, его сложно найти. 

- Насчет Татнета вы уже сказали – его не существует, татарская разработка, я так понимаю, туда же относится?

- Да, есть только отдельные энтузиасты. Если в поиске на Android набрать слово «татарский» или «татарское», выйдет немало приложений. Но все они довольно низкого качества и были созданы отдельными людьми, отдельными проектами. Индустрии разработки, конечно же, нет. А кому она нужна? Любая индустрия должна работать за прибыль. Ты не можешь сделать крупное приложение за бесплатно, потому что крупное делается силами большого количества людей, которым надо платить зарплату. Если что-то не окупается, оно и не будет расти, не появится никакая индустрия.

- Вы резко высказываетесь про то, что никакой татарской индустрии не существует, но все равно создаете татарские проекты.

- Я немного специально это делаю, чтобы подчеркнуть. Мы же сравниваем, наверное, с русскими и с иностранными масштабами, с другими языками и народами. Я немного обостряю вопрос, чтобы показать проблему. Относительно других малых народов, может быть, да, у нас вполне неплохо. Но и не сказать, что все хорошо.

Айгуль Ахмадишина
 

P.S. Разработкой словарей и размещением их электронных версий в сети Интернет занимается ИЯЛИ.