«Имам Кул Шариф навсегда остался в Казани как образец мужества, патриотизма»

Первые сведения о Кул Шарифе передал Шигабутдин Марджани

Надо сказать, что в истории эта личность оставила довольно глубокий след несмотря на то, что у нас слишком мало сведений об исторических личностях средневековья и средневековой истории татар. Дело в том, что для XVI века, о котором мы говорим, сохранилось очень мало сведений, тем более сведений исторических. 

Первые сведения о личности Кул Шарифа, помимо сведений современников, сохранил и донес до нас первый татарский историк, Геродот татарской истории - Шигабутдин Марджани. Он отмечал, что существует много источников, и назвал его великим героем и амиром. Сведения о нем бытовали не только в исторических сочинениях, но и преданиях в памяти народа, что еще раз говорит о том, что это очень незаурядная личность. 

В 2005 году в связи с тысячелетием Казани и возведением мечети Кул-Шариф была подготовлена небольшая, но очень содержательная и богато иллюстрированная книга «Кул Шариф и его время». Она содержит практически все сведения, которыми мы располагаем сейчас об этой личности.

Он был потомственным сейидом

О людях эпохи Средневековья мы знаем не просто мало, а катастрофически мало. Как правило, ни дат рождений, ни о жизненном пути мы практически не знаем доподлинно ничего. Надо сказать, что эпоха второй половины XVI века для Казани и вообще Восточной Европы была временем военных конфликтов, которые очень часто приобретали религиозную окраску. Было понятно, что зарождающееся Московское государство является главным политическим деятелем и игроком на этой восточноевропейской исторической сцене. И любое взаимодействие с этим государством определяет расклад политических сил и положение тех или иных личностей. Но что нам известно о Кул Шарифе? Скорее всего он происходил из Хаджи Тархана и скорее всего он был потомственным сейидом. Поскольку во многих летописях, в том числе русских, говорится, что он сын Мансура, то сопоставляя все эти сведения, можно предположить, что он происходил из рода сейидов, которые занимали довольно высокое положение при правительствах разных татарских ханств.

Его отец сейид Мансур был в одно время сейидом в Астраханском ханстве, в Хаджи Тархане, а потом какое-то время был и сейидом в Крыму. Некоторые историки считают, что Кул Шариф является одним из людей, которые упомянуты в родословии сейидов Шакуловых из Касимовского ханства. Это родословие сохранилось и было переписано уже в более позднее время. Мы можем точно сказать, что Кул Шариф происходил из рода потомственных сейидов, и что он был связан с различными татарскими ханствами. Скорее всего, он или родился или получил образование в Хаджи Тархане. 

Где-то уже во второй четверти XVI века он переезжает в Казань и здесь начинает играть более активную роль в политике. Прежде всего, мы должны определиться, кто такие были сейиды и что это за институт сейидов. Судя по всем материалам, в Казанском ханстве не просто господствующей религией был ислам суннитского ханафитского мазхаба, но и о том, что здесь были распространены какие-то суфийские братства, в частности, в различных исламских источниках говорится, что среди участников курултаев были некие шейхи и дервиши.

Тарикаты и суфии в Казанском ханстве

Очевидно, что это намек на то, что в Казанском ханстве были и какие-то суфийские тарикаты, на которые опирались те или иные сейиды в своей деятельности. Род сейидов - это люди, которые считали себя происходящими из рода потомков Пророка Мухаммада, от его дочери Фатимы и халифа Али. Если обратить внимание на институт сейидов, то он довольно специфичен и скорее всего был распространен и получил такое влияние именно в эпоху Улус Джучи Золотой Орды и в татарских ханствах поздне-золотоордынского времени. 

Фактически после того, как Ильханиды, монголы, казнили последнего багдадского халифа, не стало человека, который являлся бы проводником между наследниками Мухаммада и остальной уммой. Отсутствие человека, который мог бы законодательно представлять всех мусульман, привело к тому, что в мусульманской среде стали возникать различные толки, мазхабы. В то же время в Золотой Орде, скорее всего, вот эти самые сейиды играли роль центра принятия решений, руководившего всей жизнью мусульман на этой территории. И из всех потомков этого рода выбирался какой-то великий сейид, который и становился главным представителем мусульманского духовенства перед лицом государственной власти. 

В Казанском ханстве сохранились прямые сведения о том, что этот институт сейидов, которые представляли всех мусульман и определяли деятельность всей уммы, держали в своих руках и всю судебную власть. Поскольку Андрей Курбский пишет, что Кул Шариф был еще и муллой, и кади (судья) всего государства, то есть верховный сейид обладал значительной властью. Также мы знаем из источников, что среди мусульманского духовенства был верховный жрец татар, то есть первым среди равных, среди другого духовенства. Марджани говорит, что он характеризовался эпитетом, который можно перевести как руководитель великих, то есть, ну, или наставник великих. 

В ярлыке Сахиб Гирея 1523 года существует понятие - Великий сейид. Скорее всего, институт сейидов имел иерархическую систему. Это говорит о том, что этот институт был распространен среди всех татарских ханств. 

Ну и сохранились некоторые сведения, которые передают европейские источники, в частности, Сигизмунд Герберштейн не просто был послом великого герцогства в Московском государстве, но и пытался учить русский язык, очень внимательно изучал, даже просил читать ему летописи, довольно значительные выдержки из которых приведены в его сочинении «Сказания о Москве».

Возведение хана на престол не могло состояться без одобрения сейида

Он встречался с представителями татар и приводит целый ряд этнографических сведений, пишет о великих сейидах и большом уважении к ним среди татар-мусульман. Рассказывая о сейидах, он говорит: «Сейид пользуется у них такой властью и почетом, что при его приближении даже цари выходят ему навстречу, стоя предлагает им руку, а сам сидит на лошади, склонив голову они прикасаются к его руке. Это позволено только царям. Герцоги же касаются не руки его, а колен, знатные люди ступней, а простой народ только его платье или копыт лошади». 

Это свидетельствует не только о набожности и благоговения населения перед его духовным авторитетом, но и той особой роли, которую играли сейиды в политике Казанского ханства и всех татарских ханств в XVI-XVII веках. Скорее всего, это связано, что сейиды представляли не только всех мусульман, но и играли важную роль в политической системе всего ханства. В частности, возведение на престол того или иного хана не могло состояться без его благословения, без его утверждения.

Кроме духовного лидерства, сейиды выполняли и дипломатические функции: они вели дипломатические переговоры и в какой-то степени занимали пост министра иностранных дел. Из источников нам известно имена довольно большого количества сейидов, которые занимали этот пост в разное время: Бураш – конец 15 века, Шейх Хусейн - 1512-516 год, Сейид Беюрган - 1546 год, Мансур - 1546 год, сам Кул Шариф. К сожалению, нам доподлинно неизвестно, как происходила смена сейида, но это был серьезный политический пост, напрямую связанный со всей политикой ханства. 

Деятельность сейидов

Что нам известно из источников деятельности этих сейидов? Например, сейид Бураш участвовал в дипломатических переговорах: в 1519 году грамота по вопросу о мирном договоре начинается с выражения «от сейида в головах», то есть дипломатическая миссия Казанского ханства во главе с сейидом. В 1532 году во время переговоров о приглашении султана Джан Али тоже упомянут сейид. В 1546 году грамоту на повторное приглашение шейха Али подписал сейид Биюрган. А вот в 1551 году сейид участвовал в переговорах по замене малолетнего хана Утямыш Гирея на того же Шейха Али. 

Важнейшая роль сейида была в стабилизации всей политической и социальной структуры Казанского ханства. Очевидно, что и при возведении на престол других ханов сейид участвовал в процедуре присяги или, что, видимо, более верно - в принесении клятвы на верность договору между курултаем - «всей землей Казанской», с одной стороны, - и ханом, с другой. Речь идет о заключении особого договора, скрепленного клятвой - шарт-наме, в русской транскрипции «шерть» (отсюда и ее производные: «шертование», «привести к шерти»). При этом сейид, очевидно, играл роль гаранта выполнения взаимных обязательств. Он же, видимо, мог в случае нарушения ханом этого соглашения, освободить курултай от уз священной клятвы на Коране, что открывало путь к смещению хана.

Курултай - это такой очень своеобразный институт сословной демократии. И, собственно, хан в казанском и в других татарских государствах не был всевластным правителем, как иногда пытаются нам это представить. Он полностью и целиком зависел от людей, которые его возводили на трон - татарских аристократических кланов. 

Участвовали сейиды и в заключение внешнеполитических договоров: о «мире, о братстве и дружбе» и о «невзятии» на казанский престол хана без ведома Москвы. В подготовке этих документов также принимали участие сейиды (в 1507-1508, 1509, 1512 гг.).

В качестве примера можно привести договорный процесс 1512 г. Зимой того года в Москву прибыл посол хана Мухаммад- Амина сейид Шейх-Хуссейн и предложил «крепкий мир и дружбу». В итоге его переговоров с московскими боярами «шерть дал на том, что царю Магмед-Аминю в Казани перед великого князя послом шерть дата, что по той грамоте царю правит великому князю и до своего живота». После согласования текста Проекта, казанский посол вместе с русским выехали в Казань, где хан Мухаммад-Амин окончательно закрепил договор «перед великого князя послы на той грамоте шерть дал, и мяшень (т.е. печать) к ней приложил».

Одно из первых свидетельств появления на международной арене Кул Шарифа – это то, что во время переговоров с представителем Москвы в 1551 году, на престол был возведен уже в третий раз Шейх Али. Летопись отмечает, что Кул Шариф мулла и Мухаммед Сейид, и все с ним шейхи, шейхзады, имамы, мулазады и дервиши поставили свои печати.

Кул Шариф был и поэтом, и богословом, и государственным деятелем

И в международных отношениях сейиды играли очень важную роль, в том числе и Кул Шариф. Но когда мы говорим о Кул Шарифе, стоит отметить, что он прославился не только как большой государственный деятель и богослов, но и поэт. Его поэма «Кыйссаи Хубе Худжа» вошла во все сборники дидактических произведений, преподавалась в татарских мактебах и в медресе, а также сохранилась до нашего времени. 

Буквально в самом начале XXI века Марсель Ахмедзянов выдвинул гипотезу о том, что Кул Шариф является еще и автором сочинения "Зафер наме-и Вилает-и Казан", написанного в 1550 году, а также целого ряда других произведений. Проведя анализ этих сочинений, он отмечает, что автор обладал глубокими знаниями в астрономии, истории, других науках. Все это и вся вот его активная политическая жизнь развивалась в очень напряженный момент истории Казанского ханства.

Междоусобица в Казанском ханстве

Если просто ограничиться кратким экскурсом в историю последних лет: в 1536-1537 году на престол Казанского ханства элита возводит Сафа Гирея, считая, что он сможет защитить не только ханство, но и интересы элиты казанского ханства в борьбе с московским государством. Но, придя к власти, Сафа Гирей начал репрессии и казнил самых знатных представителей ведущих родов, в том числе Булата Ширина, который был карачибеком (один из высших феодальных титулов у некоторых тюркских народов в XV—XVIII веках) казанского государства буквально в течение нескольких десятилетий. Это резко испортило отношения между ним и знатью. В результате заговора другим карачибеком Чурой, он был свергнут и власть досталась Шейху Али, который тоже был свергнут буквально через месяц. 

Сафа Гирей бежал к ногайскому бию Юсуфу, на дочери которого Сююмбике он женился к этому времени. Ногайцы дали ему 3000 всадников, он подступает к стенам Казани и Казань открывает ворота. Шейх Али был вынужден бежать, и Сафа Гирей вновь воцаряется в Казани. Там проходит целая череда войн с Московским государством, но в 1549 году Сафа Гирей трагически погибает. Во главе государства остается малолетний хан Утямыш Гирей, мать которого ханбике Сююмбике становится регентшей. Но это не нравится, с одной стороны, казанской аристократии, с другой стороны, Москве.

Битва под Казанью

В 1550 году происходит большой поход московских войск под стены Казани. Как правило, такие походы проходили летом или осенью, но этот состоялся зимой в феврале месяце. В российских источниках ему уделено буквально несколько строк, потому что поход был очень неудачный. Скорее всего, войско потерпело большое поражение, потеряна была вся артиллерия. 

Но основные сведения об этом походе и их обстоятельствах нам известны из произведения Хаджи Тархани «Зафар-Намэ» и «Вилаяты Казан», где он подробно описывает ситуацию, где стояли те или иные люди, указывает на некоторые обстоятельства сражения, на каких воротах стояли какие беки. В частности, он указывает, что Нур-Али Шерин стоял как раз рядом с Тайницкой башней рядом с мечетью.

«Если ты еще надеешься на лучшее, не уходи с этой земли»

Сама поэма написана очень красивым слогом, она пронзительная и проникнутая предчувствием катастрофы. Некоторые историки и литераторы вообще говорят, что это не сколько поэтическое произведение, сколько призыв к мусульманскому миру, а возможно и к турецкому султану Сулейману Кануни с призывом помочь мусульманам Восточной Европы перед экспансией христиан. Хотя в целом поэма посвящена победному завершению осады и неудаче московского войска под стенами Казани, но пронизана очень тяжелыми переживаниями автора о дальнейшей судьбе страны.

В поэме есть очень пронизанная духом фатализма фраза: «О Шарифи, если ты еще надеешься на лучшее, не уходи с этой земли. Ибо если ты уйдешь, кто же будет сахибом города Казани?» То есть автор стоит перед тяжелым выбором: он понимает, что что-то может случиться и защитить Казань в следующий раз не удастся. И что же делать, уезжать или остаться, или продолжать сопротивление? Недаром она сохранилась в одном из собраний сочинений в Турции в качестве некоего послания к мусульманскому миру. 

Дальше все события стали развиваться просто по нарастающей и все более катастрофично. Первым делом правительство Казани было вынуждено выдать Сююмбике вместе с Утямыш Гиреем, после этого на престол взошел шейх Али, который отказался от горной стороны. 14 августа был проведен большой Курултай, где все духовенство во главе с Кул Шарифом потребовало у Шейха Али не отдавать горную сторону. Вместо этого Шейх Али уничтожает всю элиту казанцев - более 70 недовольных его политикой. 

Он вступает в полное противостояние с татарской знатью, возникает предложение, чтобы Казань подчинялась Москве напрямую и провозгласила своим царем Ивана Грозного. Во время подготовки этого договора-шерти происходит восстание, Казань отказывается от всех договоров и приглашает на престол астраханского султана Эдигера. До этого он был на русской службе, вернулся в Хаджи Тархан, где был просто султаном, а здесь его пригласили ханом. То, что Кул Шариф и сам из Астрахани, возможно, тоже сыграло какую-то роль.

Последняя московско-казанская война

В результате начинается большой поход - последняя московско-казанская война. Население готовится, в Казани возникает свое правительство. Об этом российские источники прямо пишут, что во главе правительства при Хане Эдигере стоит главный сейид и кадий Кул Шариф. Очевидно, что именно он и являлся главой государства. 

Самый драматичный эпизод произошел уже 2 октября, когда была взорвана стена. Сейчас это узенькая, маленькая улица Ташаяк на самом конце Проломной - будущей Баумана, там московские войска врываются в город. Как раз здесь они преследуют отступающие татарские войска и подходят на холм, где встречаются с Кул Шарифом и его полком, который вступает в бой и погибает. 

Надо сказать, что это краткое сообщение летописи, есть еще более драматичное и более яркое описание Андрея Курбского, который прямо пишет такое драматическое произведение. И здесь он говорит, что «наше войско прогнало войско казанского царя до мечетей». Если представить, то очевидно, что Тезицкий ров - это где-то на конце или рядом с присутственными местами. Здесь, очевидно, и находилась старая мечеть. И именно здесь как раз Андрей Курбский говорит, что здесь Кул Шариф, абызы, сейиды и муллы сами вступили в бой, и сражались так сильно, что все до единого погибли. 

Несмотря на то, что в своих стихах он очень драматично переживал будущую судьбу, но на самом деле сам Кул Шариф не ушел из Казани и погиб. Он навсегда остался в Казани, как образец мужества, патриотизма, любви к городу, к своему народу. В качестве памяти о нем и его деятельности была возведена эта прекрасная мечеть Кул-Шариф. Все это является знаком нашего признания и уважения к этой великой личности.

Автор: Айгуль Ахмадишина