«Исмагил Шарафиев требовал, чтобы мы писали в “Татарстан яшьләре” на доступном языке и без воды»

«Была заочно влюблена в Ильгама Шакирова»

– Флюра апа, обычно человек не меняется - главные черты характера проявляются еще в детстве, и сопровождают всю жизнь. Вы всегда хотели стать журналистом? 

– Нет, я бы не сказала. В детстве, школьные годы ты еще не знаешь, кем хочешь стать, какую профессию выберешь. Конечно, симпатизируешь некоторым профессиям - кому-то, например, хочется быть похожим на врача, ходить в белом халате. Но это еще не значит, что ты полностью осознаешь особенности этой профессии. Кто-то любит петь - разве это означает, что он станет певцом? Но согласна, способности в той или иной области потом помогают в выборе правильного пути в жизни…

Я, например, по всем предметам училась на “отлично”. Не все предметы любила, но изучала их со старанием, и стремилась получать только хорошие отметки. Может быть, это желание не отставать от других, быть везде первой… Но литература, русский и татарский языки я любила особенно. А некоторые точные науки - математику, физику - пожалуй, старательно изучала только из-за любви к учителям, которые вели эти предметы. Я это начала понимать только после поступления в Уфимский нефтяной институт, инженерно-экономический факультет. Хотя в школе по физике, математике я всегда шла на “отлично” (учителя были прекрасные!), то в институте я потеряла к этим предметам интерес. Вместо этого я читаю художественную литературу, пишу стихи и пою! Будто пришла учиться не в технический вуз, а институт культуры! Больше всего мне нравилось петь в институтском хоре. В школе я пела низким, сильным голосом, а в вузе наш руководитель хора Илья Клигер “вытащил” из меня высокое, нежное сопрано. 

Выступала на концертах сольно. В те годы все наше общение, учеба и художественная самодеятельность были на русском языке, к национальной составляющей внимания практически не было. А я, хоть и пела в хоре на русском, в своих сольных выступлениях пела только на татарском. Помню: по радио “Татарстан” передавали песню “Бормалы су” в исполнении знаменитого хора Татарского государственного ансамбля песни и танца. Авторы - Наки Исанбет и Захид Хабибуллин, я это узнала только потом. Я разучила эту песню, и пела ее на концертах.

Позже в одном из книжных магазинов в Уфе купила сборник романсов Рустема Яхина. Одна из студенток, уфимка, видимо, выпускница музыкальной школы, по нотам из этой книги аккомпанировала мне на фортепьяно.

Может быть, я слегка отошла от твоего вопроса - выбор профессии и музыка, какая тут связь? Но связь есть однозначно. Я любила литературу, а литература - это еще и поэзия, а поэзия и музыка очень близки. Еще в годы, когда пыталась учиться в нефтяном, я уже писала стихи. В молодые годы стихи обычно посвящают кому-то, кто живет у тебя в мечтах. Для меня таким человеком был Ильгам Шакиров. Тогда мне еще не посчастливилось увидеть его вживую, но с малых лет я росла, слушая его пение по радио. Я была заочно в него влюблена. Видимо, Казань тем и притягивала меня, я хотела увидеть его, жить в городе, котором живет мой кумир.
 

И вот однажды вижу афиши - в Уфу приедет Ильгам Шакиров! Я была на седьмом небе от счастья! Наскребла все, что у меня было, побежала за билетом в дом культуры имени Орджоникидзе, которое находилось недалеко от нашего общежития. Денег хватило даже на букет. За день до концерта написала небольшое стихотворение, переписала на хорошую бумагу, и на следующий день, воткнув записку со стихотворением в свой букет, во время концерта поднялась прямо на сцену и отдала цветы! После этого я уже буквально бредила Казанью, поэзией, музыкой, и Ильгамом Шакировым. В комнате в общежитии, на стене напротив моей кровати висит портрет Ильгама Шакирова, который я вырезала из журнала “Азат хатын” (ныне “Сююмбике” - ред.), и установила в рамку. Просыпаюсь утром - и сразу вижу его…

«Пела в татарском народном хоре, почти стала звездой телевидения»

В какой-то момент я поняла, что экономистом я становиться не хочу, и бросила институт. Получила в областном комитете комсомола путевку, и уехала в Челны.

Завод «КамАЗ» почти был достроен. Челны в то время - динамично развивающийся, молодежный город. Один год я проработала штукатуром-маляром. Пела одновременно в двух коллективах - татарском хоре ДК “Энергетик” и там же в русском вокальном ансамбле. Сейчас думаю: если бы там осталась работать, сейчас у меня были бы и квартира, и работа, и, возможно, семья. Учиться можно было и заочно. Но нет, мечта меня все время звала в Казань! И в августе я решилась, поехала в столицу. В то время еще даже моста через Каму не было. Я полетела на самолете.

Очень хотела поступить в консерваторию, или же другой вуз, где обучают певцов, но поскольку у меня не было начального музыкального образования, такой уровень показался мне недоступным. Пошла сдавать экзамен на историко-филологический факультет Казанского университета. Конечно, по татарской литературе, языку школьные знания у меня уже почти улетучились, в Челнах мне пришлось сидеть в библиотеках и вспоминать и литературу, и грамматику. И вот я студентка КГУ!

Одним словом, за 5 лет обучения в университете, участвуя в знаменитом Татарском народном хоре Ирниса Рахимуллина, в котором вы сейчас тоже поете, я почти стала “телезвездой”. На телевидение звали очень часто, будто я не на филологии учусь, а в консерватории - все время пою… Один преподаватель, которому не нравилось, что я постоянно выступаю, даже снизил мне оценку на экзамене. Причем даже после получения диплома у меня еще не было четкого представления, где и кем я хочу работать дальше. Я была филологом, могла работать в школе, но то ли потому, что мама у меня была учительницей, к этой профессии я даже близко подходить не хотела. Видимо, так глубоко засело в голове, какая эта профессия, даже из-за того, что мама все ночи проводила за проверкой тетрадей…

В четвертом или пятом курсе, видимо, увидев меня по телевизору, главный режиссер Камаловского театра Марсель Салимзянов через кого-то нашел меня, и позвал к себе. На тот момент Флера Хамитова, которая играла больше поющие роли, перешла преподавать в институт, и театру не хватало артисток на роли в музыкальных спектаклях: «Галиябану», «Зәңгәр шәл», «Асылъяр» и других.

Марсель абый сначала послушал, как я пою. Я исполнила татарскую протяжную песню, кажется, “Гульджамал”. Ему понравилось. Потом надо было сыграть этюд. Там с нами был Фуат абый Абубакиров (заведующий музыкальной частью театра и дирижёр оркестра - ред.), который как раз и нашел меня, и практически за руку привел на прослушивание. Так вот, я должна была показать, как я, сильно рассерженная, выгоняю Фуат абыя из комнаты! То есть, ни с того ни с сего взять и рассердиться. Я тут же начинаю спорить с Марсель абый. Якобы, чтобы разозлиться, мне нужен мотив, причина. А Марсель абый объясняет: «Нет, артист должен и без мотива войти в роль! Если надо, тут же начинать плакать или смеяться». Я снова возражаю. Как студент, изучающий литературу, рассуждаю о причинно-следственной связи, развитии эмоций, заставляющих артиста плакать или смеяться. Марсель Хакимович, с легкой улыбкой, говорит: «Ну ладно, это не большая проблема, научим, обучим. После получения диплома приходи к нам!”.

Но на момент выпуска из университета на меня вышел мой земляк, родственник, уроженец соседнего села Зиряк абый Юсупов. Вместе женой они меня приглашали к себе домой, и долго уговаривали, чтобы я пришла работать в Татарский государственный ансамбль песни и танца. Я согласилась. А его жена - не кто-нибудь, а знаменитая Лима Кустабаева, художественный руководитель этого ансамбля. Таким образом, получив диплом по филологии, я стала петь в хоре ансамбля.
 

«“Татарстан яшьләре”, по сравнению с другими изданиями, сумела быть более живой, народной газетой»

– Действительно, странный переход получился. Снова музыка…

– Да, получается так. Я сама вот такой очень странный человек… С одной стороны, вроде бы логическое мышление у меня довольное сильное. Не зря мне мой дипломный руководитель Альберт абый Яхин, почти “выдернув” из ансамбля, предложил поступить в аспирантуру. Училась в Институте языка, литературы и искусства имени Галимзяна Ибрагимова Академии наук РТ, готовилась стать очень серьезным специалистом по литературе… а на самом деле там тоже больше занималась тем, что мне нравилось - пела, устраивала концерты, творческие вечера для сотрудников института…

И даже после аспирантуры я еще не определилась, где же я буду работать. Как была неустроенной в жизни, так у меня и продолжалось. Очереди от желающих пригласить к себе на работу не наблюдалось. Опять же помогло мое пение: летом артистов самодеятельности из Казани отправили на теплоходе с концертами, с остановками в городах у Волги и Камы. Тогда меня пригласил петь в свой ансамбль Михаил Шульман - руководитель ансамбля народных инструментов в Доме культуре имени Урицкого, пожилой такой мужчина. У них не было солиста, поющего на татарском языке. Это Дом культуры Казанского моторостроительного объединения, в ансамбле практически все музыканты со специальным образованием. Михаил Яковлевич также нашел мне работу - в заводской газете, которая издавалась на русском языке. Пару лет в этой газете писала на русском. И конечно, пела в ансамбле. Нас даже показали по центральному телевидению. К тому же, Михаил Яковлевич меня устроил в довольно приличное, современное общежитие завода.

Даже когда я ушла из газеты, и начала работать в ЦК комсомола, меня из общежития не выселили, я там прожила еще 6-7 лет. А в областном комитете было отделение по работе с творческой молодежью в районах республики. Это даже не отделение, а человек, должность. Там до меня работала Набира Гиматдинова, вы ее знаете конечно - сегодня она известная писательница, лауреат Тукаевской премии. Она тогда вышла замуж, и ушла на декретный отпуск, вместо себя предложила меня. Спасибо ей.

Ранее отказавшийся меня взять в редакцию главный редактор Харис абый Ашрафзянов, когда я уже стала человеком, направленным “сверху”, из обкома, взял меня на работу в газету «Татарстан яшьләре». Это был 1984 год, и я до пенсии проработала там. Потом редактором был Халим Гайнуллин, и наконец, в 1991 году на эту должность был назначен Исмагил Шарафиев.

Его возвращение главным редактором в «Татарстан яшьләре» - это отдельная история. Его сам коллектив вернул обратно. Он был опытным журналистом, десятки лет проработавшим в этой газете. Это были годы исторических событий в стране. Перестройка, демократия, в Татарстане - митинги в защиту суверенитета. Нам на должность главного редактора предлагали разные кандидатуры, но ни одного из них мы не приняли! В те же дни открылся новый журнал для молодежи - «Идел». Стоявший у истоков этого журнала Римзиль абый Валеев заместителем к себе позвал Исмагила Шарафеева. Потому что знает: Исмагил - рабочая лошадка, еще и человек с кучей идей в голове. Как журналист, много лет работавший в молодежной газете, отлично знает это дело. Когда мы стали звать его обратно в газету, уже в качестве главного редактора, он поначалу, кажется, немного засомневался, получится ли у него. Но мы твердо стояли на своем и вернули его!

– С этого момента начались годы процветания газеты “Татарстан яшьләре”, верно?

– Можно сказать и так. Правда, «Татарстан яшьләре» и раньше, в советские годы была самой тиражной газетой. Но надо понимать, что в те времена национальных газет и журналов были единицы. Из татарской периодической печати главной газетой считалась «Социалистик Татарстан» (сегодня “Ватаным Татарстан” - ред.), это издание Обкома партии, для молодежи - «Татарстан яшьләре» (“Молодежь Татарстана”), это уже издание комитета комсомола. Для детей - «Яшь ленинчы» и один журнал – «Ялкын». Помимо этого, есть толстый литературный журнал - «Казан утлары» и один женский журнал «Азат хатын».

А сегодня газет и журналов в Татарстане выходит несколько десятков наименований. Это только в Казани. Есть и государственные, и частные. А в советские годы из перечисленных изданий самым читаемым был, пожалуй, “Татарстан яшьләре”. В те времена газеты стоили очень дешево, скажем, 2-3 копейки. Потому что они были на государственной дотации. Естественно, государство диктовало идеологию этих изданий. Получается, несмотря на такое вот идеологическое давление, «Татарстан яшьләре» по сравнению с другими изданиями сумело быть более живым, народным. Этим и объясняются высокие тиражи.

В годы, когда я начала работать в газете, тираж иногда достигал четверти миллиона! Это невообразимая цифра. Порядка 60 тысяч этого тиража расходились в соседнем Башкортостане, где я родилась и выросла. Потому что там проживает более миллиона татар (не признаю нынешнюю лживую статистику!), а они жаждали хороших изданий на своем родном языке. 

«Исмагил Шарафиев требовал, чтобы мы писали на доступном языке и без воды»

– А когда Исмагил Шарафеев пришел главным редактором, какие изменения начались в редакции? Почему сегодня молодым журналистам именно период Исмагила Шарафеева приводят как самый успешный пример?

– Есть выражение “место личности в истории”, и хотя это звучит довольно пафосно, кажется, произошло вот что: Исмагил вдохнул новую жизнь газете. Он был очень активным человеком, всегда в поиске, полный идей. И очень справедливый. Он и сам такой, и от журналистов требовал многое. Каждый день придумывал что-то новое. Открывал новые рубрики. Оформление газеты тоже изменил в лучшую сторону. Привлекал в редакцию молодежь, имеющую свой стиль, образ мышления, свою точку зрения.

Хотя, не только молодежь. Позвал на работу Римана Гилемханова, журналиста с многолетним опытом на телевидении, а также из Лениногорска человека с уникальным мышлением, “деревенского философа” Ильфака Шигапова. А те, кто еще до нас работал в газете - заведующая отделом писем Рина апа Зарипова, журналисты Рафик абый Юнусов, Насима Садыкова, Альфия Саматова, Минназим Сафаров - они уже, как говорится, “собаку съели” в газетном деле. За ними в нашу газету пришли отличный спортивный журналист Атлас Гафиятов (нынешний главный редактор «Т.Я.»), очень продуктивные и прекрасно пишущие журналисты Мансур Муртазин, Назиля Сафиуллина, Халида Мингазова. Последние две журналистки и сегодня трудятся в “Татарстан яшьләре”.

Тем более, нашу газету издавали ведь не только те, кто работал непосредственно в штате, но и авторы, которые живут в районах, деревнях, чувствуют настроения и дыхание народа, и которые держали с нами связь через свои материалы. «Находите новых авторов, если приходит от автора интересный материал - тут же его, независимо от места проживания, хватайте, дайте новые темы, держите постоянную связь”, - учил нас Исмагил.

Раньше, во времена партии и комсомола, газеты-журналы были напичканы пропагандистскими материалами. Разве это интересно читателю? В таких материалах нет живой мысли, они сплошь состояли из тезисов партийных и комсомольских документов и абстрактных фраз. Откройте любую газету советского времени - уже заголовки начинаются из вызывающих отвращение словосочетаний. «Передовики всегда впереди», «Решения партии - в жизнь», «Комсомольцы - ударники труда» и так далее. Ну кому захочется такое читать!

А Исмагил Шарафиев требовал от нас, чтобы мы писали на языке, который быстро дойдет до сердца, сознания людей, и кратко, емко, без воды. В вопросах языка он был настоящим специалистом. Научил нас писать на народном, понятном языке. Он так правил твои предложения - ты не можешь не согласиться! Лишнюю “воду” из текста безжалостно “выжимал”. Что касается авторов, мы смогли собрать вокруг “Татарстан яшьләре” десятки авторов из деревень и районов. Мне сейчас из редакции иногда присылают газету, я ее читаю. И вижу фамилии авторов, с которыми мы активно сотрудничали тогда, и будто возвращаюсь на 15-20 лет назад - Фарит Вафин, Абугали Галимов, Мансур Хасанов, Джаудат Харисов, Миляуша Хайруллина, Марс Ахунов, Рустам Зарипов, Халиса Шайдуллина, Альфинур Галиева, Рафик Шарафиев, Фарида Шакирова, Марат Исхаков, Хамида Гарипова, Амина Мухаметзянова, Гульфия Аглеева, Ягсуп Муртазин, Фаниль Мавлетов, Миляуша Назмутдинова – все они истинно народные, знающие жизнь людей авторы. Миляуша Хайруллина из Мамадышского района и еще одна Миляуша - Назмутдинова, проживающая в городе Нягань в Сибири - авторы, которых за уникальный стиль и мышление первым заметил Исмагил и поручил нам быть внимательнее к их письмам. Вижу - эти авторы до сих пор пишут нам в газету. Вторая Миляуша уже вышла на пенсию и переехала с семьей из Сибири в окрестности Челнов. В Миляуша из Мамадышского района - еще 15-17 лет назад, когда читатели стали спрашивать, кто она, как живет, я сама к ней съездила в деревню Ямашево. Очень активная, деятельная. Всегда в борьбе, пусть даже с ветряными мельницами. Ищет идеальную справедливость и правду. Из-за такого характера не раз навлекала на себя проблемы. В свое время читатели с нетерпением ждали ее статей. Желаю ей долгой жизни!..

В какой еще газете увидишь такое количество авторов, талантливых, неординарных?! Я тут перечислила только тех, кто на виду, мне кажется, постоянно появляются новые. Например, я заметила посты Габдуллы Исмагилова в интернете, сама позвонила в редакцию, предложила его как автора. Такой талантливый, и эмоциональный, и умный, с собственным взглядом на жизнь и события. Наряду с этими авторами наш покойный главный редактор Исмагил Шарафеев до сих пор «пишет» к нам в газету: в рубрике “Юмор и сатира”, который он сам открыл, под псевдонимом Гали Валиев продолжает описывать разные юморные и поучительные случаи в жизни. Видимо, при жизни он подготовил очень много материала для рубрики.

В нашей тоненькой 4-страничной газете Исмагил Шарафеев умудрялся опубликовать множество публицистических материалов от авторитетных людей - ученые, дипломаты, профессиональные писатели. Каких только имен нет среди них - живущий в Москве удивительный писатель, публицист Миргазиян и его брат, дипломат Вахит Юнусовы, дипломат, переводчик Юлдуз Халиуллин, также из Москвы Агдас Бурганов, из казанских - мыслитель, пылкий публицист, писатель, поэт Айдар Халим, острый на язык Фанзаман Баттал, трибун Рустам Зарипов…

Зульфат Хаким в те годы своими сатирическими рассказами буквально ворвался в сферу печати! Его первые рассказы и тоненькая дебютная книжка вышли именно у нас. Он рос и развивался, начав с этих рассказов, стихов и песен, стал очень хорошим драматургом и романистом. Сегодня уже лауреат Тукаевской премии, народный писатель. Из перечисленных авторов, к сожалению, многих уже нет среди нас. Но, я думаю, если бы даже они были живы, то их серьезные, основательные материалы уже не могли бы появиться в нынешней прессе. Потому что время другое. Многие пути закрыты. Как Тукай писал: кончились силы, сломан меч… 

«Мы не делали резких шагов, как некоторые Кавказские республики, но свои претензии Москве смогли озвучить довольно смело»

– Вот-вот, хотела спросить именно о свободе печати. Старшее поколение журналистов частенько жалуется, что во времена их молодости была свобода, а сейчас ее нет. Тогда легче было работать?

– Да, можно так сказать. Мы же в начале 90-х, 2000 годах успели ощутить на себе сладкий ветер свободы. Те чувства национальной гордости, желание независимости для своего народа, которые во времена коммунистов подавлялись, но никогда не угасали в наших сердцах, в те годы всколыхнулись, прорвались наружу. Конечно, сегодня мы эти времена “демократизации”, самого Ельцина, стоявшего во главе этих изменений, и его окружение довольно часто ругаем. Вроде бы и справедливо ругаем, потому что развалить СССР, распустить все - по сути это было стремление развалить эту огромную империю и ослабить ее. Кто стоял за этим - тоже догадываемся. Конечно, это США и их приспешники. Им для сохранения своего лидерства надо было своих конкурентов, в этом случае очень большую и довольно сильную страну СССР надо было ослабить, развалить. Но, как говорится, нет худа без добра – вот эти времена некоторой неразберихи, хаоса нам дали шанс сказать свое слово, хотя бы высказаться, громко заявить о своих правах.

Среди депутатов Государственного Совета появились личности, способные защитить интересы татар. Одна Фаузия Байрамова чего стоит! Туфан Миннуллин, Индус Тагиров, Разиль Валиев, Фандас Сафиуллин, Мухаммат Галлямов и другие светлые умы стали маяком, ориентиром, надеждой нации. Поэтому их статьи, интервью с ними в нашей газете публиковались часто. Уличные собрания, митинги были им поддержкой, духовно подпитывали. В те годы Татарстан и другие национальные республики смогли завоевать права, в которых они нуждались. (Хотя сегодня большинство из этих прав уже отняли). Каждый получил в том объеме, как он понимает эти свободы и права, сколько он считает необходимым. А Татарстан среди них был самый мощный.

Хотя географически мы не большие, у татар интеллектуальный потенциал и юридическо-правовая сторона были очень сильные. Правда, мы не делали резких шагов, как некоторые кавказские республики, но Москве, Центру свои претензии смогли озвучить довольно смело. Когда я говорю “мы”, имею ввиду в целом татарский народ. Поскольку Татарстан и татарский народ были единого мнения, горели единым желанием, то и пресса у татар стала довольно “зубастой” и смелой. Народ прислушивался к авторитетным личностям, а эти люди - лидеры мнений, в свою очередь, опирались на мнение людей. Конечно, споров тоже было много.

Вот в этой ситуации, не ошибусь, если скажу, что газета «Татарстан яшьләре» стала самой горячей дискуссионной площадкой. Не прошедшие в других изданиях смелые материалы авторы приносили именно к нам. В этих обстоятельствах наш главный редактор, хоть и был на стороне открытости и честных дебатов, к бездоказательным, неаргументированным и пустословным авторам он был суров. Он прекрасно умел отличать семена от плевел. Смог сплотить вокруг себя отличных публицистов. Почти каждый день на 8 этаже, где расположилась наша редакция, слышны голоса или Айдара Халима, или Туфана Миннуллина, или же приехавшего из Москвы Миргазияна Юнуса (он еще жил в Москве в то время), они напрямую проходят в кабинет Исмагила. А затем к нам в руки для редактирования перед публикацией попадают их материалы.

Вот в эти 10-15 лет журналисты татарской прессы писали свободно, без оглядки на Москву или чиновников и сотрудничали со смелыми авторами! В первую очередь, нас объединяла одна наша общая тема - свобода и независимость для нашего татарского народа. Некоторое чувство эйфории тоже присутствовало. Нам казалось, что дальше уже все будет хорошо, никаких притеснений не будет, никто не посягнет на наши права. Что в итоге вышло - видите сами. К сожалению, кажется, что история действительно идет по спирали. Сегодня я, хоть давно уже на пенсии, внимательно слежу за печатью, радио и телепередачами. И не побоюсь сказать - такой стагнации, застоя, ущемления прав и свободы слова я не видела даже в советское время! Во всяком случае, в советское время, котором я сама успела пожить.

Сегодня какой включи канал - не увидишь ни тени настоящей, честной журналистики. Одна лишь пропаганда. Такое ощущение, что правда звучит только во время прогноза погоды. Да и она потом оказывается неправдой…

«Когда времена изменились, журналисты, не сумев выйти из старых рамок, немного замкнулись в себе»

– Флюра апа, какая была цензура в ваше время? Была она?

– Начало моей пути в журналистике пришлось на позднее советское время, примерно 6-7 лет я еще работала при коммунистах, советском режиме. Потом уже перемены в стране, все ушло в прошлое. Безусловно, цензура была, она была сильной. Возможно, мы ее уже явно не ощущали, потому что она так укоренилась к тому моменту, что мы, журналисты, уже знали, что будут печатать, а что не пропустят в печать, и как смягчить, завуалировать мысли, чтобы все-таки напечатали. 

В любом случае мы были людьми системы. Правила этой системы у нас были в крови. Наверное, поэтому, когда времена изменились, некоторые люди, в том числе и журналисты, не смогли выйти из старых рамок, немного замкнулись в себе. Но если у человека есть недовольство внутри, какой-то протест, то он быстро адаптируется к новым условиям. Потому что оттого и было его недовольство, и он жаждал этих изменений, и вот его время настало!

Когда развалилась советская система - будто все плотины прорвало. Люди, которые мыслят в одном ключе, свободные и смелые, держались вместе. Думаю, к нашей газете “Татарстан яшьләре” потянулись именно такие авторы. Та же Фаузия Байрамова ведь не пошла в другое издание, а именно в наше. Ильфака Шигапова тоже Исмагил Шарафиев позвал именно потому, что тот имел свою точку зрения, и остроту слова. К сожалению, Ильфак долго не смог у нас работать. А потом вырос, стал известным. Думаю, Казань дала ему возможность утвердиться в своем творчестве, поверить в себя. Сегодня вдова покойного Ильфака Ильсия Бадретдинова стала такой популярной артисткой - думаю, тоже благодаря тому, что попала именно в это время, когда культура наша получила новое развитие. Талантливый человек все равно когда-нибудь проявит себя, а если удачно попадет в нужное место и время, то подавно. Например, писатель Равиль Сабыр. В наш коллектив он пришел в момент, когда только заканчивал университет. Образованный, продвинутый, самоуверенный. Помню, как они собрались несколько ребят и устроили “революцию”. Сегодня Равиль - известный драматург, стал даже кандидатом на премию Тукая!

Если вернуться к теме цензуры, то даже в те годы, когда мы ощущали практически полную свободу, все равно какие-то ограничения были, конечно. Например, не допускалась острая критика наших властей. Может быть, не верили, что это будет иметь какое-то воздействие. Тем более, уместная и неуместная критика, обвинения со стороны Москвы им и так доставались в то время. Нашу республику Татарстан за то, что она требовала независимости, постоянно старались задеть, ударить, надавить на нее. Не хватало только, чтобы еще и мы на своих же набрасывались с критикой!

СПРАВКА 

Флюра Гилязетдинова Низамова родилась в мае 1953 года в селе Старошахово Ермекеевского района Башкортостана. Старший ребенок в семье. Училась в Уфимском нефтяном институте, со второго курса бросила институт и уехала работать в Челны. В 1974 -79 годах училась в отделении татарской филологии историко-филологического факультета Казанского государственного университета. 
Работала в Татарском государственном ансамбле песни и танца. Училась в аспирантуре в ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АН РТ. С 1984 года - журналист газеты “Татарстан яшьләре”. Проработала в газете 24 года, до выхода на пенсию. Публиковалась под псевдонимами Гадел Низам, Зулейха Кыдашева. Пишет стихи, они выходят в различных газетах и журналах. В настоящее время проживает в родном селе Старошахово в Башкортостане.

Автор: Зиля Мубаракшина, перевод с татарского
Источник материала: intertat.tatar