В ходе интервью гость передачи «7 дней плюс» осветил темы: различия народа и нации, проблемы радикализма, татарских диаспор в регионах, а также перспективы развития татарского этноса.
— Национальный вопрос в многонациональной стране всегда был объектом пристального внимания. Давайте для начала разберемся в терминах. В чем разница между такими понятиями, как народ и нация? И если я представитель народа, то возможно ли такое, что я не представитель нации?
— Россия многонациональная страна, и национальный вопрос в стране остается острым вопросом. С другой стороны, большое количество этносов всегда являлось богатством государства. Безусловно, культура взаимоотношений складывалась веками.
Ученые часто спорят между собой касательно терминов «народ» и «нация». Но я подчеркну, что народ — это исконно русское слово и свойственно для нашей отечественной этнологии. На Западе же используют термин «этнос». В моем понимании «этнос» и «народ» понятия достаточно близкие.
Нужно, прежде всего, исходить из того, что этнос или народ — это группа людей, по выражению Макса Вебера, объединенная общностью языка, происхождения и территории. В этом отношении этнос — это стихийная группа людей, которых объединяют эти признаки.
— Однако их еще не объединяет некое самосознание…
— Совершенно верно. Более того, народ (этнос) свойственен для более ранних эпох, например Средневековья, а нация — это политический конструкт, возникающий в новейшее время. Как правило, он возникает в период строительства государств.
Конструирование нации и моральная поддержка татарских диаспор
— Можем привести пример. Если я ученый и занят изучением народов, то я могу получить степень доктора социологических или исторических наук. Если я занимаюсь изучением наций, то я стану доктором политических наук?
— Не обязательно. Принципиальное отличие заключается в том, что в период формирования и конструирования наций на первые позиции выходит такое понятие, как самосознание. Не стоит забывать, что если этносы и народы формируются стихийно, то нации формирует политическая элита. В свое время Иоганн Гердер четко заметил, что здесь большую роль наряду с самосознанием играет наличие высокой культуры.
Политическая или интеллектуальная элита занимается процессом конструирования нации в современном ее понимании. Проблемы формирования нации сегодня настолько неактуальны и неинтересны, что ими занимаются не только политологи, социологи, этнологи или историки, но и культурологи, философы. В последние десятилетия это является объектом изучения большого круга ученых, людей, связанных с искусством, культурой, и многих других.
— Назовите главные вызовы, которые стоят сегодня перед татарским народом и нацией. Что сегодня ей угрожает? Есть мнение, что это глобализация, стирающая все различия между нациями и государствами.
— Сегодня вызовы для татарской нации стоят те же, что и для всех граждан России. Вызовы не отличаются в зависимости от национальности, будь ты татарин, чуваш или мариец. Вызовы эти известны: проблема терроризма, наркомании и сохранение здоровья нации. Есть, конечно, и особенности, которые заключаются в сохранении традиций и языка. Мы должны прогнозировать будущее нации исходя из тех реалий, которые складываются на сегодняшний день.
Мои поездки по регионам РФ показывают, что процессы там происходят далеко не радужные. В Астраханской области я общался с татарской диаспорой, и они с болью в сердце говорили о проблемах, которые существуют в этнокультурном плане. На мой вопрос: «Как Татарстан вам помогает?» они с долей печали сказали: «Чак-чак, Сабантуй, хотелось бы больше».
— Как думаете, чего бы им хотелось? Моральной поддержки, учебников?
— Кроме моральной поддержки они хотят чувствовать себя нужными, нашими соплеменниками, частью нашей культуры. На сегодняшний день складывается впечатление, что они живут сами по себе. При этом дело в учебниках тоже. В школах, где еще в советское время преподавали татарский язык, литературу и историю, на сегодняшний день их нет по причине того, что нет учебников и кадров. Вакуум заполняют представители ногайской диаспоры, которые активно, при поддержке определенных сил меняют идентичность астраханских татар.
Те же процессы происходят в братском Башкортостане. Сейчас активно муссируется мысль о существовании некоего «северо-западного диалекта» башкирского языка.
Псевдорелигиозный экстремизм и метрополии для имигрантов
— Можно ли сформировать нацию на основе генетики? Возможно, именно это происходит сейчас в соседней республике?
— Есть интересная биологическая концепция формирования нации. Ее основателем был советский ученый Лев Гумилев. Сегодня генетические исследования проходят в русле концепции формирования наций. Я не являюсь сторонником этой концепции, потому что я убежден, что человека, семью, общность в целом формирует среда.
Я понимаю, что генетику необходимо знать и использовать для изучения предков во втором и третьем поколениях. Если из этого исходить, то кем мы можем назвать Пушкина? Генетически он представитель русской культуры.
— Он такое же «лоскутное одеяло», как и любой из нас…
— Естественно. Поэтому я убежден, что человека формирует среда, культура, историческая память и самосознание.
— Мы уже упомянули понятие «экстремизм», и когда мы говорим о национализме, у нас есть шанс перепутать его со словом «нацизм» или «шовинизм». От утверждения «моя нация прекрасна» до утверждения «моя нация лучше всех» один шаг. Сейчас мы наблюдаем такие процессы в тех или иных проявлениях. Вы наблюдаете сейчас национальный экстремизм в Татарстане и как ему противостоять?
— Я не буду лукавить, если скажу, что национальный экстремизм явно выражен в Татарстане. Меня больше волнует религиозный, или, если быть точным, псевдорелигиозный, экстремизм. Меня как представителя татарского народа беспокоит, что в последние 10-15 лет национальная идентичность постепенно меняется на конфессиональную идентичность, особенно среди молодежи. То же самое происходит и в регионах РФ. Надо признать, что определенная часть татарской молодежи при соцопросах указывает, что принадлежат к мусульманской нации. Для молодежи проблемы национальной самоидентификации вторичны. Первичными являются проблемы конфессиональной идентичности.
Я не сторонник того, чтобы говорить о том, что ценности, чуждые нашим традиционным ценностям, приходят извне, но так оно зачастую и бывает. Радикальные традиции не свойственны для татарской уммы, но все более и более усиливаются.
— Вы видите в современной молодежи людей, стремящихся к национальному самосознанию?
— Хочется провести параллель с советским периодом. В этот период на улицах Казани по-татарски особо и не разговаривали. Сегодня ситуация иная. Если взять КФУ, то это многонациональная Россия в миниатюре. У представителей татарской диаспоры, которые приезжают из соседних регионов, теплится надежда влиться в городе во что-то новое.
— В сфере ваших интересов есть вопрос миграционной политики. Есть ли для Татарстана угроза, связанная с миграцией, приезжими, которые, приезжая сюда, не желают вливаться в нашу культуру?
— Вопросы миграции непростые. С одной стороны, без мигрантов наша экономика просто не сможет существовать. Есть также этические аспекты, религиозные и многие другие. Например, в свое время философ Фридрих Ницше ввел в оборот понятие ресентимента (негодование или озлобление, — прим. Т-и) в отношениях раба и хозяина. В первое время раб восхищается своим господином, который его кормит. Но постепенно раб начинает понимать, что он никогда не достигнет уровня хозяина.
Явление ресентимента я проецирую на процессы, которые мы сегодня наблюдаем. В Татарстане проживает мусульманское население, и приезжают к нам люди мусульманского вероисповедания. Однако через год-два отношение мигрантов начинает меняться и переходит в недоумение. Оно ярче начинает выражаться во втором поколении. При этом главная проблема заключается и в нас самих. Мы должны им дать понять, что они наши будущие сограждане. Пока этого не будет, эта проблема будет существовать вечно.
Есть еще один аспект, на который я бы хотел обратить внимание наших граждан. Порой приходится слышать: «Понаехали». Это удел всех постимперий. Взять, например, Великобританию, там огромное количество индийцев, пакистанцев, то есть выходцев из бывших британских колоний. Конечно, Москва, Санкт-Петербург, Казань, как и другие крупные города, как оставались 100 лет назад для Средней Азии и Кавказа метрополией, так и будущие сто лет они будут ей оставаться.
Пока в их регионах качество жизни не будет высоким, они так и будут продолжать ездить. То есть ситуация меняться не будет — это нужно принять как факт. Наша задача — помочь мигрантам адаптироваться и становиться гражданами РФ.
— Как вы считаете, за последние 100 лет что произошло с качеством национальной жизни регионов страны?
— Конструкции нации формируются элитой этноса или госструктурами. Татары — это нация, которая формировалась элитой татарского социума, и основателем ее был Шигабутдин Марджани. Он, будучи богословом, первым поднял вопрос, что нет такой нации, как мусульмане. То есть он впервые сказал: «Мы татары».
Затем среди татарской элиты под воздействием идей Марджани появляется научная татарская мысль и политическая мысль, а именно создание современной нации. В дальнейшем она приводит к европеизации и гуманизации татарской нации. Кроме ценностей, свойственных для всех народов, есть непреходящие ценности, осознание сопричастности к своей культуре, истории и народу.
Я уверен, что татарская нация, являясь составной частью нашего многонационального государства, будет смело смотреть в свое будущее и сохранится. Народный поэт Габдулла Тукай писал: «Татарская нация, основа которой возникла в Заказанье, имеет право на очень длительное существование». Именно в татарской нации того периода он наиболее ярко видел взлет культуры, уровень самосознания, и данные процессы будут продолжаться многие столетия.
— Спасибо вам за интервью!
