«Из национальных балетов самая счастливая судьба сложилась у татарского “Шурале”»

«Самая счастливая судьба – именно у татарского балета “Шурале”»

- Ирина Алексеевна, в марте 1945 года в Казани состоялась премьера балета «Шурале» на музыку Фарида Яруллина. Что это за феномен такой – национальный балет? В чем его отличие от классического?

- Первое, что стоит отметить, в России под этим термином мы понимаем балеты, созданные в советское время в рамках разработанной и целенаправленной культурной политики. К середине 1930-х годов каждая республика СССР в своей столице должна была иметь большой музыкальный театр, а в нем – оперу и балет, и обязательно по одному спектаклю в каждом жанре на национальный сюжет.

С 1936 года ежегодно в Москве проходили декады национального искусства. На них каждая республика показывала свои особенные традиционные искусства и достижения последних советских лет в музыке, литературе, опере, балете. Для такого мероприятия в 1941-м году, перед войной, и решено было поставить в Татарии балет «Шурале».

Второй важный момент в том, что выразительной основой этих национальных балетов был народный танец, который для балетной сцены, конечно, облагораживали. И еще такие балеты создавались на основе национального эпоса и произведений национальной литературы. Важна была и национальная музыка, это совершенно необходимо, без музыки нет танца. В любом, даже классическом балете можно услышать одну или несколько национальных мелодий, аранжированных композитором. Музыка и характерные танцы уточняли место действия, национальность персонажей балета, расцвечивали и украшали спектакль… При создании советских балетов композиторы так же, как и в прошлые века искали, слушали, изучали народные мелодии – и песенные, и танцевальные. А затем использовали при создании партитуры для балета.

- А есть подсчеты, сколько в советские годы были создано национальных балетов?

- Нет, подсчетов таких не велось. Но каждая республика, и не только союзная, но даже автономная область внутри РСФСР, если в ней имелся театр и балетная труппа, могла иметь балет на свой национальный сюжет. До войны, после войны – но такие спектакли появлялись, их ставили, потому что декады национального искусства проходили до 1960-х годов. Другое дело, что дожили до наших дней из множества постановок этого направления единицы. И, пожалуй, самая счастливая судьба сложилась именно у татарского балета «Шурале», который после премьеры в Казани появился на сценах Ленинграда, Москвы и других городов.

И в наши дни этот балет остался в репертуаре Мариинского театра и весьма успешно идет. Его периодически возобновляют, тщательно репетируя. И всегда полный зал зрителей! Другие национальные балеты тоже живут, но только в репертуаре тех театров, где были созданы. Например, в Йошкар-Оле – «Лесная легенда», в Улан-Удэ – «Красавица Ангара». В Башкортостане до сих пор показывают балет «Журавлиная песнь», который в детстве, как вы знаете, увидел Рудольф Нуриев, после чего и решил стать артистом балета.

Такие балеты уже можно назвать национальным достоянием. Я не буду сейчас говорить про бывшие республики СССР, которые стали независимыми государствами. В советский период репертуар их был насыщен национальными балетными постановками. Как сейчас там обстоит дело, сохраняют ли они это советское наследие, не уверена...

«“Шурале”», как оказалось, получился самым живучим»

- То есть, всё, что насаждалось искусственно, умерло?

- Это была культурная политика, требования сверху, зато сколько интересных экспериментов было сделано, ведь работали с народным материалом. Но «Шурале», как доказало время, получился самым живучим. По крайней мере, если судить по тому, что его до сих пор ставят не только в Казани.

Хотя, на мой взгляд, та же «Журавлиная песнь» была сделана не менее интересно. И музыка в этом балете насыщена национальными интонациями, хотя писал ее москвич Лев Степанов, но с учетом консультаций местного коллеги Загира Исмагилова. И там присутствует такая изюминка, которая есть и в «Шурале», – птичьи сцены, в «Журавлиной песне» это журавлиные сцены. Они тоже очень неординарно поставлены. При их сочинении хореографы отталкивались от лебединых картин Льва Иванова, ведь параллели с «Лебединым озером» неизбежны...

Но при этом в национальных балетах Татарстана и Башкортостана птицы показаны со своей своеобразной пластикой, интересным сочетанием классических движений, поз и особых национальных изгибов рук, аттитюдов. Все это изначально было поставлено необычно, с учетом и знанием народного колорита. В «Шурале», кстати, в этих танцах больше птичьего прослеживается, особенностей именно птичьих, национальной татарской пластики я бы там не отметила. А в «Журавлиной песне» больше прослеживается именно национальная линия.

- Возможно, столь долгая и счастливая жизнь у «Шурале» связана с тем, что постановщиком балета был Леонид Якобсон?

- Якобсон – выдающийся хореограф ХХ века, который проникал буквально в ткань любой национальности. Его из Ленинграда пригласили в свое время помочь с постановкой первого татарского балета. Работу над этим спектаклем начали еще до войны, ее вели местные балетмейстеры-постановщики Леонид Жуков и Гай Тагиров. Но заканчивал работу именно Якобсон в два этапа – перед самой войной и после, уже в 1945 году.

Конечно, он консультировался с местными знатоками. Конечно, ему помогали в Казани. Но вся постановка – именно была его авторская хореография. То, что он узнавал, то, что ему давали, он впитывал и претворял в очень оригинальную хореографию. Почему же этот балет Якобсона до сих пор в репертуаре? Оригинальная хореография не единственная причина.

«Этот балет очень крепко “сшит”»

- А какие еще?

- На мой взгляд, причин несколько. Во-первых, этот балет очень крепко «сшит». Во-вторых, «Шурале» хоть и является балетом национальным, но поставлен был в традициях Мариуса Петипа. То есть это национальный, но большой классический балет. Конечно, не «Спящая красавица», их сравнивать нельзя. Но в «Шурале» Якобсона присутствуют все наработки и элементы стиля Петипа, все те средства, которые балетмейстер умело, творчески соединил. Классический танец – есть, причем очень необычно и интересно поставленный. У главных героев, особенно у Сююмбике, этой девушки-птицы, и у Али-Батыра, и у второстепенных характерных персонажей. В спектакле имеются два дивертисмента – и в первом, и во втором актах. Причем если первый – сказочный, фантастический, то второй – как раз с национальным колоритом, там идет свадьба во втором акте. Есть и пантомимные номера, немало игровых комических сценок, мужские героические танцы, ведь Али-Батыр окружен друзьями-товарищами.

Вот так мастерски Леонид Якобсон смог соединить татарский национальный танец с классическим. Стилистически претворить фольклорные элементы в благородный танец, в сценический для балета… Примеры того, как фольклорные фрагменты вносили в балетный спектакль, были, но смотрелись они зачастую инородным телом. Например, Артур Сен-Леон так сделал в своей «Золотой рыбке» в 1867 году. И классика у него была, и своя хореография, и плюс он еще поставил фольклорный фрагмент, свадьбу, но она там выглядела стилистически чуждо. То есть для балетного спектакля, для академической сцены нужно умудриться сделать не перенос, а какую-то ассимиляцию. И Якобсону это удалось.

И, конечно, в «Шурале» великолепная музыка. Очень жаль, что молодой композитор Фарид Яруллин погиб на фронте в 1943-м и не успел больше создать шедевров.

- Но почему именно «Шурале» вышел за пределы Татарстана и закрепился на других сценах? Все же другим национальным балетам это не удалось...

- Я повторюсь, что он очень крепко «сшит» во всех отношениях. Традиционная проверенная схема построения балетного спектакля, хореография интересная, задействованы разные виды танца, сказочный сюжет. Там же можно потанцевать всем – и артистам театра, и воспитанникам училища. Во втором акте дети танцуют народные танцы, а потом они птицы – воронята.

И колорит всего спектакля не только национальный, но и фантастический. Сказка Тукая сама по себе очень интересная. За пределами Татарстана этот текст, конечно, мало кто знает, хотя я вот помню, мне мама в детстве ее читала.

Вот вспомните эти строки:

«Молодой джигит, не бойся, не влечет меня разбой.

Но хоть я и не разбойник, я не праведник святой.

Почему, тебя завидев, я издал веселый крик?

Потому что я щекоткой убивать людей привык.

Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать.

Убиваю человека, заставляя хохотать.

Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели.

Поиграй со мной в щекотку и меня развесели».

Потрясающие и страшные строки! Естественно, Якобсон этой поэзией вдохновился. Думаю, его очень тогда заинтересовало, как это все можно представить хореографическими средствами. И тут уже не важно, что широкий зритель зачастую и не знает, кто такой Шурале. Это очень жалко, конечно, но обычно понимают, что вроде леший, и не более этого.

- А вы не видели относительно новый татарский балет «Золотая Орда»?

- К сожалению, не видела. Но слышала о нем. К нам приезжали педагоги, рассказывали. Знаю, что там в некоторых сценах выходит хор и начинает петь на татарском. Это очень интересная находка. Хотя и не новая, такое уже бывало.

- Как вы считаете, какая судьба ждет национальные балеты? Есть ли у них будущее?

- Тенденция такая, что с течением времени эти спектакли уходят туда, где они были поставлены. И там они живут, их там показывают, их там сохраняют и возобновляют. Мне думается, ничего плохого в этом нет, такие спектакли и должны жить именно в национальных театрах. Тем более что для Европы, например для Москвы, сейчас все-таки такие балеты менее интересны, они – пройденный этап. В столицах больше ценятся реконструкции старых балетов XIX века или новаторские эксперименты, перформансы, одноактные балеты. Это уже давно такая тенденция – укорачивать, уменьшать спектакли. Сейчас балетмейстеры все направлены на что-то компактное, но при этом хотят поразить, потрясти зрителя.

Хочется все-таки иметь действительно нормальные, большие сюжетные спектакли. Но такие балеты ставить в нынешнее время сложно. И финансовая составляющая очень много значит. Двух-, а тем более трехактный балет, не важно, национальный или нет, если делать его качественно, – это все-таки дорогая штука.

Считаю, что всё в конечном итоге зависит от самого народа, внутри которого существует свой театр и который должен быть заинтересован в сохранении своего наследия. Конечно, важны и музыка, и сюжет, и постановка в целом. То есть если балет был сделан ну не очень, не будет у него зрителя, хоть ты сколько там говори о том, что он национальный. Все должно сойтись идеально в одной точке. Но если у народа есть свой хореографический шедевр, его, конечно, надо поддерживать и сохранять для будущих поколений.

Автор: Александр Попов
Источник материала: tatar-inform.ru