Вместо посещения музея мы могли просто просидеть часы у его закрытой на замок двери, но нам помогли. Хотя, оказалось, больше всего в помощи нуждается сам музей.
На крыльце музея в родном селе Хади Такташа нас встретил мальчик Иван. Он сидел там и играл в своем телефоне. Ваня - второклассник, из Москвы приехал на каникулы. Музей был закрыт на висячий замок. «Музей всегда стоит закрытый», - сказал мальчик. Мы тоже присели на крыльцо.
Музей открывать некому
Территория дома-музея Хади Такташа огорожена низким забором. Перед зданием стоит бюст поэта. Окрашенная серебристой краской скульптура стоит на постаменте из красного кирпича. С одной щеки поэта откололся солидный кусок краски. Очевидно, что бюст надо заново покрасить, а еще лучше - заменить бюст на новый. Никаких дат на постаменте нет, только имя поэта. На самом музее вывеска на русском языке: “Дом-музей великого татарского поэта Хади Хайрулловича Такташа”, вывески на татарском языке нет. Этот дом не принадлежал семье Такташа, он был построен на месте бывшего здания сельсовета. Мох между бревнами уже осыпается, кое-где зияют щели.
По соседству с музеем - мечеть, и она тоже закрыта на замок. Кажется, уже давно с минарета не звучал азан. Напротив музея, через дорогу - Вечный огонь. На мемориале со списком погибших на Великой Отечественной войне - около 20 фамилий “Такташев”.
Музей закрыт на замок, потому что здесь нет такой должности - “заведующий музеем”. Есть только Равиля апа Коновалова, которая заботится о музее и наизусть знает стихи Такташа. 83-летняя Равиля апа сломала руку, поэтому она не смогла открыть музей и показать нам экспозицию. С ней я поговорила позже. А ключи от музея нам принес бывший председатель колхоза Равиль абый Бадаев. В деревне был колхоз имени Хади Такташа, и Равиль абый более 20 лет руководил этим хозяйством.
Сразу после входа в музей встречает помещенный в витрину большой портрет Такташа. В углу - печь, в противоположном ей углу стоит кровать. На стене возле кровати - картина с изображением лошади. Музей открыли в 2005 году, значит, скоро он отметит 20-летие. Здание было построено по инициативе двух министров здравоохранения - Камиля Зиятдинова, возглавлявшего министерство здравоохранения Татарстана в 1994-2007 годах, и его коллеги в Мордовии Рафаэля Аширова, занимавшего свой пост в 1993-2010 годах. Ни один из них не является выходцем из этой деревни.
-Я родился здесь, и всю жизнь провел в этой деревне, - рассказывает Равиль абый. - 21 год был председателем колхоза, 10 лет - начальником газового участка, 10 лет - главой сельского поселения. В мои годы в селе было 800 хозяйств. В 1930-х годах здесь случился пожар, многие переехали, - говорит он.
В 1914 году жителей в селе было 3600 человек, а в 1931 году - более 3800 (видимо, до пожара). К 2002 году в селе осталось всего 303 человека.
«Больно за музей»
Равиля апа Коновалова всю жизнь проработала учительницей русского языка в местной школе. «Такташ для нас как родной», - говорит она. Равиля ханум переживает за будущее музея, потому что сама вложила в него большой труд. Музей ей очень дорог. Рассказывая о Хади Такташе, она то и дело вставляет строки из его стихов, которые знает наизусть.
- Родной дом семьи Такташа тоже был, он еще долго стоял. Говорили, что дом надо сохранить, но осталось только на словах. Его родственники приезжали в деревню, но дом здесь не купили. Мама Хади Такташа Шамсениса апа похоронена на деревенском кладбище. Хади был похож на свою мать, потому что его мама тоже свои письма писала стихотворными строками. Считаю, что ее талант как поэта, так и остался нераскрытым и непризнанным.
Экспонаты для музея собирали по деревне. Найти личные вещи поэта было сложно. Связались с его сестрой, она передала полотенце матери, салфетку, дорожный чемодан Такташа. Остальные вещи собрали у жителей. Музей был открыт в 2005 году, бюст тоже установлен в том же году, его привезли из Казани. В здание сразу были проведены электричество, газ, телефон.
До пандемии посетителей было много. Двери музея никогда не закрывались. А потом поток сильно сократился. Во-вторых, музей никому не принадлежит. Нет ответственного за музей, некому его открывать и закрывать. Вот вы приехали, а музей открыть некому. Это меня очень беспокоит. Мне уже 83 года, я в этом музее много работала. С учительницей истории Мариной Николаевной работали много. Когда просили, мы приходили в музей. А сейчас из-за здоровья уже трудно. Музей передали районному Дому культуры. Они отвечают на него. Но человека не назначают, потому что бюджета нет.
Когда принимают бюджет, я всегда иду, и хоть бы строчка была о музее. Вот такое холодное отношение, к сожалению. Я родом из этой деревни, жизнь моя прошла здесь, поэтому мне больно за музей. Если однажды экспонаты раздадут, и от музея ничего не останется? Сколько труда пропадет.
Этот вопрос я вынесла на прессу. После этого в музей приехал министр культуры республики. Я все еще раз рассказала, объяснила. Он прислал витрины на 100 тысяч рублей, – поделилась переживаниями Равиля апа.
«Доски высохли - щели увеличились»
Все же, в музей иногда приезжают туристы. В начале июля побывали гости из Донецкой народной республики.
-В этом году 10 июля под руководством Рашита хазрата Брагина приезжала делегация из Донецка. Я их ознакомила с музеем. Один меценат (кажется, его фамилия тоже была Брагин) сказал, что готов помочь музею. Спросил, какие работы мы хотели бы провести. Во-первых, музею нужен ремонт. С потолка осыпается опилка. Доски подсохли - теперь щели между ними увеличились. Только подметешь - опять на полу опилка. Бревна самого дома тоже усохли. Теперь в щели между ними можно увидеть улицу.
Дерево крепкое, не гнилое, но эти щели надо залатать. Этот меценат пообещал оказать помощь, но я уже перестала верить в такие обещания. Ранее я обращалась в район с просьбой помочь оформить стенд с описанием биографии Такташа. Сказали, что сделают. Тоже не получилось. Раньше мы все сами писали от руки, ручкой или фломастерами. Хоть смейся, хоть плачь, - говорит Равиля апа.
По ее словам, бюст окрашивает и содержит в порядке администрация сельского поселения. «В деревне проживают примерно 180 человек, половина - татары. Много межнациональных браков. Татар становится меньше. Школа, видимо, работает последний год - в первый класс никто не приходит. Сейчас там 17 учеников, 18 учителей. Татарский язык не преподается. Раньше татарский язык был. Сургодь - Сыркыды - считается татарской деревней. К сожалению, молодежь из села уезжает, в основном в Москву. И у нас, старшего поколения, прежнего энтузиазма уже нет», – говорит собеседница.
Музей стоит на пересечении трех улиц, одна из которых названа в честь Хади Такташа. «Раньше это была “русская улица”, родовой дом Такташа был на том конце этой улицы. Постепенно русские оттуда уехали. В 1988 году улицу назвали в честь Хади Такташа. И колхоз тоже назвали его именем. В районном центре Торбеево есть улица Хади Такташа», – рассказала Равиля апа.
Улица Хади Такташа проходит за музеем. Мы прошлись по ней, хотелось увидеть табличку на каком-нибудь из домов, но увидели только номера домов, без названия улицы. Дальше проходить не стали - улица длинная, еще и с недружелюбными на вид собаками.
«Мне жаль видеть, что музей Такташа, по сути, никому не нужен»
«Мы» - это писатели Лябиб Лерон, Вахит Имамов, Рустам Галиуллин и я.
Вахит абый в судьбе этого музея увидел будущее татар в регионах.
«Музей-то есть, но он не работает. Мне жаль видеть, что музей Такташа, по сути, никому не нужен. Вся беда в том, что он не действует, просто открыли, и все. Люди не приходят. Вот так приближается конец татар в регионах», – посетовал он.
Лябиб абый тоже расстроился, но предложил пути повышения активности вокруг музея Такташа.
-Это уже продолжается в течение 30-40 лет, родная деревня Такташа неумолимо теряет свои татарские черты. Конечно, музей всегда должен быть открытым. Министры здравоохранения, создав этот музей, сделали благое дело. Сейчас надо музей возродить, оживить. Это уже нельзя перекладывать только на плечи сельчан. Надо рассмотреть возможность включения деревни в туристический маршрут. Думаю, можно проводить литературные марафоны по чтению стихов поэтов в их музеях или деревнях. Хотелось бы установить связь между деревнями, музеями, школами видных деятелей.
Надо, чтобы еще на въезде в Сыркыды была информация, что это родное село Такташа. Это ведь поэт, прославивший Татарстан и Мордовию. Работы много. Не надо ссылаться на нехватку денег, есть люди денежные, не знают, куда их деть. Богатые выходцы из этого села - в Москве, они тоже могли бы внести свой вклад в обновление родного края. Я надеюсь, что музей заработает с новой силой. И что мечеть тоже будет служить людям, - выразил уверенность писатель.
Автор: Гюлуза Ибрагимова
Источник материала: intertat.tatar
