Казань в эпоху Золотой Орды: от Булгар аль-Джадида до столицы нового ханства

«Археологических фактов, свидетельствующих о покорении города в 1236 г., не обнаружено»

Эпоха Золотой Орды (Улуса Джучи) - важный этап в становлении Казани и дальнейшей ее истории. После захвата и разорения большинства крупных городов Волжской Болгарии монголами и подчинения ее населения, Казань, скорее всего, осталась в стороне от этих событий. Археологических фактов, свидетельствующих о покорении города в 1236 г., не обнаружено. Правда, в письменных источниках более поздних авторов имеются свидетельства о подчинении Казани власти Чингизидов. Так, в сочинении Гаффари (вторая половина XVI в.) Казань упоминается среди городов, принадлежащих правителям Кок-Орды. Однако достоверность данного сообщения многими историками ставится под сомнение.

В работах А. Х. Халикова время завоевания Казани увязывается с походом Батыя 1236 г. Он, опираясь на летописное сообщение персидского историка Рашид ад-Дина, считал также, что город был разорен и при Менгукаане, который покорял территории за  пределами земель кыпчак и асов (Рашид ад-Дин 1960: 129). Он отождествляет это событие с походом Менгу-Тимура на волжских болгар, который состоялся в 1278 г., о чем имеются прямые указания в сочинении Абуль-Гази
и русских летописях. По предположению А. Х. Халикова, об этом же свидетельствуют раннезолотоордынские монеты из Альменевского клада, чеканенные в городе Кирмане от имени Менгу-Тимура. На включение Казани в сферу ордынского влияния указывает перечисление ее среди городов, якобы подаренных Менгу-Тимуром участнику похода на восставших болгар, князю Федорому Черемному в 1278 г. 

Имеющиеся в коллекции находок из раскопов Кремля наконечники стрел, появившиеся в Восточной Европе в период монгольских завоеваний, а также следы пожарища в золотоордынских слоях исследователи также склонны были связывать с походом Менгу-Тимура на Волжскую Болгарию.

«Казань из окраинного города превратилась в один из заметных экономических и политических центров Среднего Поволжья» 

С объединением Волжской Болгарии и русских княжеств в единую административно-политическую систему Джучиева Улуса роль Казани как приграничной крепости была утрачена. Упала и фортификационная роль каменной крепости. Находясь в определенной зависимости от Золотой Орды, город, тем не менее, не потерял своего значения как административный центр округи и контролировал поселения в бассейне р. Казанки. Серьезным фактором в усилении этого региона стал приток населения из южных областей, продолжавшийся в течение всего периода. Новым этапом в истории края стало формирование феодальной знати из пришлого населения. Об этом свидетельствуют надгробные камни на территории Кабанского городища. В новых условиях происходит постепенный рост экономического значения Казани в регионе, усиление ее роли в политической жизни Болгарского улуса Золотой Орды.

К концу золотоордынского периода Казань из окраинного города превратилась в один из заметных экономических и политических центров Среднего Поволжья. Город динамично развивался и постепенно расширялся на юг по гребню Кремлевского холма. К середине XV в. неукрепленный посад города доходит до его южной оконечности (рис. 1). Сформировался и ремесленный посад в районе Богородицкого монастыря. Это место известно по Писцовым книгам как «Старое городище». Остатки предполагаемых его укреплений пока не обнаружены.

Материалы золотоордынского времени спорадически обнаруживаются в процессе охранно-спасательных работ, которые проводятся в последние годы на улицах города, причем даже на левом берегу р. Булак. Ремесленное производство в этот период проникает и в укрепленную часть города. Об этом свидетельствуют найденные в Тезицком рву остатки оплавившихся огнеупоров, связанных с высокотемпературным производством.

Улицы ордынской Казани

Укрепления Казанской крепости на Кремлевском холме сохранялись весь золотоордынский период в тех же размерах, что и в домонгольское время, но к первой половине XV в. они приходят в ветхость из-за того, что длительное время не проводятся ремонтно-восстановительные работы. Ров с южной стороны постепенно заполнялся грунтом, строительным и бытовым мусором.

Жилые и хозяйственные постройки на укрепленной территории, относящиеся ко второй половине XIII столетия, были расположены вдоль центральной улицы без определенной системы  (рис. 1). В связи с притоком населения строительство в крепости начали вести более интенсивно. Это предопределило формирование в будущем регулярной застройки и создание новых улиц.

К концу этого периода в Казанской крепости возникает внутренняя планировка, просуществовавшая в основных чертах до конца XVII в. С периодом Золотой Орды, помимо центрального каменного проезда, соотносятся еще две вымощенные деревом улицы. Одна из них, как и ранее, проходила от южных ворот к спуску в северо-восточной оконечности крепости. Другая улица шла перпендикулярно к центральной — от западной стены крепости к северо-западному краю современного здания Благовещенского собора. Все три улицы пересекались в районе южных ворот, образуя в этой части города небольшую площадь.

Кто такой эмир Хасан?

Общеисторические процессы этого периода на развитии города сказались в целом благоприятно. Небольшое болгарское поселение домонгольского времени постепенно разрастается, превратившись к концу XIV столетия в значительный политический и экономический центр Среднего Поволжья. Ослабление Болгара, особенно после событий 1361 г., приводит к усилению роли Казани в борьбе против Золотой Орды.

С этим процессом В. Л. Егоров увязывает события, описанные в русских летописях под 1370 и 1376 гг. В них говорится о борьбе местного болгарского князя Хасана с Золотой Ордой за самостоятельное управление Болгаром. В результате конфликта с Ордой он был вынужден оставить город Болгар. Вскоре после этого Хасан-бек появляется в районе Казани, где проводит активную политическую деятельность до своей смерти в конце XIV в. С его могилой исследователи
не без основания связывают одно из надгробий на Кабанском городище с надписью:

«Он живой, который не умирает
(все живущее умрет).
Это место погребения великого
и знатного повелителя,
помощника повелителей,
эмира чтимого… ….
победоносного… ….
почтенных и великих, знамени…
к победоносному… … … …
двух почестей… гордости рода…
и веры, тени господа миров
Хасан-бек сын Мир-Махмуда».

Как отмечалось выше, В. Л. Егоров считал болгарского эмира Хасана даже основателем города Казани. Несмотря на гипотетичность построений В. Л. Егорова, следует подчеркнуть, что описываемые в летописи события отражали реальные стремления Болгарского улуса к независимости от Золотой Орды, гегемонии над городами Волго-Камья, а также усиление в этой борьбе региональных князей.

Саstrum 

Именно в этот период Казань начинает играть все возрастающую роль среди других болгаро-татарских городов Средневолжского региона. Она становится новым центром на бывшей периферийной территории Волжской Болгарии. Об этом свидетельствует и чеканка монет на рубеже XIV—XV вв. от имени Гиазеддина с указанием места — «Болгар» или «Болгар аль-Джадид» (Новый Болгар).

Казань в качестве достаточно крупного города и признанного политического центра в русских летописях начинает упоминаться только с конца XIV в. Правда, в поздних списках некоторых летописей она фигурирует еще в связи с событиями середины XII в. В качестве наиболее ранней достоверной даты упоминания города в летописях под названием Казань некоторые авторы считают 1278 г., когда описывается ее передача ханом Золотой Орды Менгу-Тимуром в числе 36 городов во владение смоленскому князю Федору Ростиславичу в качестве приданого за свою дочь. Однако эти даты некоторые исследователи считает недостоверными. 

Усиление роли Казани в качестве торгового центра с международными связями нашло отражение в западноевропейских картах первой половины XIV — XV вв. На многих из них севернее слияния р. Волги и р. Камы на месте современной Казани указан город Саstrum (Саstramа, Саstarina) — крепость. Развитие внутренней и международной торговли находит подтверждение в археологических материалах: привозной поливной посуде с полихромной росписью из ремесленных центров Нижнего Поволжья, Кавказа и Средней Азии, обломках селадоновых чаш из Китая, отдельных находках и кладах джучидских монет из так называемого «золотоордынского» слоя кремля.

Кто жил?

С периодом Золотой Орды связано накопление IV слоя стратиграфической шкалы культурного слоя Казанского кремля. Он перекрывает домонгольские напластования XI—XIII вв. Как и древнейший слой, он также в значительной степени переработан более поздними сооружениями и сохранился фрагментарно, но достаточно четко выделялся на участках со спокойным залеганием культурных отложений. Грунт состоит, как правило, из бурой плотной супеси с включениями подзола и материкового суглинка, мощность колеблется в пределах 20—60 см.

Материалы, связанные с золотоордынским временем существования города, обнаружены в относительно небольшом количестве, как и домонгольские, причем часть из них оказалась в слое Казанского ханства и даже в более поздних отложениях. Основным критерием выделения IV слоя, помимо особенностей грунта, служат, тем не менее, характерные для этого периода находки, в том числе и хорошо датирующие.

Массовый материал из IV слоя отличается от находок из других слоев. Керамическая посуда представлена фрагментами гончарных сосудов. Этот комплекс находит ближайшие аналогии в материалах нижне- и средневолжских городов эпохи Золотой Орды. Характер массового материала из золотоордынского слоя отличается от находок предшествующего времени. Среди керамического материала отмечается сохранение болгарских традиций домонгольского времени. Проживание в Казани выходцев из соседних русских княжеств документировано специфичной белоглиняной посудой, характерной для гончарства Северо-Восточной Руси, отдельными находками нательных крестов и иконок. Керамический материал свидетельствует также о присутствии среди городских жителей представителей местного поволжско-финского населения.

Водопроводные трубы, чугунные котлы и каменное строительство

Помимо фрагментов посуды укажем на несколько обломков труб с признаками муфт, которые связаны с функционированием водопроводных и отопительных систем. Характеризуя эти группы в целом, следует отметить, что они имеют корни в традиционном болгарском керамическом производстве, сформировавшемся еще в домонгольский период. Данный материал еще раз иллюстрирует культурную преемственность населения, проживавшего на Кремлевском холме. Характерной особенностью слоя и связанных с ним объектов является наличие в них золотоордынской поливной керамики из кашинного теста с полихромной (синего, голубого, белого цветов) росписью (более 40 фрагментов) (рис. 3; цветная вклейка, илл. 9) и обломков селадоновых чаш светло-зеленого цвета (около 20 фрагментов).

Среди предметов туалета имеются обломки бронзовых зеркал (рис. 6: 4). Все они сильно корродированы. Женские украшения из золотоордынского слоя представлены небольшим количеством находок. В их числе можно назвать, в частности, пластинчатый серебряный браслет со стилизованными под арабские надписи рисунками, геометрическим орнаментом по поверхности и S-образным узором на концах. Интересной находкой является медный мощевик с рельефным библейским сюжетом введения Христа во храм, датированный М. В. Седовой первой половиной XIV в.

Из напластований золотоордынского времени происходит большое число обломков чугунных котлов (рис. 5), которые появляются, судя по материалам Болгарского городища, в XIV в. К концу XIV — началу XV в., как можно судить по имеющимся на сегодняшний день данным, относится возобновление, впервые после домонгольского времени, каменного строительства. В золотоордынском слое довольно часто встречаются фрагменты поливных облицовочных плиток голубого, бирюзового и ультрамаринового цвета. Они связаны с внешней полихромной облицовкой каменных зданий. Подобные сооружения известны во многих ордынских городах. Аналогичные им постройки, очевидно, возвышались и в Казани.

Ордынские монеты

Изредка в раскопах встречаются джучидские монеты ХIII—XIV вв. Они известны по монетным кладам, найденным в Кремле во второй половине XIX — начале XX вв. В ходе последних исследований было обнаружено 10 экземпляров джучидских монет (определение Д. Г. Мухамедшина). Наиболее ранние датируются первой половиной ХIII в. и представлены пулами Менгу-Каана, чеканенного в г. Болгар в 1250 г. 

Костные остатки животных из напластований IV слоя повторяли по своему составу и процентному соотношению характеристику остеологического материала из отложений домонгольского времени. В числе небольших отличий необходимо отметить наличие костей свиньи, верблюда, а также собаки и кошки. Наличие костей свиньи и верблюда является ярким свидетельством присутствия в городе населения, отличного от мусульманского, и усиления контактов с другими регионами, в частности, с южными районами, русскими княжествами.

«Формируются сосново-широколиственные леса» 

Как показал спорово-пыльцевой анализ образцов из IV слоя, растительный покров на территории Кремлевского холма в золотоордынский период претерпевает определенные изменения: формируются сосново-широколиственные леса при влажном и прохладном климате. Сохраняются, конечно, и широколиственные леса. Подобная характеристика растительного покрова хронологически соответствует интервалу экстремума похолодания, отмеченного около 700 лет назад, т. е. в период между второй половиной XIII и первой половиной XIV вв., что дополнительно подтверждает датировку слоя.

Обобщая материалы IV слоя, надо отметить, что они очень близки к материалам многих золотоордынских поселений Среднего и Нижнего Поволжья. Хронологические рамки отложения IV слоя определяются эпохой Золотой Орды (вторая половина XIII — первая половина XV вв.). IV слой имеет свою специфику, обусловленную особенностями отложения грунта, размещением объектов и находками. Это позволяет, несмотря на большую разрушенность слоя, отделить его от отложений домонгольского и ханского времени. Важным моментом является преемственность IV слоя с более ранним поселением и отсутствие в нем следов перерыва в накоплении напластований, что уже отмечалось предшествующими исследователями.

Расположение Казани на одном из выгоднейших транзитных торговых путей на Волге, несомненно, заложило основы ее дальнейшего развития. Из небольшой пограничной болгарской крепости, преимущественно с военно-торговыми функциями, на периферии Волжской Болгарии, она в период Золотой Орды превратилась в достаточно крупный региональный центр. К моменту появления на Средней Волге Олуг Мухаммада и его сыновей ей, возможно, подчинялись уже и другие болгарские княжества. Сложившиеся обстоятельства, несомненно, сделали неизбежным превращение города в столицу Казанского ханства.

Источник: сборник «Генуэзская Газария и Золотая Орда = The Genoese Gazaria and the Golden Horde: [on-line]
/ отв. ред.: Сергей Геннадиевич Бочаров ; науч. рецензенты: И. Л. Кызласов [и др.]. –
Кишинев: Stratum Plus, 2015. – (Серия «Археологические источники Восточной Европы», ISBN 978-9975-4272-6-5),
archtat.ru

Иллюстрация на анонсе: © Ф. Халиков, источник art16.ru