«Когда мы начинали играть в Нидерландах, никто не слышал о татарах и их музыке»

«Неплохо бы записать татарскую музыку»

- 16 ноября в Роттердаме у вашего дуэта Duo Mong состоится презентация электронного альбома, расскажите, пожалуйста об этом.

Юлия: - Это будет первый в своем роде альбом татарской классической музыки. Идейным вдохновителем у нас является Алия, она придумала, что неплохо бы записать татарскую музыку. Стоит отметить, что записей не так много, только Монасыпов, по-моему, есть. Когда мы готовимся к концертам, то нам очень сложно найти ноты и музыку, которую уже исполняли. В наш альбом вошла музыка композиторов, живших и писавших свои произведения в середине XX века. У Яруллина музыка из балета «Шурале», Яхина «Поэма» и «Песня без слов», из современных соната Хайруллиной, Камала «Песня без слов», соната из трех частей Монасыпова. Будут слышны и джазовые нотки, и народные, и современное направление. 

Мы записали альбом, который я советую послушать всем, потому что это просто красивая музыка. Тем более именно татарской классической музыки не так много, поэтому хочется оставить музыкальное наследие и приятно, что это будем мы. 

Алия: - Согласна с Юлией, что записи Яруллина, Яхина, Монасыпова есть на каких-то старых пластинках и они не оцифрованы и недоступны широкой публике ни в России, ни тем более в Нидерландах. Поэтому появилась идея, что нужно сыграть и записать музыку этих прекрасных композиторов и вывести из тени татарскую, классическую музыку. Мы очень надеемся, что наш альбом станет следующим шагом для популяризации татарской музыки, что как можно больше людей ее услышит. На этом альбоме мы не остановимся, также будем продолжать выступать, обновлять репертуар, хотя это непросто. 

- Как в Нидерландах воспринимают музыку татарских композиторов голландцы? Есть ли схожесть в музыке татарских композиторов и голландских?

Алия: - Нет, музыка совершенно разная, ничего общего нет. Все-таки татарская, классическая музыка основана на традиционной пентатонике. Почему голландцы приходят на наши концерты? Наверное, потому что здесь публика открыта к новому, они не боятся идти слушать незнакомую музыку. Им очень нравится, они замечают, и говорят, что ваша музыка похожа на японскую или китайскую. Для большинства нидерландцев Россия – это русские, а когда говоришь о татарах, они удивляются, что у нас другой язык и культура – для них открывается новый мир. 

Юлия: - Некоторые знают. Я даже сама удивляюсь, они говорят: «Ааа Казань, я слышал, это же там-то» и это для меня странно. В большинстве случаев говорят: «Татарстан? Это Казахстан?».

- А много ли у вас поклонников, которые любят татарскую музыку?

Юлия: - Много тех, кто за нами следят. Чтобы за нами ездили по городам, я такого не помню. 

Алия: - Чаще всего посещают татары, которые живут в Нидерландах. В будние дни на небольшие выступления приходят только одни голландцы. Скоро у нас выходит альбом, и я предполагаю, что будет больше татар. 

- Музыку каких именно татарских композиторов вы исполняете?

Юлия: - Мы исполняем музыку Фарида Яруллина, Рустема Яхина, Алмаза Монасыпова, а также наших современников Ильяса Камала и Миляуши Хайруллиной. 

Алия: - В основном у фортепиано сольная музыка и вокальная.

- Почему для вас важно играть музыку татарских композиторов и через музыку рассказывать о культуре татар? 

Алия: - Для меня история началась с того момента, как я переехала в Нидерланды. Пока я жила в Казани я особо не задумывалась о том, татарка ли я, а в Нидерландах начало что-то просыпаться и захотелось сохранить связь со своими корнями. Я начала вспоминать родной татарский язык, на котором я много лет не говорила. Я музыкант и соответственно самым естественным вариантом оказалось рассказать о татарской культуре через музыку. А на момент, когда мы начинали играть, в Нидерландах никто не слышал о татарах и их музыке и мне хотелось их познакомить. 

Юлия: - Для меня также все началось с переезда, я наполовину татарка наполовину русская, для меня это двойственная история. Когда я жила в Казани меня не интересовала ни татарская культура, ни татарский язык. Даже в школе я думала «Зачем мы его изучаем? Зачем он мне нужен?». У меня папа татарин и он бы мог поговорить со мной на татарском языке, но мы говорили на русском. Когда я переехала в Нидерланды, то мне все начало видеться с расстояния, и я начала осознавать, что у меня есть и татарские корни. Особенно я об этом задумалась, когда наш идейный вдохновитель Алия предложила мне вместе играть музыку татарских композиторов. Стало все как-то ближе и понятнее, появился интерес и желание. Я еще не дошла до изучения татарского языка, но остались школьные воспоминания, а иногда в разговоре я вставляю татарские словечки. 

- Вы ведь еще делаете видео о татарских композиторах на английском языке, они востребованы? Много ли у вас зрителей? 

Алия: - Мы начали делать эти видео во время пандемии, потому что мы подумали можно же через интернет нести музыку. Бывало, что после концертов живых к нам подходили люди и спрашивали «А где мы можем почитать про этих композиторов?», а мы отвечали, что на английском не так много информации, даже на русском ее не так много, а чаще всего в каких-то советских изданиях. Мы подумали почему бы не делать небольшие видео с основными биографическими данными, музыкой. Целью было познакомить людей не из России, Татарстана, а иностранцев, поэтому мы решили делать видео на английском, но добавляем субтитры на татарском и русском языках. Было несколько случаев, когда после просмотра видео нам приходили письма. Однажды мне написал парень из Южной Америки «Я увидел ваши видео, я коллекционирую ноты и у меня в коллекции есть ноты татарских композиторов Яхина и Жиганова. Если вам они понадобятся, то вы можете ими воспользоваться». Я не знаю откуда он их достал, но он говорил про какие-то форумы коллекционеров. Помню, что ноты были очень старые. Мужчина из Японии написал «Мне так понравилась музыка Музафарова. А нельзя ли мне заполучить ноты, я бы для себя что-то поиграл?». 

«Для концертов здесь не нужно быть суперзвездой»

- Как вы оказались в Нидерландах? Раз у вас после переезда появился интерес к татарской культуре, значит, все было не зря.

Юлия: - Я переехала в 2018 году, чтобы выйти замуж. Я работала в театре оперы и балета им.М.Джалиля и мы часто выступали именно в Нидерландах, у нас были турне по месяцу, по полтора. Здесь я познакомилась со своим мужем. После переезда я выучилась в консерватории в Утрехте. Сейчас работаю в разных оркестрах: Роттердамском филармоническом, начала играть в балете в Амстердаме, в «Резиденси» Гаагском филармоническом оркестре, в Филармоническом оркестре Южных Нидерландов. 

Алия: - Я переехала в 2015 году сразу после окончания Казанской консерватории. Поступила в консерваторию сначала в Роттердаме, проучившись 2 года, поступила в Амстердамскую консерваторию. Сейчас я проживаю в Роттердаме, где познакомилась со своим мужем греком. Я веду частные уроки, играю в хорах с Юлией, в ансамблях и стараюсь выступать сольно. 

- А в чем отличие учебы в Казани и в Нидерландах?

Алия: - Это совершенно два разных подхода. В России очень жесткий стандарт школа, училище, консерватория – это определенное количество лет, определенные технические правила, как ты должен играть и чему научиться за определенное время. В Нидерландах некоторые 3-4 года занимаются частными уроками, а потом поступают в консерваторию и на дипломы никто не смотрит. По моим ощущениям те, кто учились в России, в Украине, Казахстане, Беларуси, то есть в постсоветском пространстве – у нас более сильная база технологическая, ремесленная, но при этом нас не готовят к реальности. Нас учат, что ты должен заниматься, готовиться к экзамену, концерту, а что дальше? У нас концертная деятельность возможна только если ты выиграешь конкурс Чайковского, может быть тебя начнут куда-то звать, либо ты сядешь в оркестр куда-то играть, либо будешь преподавать в музыкальной школе, при этом отучившись 17 лет. В Нидерландах наоборот, изначально нацеливают на то, что ты должен найти что-то свое, потому что все понимают, что все не будут супер концертирующими, известными музыкантами, сколько бы ты не занимался. Здесь к экзамену нужно выучить не просто конкретные произведения, а очень много экспериментируют с различными жанрами, направлениями. Например, музыканты с танцорами, с художниками, экспериментальные постановки. Даже для концертов здесь не нужно быть суперзвездой, здесь больше маленьких, доступных площадок, где ты можешь играть с интересными программами. В Казни у нас был концерт от кафедры может быть 2 раза в год, а остальное только экзамены. А здесь на целый год у консерватории есть лист из разных мест по всей стране, куда ты можешь написать, что «Я готовлю программу к экзамену или конкурсу и хочу обыграть», приходит ответ, что «В следующем месяце вы можете поехать туда-то и поиграть» и это все еще оплачивается. 

Юлия: - Если говорить с практической стороны, то, мне кажется, что у нас в России обучение идет строго по плану и у всех своя программа. У первого курса одна программа, лекции и все обязаны их посещать. В Нидерландах же студенты сами могут выбирать какие предметы им интересны. Здесь есть обязательные предметы, как специальность, например, я играю на скрипке и у меня она должна быть, а на все остальное типа импровизации, теоретической части я могу сама решать ходить или нет. Мне просто нужно набрать себе баллы, чтобы закончить консерваторию. В целом студенты здесь очень свободны в выборе. Мне кажется это плюс европейского образования. Многое зависит от того, как ты будешь себя рекламировать после окончания консерватории. Здесь уделяют внимание даже таким техническим вопросам, как написать резюме и куда их отправить и это пригождается в будущем. Это то, чего не хватает нашей российской системе образования. 

- Что нужно сделать, чтобы изменить эту систему музыкального образования в Казани?

Алия: - Нужно начинать с азов, с музыкальной школы. Сейчас в школах все завязано на отчетах, экзаменах, учителям нужно постоянно набирать баллы, повышать квалификацию, чтобы это отражалось на зарплате, нужно готовить учеников к конкурсам, чтобы отчитываться перед министерством образования и культуры. То есть все это завязано не на музыке, а на бумажках и отчетах перед теми, кто вообще в этом ничего не понимает. Часто дети, которые приходят в музыкальную школу, быстро из нее уходят, потому что оказывается давление, что нужно заниматься, в итоге нет времени погружаться в ребенка и находить тот самый индивидуальный подход. Учитель твердит, что через два месяца зачет и нужно срочно выучить два этюда, а если не выучим, то мне поставят минус и вычтут из зарплаты. Это комплексная работа, в которой все нужно перестраивать с самого начала. 

А если мы говорим о поздних стадиях, уже о консерватории, куда приходят довольно взрослые люди, то хотя бы на этом этапе начинать их готовить к тому, что будет после. Не продолжать набитую колею, что надо учить к экзамену определенные вещи. Возможно, необходимо вообще убрать систему того, что надо на первом курсе сыграть ноктюрну Шопена и два этюда, а дать свободу в выборе репертуара. Дать больше возможности выступать, потому что концертов по моему опыту было очень мало. 

Юлия: - Я бы добавила насчет музыкальных школ. В Голландии дети учатся очень мало по сравнению с Россией. Один раз в неделю по полчаса и не факт, что ребенок будет заниматься дома, возможно, это будет только урок. Урок проходит интересно, что ребенок увлекается и может играть ту музыку, которая ему нравится, в итоге по окончании школы, остается интерес к музыке. А в России настолько могут задалбливать этюдами и какой-то особой программой, которую нужно сыграть, что некоторых после окончания музыкальной школы просто уже тошнит и, естественно, они потом уже не садятся за свой инструмент. Мне кажется, если соединить эти два подхода и оставить базу, ввести легкость и импровизацию, то это принесет больший эффект и пользу.  

- Расскажите о ваших родителях они тоже из музыкальной или творческой среды?

Юлия: - У меня совершенно не музыкальная семья, но моя мама всегда мечтала играть на музыкальном инструменте. Видимо, свои мечты она воплотила в нас, в детях. Сначала она отдала на фортепиано моего старшего брата, он успешно закончил обычную музыкальную школу и больше не учился, и не играл. Потом появилась я и мама отвела меня в специальную музыкальную школу 10-летку. Как-то так получилось, что мне понравилось заниматься и учиться. Сначала я играла на фортепиано, затем меня перевели на скрипку. Мама очень долго расстраивалась, что скрипку надо носить с собой, а фортепиано стоит дома, а потом «Ну ладно, давай попробуем! Но если тебе не понравится, то сразу бросим», а мне понравилось. Так я проучилась в школе, а потом пошла в консерваторию. 

Алия: - У меня тоже совершенно не музыкальная семья и далека от какого-либо искусства. Я помню, что с детства мне нравилось выступать. В детском саду я была первой среди тех, кто готов и станцевать, и стишок рассказать, и спеть. И опять-таки еще до школы, я говорила, что пойду учиться в музыкальную школу и на танцы. Так и случилось, я параллельно занималась и тем, и другим, а постепенно музыка вытеснила танцы. Лет в 12 я подумала, может быть мне вообще пойти по музыкальной стезе? Родители, конечно, волновались, что это очень сложная профессия, как ты будешь зарабатывать себе на жизнь? Но я упрямо стояла на своем, окончила сначала училище, затем консерваторию. 

«Путешествующий оркестр» исполнял музыку Ильяса Камала, так что он становится популярным не только в России, но и за рубежом»

- А есть ли конкуренция среди музыкантов во время учебы и концертов?

Алия: - Конечно, есть конкуренция, потому что музыкантов много, а мест мало. Поэтому в Нидерландах стараются помочь выявить свою индивидуальность и свое уникальное направление. Ты не окажешься в ряду сотен других, которые играют хорошо Баха, Бетховена, Брамса.

Юлия: - Конкуренция есть, но я лично никогда не сталкивалась ни с какими экстремальными случаями подкладывания каких-то вещей куда-то (смеется). Есть перешептывания за спиной, страх, что кто-то сыграет лучше тебя, но это все идет еще из школы, потому что мы воспитываемся так, что нужно быть лучше всех. 

- А есть ли сексизм в музыкальной среде среди скрипачей и пианистов? Как на актерских курсах стараются больше взять ребят, какими бы они ни были. 

Алия: - Наверное, раньше это было, от педагогов советской эпохи иногда можно услышать «Ну что ты играешь как баба? Надо по-мужски играть». Это очень устаревший стереотип, в Нидерландах этого нет, если ты играешь хорошо, то неважно какого ты пола. 

Юлия: - Есть такой момент, что женщина уходит в декрет. Поэтому если будет выбор между женщиной и мужчиной, которые играют хорошо, то возможно, возьмут мужчину. 

- А за какими современными музыкантами и композиторами вы следите? Чья музыка вам нравится?

Юлия: - Я слежу за классическими композиторами, за Ильясом Камалом, Миляушой Хайруллиной – они делают интересную музыку и у них есть свои проекты. Кстати, в Голландии недавно был концерт «Путешествующего оркестра», где исполняли музыку Ильяса Камала, так что он становится популярным не только в России, но и за рубежом. Причем, произведение «Танец» для кыл кубыза с оркестром, но кыл кубыза не было, поэтому сыграла китаянка на китайском инструменте эрху.

Мой любимый композитор – Брамс. Я хочу его играть и предлагаю Алие, но она противится (смеется). Я люблю композиторов-романтиков, классиков тоже люблю, но тянет меня все-таки в сторону романтизма. Мне не очень нравится играть музыку тут постучи, там похлопай и потом на скрипке дерни струну. 

Алия: - Я не могу назвать одного или двух композиторов, я довольно всеядна. Я ищу что бы нового мне поиграть, играю и что-то «кликает» и я понимаю, что сейчас хочу сыграть Рахманинова, а через год Бетховена. Каждый раз это долгий и сложный процесс выбора.

«Путешествующий оркестр» специализируется на исполнении именно не западной музыки, а музыки Восточных и Азиатских стран. По приглашению директора мы 2 года назад уже играли у них. Именно тогда директор оркестра сказала, что она хотела бы исполнять и татарскую музыку. Тогда они исполнили «Кыпчакскую увертюру» Ильяса Камала. Директор оркестра турчанка, которая родилась и выросла в Нидерландах.