«Конфликта в период гражданской войны между Сталиным и Султан-Галиевым не было»

«Спецификой кадровой политики Наркомнаца было его строительство не сверху, как в большинстве других наркоматов, а снизу»

– Как бы Вы смогли описать национальную политику Сталина во время его руководства Наркомнацем? 

– Сталин возглавил Наркомнац с самого начала его функционирования. Комиссариат надо было создавать с нуля, аналогов этому учреждению ни в царских период, ни во время работы Временного правительства не было. При этом формирование комиссариата имело ряд особенностей, отличающихся от аналогичных процессов в других комиссариатах. Спецификой кадровой политики Наркомнаца было его строительство не сверху, как в большинстве других наркоматов, а снизу. Не было условно назначений от Сталина или Сталиным на руководящие посты в подведомственном ему учреждении. Кадровая политика Наркомнаца была иной – делегирование в него представителей от различных национальных движений, согласование этих кандидатур. Сталин крайне редко лично рекомендовал кого-либо на работу в Наркомнаце.

Следует отметить, что нарком и не имел права назначить заведующим каким-либо национальным комиссариатом или национальным отделом кого-либо по собственному усмотрению или выбору. Заведующие этими структурами выдвигались с мест, «снизу», приезжали с соответствующими мандатами, будучи избранными или национальными съездами, или местными структурами управления, или национальными партийными организациями (там, где они имелись, преимущественно, у западных национальностей). Такой же порядок был установлен и при назначении представителей автономий, к тому же, их кандидатуры проходили процедуру утверждения президиумом ВЦИК.

– Какое было внутреннее устройство у Наркомнаца? 

– Декреты Наркомнаца рассматривались сперва народным комиссаром и соответствующим национальным комиссариатом, декреты общего характера передавались на разрешение коллегии. Первоначально коллегия включала представителей от всех национальных комиссариатов и отделов, что безусловно усложняло её работу с учетом возникновения новых национальных отделов. Кроме того, принцип формирования коллегии Наркомнаца (высшего органа наркомата) отличался от всех других наркоматов, представители которых утверждались СНК РСФСР. В Наркомнаце в коллегию делегировались представители национальных комиссариатов и национальных комитетов. Это делало коллегию не только громоздкой, но и часто неуправляемой в свете ее многочисленности и различий интересов подразделений наркомата. Сталин в этих условиях был своеобразным третейским судьей к которому обращались представители комиссариатов и отделов Наркомнаца. Это усугублялось ещё тем, что Сталин должен был учитывать в своей практике деятельности в качестве наркома и позицию партийных органов (ЦК). В этом отношении Наркомнац, реализуя партийную политику в национальном вопросах, был под большим контролем партийных органов, чем любой другой из наркоматов. Поэтому часто возникала парадоксальная ситуация, когда Сталин был в меньшинстве к подчиненной ему коллегии.

«Однако Цаликов в ожидании разрешения ситуации после созыва Учредительного собрания отказался возглавить мусульманский комитет»

– Какую роль в национальной политике большевиков занимали мусульмане? 

– Вопрос о создании мусульманского комиссариата Наркомнаца был инициирован в конце осени 1917 года .24 ноября в газетах публикуется обращение за подписью Ленина и Сталина «К всем трудящимся – мусульманам России и Востока», в котором они определяли задачи национальной политики Советской республики в отношении мусульманского мира. Главное в документе отказ от имперской политики Запада и призыв к строительству новых равноправных отношений. Через неделю, 1 декабря 1917 г. Сталин приглашает в Смольный председателя Исполнительного комитета Всероссийского мусульманского совета, члена Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Ахмеда Цаликова. На встрече Сталин озвучил идею создания единого Мусульманского комиссариата Наркомнаца. Предполагалось, что в его состав могут войти представители всех крупных мусульманских народов России. Назначение на пост комиссара по мусульманским делам мусульманина-социалиста должно было проходить по представлению мусульманских организаций в лице Исполнительного комитета. Однако Цаликов, в ожидании разрешения ситуации после созыва Учредительного собрания отказался возглавить мусульманский комитет. Это привело к тому что соответствующая структура в Наркомнаце была создана уже после Учредительного собрания и его разгона. И возглавит ее Мулланур Вахитов. В целом же, Сталин в период гражданской войны был сторонником создания национальных автономий, в том числе он в конце 1917 года выступал за создание белорусской автономии в составе России.

– Какую роль играл Мулланур Вахитов в системе Наркомнаца?

– Мулланур Вахитов был первым руководителем Комиссариата по мусульманским делам Народного комиссариата по делам национальности, который был создан 17 января 1918 года. Он пользовался безусловным доверием И. В. Сталина, и последний опирался на него в своей работе. При этом Вахитов поддерживал Сталина в ряде конфликтных ситуаций. Например, в мае 1918 года, во время работы Особого совещания в составе представителей Наркомнаца, деятелей партийных и советских организаций Уральской области, а также представителей татарской и башкирской национальностей по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской Советской Республики, целый ряд работников Наркомнаца выразили недоверие Сталину и ушли с совещания, но не Вахитов.

Поэтому не случайно многие ключевые документы Наркомнаца вышли за его и Сталина подписями. Например, первым шагом Наркомнаца в области национально-государственного строительства (образование автономных республик) было издание «Положения о Татаро-Башкирской Советской республике», принятого 22 марта 1918 года. Оно был издан за подписями И. Сталина (комиссара по делам национальностей), М. Вахитова и Ш. Манатова (подкомиссаров). Данный башкиро-татарский проект должен был послужить основой для других нереализованных вариантов национальных автономий Советской России. Об этом свидетельствует телеграмма за этот же день за подписями Сталина, Вахитова и Диманштейна Ташкентскому Совету и Оренбургскому ревкому, с передачей положения о Татаро-Башкирской советской республике, выработанного Нарконацем. Там указывалось о выработке аналогичных положений для азербайджанских татар, грузин, киргизов и других народов России, с просьбой к местным организациям присылать свои предложения по вопросу о федерации. Только его последующая гибель летом 19118 года прервало его вполне успешную карьеру в Наркомнаце.

«Я, как представитель центральной советской власти, был бы первым застрелен контрреволюционерами в Уфе»

– Известно ли, какая роль в системе межнациональных отношений отводилась тюркским народам (татары, башкиры)?

– Да, известно. Именно указанные народы были выбраны для апробирования механизма создания советских национальных автономий в 1918 году. Это определялось как достаточно высоким развитием указанных народов, так и политическими моментами 1918 года. Весной 1918 года территории проживания указанных народов находились под полным контролем советской власти, в отличии, например, от территорий проживания мусульманских народов Северного Кавказа. При этом речь шла о создании единой татаро-башкирской автономии. Данное решение должно было предотвратить излишнее дробление, а также оставить за пределами предполагаемой автономии проблему земельного размежевания башкирских и татарских территорий. Важным представлялось и фактор русского населения. В рамках объединённой республики его доля была бы выше. Однако преодолеть разногласия на майском совещании 1918 года о создании татаро-башкирской автономии не удалось. 

Были взаимные обвинения в ущемлении прав, выступили против образования и представители русского населения. В ходе обсуждения проекта разгорелся спор между Галимджаном Ибрагимовым и Шарифом Манатовым, представлявшими на совещании один и тот же Уфимский Татаро-башкирский комиссариат. Первый заявил, что башкиры – это просто часть татарского народа и в доказательство этого привел факт, что у них даже один и тот же язык. Второй (на выступлении которого настоял лично Сталин) резко критиковал эти взгляды: последовательно отстаивая самобытность башкир, оппоненту было указано на целый ряд различий в бытовых и психологических особенностях башкир и татар. При этом Манатов на совещании, голосуя за создание совместной республики (не желая ссориться с начальством), в кулуарах излагал противоположную точку зрения. 

Впоследствии в июне 1918 г. этот межличностный и национальный конфликт привел к тому, что левый эсер Ибрагимов арестовал большевика Манатова в Уфе и включил его в число заложников. Сохранилось письмо Манатова, переданное уже из Сарапульской тюрьмы, И. Сталину в конце июля 1918 г.: «20-го июля 1918 года, г. Сарапуль, Вятская губерния. В Совет народных комиссаров, народному комиссару тов. Сталину. Многоуважаемый тов. Сталин. Как я приехал в Уфу, так арестовал меня Галимджан Ибрагимов и по постановлению уездного Кр. Совета, где все члены С. Р. (левые, центральные и правые), отправили в тюрьму. Оттуда эвакуировали нас в г. Сарапуль, где нахожусь в тюрьме до сего времени. Теперь уже скоро два месяца, как я нахожусь в тюрьме, допросов со стороны Уфимской следственной комиссии не было. Не было также предъявлено обвинение. Я уверен, что пал жертвой клеветы и восточной интриги татарских шовинистов, прикрывающихся С. Р. флагом. А Советы, очень мало осведомленные нашей жизнью, относятся индифферентно. Если меня взяли в заложники в связи с наступлением чехословаков, то я не выражаю буржуазный класс г. Уфы. Я, как представитель центральной советской власти, был бы первым застрелен контрреволюционерами в Уфе. Моя болезнь с каждым днем ухудшается и это двух месячное наказание (томление в тюрьме) очень вредно подействовало на меня. Теперь я не знаю, что будет дальше. На скорейший выпуск надежд мало, так как татары-националисты, наз. себя С. Р., все против меня. Что же касается башкир, то демократическая часть их разгромлена С. Р. татарами, а буржуазная часть башкир очень радуется моему заключению, как передавали мне. Надеюсь, тов. Сталин, что Вы, как хорошо знающий нашу восточную жизнь, в частности меня и антагонизм татар и башкир, сделаете соответствующее распоряжение о моем освобождении и доставке в Москву. Сердечный привет. Ваш Шариф Манатов, г. Сарапуль, тюрьма». Манатов не погиб: при последующей августовской советской эвакуации, его в числе восьми других заложников, переведенных ранее для оказания врачебной помощи в Сарапульскую земскую больницу, забыли. Позднее он вернулся на работу в Наркомнац. 

Следует отметить, что это был не только персональный личностный конфликт. За ним скрывались серьезные межнациональные противоречия, боязнь ущемления национальных прав.

Тем не менее, вопрос все же был рассмотрен и предполагалось, что Учредительный съезд советов Татаро-Башкирской республики будет проведен в Уфе в сентябре 1918 года. Однако начавшаяся иностранная военная интервенция и гражданская война помешали осуществлению «Положения о Татаро-Башкирской республике». Впоследствии были созданы отдельные автономные советские республики: Башкирская автономная советская социалистическая республика (март 1919 г.), Татарская автономная ССР (май 1920 г.).

«Вахитов …настоял на том, чтобы прекратить это дело, хотя я его просил тогда не делать этого» 

– Мирсаид Султан-Галиев видел развитие тюркских народов иначе чем Сталин? Могли ли разногласия по вопросам национальной политики послужить причиной конфликта между ними?

– Не думаю, что надо однозначно противопоставлять Сталина и Султан-Галиева. Первоначально Сталин явно оказывал поддержку Султан-Галиеву в сложные периоды его жизни и деятельности. Показательной весной 1918 г. стала история убийства любовника жены Мирсаидом Султан-Галиевым. Согласно его воспоминаниям, после убийства доктора Оруджиева, он хотел гласного суда над собой. Однако другой ответственный работник Наркомнаца, Комиссар по делам мусульман М. Вахитов «…настоял на том, чтобы прекратить это дело, хотя я его просил тогда не делать этого. - Ну что ж, одним ярым мусаватистом меньше стало, – говорил он, хмуря брови». Согласно же архивному делу, в котором изложен ряд обстоятельств указанных событий, Султан–Галиев сам явился в ревтрибунал и был там арестован. Уже позднее было ходатайство от 23 мая 1918 г. об его освобождении из заключения на поруки со стороны Вахитова и ряда других работников Мусульманского комиссариата Наркомнаца. На данном ходатайстве была приписка Сталина к наркому юстиции П. И. Стучке с просьбой об удовлетворении ходатайства. По данному ходатайству Султан-Галиев был освобожден. 

– Это был не единственный случай поддержки? 

– Да, это был не единственный случай поддержки Султан-Галиева со стороны Сталина. Далее несмотря на различные развороты биографии Султан-Галиева со стороны Сталина определенное доверие продолжало иметь место. Не случайно именно в апрельские дни (не ранее 19 апреля 1919 года), именно Султан-Галиев именно ему адресовал идею использования мусульманского движения против Колчака. 

М. Султан-Галиев совместно с Ю. Ибрагимовым и Г. Ялымовым: «Положение фронта катастрофическое, отдельные действующие полки 2-й армии состоят из тридцати-сорока человек. Со слов местных работников выясняется, что рассчитывать на настроение рабочих особенно нельзя, не исключена возможность различных провокационных эксцессов. Ближайший тыл в лице Цивильского уезда и соседних с ним уездов с чувашским, черемисским населением плохо обеспечен в политическом отношении: в случае продвижения Колчака к Казани нас могут отрезать там в пути отступления разборкой железнодорожного полотна. При этих условиях допускать даже возможности сдачи Казани через неделю (пропуск текста — И. Р.) … все это, по-видимому, объясняется излишней паникой среди верхов. Тем не менее, имеются условия, при наличии которых мы можем если не прорвать фронт Колчака, то задержать его под Казанью. Мы подразумеваем мусульман. Все они почти поголовно настроены против Колчака. Близорукость некоторых известных работников, по-видимому, явилась причиной того, что обстоятельство — это своевременно (пропуск текста — И. Р.). [Обсудив] создавшееся положение между собою, работники из мусульман, делегированные центром, и местные единодушно пришли к следующему решению: первое – Реввоенсовет 2-й армии немедленно и в срочном порядке должен быть пополнен двумя представителями из мусульман, выставляются кандидатуры Султан-Галиева, Юсуфа Ибрагимова, или же заменой в крайнем случае одного из существующего состава мусульманином. Вторая просьба: ЦК РКП (б) разрешить в срочном порядке и [разослать] категорическое распоряжение всем губернским и уездным городам внутренней России, за исключением городов Восточной прифронтовой полосы, о том, чтобы они экстренно направили в Казань в наше распоряжение минимум шестьдесят процентов всех имеющихся партийно-советских работников-мусульман. Третье: просить ЦК РКП (б) сделать категорическое распоряжение местному [Казанскому] губкомитету партии, чтобы губвоенком был пополнен работниками из мусульман. Если наши предложения срочно будут проведены в жизнь, то мы надеемся удержать мусульман в Казани. В противном случае наше присутствие в Казани не достигнет цели, так как вся роль наша в деле организации мусульман сводится к роли лишенных революционной инициативы простых пешек. Ждем срочного ответа по адресу: Вознесенская 8, кв. 8».

«При этом Султан-Галиев и его коллеги считали, что идеальной фигурой в руководстве этим процессом будет Сталин»

– Получается, между Галиевым и Сталиным во время гражданской войны не было особо конфликтов? 

– Данное и другие схожие предложения были приняты. Это стало одной из причин стабилизации фронта. Еще до получения этой записки, Цебюро Комвостока на своем заседании 11 апреля 1919 г. постановило мобилизовать 60% всех членов мусульманских организаций РКП (б) и направить их в Казань в распоряжение находящихся там членов Цебюро М. Х. Султан-Галиев был назначен 22 апреля членом РВС 2-й армии, работая в этой должности до конца июля 1919 года. Учитывая деятельность в предшествующие месяцы Султан-Галиева это было безусловно знаком доверия. Идея использования мусульманского движения против колчаковского режима была востребована. 

1 сентября 1919 г. Оргбюро ЦК РКП (б) обсуждало предложение Сталина назначить его заместителем в Наркомнаце Султан-Галиева. Однако Оргбюро назначило заместителем наркома Н. Нариманова. Султан-Галиев был введен в Наркомнац только как член его коллегии. Однако безусловное доверие к Султан-Галиеву и его людям со стороны Сталина оставалось. В частности позднее он в письме Луначарскому подтверждал право своей подписи за М. Ю. Брундуковым (зять Султан-Галиева).

При этом 2 января 1920 г. в ЦК РКП (б) поступает заявление с просьбой отозвать И. В. Сталина с фронта и поручить ему заняться непосредственным руководством внутренней национальной политикой и внешней политикой Советской власти на Востоке. Данное заявление подписали члены коммунистических организаций народов Востока М. Султан-Галиев, Ш. Измайлов, А. Мухитдинов. То есть имелось доверие к Сталину и со стороны Султан-Галиеву. В данном письме вновь выдвигалась на первый план идея использования потенциала мусульманских народов в активизации теперь уже движения народов Азии. Предполагалось восстановить колониальной Восток против международного империализма в лице Антанты и тем, если не на две трети, то наполовину разрешить задачу мировой социальной революции. При этом Султан-Галиев и его коллеги считали, что идеальной фигурой в руководстве этим процессом будет Сталин. Конфликта как такового в период гражданской войны между Сталиным и Султан-Галиевым не было.

Продолжение следует

Подготовил: Владислав Безменов, «Миллиард.Тататр»
Источник фото на анонсе: dhistory.ru