Куликовская битва: а был ли мальчик?

Куликовская битва: а был ли мальчик? 

Как пишет «Википедия», «Куликовская битва (Мамаево или Донское побоище) — крупное сражение между объединенным русским войском во главе с Великим князем Владимирским и князем московским Дмитрием Ивановичем и войском правителя части Золотой Орды Мамая, состоявшееся 8 сентября 1380 года в районе к югу от впадения реки Непрядва в Дон, на Куликовом поле (юго-восток Тульской области). Решающая победа русских войск в Куликовской битве стала важным шагом на пути к восстановлению единства Руси и будущему свержению золотоордынского ига, которое в эпоху, последовавшую за Куликовской битвой, существенно изменило свой характер в сторону большей самостоятельности великих московских князей».

При этом «пользователи истории», к коим можно отнести практически любого человека, зачастую забывают, что прежде чем начать рассуждать о каком-либо историческом событии, желательно бы выяснить, на основе каких материалов (в исторической науке их называют источниками) оно воссоздается, реконструируется, интерпретируется. Все это считается несущественным, так как главное – поразмышлять (желательно в форме крика), «а там разберемся». У историка это ничего, кроме печали, не вызывает. 

Какие же источники говорят нам о Куликовской битве? Их немного, основных – четыре. Это «Краткая летописная повесть О Великом побоище на Дону», «Пространная летописная повесть о Куликовской битве», «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Ни один из этих текстов нельзя отнести к документальным, то есть созданным при минимальном участии человеческой психики (к примеру, бухгалтерская документация – документальный источник; воспоминания же главного бухгалтера о том, как его жестоко подставили недоброжелатели, – недокументальный).  

Два последних источника о Куликовской битве, обозначенных мною, крайне субьективны, так как в них много подробностей, не подтверждаемых другими текстами. Первые два также нельзя назвать «объективными» – это материалы летописного характера. Летописи несли идеологическую функцию. Представители большинства религиозных учреждений зачастую предвзято настроены по отношению к людям иной веры; поэтому при создании летописных текстов целью православных цензоров «было вырвать с корнем любое благосклонное (или даже нейтральное, – Б.Р.) отношение к татарам» (Э. Кинан). Да и в целом задачей летописей было не дать сухую информацию, а представить «отчет» перед Богом с целью безболезненно войти в «Царствие небесное». Понятно, что при таком подходе действия великого князя, являвшегося «заказчиком» летописных тексов, не могли быть окрашены отрицательно. Соответственно, действия его противников – в нашем случае татар – логически должны были быть представлены неблаговидно. 

Так вот, если обратиться к хронологически наиболее приближенным к 1380 году текстам, в них мы видим как раз достаточно сухую информацию о средневековой битве, ничем особо не выделяемую (даже в русских источниках). Там нет упоминаний о том, что это была «первая национальная победа русских над татарским игом», как, впрочем, и вообще нет акцента на ее значимости. Все это появляется позже, в летописных текстах XVI века и более поздних. Понятно, что чем далее от события, тем менее достоверна о нем информация. К тому же в это время уже начинает складываться идеология Московского государства, и события вписываются в контекст этой идеологии. Куликовская битва и ее значение начинают раздуваться в своем величии.

Таким образом, источники содержат информацию о Куликовской битве, но если говорить об относительно «достоверных» (при всей условности этого термина в истории), то они ограничиваются практически одним параграфом описательного текста; там нет никакого возвеличивания битвы или хотя бы выделения ее из ряда подобных сражений, коих в среднике века было много. 

Однако тексты, создаваемые историками, зачастую весьма далеки от источниковой информации. Почему же так, спросит читатель? Ведь историки должны честно знакомить нас с тем, что было «на самом деле», и важнейшими принципами исторического исследования являются принципы «историзма, объективности, всесторонности, опоры на исторические источники…»? Причин этому много.

Куликовская битва сквозь призму «интеллектуальной истории»

В 2017 году вышла книга финской исследовательницы Кати Парппей под названием «Переигранная битва на Куликовом поле: первая национальная победа» («The Battle of Kulikovo Refought – 'The First National Feat'»). Она посвящена восприятию образов Куликовской битвы в средневековых источниках и ее переосмыслению в современной научной и популярной литературе.  Кати Парппей акцентирует свое внимание на восприятии этого средневекового события. Приводя свидетельства из разнообразных источников (как первоисточников – летописей, сказаний и др., так и научной и популярной литературы), автор показывает, что современный образ Куликовской битвы начал формироваться в XV веке и далее подвергался интерполяциям, упрощался и обретал новые, зачастую красочные и не имеющие подтверждения в аутентичных источниках толкования. Автор отметила, что впоследствии повествовательная линия, подчеркивающая идею внутреннего единства, применялась практически к любым политическим ситуациям. 

Парппей в своей книге четко показала, как шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком, от текста к тексту средневековое событие, носившее вполне ординарный для того времени характер, постепенно становилось «первым национальным подвигом» современных учебников и популярных (да и научных) текстов. Как из ничего возник историографический миф, которых так много в историографии империй. Как практически из одного параграфа изначальной летописной информации, написанной относительно «близко» к рассматриваемому событию, возникли горы учебников, тонны патриотической литературы, исследования, изначально заряженные идеологически, авторы которых сильно напоминали булгаковских героев из «Мастера и Маргариты», бодро писавших про «взвейтесь и развейтесь» и пожинавших кулинарные (и не только) плоды своего «творчества» в лучших ресторанах Москвы 1930-х годов. 

Кати констатирует: «Известный историк Василий Ключевский называл события на Куликовом поле первой национальной победой, а Сергей Соловьев — победой Европы над Азией. Эти национальные историки использовали тексты XVI века, которые были уже достаточно далеки от самого события, как свои источники, они копировали все детали и вставляли их уже в свои собственные тексты». Такова кухня историков, близких к «трону» и имеющих определенные бонусы от обслуживания власти.

История и идеология

Итак, историки «смело» интерпретируют данные источников, зачастую поворачивая их в нужную для себя и своих заказчиков сторону. Это есть идеология, зачастую граничащая с пропагандой. Ничего уникального здесь нет, этим занимались и занимаются в любых странах. Однако в государствах, которым трудно найти точки опоры в настоящем, так как оно неидеально, опора на «славные» события прошлого жизненно необходима – если нет реальных опор, то нужно изыскивать эфемерные, и не так важно, насколько они прочны.

Современная Российская Федерация является многонациональным государством. Татары второй по численности народ в России. Русские и татары имели непростые взаимоотношения в прошлом, однако к настоящему времени уже много веков живут вместе. Для чего нужно опираться на события прошлого, где два этих народа сражались друг против друга с серьезными потерями с обеих сторон? Почему собственное «величие» нужно создавать обязательно на попрании другого? Разве нет событий прошлого, которые не вызовут вопросов ни у кого, как, например, первый полет в космос Юрия Гагарина? Почему вообще всегда нужно говорить о войне в любых ее проявлениях? 

Ненаучный, но остроумный ответ на все эти вопросы дает эзотерика, согласно которой на территориях, имеющих невысокий уровень жизни (Африка как классический пример), проживают «неопытные» души, которые толком не знают, что хорошо, а что плохо; поэтому они постоянно совершают ошибки, как малые дети. Это многое объясняет, а принятие данного факта несколько облегчает жизнь.

Булат Рахимзянов