«Я татарин, моего отца Наиль звали»
Неожиданной была новость о смерти Сергея Наильевича Гимаева. Как всегда, думаешь: «Вот бы увидеться и поговорить с ним насчет окончания сезона», а тут — бац! — и с нами нет больше голоса отечественного хоккея…
Я сейчас просматриваю спортивные и не только сайты — и почти везде каждый колумнист или спортивный журналист пишет о Гимаеве так, как будто Сергей Наильевич был его если не другом, то близким товарищем. Будто бы каждый из сотни—двух моих коллег прошел с ним чемпионаты мира, Кубки мира, тысячи матчей регулярки. И вот тут думаешь — Сергей Гимаев был именно таким: открытым, честным, каждого коллегу уважал и питал к каждому из нас коллегиальное чувство доброжелательности без всякого высокомерия.
Лет пятнадцать назад я отыскал его телефон и позвонил насчет интервью. Тогда я трудился в отделе татарского народа журнала «Националь» — блестящего издания на национальную тему. Издание, которое выходило в свет при прямой поддержке Татарстана, продержалось год. Главредом «Националя» был Рустам Арифджанов.
Словом, позвонил Сергею Гимаеву. Говорю: Сергей Наильевич, нам интересны татары, можем ли поговорить о вашей татарскости, что тут скрывать, ведь бывает, что одни из наших говорят, что типа я не татарин, я вообще человек мира…
Он говорит: «Конечно, приезжай, Радик! Ты чего?! Давай прямо завтра, жду. Да, прямо в ЦСКА давай, да, на Ленинградке. Ничего себе, как же я не татарин — я татарин, моего отца Наиль звали!» Вот это да, думаю, легенда отечественного хоккея с первого моего звонка запросто меня к себе приглашает, какой-то прямо наш — «айда», говорит, «че ты», говорит.
На другой день я примчался в ЦСКА. Он встретил меня, показал все, что знал, как воспитывает молодежь, как играют, какие продвижения в российском хоккее. И слова не дает сказать — говорит и говорит.
— Вот мои воспитанники! — Сергей Наильевич показывает фотографии Сергея Самсонова, Олега Кваши, Бориса Миронова и многих других. — Кто-то играет на Родине, кто-то в НХЛ. Нормальные ребята, наши! У нас, знаешь ли, потенциал большой, страна большая, люди есть и будут!
Говорил он это с гордостью. Так отец гордится своими детьми.
Сергей Гимаев был именно таким: открытым, честным, каждого коллегу уважал и питал к каждому из нас коллегиальное чувство доброжелательности без всякого высокомерия
«Где татар нет?! Мы везде же!»
Тогда же он рассказал, как женился.
— Ну, знакомый мне говорит: «Сергей, у нас с женой знакомая есть, давай познакомим». Давай, отвечаю. Познакомились, стали встречаться, а я же вечно на сборах — перелеты, тренировки. Но тем не менее уже стало ясно, что Наталья — моя!.. Умная, хорошая хозяйка, готовит прекрасно. Знаешь, какая у нее фамилия?! Она из Рязани, а фамилия девичья у нее — Бахметьева. Вот фотография — глянь!
— Сергей Наильевич, может быть, она из касимовских татар?! Это же вылитый наш персонаж! Только она светлая, в отличие от татар Касимова.
— Все может быть! Да разве в этом дело?! Хех, тоже мне придумал! Где татар нет?! Мы везде же!
Сергей Наильевич долго рассказывал о родителях, как они учили его жить. Характер, сказал он тогда, у меня татарский — я упертый!
Удивило то, что он ни на что не жаловался. Ни на отсутствие или нехватку денег в хоккее, в спорте целом, ни на то, что наши спортсмены валят по первому зову за океан. Говорил жестко и очень по делу. Порой очень жестко. Например, когда Гимаев пригласил меня на матч, а я опоздал. Сергей Наильевич встретил меня у входа в ЦСКА — давай быстрей, машет он рукой, игра уже началась!
— А что такое? Куда бежим, Сергей Наильевич?! Только же начали…
— Ты пришел на хоккей! — он остановился и отчитал меня как сопливого мальчишку. — Ты пришел на хоккей, запомни это. Ты пришел на ЦСКА. Ты пришел на игру. Ты пришел во Дворец спорта!!! Запомни это. Ты пришел на хоккей. И так проигрываем…
— Кому — этим колхозникам?!
— Ты поймешь, что ты пришел на хоккей?! — Гимаев точно завелся. — Мы не колхозникам проигрываем, не цеху — мы проигрываем команде нашей лиги. Давай быстрей!
У нас, знаешь ли, потенциал большой, страна большая, люди есть и будут!
«Запомни — он отец Валеры Харламова»
Чуть позже в перерыве он снова повел меня по коридорам Дворца спорта. Шел быстро и вдруг остановился. Сказал: ты знаешь кто это — вот этот человек в черной куртке? Я замотал головой — откуда мне знать этого старикашку, это вообще кто?!
— Запомни — он отец Валеры Харламова… Погоди… Добрый вечер, Борис Сергеевич! — он подал пожилому человеку обе руки. — Как дела, Борис Сергеевич? Двигаемся?! Молодцом. Эх, проигрываем пока! Но бьемся, бьемся!
Вот это «бьемся», на мой взгляд, и было одной из его важных черт. Повторю, в отличие от многих спортсменов и экспертов Сергей Наильевич никогда ни на кого не жаловался. Говорил и делал как есть — прямо и открыто. Будь то на тренировках, на игре или же в прямом эфире.
Как-то раз в ворота ЦСКА забили гол на последних секундах.
— Вот куда ты бежишь меняться за семь секунд до конца игры?? — он отчитывал молодого игрока. — Куда ты, скажи, бежишь?! На лавку?! Ты что, не видишь — они отбились и бегут на твою половину, а ты сломя голову мчишься меняться. Устал?! Потом отдохнешь! Вот из-за тебя середину оставили голой. А эти подхватили и давай наяривать — раз, два, а ты на лавке сопли утираешь, а шайба у нас в сетке болтается.
Надо биться! Жизнь идет. Надо биться. Мы сможем
Потом мы с ним работали на зимних Играх в Ванкувере. Я был полностью занят в Русском доме, а Сергей Наильевич комментировал игры нашей сборной и… ее полный провал в Ванкувере. Это потом, после провала и полученных тумаков от блестящей канадской сборной, наши хоккеисты ломали свои клюшки и камеры нашим операторам (видите ли, журналисты задали Александру Овечкину слишком «неудобный вопрос»). Это потом спортивные круги спустили всех собак на Вячеслава Быкова. Это потом были разбор полетов и отсечения голов.
— Надо биться! — сказал тогда Сергей Наильевич. — Жизнь идет. Надо биться. Мы сможем.
И смогли через пару—тройку лет наподдавать канадцам в финале и стать чемпионами мира — через кровь и пот, через «надо биться!».
Сергей Наильевич жил хоккеем. Всегда жил именно хоккеем. А на самом деле он жил своей семьей. Спорт для него был работой, а семья была семьей — на первом месте. Жаль, не могу передать те чувства, с какими Сергей Наильевич рассказывал о супруге, сыне, дочери, внучках. Он жил ими.
Радик Амиров
"Реальное время"
