«Грань между татарской и башкирской академической музыкой еще в 1930-х годах не прослеживалась»

«Я счастлив, что именно у меня была такая бабушка»

– Фархад Фаритович, как Вы пришли в мир музыки?

– Музыка окружала меня с самого детства. Она вдохновляла меня. Помню, как мы с семьей ходили в театр, цирк, в концертные залы, и всюду звучал свой оркестр. При одной видеосъемке в детском саду меня спросили: кем я хочу стать? Я ответил: оркестром. Видимо, для меня важно было сказать то, в чем я действительно убежден, а также не ограничивать себя определенной музыкальной профессией. (И кстати, сейчас я преподаю историю оркестровых стилей и инструментовку в ЦМШ.)

Родители видели мое стремление и отдали меня в музыкальную школу. Там я обучался как пианист и хорист. Думаю, что любовь к музыке у меня из семьи. Мой отец играл на гитаре и фортепиано, а мама пела и очень любила хоры. У мамы хороший музыкальный слух, отличная память на музыку и тексты песен. Она знает множество татарских и русских песен. Сам я так слету запоминать тексты и музыку песен не могу, мне легче ее создавать с нуля или же в определенном стиле.

– Ваши родители из Татарстана?

– Да, моя мама родилась в Казани. Дедушка по маминой линии родился в Москве: его отец работал там на заводе. Однако семья дедушки оставалась в Москве не долго. С началом Великой Отечественной войны они вернулись в свою родную деревню Альки (Алькеево) Буинского района (Алькеево): оттуда родом моя прабабушка и ее родители. Моя бабушка по маминой линии родилась в Миннярово, хотя ее корни происходят из деревни Старое Балтачево Актанышского района. Предки моего отца происходят из деревни Мемдель Высокогорского района, но сам он родился в деревне Большие Кляри Камско-Устинского района.

– У Ваших родителей было музыкальное образование?

– Нет, но моя мама какое-то время ходила на хоровые занятия в общеобразовательной школе. Эти занятия проходили после основных занятий. Получилось так, что со временем, несмотря на свое большое желание заниматься музыкой, маме пришлось отказаться от посещения этого кружка, т.к. ее подруги перестали его посещать. Наверное, это было связано с тем, что юность моей мамы пришлась на неспокойные годы периода существования уличных банд, и возвращаться одной было небезопасно, а ее родители были в это время на работе. Однако она не перестала петь. Вы бы слышали, как она прекрасно поет! Родители моей мамы тоже любили петь, собирались с родственниками и пели под аккомпанемент баяна: особенно им нравились советско-татарские песни.

– Кто больше в семье повлиял на Ваше становление?

– Думаю, что моя бабушка – Рина Зарипова. Она всю жизнь проработала в газете «Татарстан яшьләре». Она была известным журналистом, и из-за этого к нам в дом часто приходили самые разнообразные представители татарской интеллигенции. Я видел и слушал, как они говорят на родном языке о высоких материях, о культуре и искусстве.

В то время я воспринимал это как должное и свойственное всем семьям. Через некоторое время, я осознал, насколько я счастлив, что именно у меня была такая бабушка. Тогда мне довелось соприкасаться, наверное, с самым высоким пластом татарской культуры эпохи 2000-х. К нам приходили в гости: Альфия Самат, Язиля Абдулкадырова, Файруза Муслимова, Рушания Камалова и другие. Было еще много людей, но я был слишком мал, чтобы запомнить все эти имена.

Бабушка умерла в 2008 году, и влияние людей этого слоя татарской культуры на меня уменьшилось. Другие члены семьи не были связаны с татарской интеллигенцией напрямую, хотя и владели татарским языком в совершенстве.

«На меня повлияла моя семья и Москва»

– В какой момент Вы осознанно пришли к тому, что станете музыкантом?

– В моем творчестве и увлечении музыкой были разные периоды. Сначала мне очень нравилось фортепиано. Это фактически был первый инструмент, который я видел вблизи и мог прикоснуться. Помню, как в детском саду после занятий, пока музыкальный руководитель не видел, я подходил к нему и очень аккуратно и тихо нажимал на какую-нибудь клавишу. Думаю, как раз это и повлияло на то, что когда я пошел в музыкальную школу в 6 лет, я выбрал именно этот инструмент.

В начальных классах музыкальной и обычной школы я загорелся идей стать композитором. Ближе к 8 классу я от этой идеи отошел, потому что показалось, профессия не очень приспособлена к обычной жизни. Чтобы быть композитором и музыкантом, содержать себя и свою семью, нужно обладать незаурядными способностями. В этот период я начал увлекаться историей, английским языком, математикой, физикой и т.д. Однако в 9 классе я окончательно решил выбрать музыкальный путь, осознав, что все в моих руках и у меня есть все возможности стать хорошим музыкантом.

– Вы окончили 9 классов общеобразовательной школы?

– Да. После школы я поступил в Казанский музыкальный колледж им. И. В. Аухадеева. В колледже, как оно обычно бывает, обстановка отличается от школьной. Если школу я заканчивал с одной четверкой и с максимальным баллом по ОГЭ по математике, то в колледже я оказался среди равных: каждый был силен в своем направлении. Я понял, что здесь играет роль не то, сколько фактов ты знаешь и на сколько быстро решаешь задачи, насколько усердно работаешь, а твое умение чувствовать, слушать и исполнять музыку, ее стили, умение находить и пользоваться информацией о ней. Будто бы я попал в совершенно другую гравитацию, где действуют законы физики, которых нет в обычном мире.

– После колледжа вы поступили в Московскую консерваторию. Почему не остались в Казани?

– Наша консерватория меня всегда притягивала. Помню, когда создавалась сеть «Вконтакте» в разделе «образование» я указал Казанскую консерваторию – это было еще во время моей учебы в школе по примеру своего любимого педагога ДМШ Полины Анатольевны Павловой. Конечно, когда я поступил в колледж, я эту информацию удалил со своей страницы, чтобы не вводить людей в заблуждение.

Где-то со 2-3 курса колледжа я стал тянуться к Москве, скорее не понимая, а ощущая, что там больше возможностей. Тем более я ездил туда дважды для участия в конкурсе по теории музыки и композиции Ю. Н. Холопова. Первые места я не занял, однако стал дипломантом. В Казанском музыкальном колледже были преподаватели, в прошлом выпускники Московской и Петербургской консерваторий, и, пожалуй, мне тоже хотелось продолжить по этому пути.

– Можно сказать, что вдали от дома у Вас проснулся интерес к национальной музыке?

– Да. На меня повлияла моя семья и Москва. В столице, вдали от дома, мой интерес к национальной культуре проявился вновь. Я периодически стал ходить в местный татарский культурный центр, один раз посещал штаб татар.

– В каком стиле Вы пишете музыку?

– Я творил одновременно в двух направлениях. С одной стороны: традиционная музыка. С другой: авангард с вкраплениями электронной музыки. Татарам, наверное, больше нравится традиционное направление. Помимо этих двух, я думаю немного продолжить движение и в написании музыки для более широкой аудитории. Когда отрицаешь какие-то конкретные стили, ты сужаешь себе круг потенциальных слушателей.

«Нередко можно услышать, что татарская культура на грани вымирания и осталось еще немного до ее гибели»

– Фархад Фаритович, можете объяснить, чем выделяется татарская музыка на фоне общетюркской?

– В татарской музыке условно выделяются два направления. Тюркское начало, близкое по своему качеству звука и метру к казахской, башкирской музыке и распространенное в прошлом на окраинных районах проживания татар. Под тюркским звучанием я имею в виду музыку, в которой красота ритмического и мелодического рисунка связана с ее протяженностью. Например, узун-кюй (длинный напев) или композиции на думбыре, нугай курае (он же – башкирский курай), кубызе. Второе начало – городские мотивы мусульманских городов Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства у казанских татар. Это жанры, близкие к мунаджатам, зикры и др. Пожалуй, музыкальными инструментами второй сферы являются дэф, железный курай. Здесь используется ритмы тюркского аруза, родственного арабской и персидской традиции. Таким образом, первый вид можно сравнить с длинной полоской ткани с изящными неповторяющимися узорами, а второй – с многогранным в совершенстве вышлифованным кристаллом.

– Городская музыка доминирует только у татар?

– Городская музыка преобладает в татарском звучании: ее в разы больше, чем у башкир. А вот грань между основной традиционной музыкой проходит очень плавно. Башкирский композитор и музыковед Азамат Хасаншин тоже говорил мне, что грань между татарской и башкирской академической музыкой еще в 1930-х годах не прослеживалась. Также он указывал на то, что в башкирской и татарской музыке очень много параллелей.

– Можно ли сказать, что современная татарская музыка слишком европеизирована?

– Европеизация – это неизбежный процесс. Мы не можем перенестись в начало XVI века, когда почти не было западного влияния на татар. Мы живем в свое время, где все сферы жизни так или иначе связаны с европейской культурой. Важно не впадать в крайности и не говорить, что у татар до появления первых классиков, которые так или иначе опирались на европейские традиции, ничего не было. Балет, театр, опера входят в сферу академической культуры, и они на своем месте. Традиционная музыка, в свою очередь, является фундаментом: без нее не было бы татарской академической и популярной музыки.

– Можно ли сказать, что татарская музыка сейчас находится в упадке?

– Это некорректное утверждение. Говорить об упадке можно в любое время и обо всем. В свое время Гаяз Исхаки в романе «Вырождение двести лет спустя» писал, что татарская культура представляет из себя булгарского старца, который, цепляясь за жизнь, тщетно принимает лекарства, чтобы отложить свой смертный час. Подобные настроения были и в начале ХХ века и в 1930-е гг. у Султана Габяши и в другие времена.

Сейчас нередко можно услышать, что татарская культура на грани вымирания и осталось еще немного до ее гибели. Я считаю это неправдой. Культура живет, и слова о том, что она при смерти, наверное, говорят либо о максималистском, либо о пессимистическом взгляде, либо об отсутствии у этого человека возможности внести в нее свою лепту. Нельзя сказать, что татарская музыка умерла, когда она звучит. Любая музыка находится на своем месте. Песни Салавата имеют широкий круг слушателей, традиционные мотивы интересны более узкому. Татарскую академическую музыку слушает свой круг, и это абсолютно нормальное явление. Не исключено, что человека могут интересовать все три сферы сразу. Если говорить об упадке, то его можно спроецировать и на европейскую культуру, и на любую другую.

«Тесные границы – обедняют татарскую музыку»

– Делится ли татарская классическая музыка на стили?

– Деление музыки на стили – это, скорее, работа музыковедов. Им кажется, что таким образом проще ее воспринимать и изучать. Главное, чтобы классификации не душили музыку научными формулировками и не перечили тому, что реально звучит в этой музыке. Если говорить о классификациях, я бы выделил в татарской музыке следующие типы: музыку европейского начала с элементами культуры мусульманского Востока, более тюркскую музыку, ориентированную на европейскую культуру, традиционную музыку с тюркскими основами и традиционную музыку с элементами культуры мусульманского Востока. И, наверное, особняком стоит татарская музыка европейского образца. Есть и другие градации, но они более академичны и более удобны для обучения. Но при переходе от теории к практике, эти рамки начинают сильно мешать. На мой взгляд, тесные границы только обедняют татарскую музыку.

– Каких татарских композиторов на Ваш взгляд незаслуженно забыли?

– Нельзя сказать, что кого-то забыли. Музыка Алмаза Монасыпова периодически звучит. Я сам исполнял ее в Москве с Камиллой Хабибуллиной и в Московской консерватории и Татарском культурном центре. Ее исполняют и в Казанской консерватории и не так давно играли в Доме татарской книги. Музыка Масгуды Шамсутдиновой тоже звучит. Есть забытые произведения, есть произведения, записи и ноты которых недоступны. Насколько мне известно, оркестр театра Камала занимается поиском, восстановлением и переделыванием партитур татарской музыки ХХ века. Устаревание авторской музыки с учетом опыта ХХ века – это естественный процесс. На мой взгляд, не стоит все силы затрачивать только на восстановление сочинений татарских композиторов советского периода, правильнее должное усилие направлять и на то, чтобы татарская традиционная музыка звучала и ее аудиозаписи были доступны.

СПРАВКА

Фархад Бахтияри – композитор, автор фортепианных, ансамблевых, оркестровых и театральных сочинении.

Подготовил: Владислав Безменов