«Мы, татары, любим наблюдать: «Берите Сабантуй, нам не жалко!»

«Башкиры хотят «притянуть» Сабантуй к себе? Это было бы глуповато»

- Фанзиля Хакимовна, от наших башкирских братьев можно услышать порой, что Сабантуй – праздник кочевнический, а не земледельческий. А чем вообще татарский Сабантуй отличается от башкирского?

- Вообще, Сабантуй для татар и башкир явление… не скажу, что универсальное, потому что это все-таки достаточно уникальный праздник, и не столько обрядовый, хотя мы и пытаемся «пристегнуть» его к календарю и календарной обрядности. Последней там мало, это только та часть, которая связана с плугом и земледелием. По дореволюционным темпоральным, временным параметрам это допосевной праздник, и вот эта часть относится к календарности. А то, что мы проводим сейчас, - это то, что осталось от древнейших представлений, древнейшего общественного уклада тюрко-татар.

Поэтому я бы не сказала, что между башкирским и татарским сабантуями есть какая-то большая разница. Единственная разница была связана с территориями. Начиная с юго-востока современного Татарстана, и далее на территории современного Башкортостана было совершенно другое земледелие. Там большие территории, было много лошадей, поэтому самым главным состязанием были скачки. Мы видим это и в литературных произведениях, Галимджан Ибрагимов в «Алмачуар» реально описал, как подростки готовились к скачкам, - это было очень большое, главное зрелище и состязание Сабантуя. А в Заказанье лошадей было мало, потому что там суглинистая почва, неурожаи, содержать лошадь было сложно. И еще густонаселенность и нехватка посевных площадей. Это сейчас в Заказанье есть и большие, и маленькие деревни, есть где размахнуться в плане посевных угодий, а тогда ведь все деревни были большие, и каждому нужен был свой удел, в семьях было много детей, всех надо кормить. На юго-востоке же современного Татарстана и далее на территории современного Башкортостана расстояния между деревнями были достаточно большие, то есть не было густонаселенности. И земля плодородная.

Я думаю, коренной, «настоящий» башкир, потомок древних иштяков, про Сабантуй не знает. Сабантуй, по всей видимости, на эти земли был привнесен, и он стал традицией у тех татар, которыми Екатерина II населила эти территории. Но сказать, что сабантуйные состязания уникальные, что они присущи только татарам, я не могу. Борьба на поясах присуща не только нам. Или лазание на столб - тоже не сказала бы, что это чисто сабантуйное, оно и у индусов есть, так же лазают, так же снимают петуха. У индийцев майя есть похожие состязания. Есть много моментов, где задавать вопросы и пытаться на них ответить должны, прежде всего, археологи, и уже потом следует проводить другие исследования.

Но если башкиры хотят «притянуть» Сабантуй к себе и сказать, что это чисто башкирский праздник… Ну, это было бы не то чтобы безграмотно, но глуповато. Это звучит, как у детей в детском садике: «А у меня тоже дома это есть!» Как правило, такое поведение связано с комплексом неполноценности. Когда ребенку не хватает внимания в семье, он начинает себя выпячивать.

- Вы сказали, что Екатерина населяла территории татарами. Какие именно территории вы имеете в виду?

- Например, в Буздякском районе Башкортостана есть деревня, где живут потомки Чанышевых - «лапотных мурз», то есть дворян с земельными наделами, но уже безо всякого семейного «фонда драгметаллов». И что удивительно, одна улица Чанышева там – это башкиры, другая – татары. И в этнической башкирской истории много такой вот неприятной, необъективной политики.

И когда некое культурологическое явление превращают в инструмент продвижения политических задач, получается мешанина и запутанность. Потому что ребенку, который в этом вырастает, все кажется естественным и объективным. Я думаю, что это не совсем симпатично и не совсем этично. Но мы, татары, любим наблюдать. И вот мы наблюдаем и удивляемся. «Нам не жалко, берите Сабантуй».

Но если представить перспективу какого-то «истинно башкирского» Сабантуя, то я уже вижу: это такой-то род, у этого рода такой-то знак, у другого рода такой знак – и меня это немножко настораживает. Потому что когда углубляешься слишком глубоко и начинаешь вытаскивать оттуда «это мое», получается уже совсем другая ситуация. Она может обернуться совершенно другой стороной - раздроблением вместо объединения. Казахи от этого потихонечку ушли, поняв, что это ведет не совсем туда. И потом, мы прекрасно помним, чем однажды обернулись поиски «истинных арийцев».

«В Сабантуе нет чемпиона и призеров»

- Вы сказали, что в Заказанье было тяжело содержать лошадей. Значит, скачки на Сабантуй там не проводились?

- Нет, они там, тем не менее, проводились. Хотя и не были такими масштабными - там не участвовало по 40-50 лошадей или, тем более, 100.

В те времена сабантуи проводились не по указу президента, как сейчас, а в зависимости от готовности почвы. За этим очень четко следили аксакалы - почва должна была быть рыхлая, достаточно высокая и легкая. Поэтому юго-восток проводил Сабантуй в одно время, часть Заказанья в другое, другие регионы в третье. То есть череда сабантуев шла неделями. Поэтому, естественно, на скачки приходили лошади из разных деревень.

Можно ли сказать, что скачки проводились в каждой деревне? Нет, и этого и не могло быть. Но зато в Заказанье, особенно в Казани, начиная с последней четверти XIX века была борьба. В начале XX века Сабантуй шел в Казани три дня - потому что три дня шли состязания борцов. За три дня у победителя казанского Сабантуя 1910 года было 123 соперника! На борьбу продавались билеты. Есть фотография Фатыха Амирхана на Сабантуе, за ним видны трибуны с пронумерованными сиденьями - это чтобы купить билет и посмотреть борьбу.

- То есть в какой-то момент ключевым состязанием Сабантуя становится борьба?

- Конечно. И в современном Сабантуе она ключевое состязание.

- Так было и в Заказанье, и на юго-востоке современного Татарстана?

- Да. Конец Сабантуя определяло окончание борцовской «программы». Батыр определился – всё, все расходятся.

А вот в дореволюционный период, особенно в XIX веке и в конце его, как описывает в «Алмачуар» Ибрагимов, видно, что очень большое внимание уделяется скачкам. Но, я думаю, борьба была всегда, без борьбы Сабантуя не бывает.

- Это о чем-то говорит? Может, это некая особенность тюркского сознания?

- Нет, это некий мировой универсал. Видов борьбы ведь очень много, и их не придумывали специально, они традиционно разные. В основе их, как правило, древнейшие родоплеменные отношения того или иного этноса. Конфликты всегда были и будут, и нужно было найти способ решать разногласия между родами без кровопролития. Не убивая людей, потому что их и так не много и у кочевников, и у оседлых народов. И вот борец победил, и конфликт разрешается в пользу его рода. Род проигравшего переходит к роду победителя со всем своим населением.

Мы говорим «бахадир», «батыр», «богатырь» - это слова одного корня, они употребляются и в русском языке, и у чувашей, и у удмуртов. Но у нас есть еще «батыр-асты». Мне многие задают вопрос, особенно те, кто из иных культур: почему у вас только два места - первое и второе? Я отвечаю, что это не места, в Сабантуе вообще нет такого понятия - бронзовый призер, серебряный призер, чемпион. Мы не определяем чемпионов, есть батыр и его батыр-асты. Второй достоин батыра, он - такой же, благодаря ему батыр стал батыром. Случись что с батыром - ногу сломал, зуб заболел (по тем временам это страшные муки) - кто выходит бороться в конфликтной ситуации? Батыр-асты. Это не «запасной игрок», мы выбрали его всем миром, всем родом.

И почти все состязания - лазание на вертикальный столб, на наклонный столб, битье горшка с закрытыми глазами, забег на гору - все это подготовка воинов, защитников. Бой с мешками - это же жокеи. Ты обхватываешь ногами бревно, держишься рукой, то есть у тебя есть уздечка, и ты должен своего соперника сбить.

«Думаю, мы не найдем прежнего названия Сабантуя»

- В принципе, все, о чем вы рассказываете, говорит о том, что этот праздник не кочевнический и не земледельческий, он совсем про другое.

- Совершенно верно, он совсем про другое. Мы пытаемся вклинить Сабантуй к обрядовым праздникам, но он, повторяю, не обрядовый. Его «пристегнули» к сабану, плугу, когда мы уже стали земледельцами, но без этого праздника мы никогда не жили. В то же время в нем сохранились некие трансформированные формы, небольшие рудименты, связанные с земледельческим культом. Например, «Карга боткасы», «Грачиная каша».

Или же, допустим, связанный со сбором подарков «Зәрәтау». Есть еще такие топонимы «Зәрәтау», то есть это холмик, где дети задавали клич, что завтра они начинают собирать продукты на «Карга боткасы». Некоторые этнографы говорили, что слово «зәрә» связано с зарей, что это «рано утром», но с зарей там нет ничего общего. А со скифо-сарматского языка «зәрә» - это «зерно», тот же корень в русском. В то же время, хотя мы давно земледельцы, у нас очень много кочевнических культурных кодов. Они и в костюмах, и в традиционной кухне.

- Есть какие-то параллели между Сабантуем и праздниками окрестных финно-угорских народов?

- Нет, это совершенно разное. К примеру, «Семык» (традиционный марийский праздник, - прим. ред.) - обрядовый праздник. И «Гырон быдтон» (традиционный удмуртский праздник, - прим. ред.) тоже обрядовый календарный праздник.

Сабантуй воспринимали так, что нужен сбор подарков, надо что-то от себя дарить, надо как бы пожелать, чтобы то, что мы сейчас посеем, взошло. Это только внутреннее, не было никаких коллективных молений. Вот семык - это коллективное моление. Жрецы марийцев-язычников в этот день молятся, просят, чтобы переход от весны к лету был хорошим. Прежде всего для природы – для леса, для воды (люди воспринимаются как часть природы). Там и священная роща, и огромное количество ритуальных знаковых предметов. А в современном исполнении праздника мы видим и «семык-батыра», и «семык-красавицу». Меня это всегда удивляло, поскольку явно уже наносное, 1980-х годов – ну раз есть Сабантуй, почему бы и вам не сделать? А на самом деле это очень интимный праздник, связанный с молением. Я всем говорю, что современные обрядовые праздники, которые мы проводим в Татарстане, на самом деле никакие не обрядовые. Это просто фестиваль, приуроченный к такому празднику.

«Уяв» (традиционный чувашский праздник, - прим. ред.) тоже специфичный праздник. Там верховное божество может оказаться здесь, в природе, поэтому нельзя косить, пока еще рано. А на самом деле мы проводим его уже после сенозаготовок. Как Сабантуй сделали идеологическим инструментом в 1930-е года, так и все другие национальные праздники до сих пор являются таковыми.

- А как Сабантуй назывался до «сабана»?

- Не знаю, до нас дошел только Сабантуй. Я считаю, что нет смысла задаваться таким вопросом.

- Но как-то же люди говорили – а давайте завтра соберемся на… вот этот наш праздник.

- До нас дошел только «Сабантуй». Мы ведь уже очень давно оседлые земледельцы. У аль-Гарнати есть чуть-чуть, и у Ибн Фадлана есть небольшое описание борьбы на поясах, но он там не говорит, что это Сабантуй. Наверное, Ибн Фадлан даже не ставил перед собой такую задачу, он просто внешний наблюдатель, описывавший, что у местных жителей есть то-то и то-то. Иной раз даже читаешь его и удивляешься - чуть ли не «Сказка о царе Салтане». Там, например, есть фрагмент про великанов-алыпов.

Я думаю, что мы не найдем прежнего названия.

«Аударыш» в Российской империи расценили бы как подготовку к восстанию»

- Почему у татар исчезло такое явление, как «Аударыш»?

- Это к вопросу о военизированности праздника. Некоторые думают – а чего это они гири поднимают? Но до гирь-то ведь поднимали камни. Почему? Потому что нужны были камнеметы.

Я думаю, «Аударыш» ушел чуть раньше 30-х годов XX века. В 30-е годы в Сабантуй были внесены очень серьезные корректировки. Во-первых, он стал идеологическим праздником. Я даже в этом году видела в комментариях в соцсетях к текстам разных СМИ - вот, мол, раньше были батыры полей! Батыры полей появились как раз в 30-е годы. Коммунистическая идеология сразу разглядела в Сабантуе праздник труда. Мы до сих пор так говорим. А ведь это лозунг 30-х, когда вместо батыра самым главным стал «батыр полей».

И потом, во время коллективизации отобрали всех лошадей. В частных подворьях их нельзя было держать ни в коем случае, держишь – все, ты кулак. Поэтому скачки стали проводиться в очень интересном зачете: колхоз стал соревноваться с колхозом. Зрелище ведь нужно, народ просит.

Но «Аударыш», я думаю, исчез еще до советской власти. Потому что для него нужен другой тип лошадей и другая подготовка. Эти формы, я полагаю, исчезли с утратой государственности. Потому что потихонечку ушла сама мотивация проведения таких состязаний. А борьба и все остальное… были целые династии борцов, и готовить их было не так сложно, род и династия знали секреты подготовки. А попробуйте провести «Аударыш» в Российской империи. Это к чему подготовка?

- К восстанию?

- Конечно.

- Ну да. А борьба пусть остается как этнографическая игрушка.

- Ну и к тому же что этот батыр [сделает]? У всех уже огнестрельное оружие есть.

- Почему Сабантуй не попал в список нематериального наследия ЮНЕСКО?

- Начнем с того, что ни один объект из России попасть в этот список уже не может, потому что Российская Федерация не ратифицировала соответствующую конвенцию, принятую в 2003 году («Международная конвенция об охране нематериального культурного наследия», - прим. ред.). Там давалось несколько лет для ратификации - нужно было собрать объекты. Вот за этот период от нас попали два объекта – якутский «Олонхо» (древнее эпическое искусство якутов, - прим. ред.) и традиции «семейских» (этноконфессиональная группа русского народа, - прим. ред.) - староверов Забайкалья. И все, лавочка закрылась.

- И назад хода нет?

- Пока нет. Поэтому Сабантуй пробовали провести через Турцию как татаро-башкирский праздник. Это было, когда мы работали с «ТЮРКСОЙ», но сейчас Россия там не представлена.

А Сабантуй, я думаю, очень достоин быть объектом нематериального культурного наследия. Но в Конвенции 2003 года есть не очень хорошо проработанные моменты. Там, на сегодняшний день, кто первый «руку поднял», тот и забрал объект. То есть нет сетки отсеивания, даже если прекрасно известно, что объект присущ не только данному народу. Это не совсем правильно. Многие народы, проживающие в восточной Азии, в том числе северные, очень обиделись на Китай, который пытается включить в список варган. Хотя китайцев, владеющих техникой игры на нем, очень мало. Китай уже включил в список нематериального культурного наследия горловое пение.

- Тоже потому что первым «поднял руку»?

- Да. Эта страна подает очень много заявок, потому что попадание в список ЮНЕСКО увеличивает турпоток. В современном мире ведь что интересно? Эксклюзив, все за ним гонятся. Хотя прекрасно известно, что у тувинцев есть своя очень специфическая техника и манера горлового пения, у алтайских тюрков - своя, у якутов - своя.