«В башкирской постановке «Зулейхи» не поняла всего два слова»
- Лилиана, московские татары и башкиры - эти сообщества каким-то образом пересекаются?
- Существовать в городских условиях, сохраняя собственную идентичность, могут, по моим наблюдениям, не все народы. В Москве устойчивые культурные объединения по национальному признаку из народов Поволжья и Урала удалось создать только татарам. Последние несколько лет вижу желание некоторых представителей других народов, в том числе чуваш и башкир, создать свои культурные сообщества. До этого башкир мы встречали только на Сабантуе, где ежегодно демонстрируется «башкирское село». Там можно познакомиться с их бытом и даже сфотографироваться с башкирами в национальных костюмах.
Другой возможности близкого знакомства с башкирской культурой не было. Несколько лет назад, когда мы проводили игру «Что? Где? Когда?» среди тюркской молодежи, именно башкиры проявили меньший интерес, в то время как с другими народами таких проблем не возникало. Но, повторю, в последние годы картина иная. Буквально вчера (интервью записывалось 12 февраля, - прим. ред.) была рассылка о том, что в Москве открываются курсы башкирского языка. Сейчас создаются программы на дистанционных платформах, в том числе для детей, ведется большая работа по составлению словарей. В общем, активно работают, раскрыть их творческий потенциал помогает огромное количество разнообразных грантов.
В моем окружении есть как минимум один человек башкирской национальности, проживающий в Москве, с которым у нас сложились добрые дружеские отношения, в том числе благодаря родству наших языков. Я говорю о своем преподавателе старотатарского языка (который сейчас преподносят как «поволжский тюрки») кандидате филологических наук Салавате Ахмадуллине.
- А вообще татаро-башкирская дружба на уровне народов, по-вашему, возможна?
- Думаю, что дружба может быть, в первую очередь, между людьми, а что касается народов, то они подчинены жесткой иерархии, которая ведет к постоянной конкуренции. Судя по перепалкам в соцсетях, наши пути, к сожалению, расходятся все больше и больше. Это связано с борьбой за место в иерархии народов. Боюсь, мы уже прошли точку невозврата.
- Вы сейчас о Москве или о ситуации в целом?
- В целом. А в Москве мы просто не пересекаемся. Мне сложно представить себе, чтобы башкиры и татары сидели рядом на каких-то мероприятиях. Например, сейчас в Москве проходила неделя татарского кино, и башкир я там не заметила. Хотя, справедливости ради, в позапрошлом году они нас приглашали на неделю башкирского кино, но я не дошла.
С другой стороны, в «Умарте» мы как-то одновременно набирали курсы башкирского и чувашского языков. И со стороны чувашей особого интереса не было, более того, они отнеслись к этому с некоторым опасением, мне даже звонили из чувашского полпредства. А башкиры, наоборот, помогали. Я увидела их поддержку и интерес по рассылкам, по лайкам и так далее.
- Насколько, по-вашему, близки татарский и башкирский языки?
- У меня был такой опыт - я смотрела «Зулейха открывает глаза» в постановке Башкирского драмтеатра и за все время не поняла всего два слова. Содержательно и по структуре это, конечно, очень близкие языки. Думаю, человек, проживающий в Татарстане на границе с Башкортостаном, западный (мишарский) диалект татарского языка понимает хуже, чем башкирский язык. Ребенок уж точно. Более того, в прошлом году на одной из конференций тюркологов я узнала, что, оказывается, башкирский язык строится на основе лингвистического корпуса татарского языка.
«На стереотип о «татарской хитрости» уже перестала реагировать»
- В одном из своих интервью вы говорили: «В Москве татары больше заточены под песни и пляски. Людей, стремящихся к культурной, образовательной части, меньше. Набрать 50 человек на лекцию какого-нибудь ученого очень сложно, а вот концерты собирают многотысячные залы». А в других городах это не так?
- Скорее всего, эта проблема общая, за исключением, может быть, Казани. Подозреваю, что всегда ходят одни и те же люди. В Москве, в принципе, та же тенденция. Если я приду на какую-нибудь лекцию или на показ фильма, то 90 процентов присутствующих будут мне знакомы, а на концерте, например, Фирдуса Тямаева или кого-то еще в «Космосе» круг знакомых наверняка уменьшится процентов до пяти.
Но это не проблема, просто данность. Люди пытаются сохранить национальную идентичность, и сегодня, наверное, именно песни выполняют роль важного элемента, поддерживающего связь с корнями.
- Какие самые нелепые стереотипы о татарах вы слышали от москвичей-нетатар?
- Иногда от наших слушателей курсов слышу про образ настоящего татарина - это такой человек на коне, с саблей. Хотя для меня татары - это, в первую очередь, тюрки, ведущие оседлый образ жизни: это роскошь городов Востока и трудолюбивое и образованное сельское население. На «татарскую хитрость» я уже даже перестала реагировать. Обычно говорю, что мы не хитрые, а мудрые.
Есть еще стереотип, что все татары - это мусульмане, и фамилии у них должны быть «правильные и чистокровные». Моя девичья фамилия Харитонова, и я порой слышала: «А почему Харитонова говорит по-татарски»? Или спрашивали: «А Михайловна - это ваше настоящее отчество?» Ну, это щепетильный вопрос, тут всем не угодишь. И, в общем, живучесть стереотипов и от нас самих тоже зависит, тут главное самим не поверить в те ярлыки, которые нам навешивают.
«К сожалению, основной пласт татарской художественной литературы был создан в советский период»
- Вы один из трех соавторов учебника «Литература тюркских народов России», который вышел в октябре прошлого года. За что вы в нем отвечали?
- Моя кандидатская диссертация была посвящена творчеству татарского поэта Рената Хариса, чьи произведения я исследовала через призму диалога культур. Поэтому мое участие в составлении хрестоматии стало закономерным.
Люди со схожими идеями быстро сходятся, так появился наш научный коллектив в лице профессора Руслана Хайруллина, кандидата филологических наук Рамиля Шаряфетдинова и меня, который создал хрестоматию по литературе тюркоязычных народов России. Все мы проживаем в Москве. Книга вышла в свет благодаря поддержке главного редактора московского агентства научной литературы Эдуарда Михальского.
Лично я работала над разделами, посвященными Ренату Харису, кумыкскому поэту Ирчи Казаку, хакасскому поэту и драматургу Михаилу Кильчичакову и тувинскому писателю Монгушу Кенин-Лопсану. Во время этой работы обратила внимание на, что татарская литература очень хорошо изучена, практически по любому автору защищено много диссертаций, написано масса статей, чего не скажешь о литературе других народов.
- В аннотации пособия сказано, что литература тюркских народов рассматривается в ней в контексте общероссийского литературного процесса. Что вы думаете в этом смысле о татарской литературе – старой, советской, современной? Конкурентоспособна ли она?
- К сожалению, современная татарская художественная литература начала активно развиваться только на рубеже XIX-XX веков, а основной ее пласт был создан уже в советский период. Она несет в себе советскую идеологию, а другой классики у нас мало. На мой взгляд, это крепко связывает татар с коммунистическими идеалами и, как следствие, служит одной из причин, которые сдерживают демократизацию татарского общества и развитие рыночных отношений. Этим вопросом специально не занималась, но надеюсь, что на сей счет еще появятся исследования.
При этом, безусловно, советская литература создана выдающимися писателями. Именно в советской татарской литературе были созданы многие красивые образы и символы, которые дороги татарскому народу. Поэтому выйти из этой колеи без серьезных культурных потерь нам будет непросто. Но если татарский народ подпитывается советским наследием, то русская литература главным образом несет в себе образы XIX века, которые погружают читателей в имперскую Россию. Не знаю что лучше...
Литература - это художественный способ передачи современных интеллектуальных достижений. Отвечая на ваш вопрос о конкурентоспособности татарской литературы, хотелось бы поставить его шире: конкурентоспособен ли татарский народ в гуманитарной сфере? Смог ли наш народ воспитать людей, чей образ мысли будет интересен всему миру? Я надеюсь, что такие люди есть и что они излагают свои мысли на татарском языке. Будем ждать.
- В этом году мы отмечаем 115-летие Джалиля и 135-летие Тукая. Что вы думаете о каждом из этих поэтов и что ответили бы тем, кто считает Тукая поэтом невысокого уровня (как Олег Кашин, например)?
- Муса Джалиль для татарского народа, в первую очередь, человек-герой - это прежде всего батыр, и его творчество мы изучаем через призму его подвига. Что касается Тукая, то это прежде всего гений. Наше все. Не было бы Тукая - не было бы татарского литературного языка в том виде, в котором мы его сейчас имеем. Удивительно, что есть люди, которые берут на себя ответственность давать оценки поэтам, чьи произведения для них недоступны в оригинале.
Во второй части интервью Лилианы Сафиной читайте о том, чем закончился ее конфликт с главой ТНКА столицы Фаритом Фарисовым, как менялось татарское сообщество Москвы в последние 20 лет, почему таким живучим оказался проект «Эха Москвы» «Говорим по-татарски» и каков процент людей, бросающих курсы татарского языка.
Фото: vk.com/msk_tatar_tele
