«Лезгинка» в воздухе
Из донесения Магубы Сыртлановой:
«В ночь на 26 марта 1945 года уничтожила скопление войск противника в районе Данцига. Несмотря на сильную ПВО противника, экипаж умело отыскивал цель и точно производил бомбометание. За ночь было произведено 8 боевых самолетовылетов, был подавлен огонь артбатареи».
Чтобы представить себе, что такое 8 самолетовылетов, нужно знать, что эксперты по Великой Отечественной войне подсчитали, что в среднем до своей гибели или пленения боевые летчики успевали совершить 20 вылетов. Асы авиации добирали до статистически гибельного порога в 25 вылетов. Эти дополнительные пять вылетов назывались «смертными». Командование союзнических армий после 25-го вылета предоставляли возможность летчику самому определиться: остаться в авиации или продолжить службу на земле. Летчик мог также и подать в отставку. Все эти правила не распространялись по понятным причинам на Красную армию. Ожесточенная война за Родину диктовала другие правила.
Из личной летной книжки гвардии лейтенанта Магубы Сыртлановой:
«Итого на 1 января 1945 года:
Общий налет – 2948 час. 30 мин.
Дневной налет – 1788 час. 35 мин.
Ночной налет – 1159 час. 55 мин.
Боевой налет – днем – 690 час., ночью – 840 час. 15 мин.»
Из наградного листа Магубы Сыртлановой:
«…За период Отечественной войны лично сама произвела 782 боевых вылета… Сбросила по уничтожению противника 140 тонн бомбового груза. В результате точных бомбовых ударов в стане врага было вызвано 128 сильных взрывов, 85 очагов пожара, уничтожено и повреждено 2 переправы противника, 2 ж.-д. эшелона, взорван склад с горючим, уничтожено 3 артбатареи, 2 прожектора и 4 автомашины с горючим».
Магуба Сыртланова родилась 15 июля 1912 года в городе Белебее Уфимской губернии в семье татарских крестьян. Так написано в официальной биографии. Однако ее происхождение было далеко не таким простым. По словам ее дочери, Светланы Максимовны, настоящая фамилия мамы – Рахманкулова. Её отец Хусаин и дед были купцами. Совсем скоро, после прихода к власти большевиков, оказалось, что подобное непролетарское происхождение закрывало все пути-дороги, более того, угрожало и самой жизни. Поэтому, в конце 1920-х годов, спасаясь от преследований и следуя примеру многих татар, семья Магубы переехала в Среднюю Азию. Там она и стала Магубой Гусейновной Сыртлановой.
Учась еще в школе, Магуба увлеклась авиацией. Свою волшебную роль сыграл его величество случай. Однажды на окраине Белебея сделал вынужденную посадку самолёт. Магуба оказалась рядом. Так родилась любовь с первого взгляда. Любовь к небу.
В 1932 году Сыртланова добилась от Среднеазиатского управления Гражданского воздушного флота направления в летную школу, открывшуюся в Балашове. Поступила и очень быстро стала одним из лучших курсантов. Через два года Сыртланова оказалась в Грузии. Работала в мастерских по ремонту самолетов и одновременно обучалась в аэроклубе и планерной школе.
Грузия – местность горная, полеты здесь совсем не то же, что над равнинами. Воздушные потоки внезапно вырываются из ущелий, закручиваются над скалами. Малейшая неточность в управлении – и катастрофа неминуема. Конечно она получила здесь огромный и бесценный опыт пилотирования в сложных условиях. Как-то она потрясла свои мастерством председателя Осоавиахима Грузии Хацрынова. «Слушай, Сыртланова, - сказал он. - В горном ауле джигитов много, но лучше всех пляшет лезгинку один. Сегодня самолёт в твоих руках плясал лезгинку в воздухе».
В самые первые дни войны Магуба Сыртланова вызвалась добровольцем на фронт, но сначала была направлена в Тбилиси – здесь она учила курсантов в тбилисской военно-авиационной школе. Летчиков не хватало, и подготовка молодых пилотов имела важнейшее значение. Но Сыртлановой хотелось бить врага лично, а не заочно, и она писала рапорт за рапортом с просьбой отправить на фронт.
В конце концов командование не устояло и пошло ей навстречу. Так Сыртланова оказалась в первом женском авиаполке, сформированном в самом начале 1942 года. Позже он получил наименование - 49-й гвардейский полк легких ночных бомбардировщиков. Здесь служили совсем юные по нашим временам девушки – в возрасте от 17 до 22 лет. Такова была цена войны.
«Проще пареной репы»
На какой же технике они летали? Откуда это название – полк легких бомбардировщиков? Главной задачей полка было бесшумное и потому внезапное появление над позициями врага и прицельное бомбометание по целям. Задаче соответствовали и самолеты – легкие, почти деревянные У-2 (ПО-2). Скоростью они не отличались, но этого и не требовалось.
«Крылья (плоскости) вообще были из ткани, лишь по краям деревом окантованные, пальцем ткнешь - будет дыра. Кабина – открытая, никаких защищающих от пуль бронеспинок, - описывала бомбардировщик начальник штаба женского авиаполка подполковник Ирина Ракобольская. – На самолете не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели прямо под плоскости самолета. Что значит бомбодержатели? Это мы сами придумали, как мы будем бомбить. И, придумав, когда учились еще в Энгельсе, сказали, что это мы придумали ППР, что называлось «проще пареной репы». Летчицы обычно брали с собой около 200 килограммов бомбового груза.
В первое время у них не было даже парашютов, они появились только в 1944 году. Но все это не мешало выполнять боевые задачи. Их целями были железнодорожные узлы, места скопления вражеской техники, мосты, переправы. Подлетая на малой высоте и прячась, используя рельеф местности, они внезапно появлялись у нужного места и сбрасывали бомбы. Спустя час они еще находили в себе смелость вернуться – чтобы убедиться в решении боевой задачи или же закончить дело, обрушив на головы фашистов новые бомбы. Высокой результативности способствовала возможность самолетов настолько спустится до земли, что девушки могли видеть огонь от сигареты, прикуренной часовым.
Вылеты преимущественно осуществлялись ночью, именно поэтому их и прозвали «ночными ведьмами». Ночные – понятно, а «ведьмами» то за что? За исключительный фанатизм и мужество. Сбитые над вражеской территорией они всеми силами старались избежать плена, зачастую подрывая себя гранатами. Были случаи, когда девушки, расстреляв последнюю пистолетную обойму, кидались в пекло подбитого и горящего самолета.
«Рус фанер»
Если вначале фашисты снисходительно относились к летающим «ведьмам», придумывая им различные обидные прозвища, вроде «рус фанер», «кофемолка», «швейная машинка», то вскоре им было уже настолько не до шуток, что пришлось создать специальные подразделения для борьбы с советскими летчицами. А каждому сбившему «ПО-2» полагался Железный крест.
«Эти самолеты не давали нам жить – мы не могли зажечь огонь ни в печке, ни в маленьком костре. Экипажи ПО-2 тут же обнаруживали их и сбрасывали бомбы. Они находили нас постоянно, и нам приходилось всю ночь сидеть в траншеях, чтобы избежать потерь», - вспоминал позднее один из немцев, переживших не один налет ночных бомбардировщиков.
«Иногда за ночь приходилось делать 8-9 вылетов, не вылезать из машины по 9 часов, - вспоминала Магуба Сыртланова. – Механики и вооруженцы успевали за 5-6 минут заправить и осмотреть самолет. Не верится, что эти «небесные создания» за ночь успевали подвесить до трех тонн бомб каждая. А еще бывало так – приземлился самолет. Над целью его обстреляли зенитные орудия и пулеметы, необходим ремонт. Пилот и штурман с помощью девушек вылезают из кабин, у них подкашиваются ноги. Устраиваются прямо на земле, под крылом самолета, и засыпают, пока идет ремонт».
«Если нас обнаруживали в ночной темноте, - рассказывала Сыртланова, - то пиши пропало. Под перекрестными лучами слепнут глаза, не видно даже плоскостей крыльев. Тут же устремляются в небо трассы зенитных батарей. Дорога каждая секунда, а минуты кажутся вечностью. Ждешь, не дождешься, когда же освободишься от бомбового груза. Тогда хотя бы можно сманеврировать. А пока груз подвешен – обязан двигаться точно по курсу».
Татарка по имени Марта
Однополчане называли ее Мартой. Так для удобства произношения переиначили ее татарское имя. История одного из боев Магубы Сыртлановой, произошедшего в апреле 1944 года, даже попала в газету «Фронтовая правда»:
«…Гвардии лейтенант Сыртланова ночью на своем По-2 вылетела на бомбардировку вражеского аэродрома в Севастополе. Когда до цели оставалось несколько минут полета, фашистские прожектористы обнаружили ее самолет и открыли огонь.
Штурман Сумарокова сбрасывает бомбовый груз на стоянку «Юнкерсов». Выполнив боевое задание, Сыртланова пытается уйти от лучей прожекторов, но тщетно. Тогда она решает сделать обманный маневр. Самолет, накренившись, устремляется к земле. Вражеские прожектористы, решив, что самолет подбит, потушили огни. Дав полный газ почти у самой земли, отважная летчица направляет самолет на свой аэродром. Мотор работал с перебоями. Летчице стало ясно, что ей не дотянуть до аэродрома. Что делать? Сдаться в плен? Нет, парторг никогда этого не сделает. Она поворачивает самолет к морю. Мотор заглох тогда, когда уже стал виден берег. Самолет сел удачно. Его колеса были на земле, а хвостовая часть самолета касалась воды. Железная воля, смелость и отвага парторга Сыртлановой оказались сильнее смерти».
Последнее боевое задание она выполнила 3 мая 1945 года, за пять дней до победного дня, ознаменовавшего завершение войны.
Магуба Сыртланова вместе со своими однополчанками прошла путь по небу Украины, Белоруссии, Венгрии, Пруссии. Победу она встретила в самом логове поверженного врага – в Берлине, оставив свое имя на стене Рейхстага. Звание Героя Советского Союза получила уже после окончания войны в мае 1946 года с формулировкой «За мужество и отвагу».
А после мобилизации работала вначале командиром звена сельхозавиации Грузинского управления Гражданского воздушного флота. В 1947 году переехала в Казань, где устроилась контролером ОТК на завод «Электроприбор». Ее часто приглашали в школы, рассказать ученикам, о том, как все было. Она рассказывала конечно, но большее внимание уделяла подвигам своих боевых подруг.
Ее не стало 1 октября 1971 года. Такова история татарской «ночной ведьмы» Магубы Сыртлановой, чье имя сегодня носят улицы Казани и Белебея.
