«Перед смертью Абул Гази наказал своему сыну Алуш-хану, который к стал правителем Хорезма, дописать «Родословную Татар»

Предисловие редактора

Вы сейчас собираетесь ознакомиться с уникальной Тюркской летописью, которая мало знакома не только любителям «старины глубокой», но редко упоминается и профессиональными историками.

Называется эта летопись «Родословная история Татар». По крайней мере, так ее назвал сам автор, хивинский хан, потомок Чингиз-хана — Абул Гази (1603—1664).

Первое печатное издание этой рукописи на русском языке под редакцией «россианского» историка, немца Герхарда Миллера с его обширными примечаниями было осуществлено в 1770 году под тем же названием. Однако в последующих изданиях, в виду разных причин, заглавие книги было изменено с «Родословной Татар» на «Родословная Тюрок» (не путать с книгой «Родословная туркмен», которая тоже вышла из-под пера Абул Гази). Но мы будем ориентироваться на первое Миллеровское издание 1770 года. Оно чудом дошло до нас в репринтном (фотографическом) виде, и поэтому никак не может быть изменено. Пусть перевод этого издания осуществлялся не с оригинала, а с французской копии, и пусть этот перевод не блещет красотами слога, но зато он наиболее полно и достоверно передает содержание исторического сочинения Абул Гази.

Это признает и один из более поздних переводчиков рукописи Г. С. Саблуков (перевод 1906 года):
«Нахожу, что рукопись, с которой первоначально сделан перевод в Сибири, была очень исправна по своей полноте. Перевод этот в некоторых местах полнее и яснее излагает рассказы моего перевода».

Осознавая ценность «сибирского перевода», как наиболее полного и приближенного к оригиналу, Саблуков все же опирался в своей работе на другие тексты:
«Перевод «Родословного древа Тюрков» (заметьте уже «Тюрков», а не «Татар» — Прим. редактора) составлен мною, — пишет Саблуков — по двум текстам этого сочинения: по печатному, изданному в Казани, и письменному, хранящемуся в Музеуме при Императорской Академии наук».

А что это за перевод, сделанный в Сибири и как рукопись Абул Гази попала из Ургенча в Тобольск, который тогдашняя Британская энциклопедия определяла, как столицу Великой Татарии?
Прежде чем ответить на этот вопрос, попытаемся разобраться с тем, как вообще возникла такая идея — написать книгу об истории Татар и о династии Чингиз-хана. Скажем сразу, идея эта принадлежала не самому Абул Гази, а другому чингизиду, правнуку хана Хулагу, основавшему державу под названием Иранзамин (Иранская земля), в исторической науке — Ильханат. Имя этому тюркскому правителю — султан Махмуд Казан-хан.

Поскольку Казан-хан, в отличие от Абул Гази-хана, не обладал литературным даром или у него не было времени на написание исторических книг, он поручил, по древней тюркской традиции, написать летопись о «Доме Чингизовом» своему визирю, персу Рашид-ад-Дину. Для чего Казан-хан передал своему подручному все семейные рукописи, доставшиеся ему в наследство от матери и прикрепил толмачей-переводчиков, владевших многими языками. Рукописи, естественно, были написаны по-тюркски и по-могульски, а тюркского языка его визирь, будучи персом, не понимал.

Именно так возник знаменитый «Сборник летописей» Рашид- ад-Дина об истории империи Чингиз-хана и державы Хулагу. Сначала сборник назывался «Казанова летопись» по имени заказчика — султана Казана. К написанию сего фундаментального труда Рашид- ад-Дин привлек целую группу учёных мужей из числа не только тюрков, но персов, арабов, было даже два китайских историка и один буддийский монах из Индии. Сборник создавался около 10 лет с начала 1300-х годов по 1310-й, и был написан на персидском языке.

Именно на этот источник, как на основополагающий, ссылается теперь вся мировая историческая наука при описании империи Чингиз-хана и государств, которыми правили его потомки.
Но насколько достоверен этот персидский документ? Сам заказчик, Казан-хан, проверить это не мог, хотя и знал персидский язык. К моменту завершения «Летописи Казана» (1310 год) он уже как шесть лет пребывал в мире ином, куда по милости Аллаха отошёл в возрасте Пророка Исы (Иисуса) — в 33 года. И какое-то время после смерти Казан-хана — до тех пор, пока в Иране снова не укрепилась власть чингизидов; страной фактически правил его главный визирь, перс Рашид- ад-Дин. Над ним не было никакого контроля, и он в своей книге мог написать всё что угодно. Но даже если Рашид-Ходжа добросовестно исполнил ханский заказ, то после него с его книги, как замечает уже Абул Гази, было сделано 20—30 копий, которые исказили оригинал до неузнаваемости — 30 или даже 50 процентов содержания летописи содержит неверную информацию.

В общем, спустя три с половиной столетия заказ Дома чингизидов, сделанный от лица Казан-хана, внука Хулагу проверил другой представитель этого Дома — хивинский хан Абул Гази, ведущий свой род от Шейбани, внука Джучи. И он работу не принял. А если и принял, то с большими оговорками, обнаружив в «Сборнике летописей» Рашид- ад-Дина, как и в других исторических сочинениях на эту тему, массу неточностей и прегрешений. «И многие роды Могульские и Татарские были перепутаны», замечает автор «Родословной Татар».

Абул Гази, кроме «персидской летописи» имел на руках ещё 17 исторических свитков, в том числе тюркских и в том числе, как и Казан-хан, из своего личного ханского архива. И он решил сам написать «Родословную Татар», исправляя все ошибки, допущенные, непреднамеренно или умышленно, предыдущими историками. Причем, писать Абул Гази решил не по-персидски — языке восточной литературы того времени, и не по-арабски — языке богословия и науки (хотя владел ими), а на простом и ясном тюркском языке. Свою книгу он прежде всего адресовал Тюркам: «ибо тот, кто будет читать или слушать чтение моей книги, будет, конечно, Тюрк, — писал он, — а с Тюрком надобно говорить по-тюркски, чтобы каждый понимал, иначе какая от этого польза?».

Абул Гази не успел завершить свой уникальный труд, он ушел в лучший мир в священный месяц Рамазан в марте 1664 года. Но то, что он успел написать — более 90 процентов текста «Родословной Татар» — это фундаментальный и, похоже, единственный в своем роде письменный источник по истории Тюрков и древних Татар на тюркском языке, дошедший до наших времён.

Вот как оценивал этот язык известный знаток восточной культуры, переводчик Корана Г. С. Саблуков:

«Язык, на котором написана Родословная Тюрков, есть народный язык Хивы, составляющий наречие Тюркского языка, которое ориенталисты отличают от других наречий именем Джагатайского. Хивинское наречие, более сохранившее свою чистоту, нежели другие наречия, принявшие в себя много Арабских или Персидских слов и оборотов, почти одинаково с наречиями Киргизов, Башкиров и Оренбургских Татар. Абуль Гази хотел изложить свое сочинение самым чистым языком Тюркским, так чтобы, говорил он, понимало его и пятилетнее дитя; потому он избегал Арабских и Персидских слов, употребляя самые обыкновенные, которыми говорили его соотечественники».

Перед смертью Абул Гази наказал своему сыну Алуш-хану, который к тому времени уже был правителем Хорезма, дописать «Родословную Татар». Сам Абул Гази довел события летописи до 1645 года — момента собственного вступления на ханский престол. По некоторым сведениям, Алуш-хан перепоручил это дело некому мулле Махмуду Ургенчи. Рукопись была завершена ученым муллой через два года, то есть к 1666 году.

А теперь расскажем о том, как рукопись хивинского хана Абул Гази попала в Сибирь.

«Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы».

Кто не слышал этих строк из знаменитой поэмы А. С. Пушкина «Полтава», которую автор первоначально хотел назвать «Мазепа»?
Поэма посвящена Полтавской битве 1709 года. Шведы в ней потерпели сокрушительное поражение, и Россия стала превращаться в имперского монстра, которому была отведена роль «жандарма Европы».

Много шведских солдат попало тогда в плен и они были отправлены в ссылку, к сибирским медведям. Но в Сибири шведские военнопленные, во всяком случае офицеры, вели довольно вольный образ жизни и даже совершали весьма выгодные сделки. В предисловии французского издания «Родословной Татар» говорится, что летопись была сохранена и напечатана благодаря шведскому офицеру, «пленникам, содержащимся в Сибири и… купивши рукописную на Татарском языке историю у некаторога Бухарского купца, который ея привез с собою в Тобольск» (перевод Тредьяковского).

Филипп Тонн Табберт, тот самый шведский офицер, ещё находясь в Сибири, предпринял попытку перевода «татарской летописи» (которая потом была утеряна) на русский язык. Бухарский ахун разумел по-русски, он и надиктовал перевод рукописи переписчику-писцу. Швед Шенстрем перевел в свою очередь данный текст на немецкий язык, и его потом, под именем Мессершмитта, набрали печатным шрифтом в 1780 году.

Но с немецкого письма Шенстрема, ещё раньше, в 1726 году в Бельгии был осуществлен самый ранний французский перевод и издан отдельной книгой под заглавием «Histoire genealogique des Tartars».

Именно с этого издания спустя 44 года, в 1770 году в России был совершен обратный перевод на русский, и выпущено два печатных тома под названием «Родословная история о Татарах».

Над выпуском книги трудились два «отца»: переводчик Василь Тредьяковский и редактор Герхард Миллер. Выпускника Сорбонны В. Тредьяковского, о творчестве которого высоко отзывался А. С. Пушкин, считают родоначальником, «отцом русской литературы». А уроженца герцогства Вестфалия Г. Миллера называют иногда родоначальником, «отцом российской исторической науки».

Однако тогдашние учёные Петербургской академии наук, в основном немцы, желали более удовлетворительного перевода. Канцлер, граф Н. П. Румянцев выделил средства, и новое издание летописи Абул Гази увидело свет в 1825 году в типографии Казанского Университета под названием «Abhulghasi Bahadur Chani Historia Mongolorum et Tatarorum» и с предисловием на латинском языке академика Френа. Хотя на русском языке заглавие было другим — «Родословная тюркского племени».

Но и это издание не получило полного одобрения. Через 10 лет, в 1835 году, «Энциклопедический лексикон» (том I, стр. 49—50) констатировал: «Цель покойного канцлера еще не нашла исполнителя. Историческая критика, русская и всеобщая, доселе ожидает хорошего перевода «Родословной истории Татар».

Это было, похоже, последнее упоминание Татар в заглавие книги. Позже сочинение Абул Гази на русском языке печаталось уже только под названием «Родословная Тюрок».
У критиков было много претензий к качеству обработки текста рукописи Абул Гази. Даже в Казани переводчики татары часто совершали персидские вкрапления в текст оригинала. Хотя сам автор Абул Гази категорически избегал арабских и персидских заимствований, сохраняя в чистоте тюркский язык. Как замечал Г. С. Саблуков:
«На такие замены всегда готовы ученые татары, претендующие на щеголеватость в языке. При том в Бухарских школах и в общежитии Персидский язык с годами более и более коренится: оттого рука каллиграфа, составлявшего список, свободно могла на место некоторых Тюркских слов вчеркнуть Персидские, как употребительнейшие в его время».

Перевод «Родословного древа Тюрков» на русский язык, составленный самим Саблуковым по Казанскому печатному изданию и Петербургской рукописи, на наш взгляд, наиболее верно передает дух и строй тюркского языка, названия предметов, имена персонажей и т. д. К примеру, имя одного из Татарских ханов Саблуков приводит, как «Сююнуч» (ближе к хивинскому наречию и выговору оренбургских татар), у Хусаина Амирхана — «Сюенеч» (ближе к диалекту казанских татар), но все равно звучит почти одинаково. У Тредьякова и Миллера — «Сиунч», скорее, по-китайски, чем по-тюркски.

Однако содержательную сторону наиболее полно и точно отражает именно этот самый ранний перевод Тредьякова под редакцией Миллера (год издания — 1770). Перевод Г. С. Саблукова был опубликован в «Известиях общества археологии, истории и этнографии при императорском Казанском университете» в 1906 году под заголовком «Родословное древо Тюрков. Сочинение Абул Гази, Хивинского хана».

Работа Саблукова впечатляет своей тщательностью и скрупулезностью, однако в публикации (это замечание касается и других изданий) весьма скупо или вообще не рассказывается о событиях и деталях, интересных с точки зрения сегодняшнего дня. И напротив, детально, с мельчайшими подробностями иногда описывается то, чему, на наш взгляд, можно было уделить два-три предложения либо и вовсе опустить эти сюжеты.

Пример.

«Племя Татар есть наидревнейшее и наиславнейшее из Турецкого (Тюркского) народа» —отмечает автор «Родословной Татар» Абул Гази.

Но это объявление о древности происхождения и благородстве Татарского рода содержится лишь в издании под редакцией Миллера 1770 года. У более поздних переводчиков и редакторов, включая Г. С. Саблукова, оно отсутствует.

Есть ещё один очень интересный список — копия рукописи Абул Гази, о котором практически никто не говорит. И понятно почему. Хусаин Амирхан (чуть выше мы о нём уже упоминали) в 1883 году выпустил в Казани довольно объемный труд «Таварих-е Булгарийа — Булгарские хроники» (перевод с старотатарского А. М. Ахунова, 2010 г.). В свое историческое сочинение Амирхан умудрился втиснуть довольно большую часть рукописи Абул Гази в форме краткого «конспекта». Об этом он объявил в самом начале своих хроник:
«В этой книге речь пойдет о Мухаммад-хане Абул-Гази, о рождении Чингиз-хана, об Амир Тимуре, об улемах и шейхах Булгарского края, а также о Казани и ее ученых».

Казанский историк приводит очень важные факты, которых нет у других авторов. Чуть позже мы о них расскажем и используем в нашей редакции рукописи Абул Гази «Родословная Татар».
Кто такие Татары? Кто такие Монголы? И откуда взялись Монголо-Татары?

Это ключевые вопросы в Тюркско-Татарской истории, не ответив на них, в ней очень легко запутаться.
Абул Гази даёт эти ответы.

Все переводчики и переписчики его сочинения утверждают, что Татар и Монгол (Могул) — родные братья из племени Тюрков. Кто-то пишет, что братья были близнецами, кто-то отдает старшинство Татару. Лишь один Саблуков имя младшего брата приводит в транскрипции «Монгол», другие используют имена — Могол, Магул, Могул.

Последний вариант «Могул» приводится в издании 1770 года под редакцией Миллера. Не все переводчики рукописи Абул Гази освещают этот момент. Саблуков упоминает о нем вскользь, более подробно говорится лишь в издании Миллера.

А между тем этот момент очень важен. Абул Гази разъясняет, что все эти варианты произношения: Могол, Магул, Могул, Монгол — неправильные, искаженные. Настоящее имя родного брата Татара звучит, как «Мунгл», что означает «мрачный», «печальный». Именно таким нравом ещё с детства обладал сей Хан, потому его так и прозвали. Кстати, казанские татары до сих пор используют это слово «Мунг», когда хотят сказать о печальной, мелодичной, настоящей татарской музыке.

Надо четко себе представлять, что исторические Татары и Могулы (не путать с современными халха-монголами) восходят из одного Тюркского корня.

Древний «могульский» язык (не путать с современным хала-монгольским языком) по мнению издателя «Родословной Татар» историка Герхарда Миллера (1705—1783) и некоторых современных исследователей (например, В. И. Рассадин «Тюркские элементы в языке «Сокровенное сказание монголов») является одним из диалектов тюркского языка.

По началу братья Татар и Могул, как отмечает Абул Гази, жили вполне себе дружно и мирно, и можно говорить о тесном Татаро-Могульском содружестве. Но впоследствии, через несколько поколений, между их потомками вспыхнула непримиримая вражда. И в этой бесконечной войне не было победителя, верх одерживали то Татары, то Могулы. Так часто бывает, что близкие родичи ведут иногда более жестокую и кровопролитную войну, чем дальние враги.

Этноним «Татары» сам Абул Гази использует в двух смыслах: в узком, когда говорит о роде Татар и в широком, когда говорит обо всем Тюркском народе. Традиция всех Тюрков называть Татарами зародилась со времён Чингиз-хана. И именно от Тюрков эту традицию потом переняли европейцы, русские и весь остальной мир, а не наоборот, как нам часто это представляют.
Вот что пишет об этом Г. Миллер в своих примечаниях при издании рукописи Абул Гази:
«От сего племени иностранные люди взяли имя Татар, которым они называют весь Турецкий (Тюркский) народ».
Другой ключевой вопрос, который касается уже конкретно казанских татар и некоторых других тюркских народов, звучит так: кто такие Булгары и кто такие Татары?Ответ на самом деле прост. И его тоже даёт Абул Гази в редакции Хусаина Амирхана: Булгары — это и есть Татары.
Именно Татары основали город Булгар на Итиле (Волге):
«У Сюенеч-хана, потомка Татар-хана, был сын Кишилу. После кончины отца он скитался по разным местам и остановился в устье Итиля (Волги), которое ему очень понравилось. Там вместе с другими сородичами из племени Татар он основал город Булгар».

Тогда получается, что в Итиль вместе с Бату-ханом пришли кровные родственники Татар и их давние враги — Могулы. Стоило ожидать, что между ними вновь вспыхнет застарелая, уже давно забытая историческая вражда. Однако Булгарский улус, где ведущую роль наряду с другими Тюркскими, Финскими и Угорскими народами играли древние Татары, относительно мирно и тихо вошел в состав Могульской империи, передав ей впоследствии свое имя в форме Великая Татария.

Кстати, если верить «Родословной Татар», а не китайским и персидским сказкам, то именно Татары в союзе с Киргизами когда-то в глубокой древности вырезали всех Могул, а не наоборот. Как пишет Абул Гази, «Могулы были стерты с лица земли». Сбежать тогда из плена и скрыться в неприступных горах Аркан Куна удалось лишь небольшой группе во главе с предводителем Кыяном. Более 400 лет потребовалось Могулам, чтобы набраться сил и, вернувшись в родные места, отомстить Татарам и завоевать их земли и земли соседних племен.

Кстати, если бы эта линия Могул осталась в горах, то не было бы никакой империи Чингиз-хана и самого «Повелителя Вселенной». А Кыяты (потомки Кыяна) могли пополнить ряды уникальной цивилизации, которую американский антрополог Джеймс Скотт и некоторые другие исследователи, называют «Зомия», чьи обитатели никогда не знали ни государственного устройства, ни рабского труда, ни жесткой воинской повинности, ни обременительных налогов, ни прочих «плодов цивилизации». Возможно, этот вариант развития был наиболее предпочтителен не только для Могул и Татар, но и для всего человечества.

История пошла по другому пути. Через 21 поколение после Кыяна победоносное завоевание «всего и вся» завершил его потомок — кыят Чингиз-хан, которого называли еще «Властителем Вселенной». Но следует отметить, что ни о каком поголовном истреблении Татар речи не шло, напротив, немалое число Татар влилось в ряды Могульских туменов, занимая в родовой иерархии Чингиз-хана самое высокое положение.

А в Итиле и на Каме произошла встреча двух исторических ветвей Татар: тех, кто в давние времена пришел сюда с Татарским Ханом Кишилу и тех, кто пришел сюда спустя многие столетия вместе с Могульским Ханом Бату.

В конце 19 века в среде казанских Татар особенно были популярны исторические сочинения двух авторов: Шигабутдина Марджани («Мустафад аль-ахбар фи ахваль Казан ва Булгар — Кладезь сведений о делах Казани и Булгара», 1885г.) и Хусаина Амирхана («Таварих-е Булгарийа — Булгарские хроники», 1883г.).

Сегодня первого из них причисляют к «татаристам», а второго — к «булгаристам». Но это неправильно, это аберрация исторического сознания! В 19 веке никаких «булгаристов» и «татаристов» не было и в помине, этих популярных авторов ни к кому не причисляли и никакого противоречия в содержании их книг не видели.

Хусаин Амирхан (1814 — 1893) занимал пост имама Старокаменной мечети Ново-Татарской слободы Казани неформально, он был религиозен до мозга костей. Нужно понимать, что Ислам мало придает значения всяким родословным и генеалогиям, эта религия не разделяет людей по этно-племенным различиям. Все люди, согласно Исламу, делятся на верующих и неверующих, на муслимов и кяфиров. Автор «Булгарских хроник» не видел в «булгарах» какого-то отдельного народа, он делал акцент на религиозной составляющей термина «булгарлык», тесно связывая его с мусульманством казанских Тюрок.

Марджани (1818 — 1889) тоже был правоверным ахуном, но он впервые задумался об этнической принадлежности казанских Тюрок (понятие «нация» тогда только ещё зарождалось), и никакого другого подходящего этнонима, кроме как «Татары», он для них не нашел. И казанские Тюрки (так же, как поначалу почти все другие Тюркские племена и народы) это имя «Татары» приняли. Добровольно, никто его им не навязывал. Тем более, что и с исторических позиций, как многие тогда понимали, этноним был выбран правильно.

А то, что при Советской власти Сталин и его приспешники расчленили единый Татарский народ и распределили его по отдельным резервациям — это уже совсем другая тема.
Прежде чем сегодня углубляться в изучение Тюркской истории, нужно вернуться в прошлое и восстановить историческое сознание наших предков рубежа 19—20 веков. Тогда оно ещё было цельным и видело Татарский народ единым и неделимым. К сожалению, почти всё, что написано про Татар на советской кириллице и постсоветской латинице — одна голая пропаганда, совершенно несоответствующая исторической действительности.

Вот критики «Родословной Татар» хивинского хана Абул Гази говорят, что сей исторический труд, особенно первая его часть, основана преимущественно на мифах и легендах. Поспешим с этим согласиться. Скажем еще больше — вся история мифологизирована, другой истории просто не существует. Пока история не превратится в устойчивый миф и не вольётся во все поры общественной жизни, в плоть и в кровь граждан этого общества, в ней нет никого смысла, и она никоим образом не может воздействовать на нашу жизнь.

А что там на самом деле было, чего не было, где миф, где быль — узнать все равно нельзя.
Это и не важно.
Важно то, какие мифы и легенды закладываются в наше историческое сознание. Это персидские, китайские, арабские, русские, европейские сказки о жестоких варварах, завоевателях, убийцах и насильниках Татарах? Или это все же свои, родные, тюркские сказания и рассказы вроде «Родословной Татар» Абул Гази?

Нам важно не то, что чужестранные, да и свои доморощенные учёные головы, пишут в своих толстых исторических талмудах, а то, что остаётся у людей в головах и в сердцах. Реальные события, реальную историю, без прикрас и в полном объеме, скорее всего, мы никогда не узнаем. Поэтому интерес может представлять лишь одно — как влияет эта вымышленная история на настоящую действительность, и какое влияние она будет оказывать на действительность будущую.

Историческую истину, покрытую многовековой толщей пыли из лжи и обмана, уже, похоже, нельзя очистить и открыть логическим разумным путем. Историческую истину можно только почувствовать инстинктом крови, если этот инстинкт, конечно, ещё жив.

Перс Рашид-ад-Дин выпустил в начале 14 века «Сборник летописей» о жизни Тюрков на персидском языке. Но кто его читал!? Кто тогда и в последующие столетия из простых Тюрков — воинов, чабанов, ремесленников — умел читать на фарси и понимал персидский язык? Считанные единицы. А свой родной Тюркский язык знали все, многие умели на нем читать и писать. Поэтому «Родословная Татар» Абул Гази воспринималась как своеобразная «Тюркская Библия» или второй «Коран». Тиражированная в многочисленных устных сказаниях, балладах и баитах эта «Библия» была широка известна в Тюркском мире, в отличие от персидских, китайских, арабских, русских, европейских и других сказок страшилок и примитивных басен о «диких кочевниках». Последние могли стать лишь предметом пристального внимания секты высоколобых учёных — адептов так называемой исторической науки, зацикленной на европоцентризме. Однако в формировании исторической памяти Тюркского народа они не принимали никакого участия. До поры до времени, конечно, не принимали. В России, например, до установления Сталинской диктатуры и жесточайших гонений на историческую мысль, расходящуюся с генеральной линией «Краткого курса истории ВКП (б)». Но до Сталинской цензуры историческое сознание Тюрков России было надёжно защищено от чужеродного влияния, в том числе и такими сочинениями, как «Родословная Татар» хивинского ученого, воина и правителя Абул Гази.
И все же его фундаментальный исторический труд, скорее, не создаёт мифы, а развенчивает их. Один из таких мифов, прочно вбитых в сознание наших современников академической исторической наукой, гласит о том, что Тюрки были воинственным, но отсталым народом, ведущим дикий кочевой образ жизни. Однако если внимательно прочитать книгу хивинского хана, то можно убедиться, что Тюрки издревле строили большие города. Они жили в них, знали ремесла и земледелие, умели обрабатывать железо, серебро и золото, писали литературные и исторические книги, совершили много технических открытий. А вокруг этих городских культурно-ремесленных центров, обмениваясь товарами, кочующая часть Тюркских племен разводила на тучных пастбищах лошадей и овец. Они иногда нападали на эти города, а иногда защищали их.

«Этот свой великий город Татары называют Алакчин, — пишет Абул Гази, — и все народы, которые живут в его окрестностях, являются их подданными. Близ него есть серебряные рудники, и у жителей города все казаны, чашки, блюда, ложки — вся посуда делается из серебра. Отсюда пошла пословица: «У Татар пегий конь и дом с золотым очагом».

В нашей редакционной обработке «Родословной Татар» — произведения, архиважного в деле сохранения единого и адекватного Тюркского самосознания — мы ориентировались в основном на издание 1770 года Миллера и Тредьяковского, как наиболее полное и достоверное, отбирая из него всё самое интересное и важное. Но при этом использовали также переводы Саблукова, Хусаина Амирхана (особенно в правописании тюркских имён и названий) и других авторов, в частности, в начале книги — туркменских, начиная с правления Джучи — узбекских.

Перед нами стояла непростая литературная задача: адаптировать архаичный русский текст Миллера и Тредьяковского к современному восприятию, упрощая его и по возможности стилизуя под строй и интонацию тюркской речи.

Насколько это удалось, — судить читателям.

Рафаэль Миргазизов
Полностью книга здесь: litres.ru