Переименование «президента Татарстана»: суеверный страх под видом стремления к единообразию

Через 11 лет после первых переименований

«Субъект Российской Федерации – крайне опасное понятие! О каких вообще субъектах федерации может быть разговор? У нас государственной субъектностью обладает только наша общая страна – Россия. Допуская, даже на словах, субъектность республик, краев и областей, мы закладываем бомбу под единство и целостность нашей страны. И что еще за главы регионов? Глава и Верховный главнокомандующий у нас один, и вы знаете, как его зовут! Именовать руководителей территорий страны главами субъектов недопустимо ни при каких обстоятельствах!» – очевидно, именно так, за недостаточную радикальность, в 2031 году будут критиковать законопроект Клишаса-Крашенинникова, который наделал шума в холодном сентябре 2021-го. Ведь такова логика тех, кто предлагает этот законопроект и защищает его.

Глава комитета Совета федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас и председатель думского комитета по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников предлагают называть всех высших должностных лиц субъектов РФ – главами. В Москве, Санкт-Петербурге и Севастополе – мэрами. Но никак не президентами. Предыстория этого законопроекта началась еще в 2010 году, когда президенты республик в составе Российской Федерации в добровольном порядке стали переименовываться в главы. И только Республика Татарстан осталась с должностью президента.

За 11 лет мы прожили интересный и насыщенный период под руководством президента Рустама Минниханова. Успешно, и без инцидентов, завершился транзит власти. Татарстан запустил нефтеперерабатывающий комплекс «Танеко», построил город высоких технологий Иннополис, превратил мусульманский Болгар и православный Свияжск в центры туризма и паломничества. Была преодолена смута в местном исламском сообществе. Насколько возможно, минимизированы последствия языкового кризиса 2017 года, когда был риск, что по школьным классам пройдет трещина национального раздора. Дисциплинированные и компетентные чиновники из Татарстана стали ценным кадровым ресурсом для федеральной власти. На международной арене республика представляет интересы России в исламском и тюркском мире. Про мировые спортивные события и благоустройство можно даже не упоминать, это общеизвестные факты.

Что же такого случилось в 2021 году, что теперь нужно менять название должности руководителя республики с президента на главу?

Все «разжалования» национальных республик происходили на фоне войн и революций

Законопроект Клишаса-Крашенинникова уже приветствовали сторонники ликвидации национальных субъектов РФ. Для них это еще один шаг к вожделенной губернизации. В этой среде распространен аргумент, что нигде в мире, кроме России, не осталось национально-территориального деления, и пора бы ликвидировать этот пережиток советской национальной политики. Если не получается ликвидировать сам принцип, то хотя бы надо нанести удар по атрибутам.

Ничего уникального в российских национальных республиках, конечно же, нет. Этнический фактор учитывается в государственном строительстве самых разных стран. Этноязыковую основу имеют автономные сообщества Испании, канадский Квебек и регионы, составляющие Эфиопию. Даже максимально централизованный Китай не спешит отказываться от статуса своих автономных территорий, которые сформированы по национальному принципу. Местная историческая наука даже склонна опрокидывать этот принцип далеко в прошлое, называя тунгусо-манчжурское государство Бохай в российском Приморье – автономией китайской империи Тан. Короче, примеров национально-территориального деления стран – достаточно.

Но нет прецедентов и аналогов той ситуации, когда в мирное время понижают статус успешных национально-государственных образований и лишают их атрибутов государственности. Все «разжалования» и ликвидации национальных республик происходили на фоне войн и революций.

На волне цветной революции в Грузии, приведшей к власти Михаила Саакашвили, была ликвидирована автономия Аджарии. В ходе гражданской войны в Азербайджане возникла и прекратила существование Талыш-Муганская автономная республика. Республику Сербскую Краину уничтожили хорватские войска, а понижение статуса Косова в 1990 году стало прологом бомбардировок 1999 года.

Как мы видим, в России 2021 года нет ничего подобного цветным революциям, распаду СССР и Югославии. Но именно в этом году у Татарстана хотят отобрать атрибут государственности, выстраданной веками и десятилетиями.

Единообразие на бумаге против многообразия в реальности

Знают ли Клишас и Крашенинников историю о том, как представители самого европеизированного мусульманского народа России с сильным национальным движением получили вместо союзной республики – урезанную автономию? Как не оправдались надежды татарской общественности на Новоогаревский процесс? Как договорные отношения Москвы и Казани стали единственным разумным выходом, после того как РСФСР стала суверенной державой? Вероятно, их можно об этом спросить. Пока известно лишь то, что авторами законопроекта двигает желание единообразия.

Но ведь пока никто не объяснил, как именно повлияет это единообразие на укрепление государства. И совсем непонятно, как терминологическое единообразие поможет единообразию в реальности. Очевидно, что возглавляемые «главами субъектов РФ» Магаданская область, Чукотский автономный округ и Камчатский край не лишатся своей северной специфики, которая отличает их от большинства областей Центрального федерального округа и республик Приволжского федерального округа. Никуда не исчезнет негласный особый статус Чеченской республики, Ингушетии и Дагестана. Крупные банки вряд ли начнут работать в Республике Крым оттого, что ею руководит «глава» согласно действующему законодательству. Зато в Татарстане будет лишний повод вспомнить несправедливости имперского и советского периодов.

Боязнь развала страны против боязни нового Аксак Каратуна

Унификация в современной России – это не абсурдная чиновничья прихоть. Это заклятие, с помощью которого система пытается побороть свой главный страх. У кого дважды за столетие разваливалось государство, тот будет ждать этого и в третий раз. Романовская и розановская Русь «слиняла в два дня», и никто не выступил в защиту СССР, пришедшего ей на смену. Но болезненный исторический опыт переживается не только операторами российской политики.

Пока русский истеблишмент занимается предотвращением 17-го и 91-го годов, татары в глубине души всегда готовы мобилизоваться на борьбу с очередным Аксак Каратуном (Лукой Конашевичем, - прим. ред.). Лишение руководителя Татарстана статуса президента видится татарским обществом как шаг на пути к ликвидации республики. За ликвидацией республики ожидается запрет национального образования, запрет татарского языка, а потом и запрет на исповедование ислама. Сначала сведут всю культуру к фольклорным праздникам, а потом и их запретят. На ровном месте, без внятного повода, активируются бездны негативной исторической памяти.

Сложно сказать, какая из этих двух национальных травм сильнее. Но кажется, что татары меньше зациклены на своем негативном опыте. Да, любое посягательство на экономическую и политическую субъектность Татарстана вызывает болезненную реакцию. Однако после отмены обязательного преподавания татарского языка в 2017 году в татарском обществе не прекращается разговор о способах выживания нации, если у нее отнимут не только атрибуты, но и саму государственность. В конце концов, дореволюционные поборники единообразия расценивали татар как угрозу даже в том положении, когда у татар не были ни республики, ни конституции, ни президента. Был просто факт существования татар.

У татарского народа есть очень большой опыт выживания вне зоны комфорта и перегруппировки сил для нового наступления. Не стало у татар своих государств – осталась военно-аристократическая корпорация служилых татар. Отменили служилых татар – образовалась сеть солидарных исламских общин. Настала эпоха современных наций – образовали свою нацию с передовой культурой. И эта история продолжается сегодня.

А есть ли у российской бюрократии и законодателей, выражающих ее интересы, свой «план Б»? Ведь чисто теоретически, ни на что не намекая, можно представить себе Российское государство без постоянных мелочных запретов, которые только раздражают разные группы общества. Государство, которое достаточно сильно и состоятельно, чтобы уметь управлять своим географическим, религиозным и этническим многообразием. Государство, которое не развалится с минуты на минуту от названия чьей-то должности.

А может, попытаться именно такое государство построить?

Марк Шишкин

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции