«Первый ректор Болгарской академии был не из числа мусульманских учёных, поэтому были сложности»

«Сейчас среди выпускников академии могут быть выпускники некомпетентные из-за малого срока обучения»

– Как Вы оцениваете современное состояние исламского образования в России?

– Исламский образовательный процесс делится на шиитский и суннитский. Между шиитами и суннитами всегда были проблемы во взаимопонимании. В России я, слава Аллаху, не встречал таких проблем. Проблемы начинаются тогда, когда в одном месте живут учёные суннитского и шиитского толка. Если люди из одного города, то проблем обычно нет. Проблемы начинаются тогда, когда мусульманский учёный из другой страны приходит на новую территорию. Например, учёный шиит из Ирана приходит в Ирак, и подобное происходит до сих пор. У шиитов не было создано конкретной методологии в образовании. В России большинство мусульман – это сунниты ханафитского мазхаба. В России я не заметил большого количества шиитов, кроме как выходцев из Республики Азербайджан. 

После распада СССР татарские богословы начали восстанавливать медресе и обучать детей исламским знаниям. Если вы посмотрите на мечети, построенные после атеистического периода, то они возведены на частные деньги. Сейчас российское правительство помогает мусульманам в получении знаний, а также в исповедовании религии. Сейчас для этого создаются все условия.

– Какие проблемы в исламском образовании Вы заметили, работая в России?

– Я являюсь одним из основателей Болгарской исламской академии, а также одним из её первых преподавателей и профессоров. Мы сначала составили программу для магистерских дисциплин, а потом для докторантов. Первый ректор был не из числа мусульманских учёных, поэтому были сложности в создании программы. Нынешний ректор академии является полноценным исламским учёным. Ректор академии должен быть не просто хорошим руководителем, но и богословом, чтобы понимать, как выстраивать научный процесс в религиозном образовательном учреждение. Я с самого основания академии пытался внедрить идею, что сначала нужно открыть бакалаврское направление обучения. Студенты, обучающиеся 4 года в бакалавриате, 2 года в магистратуре и при желании 2 года в докторантуре получат обширный спектр знаний. За это время студент может стать качественным специалистом в области исламских наук. Моё мнение не приняли во внимание. Сейчас среди выпускников академии могут быть выпускники, некомпетентные из-за малого срока обучения.

– Какие причины в том, что сразу не открыли бакалавриат?

– В Казани есть Российский исламский институт. Руководство института говорило, что не обязательно открывать бакалаврскую программу в академии, потому что она уже есть у них. Проблема в том, что в Болгарской академии учатся студенты, которые или слабо учатся, или у них преподавание шло не на арабском языке. Они остаются слабыми по арабскому языку до того, как поступят в магистратуру. 

На самом деле исламское образование в Татарстане в очень хорошей форме. Есть медресе «Мухаммадия», в котором я параллельно преподавал, работая в Болгарской академии. Также у меня был опыт в преподавание в медресе Набережных Челнов. Исламское образование улучшается в Татарстане.

«Во время работы мы обнаружили, что террористы – это проект Израиля»

– В 1990-е в России был всплеск радикальных настроение среди мусульман. Погасить ситуацию удалось за счёт мусульманского духовенства или это заслуга российской власти?

– В решении этой проблемы участвовало обе стороны. Исламские учёные читают проповеди, ведут идеологическую работу и объясняют людям законы ислама. Государство принимает окончательное решение на основе законодательства и сложившейся ситуации. Тут невозможно сказать, какая сторона повлияла больше, чтобы решить эти проблемы. Исламские учёные должны разъяснять правительству, что привело к росту радикальных настроений, и пытаться ему помочь. Государство должно прислушиваться к советам во время принятия окончательного решения.

– Вы как мусульманский учёный противостояли радикальным и террористическим настроениям на Ближнем Востоке. Как это происходило?

– Я со своими коллегами на Ближнем Востоке всегда боролся с радикализмом и терроризмом. Мы вели идеологическую работу, издавали фетвы, консультировали государственные органы. Террористы – это люди, которые не находятся в исламе. Ислам – эта религия милости, а у этих людей милости нет. Во время работы мы обнаружили, что террористы – это проект Израиля. Эти проекты позволяют им проникать под прикрытием в чужие государства и вести там свою деятельность. 42-й президент США Клинтон говорил, что Америка имеет прямое отношение к созданию ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая на территории Российской Федерации).

У террористов нет никакой милости. Они творят ужасные вещи: взрывают дома, проникают в чужие государства и сеют хаос. В них нет никакой религии, но у них есть большая финансовая и оружейная поддержка. Просто так не возникают крупные организации с оружием, техническим и финансовыми возможностями – это кому-то выгодно. У них есть конкретные спонсоры и кураторы.

«Мы сможем вернуться к прежней мирной жизни, если американцы уберут свои руки с Ближнего Востока»

– Как Вы противостояли этой угрозе? Ведь недостаточно просто издавать фетвы.

– Мы собрались с большинством учёных Ближнего Востока в комиссию, где искали способы решения этой проблемы. Когда мы поняли, насколько серьёзна проблема, мы обратились к правителям государств Ближнего Востока. В Ираке президент для решения этой проблемы поднял армию и спецслужбы. Террористы убили моего брата, который был муфтием. Также я потерял своего племянника, который был обычным государственным служащим. Меня тоже пытались убить: мой дом взорвали. 

– Как правительствам Ближнего Востока удавалось не допускать распространения радикализма до Арабской весны?

– Президенты наших стран никогда не договаривались и не договариваются с террористами. Начало Арабской весны было положено в Тунисе, но это были политические волнения, не связанные с террористами. После Туниса политическая нестабильность началась в Египте и Ливии. Волнения в этих странах были изначально народными. Серьёзные проблемы начались тогда, когда в Сирию, Ливан, Ирак проникли вооружённые наёмники, которые начали устраивать террористические акции. Курировались эти организации США и Израилем.

– Действительно ли на Ближнем Востоке всё так плачевно?

– Сейчас многие города разрушены. Очень многие люди сбежали из своих стран. Людям негде жить, и у нас очень сильная бедность. У нас не хватает лекарств. Достаточно часто бывает, что люди умирают, не получив вовремя медицинскую помощь или нужные лекарства. Последствия вторжения американцев в Ирак и Арабской весны очень сильно видны до сих пор. Американцы пришли украсть наши ресурсы. Мы сможем вернуться к прежней мирной жизни, если американцы уберут свои руки с Ближнего Востока. Если посмотреть, то в любом конфликте на арабском востоке получают выгоду или США, или Израиль.

СПРАВКА

Шейх Абдурразак ас-Саади – профессор Амманского международного университета исламских наук (Иордания), потомок пророка Мухаммеда.

Подготовил: Владислав Безменов