По следам Хади Такташа: памятные места, связанные с жизнью поэта в Казани

Казанский ТЮЗ

По воспоминаниям, впервые Такташа увидели в ТЮЗе города Казани. Это здание было открыто в начале сентября 1922 года, там кипело все татарское общество, шла подготовка к октябрьскому празднику. Он не приехал в Казань с пустыми руками. Наки Исанбет встретился с Такташем в аудитории коммунистических университетов, оба подписались на курсы в отдел переводчиков, готовились к поступлению.

Такташ – суфлер

По воспоминания Т. Гиззата, суфлёр получился из поэта неважный: Такташ ронял во время спектакля книги, забывшись, начинал громко хохотать, так что сорвал не один спектакль. Вскоре поэт вернулся к журналистской стезе – устроился на работу в Гажур (Газетно-журнальное издательство), которое располагалось на 2 этаже Чернояровского пассажа. Друзья-джадиды опубликовали его первый сборник. Такташа накрыла слава поэта-символиста, реформатора татарской поэзии. Поэт трудился в разные годы в редакциях «Октябрь яшьләре», «Авыл яшьләре», «Чаян», «Азат хатын». 

За работу суфлером поэту была выделена комната в гостинице “Европейская”, там жили и другие писатели и поэты.

«Такташ умер» / «Такташ үлде»

Казань, наряду со славой и всенародной любовью, принесла поэту немало разочарований. На растущее идеологическое давление поэт отреагировал стихотворением «Такташ үлде» («Такташ умер», 1923).

В 1921 г. в Татарской республике пришло к власти правительство «правых», коммунистов, которые были связаны с татарскими джадидами. Однако после первого ареста Мирсаида Султан-Галиева в мае 1923 г. началось ужесточение идеологического контроля в республике. Надежды на национальное самоопределение стали таять. Для Такташа разрыв с тысячелетней литературной традицией был равен духовной смерти. Поэт вынес приговор РАППовцам, обрушился проклятиями на тех, кто предал джадидские идеалы (монолог «Казань»). 

Мы всегда говорим – Казань и Такташ. Но сюда он приехал уже формировавшимся поэтом и писателем. Казань не изменила его способ мышления – а попыталась сломать.

Такташ не выступал против Тукая

Подводя итоги литературного года, Г. Ибрагимов в 1924 г. обратил внимание на то, что, благодаря Хади Такташу татарский символизм получил небывалый импульс к дальнейшему развитию, тогда как футуризм, едва появившись на свет, тут же зачах. В татарском литературоведении бытует миф о том, что Такташ призвал сбросить Тукая с «парохода современности». Так неоднозначно были прочитаны воспоминания Г. Кутуя о первой встрече с Такташем. 

Однако, если сегодня вчитаться в манифест Х. Такташа, то станет ясно, что поэт продолжил реформирование татарской поэзии в русле Г. Тукая. Поэт заговорил со своими читателями на языке народных масс, сумел передать их многоголосие. Наступил новый век и новое общество, отвечая на вопросы которого, он говорил – «стихи должны рождаться на языке народа». 

«Они не искали звезд на дне бутылки»

Хасан Туфан в стихотворении «Давыл» («Буря») обмолвился о феномене «девяностоградусного Такташа». Так автор отозвался о темпераменте великого поэта, поделился своими впечатлениями о встречах в районе Бишбалта. Х. Туфан подчеркивает, что поэт не дружил со спиртным и избегал гулянок с женщинами легкого поведения.

У Х. Такташа два сына – Рафаэль и Аван, оба рождены в браке. Такташ был дважды женат.

Имажинист Кави Наджми и футурист Адель Кутуй в своих воспоминаниях отмечают, как после жарких споров и столкновений на литературных кружках возвращались вместе домой, чтобы мирно почаевничать у кого-нибудь в комнате. 

Поколение татарских поэтов 1920-х гг. подарило шедевры, которые прошли проверку временем. Каждое поколение в стихах Такташа открывает что-то свое.

Такташ и футуристы

Такташ знал все свои стихотворения наизусть. Поэт очень много трудился над словом, не жалел сил, чтобы найти удачную рифму, огромное внимание уделял звучанию своих поэтических строк. Современники вспоминают о нём, как талантливом декламаторе. Если в театре не хватало актеров, на сцену выходил сам Такташ. 

Он быстро завоевал славу всенародного любимца. Народ тут же подхватывал его стихотворения, но на этой почве трогательная дружба с А. Кутуем дала трещину. Кутуй выбрал путь футуризма, который народ не принимал. Поэт болезненно переживал эту творческую неудачу. 

В дни ареста по делу «Джидегян» неожиданно для всех и для самого Такташа, его друг, к которому он по-мишарски ласково обращался «мое крылышко» («канатым»), назвал его выскочкой и предложил запретить «Трагедию Сынов Земли». Помириться друзьям помешала смерть Хади Такташа.    

Футуристы как-то устроили поэту-символисту литературный суд. Такташ разволновался не на шутку, в результате судилище над поэтом-символистом обернулось полным разгромом футуристов. Сегодня в этом здании располагается КФУ, несколько лет назад – авиационный техникум.  

Такташ говорил футуристам, что они идут неправильной дорогой, критиковал их в суде. А для победы над поэтом, футуристы делали нападки на его творчество и устраивали литературные суды.

Хади Такташ был франтом

В ходе экскурсии слушатели вместе с Милеушой Хабутдиновой обошли центр города, прошлись по улицам, по которым ходил Хади Такташ по пути в театр, общежитие и литературный кружок, даже дошли до здания литературных судов и университета.

“Татарские писатели не жили с переживаниями о деньгих, они жили идеалами, работали с детьми, окрыляли их и показывали им дорогу в литературе”, - рассказала экскурсовод.

По воспоминаниям Н. Исанбета, Такташ заботился о своём внешнем облике. Так, увидев впервые Такташа в Москве в пальто с высоким воротником, Н. Исанбет обратил внимание на неуловимое сходство его облика с портретом Гейне на обложке книги «Альманзор». Фатих Хусни вспоминает, как Такташ на литературный кружок заявился в толстовке, опираясь на кривую ореховую палку. Так поэт моделировал свой романтический стиль в одежде.   

Фатих Хусни даже писал в своем дневнике: «Что на нем было надето? Сейчас, по прошествии тридцати-тридцати пяти лет, трудно говорить об этом. Одно можно сказать очень четко: никогда на нем не было надето очень модного костюма с иголочки. Одет он был просто, одна штанина даже будто короче второй, а поверх была надета широкая толстовка без пояса» (перевод с татарского).

Это была мода, перенятая из русских модных тусовок и писательских квартирников.  Татарская поэзия в тюбетейках искала свой путь, старалась показать свою свободу и через одежду.

Народ защищал своего поэта

Чтобы уберечь поэта от призыва в армию, в метрику были внесены соответствующие изменения. Очевидно, что Такташ родился на несколько лет раньше официальной даты своего рождения. Это видно и по фотографиям того периода.

После того, как Галимжан Ибрагимов хвалит «Трагедию сынов земли» и пишет, что Такташ открыл читателю символизм, футуристы снова устраивают литературный суд над Хади Такташем. Суд над писателем тогда проходил в здании, где располагался авиационный техникум, а ныне КФУ. Народ тогда встал на защиту любимого писателя, решение суда даже не было нигде опубликовано.

Пройдя Института экономики и финансов КФУ, пешая журналистская экскурсия дошла до двухэтажного здания на Кремлевской улице. Там, на втором этаже, раньше располагались редакции многих журналов, где работал и публиковался Хади Такташ - «Октябрь яшьлэре», «Авыл яшьлэре», «Чаян», «Азат хатын» и др. 

«Редакции тогда не были похожи на сегодняшние – на одной половине стола была одна редакция, на другой – вторая», - рассказала экскурсовод.

Такташ был против смены письменности и шрифтов

Такташ часто ездил в командировки. Надо отдать должное поэту, который отпустил супругу Г.Хамзину учиться на юриста в Москву, взяв на себя заботу о малолетнем сыне. Такташа окрестили “попутчиком”, поэтому его не печатали. Он вынужден был ездить в командировки, чтобы прокормить семью. Такташ выступил против смены алфавита, и это также создало ему трудности в будущем.

После покушения пулю поэт носил с собой 

Любовная лодка разбилась о быт. Поэту тяжело дался развод с любимой, особенно разлука с сыном. Спустя некоторое время Такташ женился на Г. Мансуровой. Она была студенткой-биологом. Ее родственники помогли супружеской паре с жильем. Такташ переехал в дом на месте нынешнего УНИКСА, семья занимала целый этаж. Именно здесь на Такташа было совершено покушение. Милеуша Хабутдинова рассказала, что от смертельного выстрела Хади Такташа спасла любовь к яблокам – поэт потянулся за яблоком и пуля пролетела мимо. Личность стрелявшего осталась неизвестна, однако, есть версия, что покушение совершил хорошо знакомый поэту человек. Такташ не заявил о случившемся, и даже носил пулю в кармане.

В последний путь поэта провожала целая улица

Такташ любил жизнь и был не согласен с решением Маяковского уйти из жизни по своей воле. Он говорил, что хочет еще увидеть, как растут его внуки. В 1931 году он скоропостижно умер от простуды.

В день, когда проходило прощание с Хади Такташем, на улице возле казанского ТЮЗа не было свободного места. Казалось, вся Казань пришла проводить поэта, а конная милиция сопровождала процессию и табут до самого кладбища в парке Горького.

Вопреки воле семьи Такташа его похоронили не на мусульманском кладбище, а на аллее героев революции в Парке Горького.

Экскурсия завершилась возложением цветов на могилу поэта в Аллее славы парка Горького. Перед этим Милеуша Хабутдинова прочитала баит, который сочинила мать Такташа.   Также у могилы поэта была прочитана сура “Ихлас” и коллективное дуа (молитва).
 

Перевод с татарского Айгуль Ахмадишиной