«В ДУМ Крыма входит более 300 общин»
- Раим хазрат, как в Крыму прошел Курбан-байрам? Насколько масштабны были празднования?
- Конечно, у нас традиционно очень масштабно проходит Курбан-байрам, это наше религиозное предписание. В наших обычаях это проходит так: начинается все с дня Арафа. У нас такая традиция: в этот день что-то жарится-варится и по соседям раздается. К утру все уже готовятся к праздничному намазу. И после праздничного молебна, конечно же, все возвращаются для того, чтобы провести жертвоприношение. Ходят по гостям друг к другу. Но в этом году мы, Духовное управление мусульман Крыма, рекомендовали воздержаться от всего этого. То есть праздничный намаз прошел в мечети открыто, но при этом было ограниченное количество людей. Из-за пандемии очень много, кто не пришел.
- В Татарстане по 100-150 человек пускали в мечеть. Остальные остались на улице.
- У нас тоже так же. Сравнивая с другими годами, в этом году народа было намного меньше даже на праздничном молебне.
- Они сами воздержались?
- Да, но такая ситуация, к сожалению. Это понятно.
- А ведется ли как-то учет количества жертвенных животных, которое принесено в этом году?
- Ведется через наш официальный фонд. Как положено, ведется духовным управлением и государством. Но при этом есть люди, которые сами закалывают животных у себя дома. Конечно, это уже не учитывается.
- А что сегодня из себя представляет мусульманская община Крыма? Сколько там общин, сколько мечетей?
- На данный момент в Духовное управлением мусульман Крыма входит более 300 общин, которые уже зарегистрировались. Есть, скажем так, религиозные группы на стадии оформления именно в селах. И в каждой общине, как минимум, так положено, по десять человек входит в общину – председатель, имам – и они все входят в структуру Духовного управления мусульман Крыма. То есть в структуре Духовного управления мусульман Крыма, если так посмотреть именно по общинам, более 3 тысяч человек, они являются нашими представителями на местах. У нас очень тесно слажена с ними работа вот именно на Курбан-байрам, на другие праздники, мы постоянно стараемся радовать именно те дальние регионы, у нас налажена связь. То, что вы сегодня видели, например, хутба, которая проводится, у нас она тоже централизована. Выдаются заранее – за месяц – хутбы-проповеди для всех. В течение месяца их каждую неделю по теме читают.
«В Казани очень понравились таблички и на татарском языке»
- Вот я заметил, что проповеди вы читаете только на крымскотатарском. В Москве на русском еще читают. Здесь, получается, община больше крымско-татарская?
- Дело в том, что, во-первых, 95 процентов мусульман Крыма – это крымские татары. Во-вторых, сами прихожане просят, чтобы проповедь проводилась именно на крымскотатарском языке, потому что есть и языковой вопрос, за который народ очень сильно переживает. И готовится очень много обращений, чтобы все проповеди были на крымско-татарском языке.
- Вы же видите ситуации народа изнутри. Насколько родной язык знают сами крымские татары в процентном отношении? В Казани, допустим, не так радостно.
- Надо смотреть в сравнении. Я вот лично ездил в Казань, и мне очень понравилось, что, заходя аэропорт в другие места, видишь таблички и на татарском языке. Когда делаются объявления, я не знаю, насколько люди владеют, но проговариваются тоже на татарском языке. Хутбы в мечетях, которые я посещал, тоже проводились на татарском языке. В этом плане можно сказать, что у нас языки родственные, и на процентов 70 полностью все одинаково, идентично. Просто когда вы быстро говорите, очень тяжело понять. А если медленно и отдельно, как на хутбе, где я был, то абсолютно все понятно. В этом плане очень интересно. А сколько людей знают здесь – от человека зависит, но мы делаем все возможное, чтобы язык не забывался. Это тоже считается с точки зрения религии аманат –то есть доверенное Аллахом нам, и, конечно же, за него тоже будет спрос. Мы стараемся делать все для того, чтобы наши дети этот язык знали. Но если на ваш вопрос отвечать уже более детально, старшее поколение знает свой язык намного лучше, чем молодое поколение. Молодое поколение уже в процентном отношении меньше владеет языком – это правда, это факт.
- У нас в Татарстане в мечетях пытаются преподавать даже татарский язык.
- У нас при Духовном управлении мусульман Крыма были курсы татарского языка для всех желающих. Я скажу, что желающих из других национальностей было практически такое же количество, как и крымских татар, которые хотели выучить татарский язык.
- Престижный язык, получается?
- Не то, чтобы престижный. Получается, что мы все вместе живем. И всегда так было, когда вместе живете, вы изучаете друг у друга ценности, культуру, и человеку приятно, когда он знает. Чем больше языков, тем лучше. И у нас в Крыму официальные государственные языки – это русский, украинский, крымско-татарский, в этом плане у нас здесь все хорошо. У нас был муфтий Номан Челебиджихан, он говорил, что мы все разные, как разные цветы Крыма, но все вместе составляем большой красивый букет, и мы должны сделать все, чтобы его сохранить, а путь этого сохранения – это уважение, это познание друг друга. Чем больше мы будем знать друг друга, тем больше мы будем друг друга любить и понимать.
- Как раз вы упомянули имя известного муфтия. Я о нем случайно узнал, когда готовился к интервью, увидел, что новая соборная мечеть будет носить его имя.
- Да, на данный момент у нас два варианта, один из вариантов – имени Номана Челебиджихана, этого муфтия, или же как Джума-Джами будет называться, потому что самое большое место, где будет проводиться Джума-намаз (пятничная молитва. – прим. ред.).
- А вы не могли бы рассказать, кем был этот человек, в честь которого хотят назвать мечеть?
- Номан Челебиджихан – это религиозный деятель, который был не только муфтием Крыма, он был муфтием Литвы, Белоруссии, Польши, это значимый человек. Чем он очень важен для крымско-татарского народа? Гимн крымских татар – это его произведение, до такой степени он был всесторонне развитый человек.
- В каких годах он жил?
- Получается, начало XX столетия. Во время революции, он в те годы жил. 23 февраля 1918 года его не стало. Там была трагическая история.
«Мы эту мечеть более 25 лет уже ждем»
- А сколько сейчас действует мечетей в Крыму?
- Вопрос такой... У нас есть 300 общин, у них есть места поклонения. Что для нас можно назвать мечетью? Просто в некоторых селах перевели молельный дом, где-то молельная комната, есть такие тоже места. Правда, сколько из них именно мечетей как «Кебир джами» (историческая соборная мечеть Симферополя – прим. ред.) – это уже чуть в процентах меньше будет, наверное. А вот именно как дома молельные – 300-350 или даже больше.
- Много, в принципе.
- Для Крыма – это да. Мы всегда, особенно сейчас, благодарны правительству Крыма за то, что ведется очень большая работа. Земли сейчас передаются под мечети, потому что было время, когда мы не могли вообще ничего взять, и оформить не получалось. Но благодаря пониманию, в первую очередь, Сергея Валерьевича [Аксенова], очень сильно идет процесс. То есть в каждых селах, где есть мусульмане, где есть такая потребность, где есть какое-то заявление, беспрепятственно выдают земли под строительство мечетей. Это уже большая помощь, выделяют уже на законном основании. А ведь раньше приходилось заниматься самозахватом, именно так это было в украинский период. Сейчас очень много чего в этом плане изменилось, мы очень довольны, очень рады.
- Жемчужиной всех мечетей будет симферопольская соборная мечеть?
- Да, это обязательно.
- Съездили сегодня, посмотрели.
- Как вам, понравилось?
- Удивлены, в Казани таких мечетей нет.
- Это будет очень значимое для нас сооружение, как и дата открытия. Мы эту мечеть более 25 лет уже ждем. Сами понимаете, из-за этих прений за землю деньги не давали, строить не позволяли. А сейчас видите, по воле Аллаха, все сразу изменилось, сейчас ждем, когда будет открытие. Мусульмане Крыма и не только мусульмане, не только крымские татары, да другие народы, и другие нации, конфессии, все этого ждут, потому что это будет значимым архитектурным памятником для всего Крыма. И с точки зрения туризма все это очень важно.
- К вам приходишь – как будто в Стамбул приехал.
- Чтобы вы понимали, когда мы смотрим на архитектуру разных регионов, конечно, она определенно у всех разная. Например, можете приехать в Казань посмотреть на местные мечети, и приехать в Среднюю Азию посмотреть на мечети в Самарканде, на структуру и отделку, и посмотреть на мечети, которые у нас здесь в Крыму (можете посетить Евпаторию). Джума-Джами построил Синан (османский архитектор XVI века. – прим. ред.) – это на тот момент самый известный в мире архитектор, это одна из первых его работ. Почему я это хочу рассказать?
Джума-Джами построена в 1582 году. У нас в Крыму, сами знаете, с турецкой культурой очень много было связано. Во время Османской империи были взяты какие-то культурные элементы. Когда заходите в мечеть, вам может показаться как бы стамбульская мечеть. Нет, это у нас в Крыму после определенного времени, мечети перешли в этот стиль. Есть более древние мечети с другой архитектурой, которые больше подходят к сельджукскому времени – толстые стены, маленькие окна, мечети очень-очень скромные, нет таких больших росписей. Многие мечети появились после 1990-х годов. Та мечеть, которую вы сейчас видите (интервью было в «Кебир Джами» - ред.), хотя она самая древняя, а в 1990-й год ее не было, там были только развалины, потом все реставрировалось. Все мечети, которые сейчас в Крыму есть, новые, за исключением мечети Евпатории, за исключением мечети хана Узбека [в городе Старый Крым], нескольких мечетей в Бахчисарае. Но основная масса всех мечетей все-таки новые, они заново построены, потому что народ возвращался. Понятно, у всех свои проблемы были, но слава Богу, потихоньку-потихоньку никто про дома Аллаха не забывал и за свои средства, своими усилиями все это строилось.
- Общины сами восстановили на свои средства?
- Да, и сейчас идет строительство на местах. Если вы проедете по местам компактного проживания крымских татар, то везде увидите мечети. Вначале они более скромные, потом со временем потихоньку стали выстраиваться очень красивые.
- А какие-то связи с Татарстаном поддерживаете?
- Да, конечно же. Я сам неоднократно туда ездил. Связи с Духовным управлением мусульман Татарстана у нас очень сильно налажены, и в этом тоже есть причина. Если брать, скажем, крымско-татарский народ, который есть, он очень связан с татарским народом и с религиозной точки зрения. Мы, конечно, все братья, с религиозной точки зрения, все по мазхабу, по адатам и по всему прочему абсолютно идентичны. Когда я был на Джума-намазе в Казани, я несколько раз там был, я видел, как они там молятся. Точно так же вы были сегодня, видели то же самое, они абсолютно ничем не отличаются. Те же дуа, меджлис – то же самое, проведение всех других ритуалов – все то же самое. Именно понимание адатов (традиций) одинаковое. Во-вторых, в плане языка и всего остального очень много общего, из-за этого хочешь – не хочешь, конечно же, у нас очень сильно налажены связи и с Камилем хазратом [Самигуллиным], и с остальными. То есть в Казани часто бываю.
- Одно время Татарстан курировал Бахчисарай. Там какая-то помощь оказывается?
- По этой линии у нас там, насколько память мне не изменяет, была помощь при строительстве. Был момент, когда даже человек, имам этой мечети, как раз именно в этот период из Татарстана приехал. Он спокойно приехал, здесь проводил все, в том числе и Джума, потому что языкового барьера не было, вот что интересно.
- А он сейчас там же, в Бахчисарае?
- Нет, он вернулся, где-то года два, по-моему, проработал и уехал.
