Мемориал в Расейняе, Литва
С татарами – по-татарски
В 1932 году Казанская стрелковая дивизия отмечала свое 10-летие. Изначально она носила другое название – 1-я Татарская стрелковая дивизия. В 1924 году в СССР было принято решение о создании национальных частей. «Нацформирования для нас – не пустая забава, не игра для удовлетворения национального самолюбия отдельных народов Союза. Это – серьезная задача, вытекающая из всего характера нашего государства и определяемая основными принципами внутренней и международной национальной политики», — отмечал тогда Народный комиссар по военным и морским делам СССР Михаил Фрунзе.
Бойцы 1-й Казанской стрелковой дивизии (1932 год)
Получив наименование 1-я Казанская стрелковая дивизия, эта воинская часть стала одним из первых национальных формирований в стране. Наряду с ней были сформированы кавалерийские дивизии в Казахстане и Туркменистане, кавалерийские полки в Киргизии, Таджикистане и Бурят-Монгольской АССР, стрелковая и кавалерийская дивизии в Узбекистане.
К своему 10-летнему юбилею Казанская дивизия подошла в качестве одной из лучших в Приволжском военном округе. На тот момент в Казани располагался 1-й Татарский полк, артиллерийский полк, в Лаишево – кавалерийский эскадрон. Еще два полка дивизии размещались в Ульяновске и Пензе.
Одной из главных задач, которая стояла перед руководством страны, — наладить обучение солдат на их родных языках. Для частей Казанской дивизии были переведены воинские уставы, наставления, учебные пособия, на татарском языке печаталась политическая и общеобразовательная литература. На двух языках (русском и татарском) три раза в неделю издавалась главная газета Казанской дивизии – «Кызыл армеец».
С 1930 года в стране был налажен выпуск танков и взят курс на механизацию и моторизацию Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Артиллеристы Казанской дивизии пересаживались с лошадей на тягачи, кроме того, в дивизии был сформирован отдельный танковый батальон.
В январе 1934-го в танковый батальон прибывает его новый командир – 33-летний Егор Солянкин. Родившись в марте 1901 в Москве, Егор Солянкин рано остался без родителей и воспитывался у родственников в Гжатском уезде Смоленской губернии. В 1920-м Егор Николаевич вступил в Красную Армию и связал с ней всю свою дальнейшую жизнь.
Комбриг Егор Николаевич Солянкин (фото из архива М.В. Коломийца)
Специфика работы в дивизии, ее национальный состав, лишь развили лучшие качества нового комбата. За время службы он выучил татарский язык: о чем красноречиво говорят строки из личного дела: в графе «знание иностранных языков» фигурируют немецкий и татарский. Причем, если уровень владения немецким значится как «читает свободно, говорит со словарем», то по-татарски Егор Солянкин «говорит свободно, читать и писать не умеет», то есть язык он сумел выучить, непосредственно общаясь со своими подчиненными.
Освоение сложной техники вызвало и другую необходимость: технические инструкции для танков не были переведены на татарский язык, поэтому комбат Солянкин организовал курсы по изучению русского языка. Результаты такой работы с личным составом были отличные: так, на дивизионные партконференции направлялись командиры экипажей, которые за год не допустили ни одной аварии или поломки.
Страница из личного дела Е.Н. Солянкина
Танки были главным увлечением в жизни Солянкина, но имел он еще одну страсть — охоту. Как вспоминали его сослуживцы, он собирал командиров, у которых были охотничьи ружья, и вместе они выезжали на охоту. Вся добытая дичь шла в общий батальонный котел. Там же в полях и лесах они проводили разведку местности, что впоследствии немало способствовало успешным учебным маршам или маневрам.
Но не одной лишь дичью пополнялась батальонная кухня. Командир договорился с одним из колхозов под Казанью и стал обменивать свинину (которую по понятным причинам бойцы-татары не ели) на конину. Эти шаги не только укрепили авторитет комбата, но и снискали ему всеобщее уважение.
В Казани Егор Николаевич провел чуть больше трех лет: в июне 1937 года он был переведен в Ленинградский военный округ на должность командира танкового полка.
Комбриг Егор Николаевич Солянкин 1940 год (фото из архива М.В. Коломийца)
Неравный бой – он трудный самый
В июне 1941-го Солянкин командовал уже танковой дивизией, которая стояла у самых границ СССР. Накануне начала войны, 21 июня, комдив отдал приказ о вывозе жен и детей командиров своей части.
23 июня 2-я танковая дивизия устремилась в отчаянную атаку на сминающих все на своем пути немецкие танковые части. Одной советской танковой дивизии противостоял 41-й немецкий танковый корпус: две танковые, моторизованная и пехотная дивизии: около 50 тысяч человек против 10 тысяч советских солдат.
Почти три дня советские солдаты, не имея флангового прикрытия, постоянно атакуемые с воздуха, сдерживали натиск врага и наносили ему урон. Легендарным стал подвиг экипажа танка КВ-1, вошедший в историю как «Расейняйский КВ». Его экипаж больше суток перекрывал важную дорогу, уничтожил большое количество вражеской техники и надолго заблокировал продвижение целой боевой группы вермахта, отрезав ее от основных сил.
К 25 июня дивизия, понеся огромные потери, была вынуждена отходить. В ней практически не осталось танков (48 из почти 200), потеряна артиллерия и автотранспорт. По воспоминаниям сослуживцев Егора Николаевича, в этот же день командир дивизии погиб при прорыве и был похоронен в лесу.
На мемориале в Расейняе похоронен экипаж знаменитого КВ. Здесь же – символическое захоронение генерал-майора танковых войск Солянкина, единственное место, где увековечено его имя.
Уничтоженная немецкая техника под Расейняем
Дичь – хозяевам-татарам
Семья Егора Солянкина смогла пережить Великую Отечественную войну. Его 92-летняя дочь Раиса и 86-летний сын Александр сейчас проживают в Москве.
Максим Коломиец, который занимался биографией Егора Николаевича Солянкина, сохранил для нас детские воспоминания детей генерала об их казанском периоде жизни. Раиса Солянкина вспоминает, что после переезда в Казань их семья снимала жилье в частном доме у большой татарской семьи, в которой было много детей. Егор Николаевич каждый раз, возвращаясь с охоты, отдавал хозяевам добытую дичь: уток, зайцев, говоря, что это для их детей. Однажды летом хозяин дома принес в качестве благодарности огромную корзину яблок. Эти яблоки очень запомнились Раисе Георгиевне: они были красными и очень большими. Но Егор Николаевич из скромности отказался принимать такой подарок. Хозяин дома не сдался: он начал угощать детей Солянкина яблоками по одному.
Раиса Георгиевна не может забыть, как их семья питалась в общей солдатской столовой, где для них всегда было готово отдельное место, а все солдаты их знали.
Дети также вспоминали, что Егор Николаевич, сам, будучи сиротой, очень тепло относился к беспризорникам, которые попрошайничали на улицах. Каждый раз, видя таких детей, он выгребал всю мелочь из карманов и отдавал им.
Александр Георгиевич пошел по стопам отца: он так же связал свою судьбу с танковыми войсками. Они оба с теплотой вспоминают дни, прожитые в Казани, и надеются, что и Казань будет помнить их отца, русского генерала с татарским языком Егора Николаевича Солянкина.
Источник материала: addnt.ru
