Сабир Еникеев: «Тяжелая кавалерия – это своего рода бронетанковые войска XIX века»

«Мне крайне повезло, ведь я попал в движение реконструкции в юбилейный год, когда вся страна отмечала 200 лет Отечественной войны 1812 года»

– Сабир Равилевич, расскажите о себе?

– Родился и вырос в Санкт-Петербурге, как и мои родители. Я выпускник исторического факультета СПбГУ. Автор Ютуб-канала «Галльский всадник» и популяризатор науки.

– Бывали на исторической родине в Татарстане?

– В Казани бывал неоднократно и более того, в 20-х числах марта собираюсь вновь приехать в ваш город на турнир по историческому фехтованию. Сейчас я больше занимаюсь фехтованием, а не исторической реконструкцией. Казань мне нравится. Замечательный город, интересный не только с точки зрения богатой истории и культуры. Это и еще просто симпатичное место, куда я люблю приезжать.

– У Вас говорящая фамилия. Вы относитесь к дворянскому роду Еникеевых?

– Более того, являюсь представителем этой фамилии. Хотя если честно, для меня это имеет не очень большое значение. Особо никогда не интересовался семейной историей. Для меня это немного мелко в сравнении с глобальными историческими процессами. К тому же принадлежность к той или иной фамилии – не твоя личная заслуга. Для меня важны личные достижения человека, а не рождение в определенной семье. Мы не выбираем где родиться.

– Вы сказали, что поедете в Казань на турнир по историческому фехтованию. Чем оно отличается от спортивного?

– Я увлекаюсь направлением, которое именуется «НЕМА». Это аббревиатура расшифровывающаяся как «исторические европейские боевые искусства». НЕМА является своеобразной комбинацией спорта и исторического исследования. Мы реконструируем боевые техники, существовавшие в Европе в период с XIV по начало XX столетия. В нашей работе большое значение имеет работа с историческими источниками. В своих исследованиях мы используем, например, фехтовальные трактаты XVI века: ищем, читаем, переводим. И при помощи наработок современного спорта и знания биомеханики пытаемся воспроизвести те техники, которые видим в источниках прошлого. К примеру, в нашем клубе «Гильдия Вольных фехтовальщиков» активно изучается германская традиция длинного меча, на которую оказали влияние Иоганн Лихтенауэр и Йоахим Мейер.

– На просторах сети Вы известны не только как историк, но и реконстурктор. Как Вы им стали?

– Это было случайно. Я не предполагал, что такое со мной в принципе может произойти. Будучи ребенком, мне доводилось слышать о движении реконструкторов. Для юного меня, реконструктор был скорее сказочным персонажем. Я знал, что они существуют, но сам никогда не думал, что попаду в это движение. В подростковом возрасте мне довелось познакомиться с Форпостом культуры. Это детско-юношеская организация, которую можно сравнить со скаутским движением. У нас были морские походы, и мы много занимались волотерством в различных культурных учреждениях. В частности, зимой у нас были детские военно-исторические игры, связанные с сюжетами наполеоновских войн или эпохой Петра Великого. Это было самое базовое приобщение детей к военной истории. Столкнувшись с этой стороной деятельности «Форпоста культуры» я познакомился с настоящими реконструкторами и своим нынешним руководителем клуба. Честно говоря, я был в таком детском восторге, что меня и завлекать не пришлось.

– Какое самое яркое воспоминание из начала реконструкторского пути?

– Первое сражение, в котором мне пришлось участвовать. Это было в октябре 2012 года, во время реконструкции сражения при Малоярославце, исторически состоявшегося в октябре 1812 года. К сожалению, на юбилейное Бородино я не попал. У меня к тому моменту еще не было комплекта формы и верхом я тогда ездить не умел.

Мне крайне повезло, ведь я попал в движение реконструкции в юбилейный год, когда вся страна отмечала 200 лет Отечественной войны 1812 года, а потом и юбилей заграничного похода Русской армии. Тогда все, что связано с этим периодом, было на страшном медийном подъеме. Проводились научные конференции, снимались документальные фильмы, фестивали собирали огромное количество участников.

«Чтобы выглядеть прилично, а самое главное научно-достоверно, придется потратить довольно внушительную сумму денег»

– Сабир Равилевич, для обывателя реконструкция не совсем понятное явление. Расскажите, что это такое?

– Реконструкцию нужно понимать в двух аспектах. Первый – реконструкция как движение. Любое движение – это люди. Есть хоккеисты, нумизматы, а есть реконструкция как общемировое хобби. Любители этого хобби объединены интересом к истории. Среди них есть люди совершенно разных достатка, вероисповедания, национальности, убеждений и т.д. В отличие от остальных любителей истории, они переводят свой интерес в практическую плоскость. Они не только изучают исторические источники и исследования, но и пытаются представить, как в действительности выглядели и использовались предметы материальной культуры прошлого. Вот тут перед нами всплывает второе направление реконструкции – научно-исследовательское.

Когда зритель приходит на фестиваль исторической реконструкции, он видит перед собой группу ярких образов, например, наполеоновского кирасира, средневекового европейского рыцаря или османского янычара. Эти законченные образы являются результатами длительной и кропотливой работы. Труд реконструктора сопоставим с изысканиями историка или археолога. Чтобы создать исторически достоверный комплект униформы или любой объект материальный культуры прошлого, нужно изучить массу материала – в первую очередь источников. Причем целый спектр как письменных, так и изобразительных. Ознакомиться с исследованиями историков, посетить музейные коллекции, изучить оригинальные образцы при возможности. Только сведя все это воедино, на основе длительной научной работы можно воссоздать униформу, к примеру французского пехотинца наполеоновских войн. Ведь для этого нужно выяснить все о материале, расцветке подразделений, о том, как менялась форма с течением времени: форма начала наполеоновских войн и конца – это не одно и тоже, причем для всех армий без исключения. Все вышеописанное и есть процесс научной реконструкции в самом прямом его понимании.

– Как изготавливается снаряжение?

– Наше движение существует не один десяток лет. Уже сложилось крепкое сообщество, где все так или иначе друг с другом знакомы и знают, кто может сделать защитное вооружение, кто специализируется на клинках и сможет сделать макет сабли XVIII века, а кто отличный портной и т.д. Среди мастеров есть кто похуже, кто получше, поэтому острой проблемы, где достать снаряжение, у нас не стоит. Как правило, все мастера сами занимаются реконструкцией, и они прекрасно знают, что и как нужно делать, хотя контролировать их иногда приходится.

– Дорого ли быть реконструктором?

– Мы с вами живем в капиталистическом обществе, где платить надо за все. И любое хобби, если подходить к нему серьезно, будет стоить очень дорого. Собрать ребенка по серьезному в спортивную секцию, как и создать качественный исторический комплект влетит в копеечку. Разумеется, не все реконструкторы, к великому сожалению, относятся серьезно к своему увлечению. Бывали случаи, когда люди создавали весьма посредственные комплекты снаряжения, которые лишь внешне копируют интересуемую эпоху. Что приятно в России реконструкция находится на высоком и качественном уровне. Я бы сказал, что на более высоком уровне чем в Европе. Когда мы ездили на заграничные европейские фестивали, доводилось наблюдать, что костюмы реконструкторов из России, причем на разные эпохи, пошиты гораздо лучше, чем у коллег из европейских стран.

Чтобы выглядеть прилично, а самое главное научно-достоверно, придется потратить довольно внушительную сумму денег. И не один раз. Собирать комплект снаряжения можно в течение многих лет, а по факту ты его собираешь всю жизнь. Вот сколько ты состоишь в движении исторической реконструкции, равно столько ты и работаешь над своим комплектом. Какие-то вещи, выходя из строя, часто что-то нужно латать или вовсе менять. А бывает, что по твоей эпохе и региону выходит новая научная статья с описанием новых археологических находок. С этой статьей можно пойти потом к мастеру и попросить создать аутентичную копию интересуемого артефакта.

– Расскажите о реконструкторском движении в Санкт-Петербурге

– Время зарождения реконструкторского движения –это 1970-е годы. В нынешнем виде движении оформилось на рубеже 1980-2000-х годов. Сейчас петербургская реконструкция немного отодвинута московской. Столица перетянула на себя основную роль. Как мне кажется, в этом нет ничего страшного это естественный процесс, хотя бы географически объяснимый. Моя основная эпоха – это время Наполеоновские войны. И, как нетрудно догадаться, большая часть исторических событий этого периода происходила в Московской, Смоленской губернии и т.д. Ленинградской области. Санкт-Петербургу на события наполеоновских войн не очень повезло.

«Тяжелая кавалерия – это в первую очередь психологически очень страшная вещь»

– Что такое кавалерия Нового времени и какие задачи выполняли тяжелые наполеоновские всадники?

– Традициями наполеоновская кавалерия, конечно же, уходит еще в королевскую армию. Еще задолго до Наполеона сложилось разделение кавалерии на легкую и тяжелую. Были еще и драгуны, которые изначально родились, как ездящая пехота, но во время Наполеона являлись уже обычной кавалерией. Легкая кавалерия численно превосходила тяжелую и являлась глазами и ушами армии. Задачи у нее были максимально универсальны: разведка, контрразведка, тыловое охранение, действия на коммуникациях противника, преследование и добивание отступающего врага. В легкую кавалерию входили: гусары, уланы, конные егеря, шеволежер: последних не было в российской армии. С французского слово шеволежер можно перевести как «легкоконный».

У тяжелой кавалерии круг обязанностей более узкий. К тому же она очень дорога в содержании. Основная задача тяжелой кавалерии – нанесение решающего удара в генеральном сражении. Для тяжелой кавалерии подбирали лошадей, отличавшихся большой мышечной массой и в среднем заметно более рослых. Жесткие требования предъявлялись и к всадникам. Например, в кирасиры набирали мужчин не ниже 175 сантиметров. Часто у всадников в тяжелой кавалерии было развитое защитное вооружение: кирасы, стальные каски. Из наступательного самое главное – прямой однолезвийный палаш, весом около 1350 граммов.

Задача тяжелой кавалерии заключалась в том, чтобы в день генерального сражения обрушиться таранным ударом на противника и в идеале принести победу своей армии. Тяжелая кавалерия – это своего рода бронетанковые войска XIX века. Причем не легкие или средние танки, а если проводить аналогию с Красной Армией образца 1945 года, то это скорее тяжелые танковые бригады, куда входили тяжелые танки ИС. Они должны один раз пойти в атаку и уничтожить все на своем пути.

– В какой момент сражения появлялась тяжелая конница?

– В зависимости от ситуации. Предполагалось, что тяжелая кавалерия – это «Ultima ratio» (лат. последний довод), финальное средство, которое нужно ввести в бой тогда, когда «судьба сражения будет подобна натянутой струне». Когда минуты определяют проигрыш или победу, тогда, и пускали тяжелую кавалерию как самый главный резерв, против которого противник не сможет выстоять. Искусство полководца во многом заключается в том, чтобы интуитивно понять, когда в сражении наступил критический момент, когда введение в бой настолько сильного оружия повлечет за собой победу.

– Как можно было противостоять тяжелой кавалерии в XIX веке?

– В идеале артиллерия. Артиллерия в начале XIX века была единственной вещью куда более страшной, чем тяжелая конница. Однако главное средство против тяжелой конницы было выработано еще в позднее Средневековье. Тяжелой коннице могла противостоять слаженно действующая, стойкая и обученная пехота обладающая достаточным мужеством, чтобы не дрогнуть перед лицом стальной лавиной атакующих всадников.

Тяжелая кавалерия – это в первую очередь психологически очень страшная вещь. Когда на человека несется одна лошадь, это уже страшно. А когда на людей несется группа из нескольких сотен, а порой тысяч высоких и сильных всадников, закованных в сталь на крепких конях, это вселяет первобытный ужас. Причем всадники же движутся не толпой, а сплошной стеной сапог к сапогу.

Перед встречей с тяжелой конницей лучшее, что могут сделать командиры – это внушить пехоте, что если они побегут, то погибнут все. Но если они соберут все мужество в кулак, не побегут, а будут стойко удерживать позиции, все вместе выдержав удар, тогда, возможно, они отобьются и погибнут не все.

– В чем специфика наполеоновской тяжелой кавалерии?

– При достаточно низком уровне подготовки личного состава и не самом блестящем оснащении она умудрилась стать одной из лучших своей эпохе. Это парадокс. Сейчас объясню. Войны Великой французской революции, начавшиеся в 1792 году, внесли очень серьезные изменения в тактику, но почти все эти изменения касались главным образом пехоты. Основные победы французской армии в эпоху революции – это победы пехоты. Кавалерия до прихода Наполеона находилась на второстепенных ролях. В тактику же кавалерии французские революционные войны не внесли значительных изменений. С точки зрения тактики и вооружения это была все еще та классическая кавалерия, которую создал в ходе реформ Прусского короля Фридриха Великого.

СПРАВКА

Сабир Еникеев – историк, популяризатор науки, реконструктор.

Продолжение следует

Подготовил: Владислав Безменов