Историческая канва суверенитета Татарстана
1990-е годы считают временем «парада суверенитетов». Под этим словосочетанием обычно понимают процесс принятия республиками СССР, субъектами тогдашней РСФСР и далее по нисходящей (шутят, что порой этот процесс доходил до сел и деревень) различных юридических актов о независимости. Независимыми от кого желали быть все эти субъекты? Насколько легитимными были их правовые акты, оформляющие этот процесс? Чьи желания были источником таких актов, желания политической элиты или желания народа? В этих вопросах крайне непросто разобраться даже сейчас; тем более было сложно сделать это тогда, когда демократия (демократия ли это была?) только зарождалась на просторах нашей бескрайней родины.
Важно отметить, что начало процессу, который в дальнейшем так беспокоил его зачинателей, переживавших о «распаде России», дала сама РСФСР, принявшая 12 июня 1990 года Декларацию о государственном суверенитете. В числе прочего она учреждала приоритет Конституции и законов РСФСР над законодательными актами СССР. Это дало старт так называемой «войне законов» (СССР и РСФСР) на территории России. Как мы знаем, победителем в этой «войне» оказалась РСФСР.
Причины принятия этой Декларации, на мой взгляд историка, тривиальны и, к сожалению, не так красивы, как их рисуют статьи в Википедии и различных других энциклопедиях и популярных брошюрах, – это личные амбиции политической элиты РСФСР и Бориса Ельцина, тогдашнего председателя Верховного совета РСФСР, желавшего лишить своего оппонента Михаила Горбачева власти любой ценой, даже ценой ликвидации государства. Мы вновь, как много раз ранее в истории, видим, как за «великими» событиями и свершениями стоят вполне земные страсти (если не сказать страстишки) отдельных людей, а вовсе не «развитие производительных сил» и прочие красивые, но не всегда работающие «большие нарративы модерна».
Неудивительно, что вслед за РСФСР теперь уже ее субъекты стали принимать подобные декларации. ТАССР сделала это ровно 31 год назад на сессии своего Верховного совета. Что это был за документ? Видимо, это был своего рода программный акт, в котором власти республики обозначили желаемый вектор развития своих отношений с будущим федеральным центром РФ. Имевшие за плечами Высшую партийную школу и вполне подкованные в вопросах идеологии, которые были весьма неплохо поставлены в СССР, руководители республики, по всей видимости, «авансом» провозгласили ТССР «суверенным государством», вряд ли реально рассчитывая на реализацию этого пункта когда-либо даже в долгосрочной перспективе. Видимо, оценив реальный баланс политических сил в России на тот момент, они рассчитывали на определенные бонусы и послабления в отношениях с федеральным центром, подразумевая, что хотя бы что-то из провозглашенного в Декларации останется за ними, то есть за властями Татарстана. Наивно полагать, что, привыкнув все и всегда согласовывать с Москвой, они рассчитывали на какую-либо реальную независимость от этой Москвы. Бонусы – да, независимость – вряд ли. Полной независимости желали лишь радикально настроенные лидеры национального движения, но вскоре их инициативы были перехвачены бывшей партийной элитой.
Примите вертикальное положение
Декларация – это хорошо, но как реализовывать ее положения? Ведь российские власти были отнюдь не в восторге от ее принятия, уже начав усматривать в этом процессе угрозу своей политической стабильности. Необходимо было принять новую Конституцию Татарстана, в которой были бы закреплены положения Декларации о суверенитете. До этого необходимо было легитимировать декларацию, придав ей вид документа, поддерживаемого большинством населения Татарстана. Для этого 21 марта 1992 года прошел референдум о статусе Татарстана. На вопрос: «Согласны ли Вы, что Республика Татарстан — суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?» ответили положительно 61,4% проголосовавших. Конституция РТ была принята 6 ноября 1992 года.
После этого Татарстан, единственный из всех субъектов федерации, отказывается подписывать новый Федеративный договор, мотивируя это Декларацией 1990 года, результатами референдума и Конституцией, которые «вынуждали» власти республики закреплять ее особый статус в отношениях с Москвой. Вероятно, политическая элита республики умело и тонко играла на балансе интересов национального движения и русского населения (последнее стали представлять «пророссийски настроенные демократы» - отделение Демократической партии России, блоки «Равноправие и законность», «Народовластие», «Согласие» и др.), избрав «центристскую» позицию. Итогом этой тонкой игры становится подписанный в 1994 году Договор о разграничении полномочий между РФ и РТ.
Этот документ представлял собой компромисс между интересами федерального центра и Татарстана на тот момент. Как я уже говорил, заявив, видимо, максимальные требования в Декларации о суверенитете 1990 года, республиканская власть стала постепенно их «сдавать» (сначала они были смягчены в Конституции 1992 года, затем, еще более, в Договоре 1994 года; лидеры национального движения даже упрекали руководителей РТ в «предательстве интересов народа»). Тем не менее, Договор снял напряжение в отношениях между центром и Татарстаном на годы вперед и, при всей своей компромиссности, предоставил республике достаточно широкие права суверенного субъекта, к примеру возможность вести внешнеэкономическую и отчасти внешнеполитическую деятельность. Что характерно, с обеих сторон Договор был подписан представителями исполнительной власти. Баланс сил исполнительной и законодательной властей как в РФ, так и в РТ явственно перекосился уже в то время.
В 2000-е годы начинает строиться (вернее, восстанавливаться) «вертикаль власти». Горизонтальные отношения, правовым выражением которых был Договор 1994 года, по сути, закладывавший основы возможной трансформации России в реальную федерацию, начинают стремительно терять актуальность для Москвы. Вся региональная специфика приводится «в соответствие с законодательством РФ». В 2007 году договор переподписывается с тяжелым скрипом и в изрядно урезанном виде, а в 2017 году его действие прекращается.
Эмоциональная окраска борьбы за суверенитет
Интересно вспомнить, «как это было» с точки зрения эмоций, накала страстей во второй половине 1980-х – первой половине 1990-х годов. Обе стороны (нацдвижение и «пророссийские демократы», некоторые из них на данный момент всерьез и надолго перебазировались в демократичную Госдуму РФ) подогревали страсти и подливали масла в огонь. Пророссийская сторона пугала тем, что референдум 1992 года ведет к выходу из России, национальные лидеры опасались, что большинство не проголосует «за» (учитывая высокий процент русского населения в Татарстане).
Высказывания лидеров обеих сторон зачастую искажались до неузнаваемости. К примеру, будучи представителем смешанной татаро-русской семьи, я слышал информацию (пришедшую «из народа», так сказать) о том, что один из лидеров национального движения, председатель партии национальной независимости «Иттифак» Фаузия Байрамова говорила якобы о неполноценности и «нелегитимности» детей от смешанных браков. Позже выяснилось, что говорила она только о том, что такие дети «размывают» нацию, выражаясь фигурально. Кстати, позже мы познакомились с Фаузией-ханум лично, и я не чувствовал напряжения в нашем общении.
Я помню высказывания представителей казанского криминалитета - моих одноклассников (все они на данный момент уже отошли в мир иной) о том, что никакой «резни» по примеру Нагорного Карабаха в Татарстане не будет, так как криминальные структуры региона и в частности Казани построены на абсолютно интернациональных началах и в межнациональной розни никоим образом не заинтересованы (а криминалитет имел в то время значимый вес).
Властная элита, по-видимому, тоже не чувствовала себя спокойно. Помню, я читал воспоминания одного из участников событий о том, что после вызова делегации законодательной власти Татарстана в Верховный совет РСФСР они были готовы после сессии оказаться не в поезде или самолете в Казань, а в объятиях спецорганов за «попытку развала России» (чего не произошло – ни объятий, ни развала). Правда, некоторые члены делегации, как утверждал источник, после этой поездки поседели. Так что те бонусы, в получении которых многие сейчас упрекают политическую элиту РТ, тоже имеют свою цену. И не факт, что так называемый «простой народ», любящий ругать элиту за узурпацию плодов борьбы, готов за них платить; проще быть «диванным экспертом» и ругать все и вся.
Суверенитет Татарстана: взгляд из 2021 года
Ответ на вопрос о том, нужен ли был суверенитет Татарстана, сейчас, как мне кажется, очевиден. Казань – претендует на статус «третьей столицы» России, республика находится в числе лидеров страны по социально-экономическим показателям, межнациональная ситуация в регионе уверенно стабильная. Туристы стремятся посмотреть столицу республики и восхищаются тем, что это «почти европейский город». Проводятся мероприятия международного уровня, ветхий жилой фонд практически ликвидирован, криминал «зачищен». Полагаю, по крайней мере часть из этого списка обязана своим существованием «шлейфу от суверенитета», который мы, жители республики, ощущаем до сих пор, хотя не все об этом задумываются.
Булат Рахимзянов
Фото: Рамиль Гали
