Татарский оккультизм: обереги, астрологи и… этика секса

Использование слюны

Пространство магического не обязательно регулировалось правовыми нормами, и представления о дозволенном и запретном в этой сфере оказывались достаточно гибкими. Это могло вызывать возмущение у более консервативных ученых, однако в целом оккультные знания вполне воспринимались интеллектуалами и среди народа как легитимная часть исламского интеллектуального пространства. 

Вообще, многие магические рецепты несут в себе диалог телесности и материальности. Например, ученые говорят, что если кто-либо напишет суру ал-Фатиха внутри чистой чашки (савыт), затем наполнит ее водой и выпьет, то вылечится от забывчивости. Тому, у кого болят глаза, следует читать сорок раз суру ал-Фатиха между молитвой сунны и фарда утренней молитвы. По воле Аллаха все пройдет. Особенно, если после указанного количества повторений взять свою слюну (төгерек) и протереть [глаза]. Если пожелает Аллах, будет польза глазам и другим органам. Много раз опробовано и подтверждено. Использование слюны после многократного чтения сур Корана указывает на производство благодати (барака), используемой в лечении. 

Таким образом, оккультное знание оказывается посредником в материализации божественной благодати в этом мире. Чтобы достичь результата, в котором переписчик нисколько не сомневается, достаточно лишь следовать инструкции. Такие практики, связанные с материальностью магических предметов и телесностью, фиксировались еще в середине XVIII века в среде насильно крещеных сибирских татар, продолжавших рецепты исламского оккульта даже после формального обращения в православие. 

«Так делают медики (хәкимнәр) в Турции (төрек йортында)»

Миссионеры, в свою очередь, видели в таком «синкретизме» проявление нелояльности и безошибочно считывали ношение при себе магических предметов в качестве «волшебства» и хулы на христианскую веру. Бумажки с текстом, зашитые в шапки, наверняка напоминали миссионерам похожие магические действия, широко распространенные среди русского населения. Помимо изложенного выше сборник из коллекции Гайнутдиновой содержит инструкцию по ликвидации магического эффекта (сихерне батыйл кылмак өчен): «До рассвета необходимо трижды написать на бумаге (кәгазь) следующий айат [Корана]. Если Аллах пожелает, [магия] исчезнет». Из раза в раз приводимые рецепты настаивают на исцеляющем эффекте (дава’ ва шифа’) выписки отдельных сур Корана или же указывают на то, что эти рецепты действенны и «проверены опытом» (муджарраб). 

Энциклопедичности рассматриваемому сборнику прибавляет и арабоязычное описание качества сновидений в зависимости от месяца в году — в месяц мухаррам сны бывают вещими. Кроме того, у каждого года есть свои качества. Здесь астрология вступает в диалог с толкованием снов, которому также посвящено немало специальных текстов. Следующий рецепт приводится в качестве услышанного от ишана ал-Каргали: «Покойный ишан Каргали делал глазное лекарство. [Кожа] гадюки бросается в огонь. Когда она побелеет из-за огня, ее мелкие частицы сыплют в глаз. Любое заболевание [глаз] лечится таким образом». С глазами же связан другой рецепт: Если глаз затянется бельмом (күзгә ак төшсә), но не из-за оспы (чәчәктән булмаса), то лекарство следующее. Так делают медики (хәкимнәр) в Турции (төрек йортында). Выжимают лимон для получения сока. Лимон должен быть большим и хорошим и должен выжиматься в каменную посуду. Затем в лимонный сок помещают предварительно вымытое и насухо протертое куриное яйцо вместе со скорлупой. Лимонный сок полностью размягчит скорлупу так, что останется только внутренность этого яйца, а лимонный сок побелеет и станет твердым как камень. Если не застынет от одного яйца, нужно добавить второе до тех пор, пока не затвердеет. Как только побелеет и затвердеет, нужно из раза в раз прикладывать к бельму на глазу, пока не пройдет. Интересно, что под этим текстом приводится похожий рецепт, но уже по-персидски (дава-йи сафид-и чашм). Здесь говорится, что лечение должно длиться три дня, при этом нужно пить коровье молоко или есть хлеб с маслом. 

«Изнутри традиция рассматривалась как эффективная, легитимная в рамках ислама»

Подобного рода описания служили благодатным полем для издевок со стороны мусульманских реформаторов и современных историков, обвинявших оккультную традицию в отсталости и нерациональности. Собственно, магические заклинания и «традиционная медицина» стали во многом символом отсталости домодерных мусульманских обществ. Однако если обратиться к самой традиции, то она воспринималась всерьез ее последователями. В текстах не содержится и тени сомнения в действенности передаваемых рецептов. Уверенности придает подробное описание самих процедур, включая используемые ингредиенты и предметы быта (вроде каменной посуды), а также обещание положительного эффекта (шифа булыр). 

Учитывая длительную историю традиции, мы не сталкиваемся с поздними пометками в рукописях или с рефлексией относительно неудачного медицинского или иного оккультного опыта. Поэтому есть все основания полагать, что изнутри традиция рассматривалась как эффективная, легитимная в рамках ислама, а также рациональная, опирающаяся на свойства предметов и, конечно же, волю Аллаха. Одна из владельческих записей в рукописи 1807 года с магическими текстами и рисунками, опирающимися на айаты Корана (рис. 10), постулирует весьма характерную идею: «Хвала Аллаху, даровавшему мне эту благословенную рукопись. Я прошу у Него пользы от нее в религии и будущей жизни (фи-д-дин ва-л-ахира). Благословения Аллаха Мухаммаду и всей его семье». 

«Цикл медицинских и магических рекомендаций так или иначе касается любовных отношений» 

Читатели рассматривали оккультную литературу как легитимную часть исламской традиции и даже считали большой удачей иметь доступ к таким знаниям, поскольку они потенциально хранили в себе пользу для мусульман. На это же косвенно указывает владельческая запись на татарском списке «Таквим-и рамл» Абу-л-Фида Килди 1311/ 1893 года: «Оккультный сборник (слова и свойства букв)». Констатация без тени сомнения или осуждения. К началу XX века оккультные практики стали настолько обыденными, что регулярно становились частью дневниковых записей. Многие из этих текстов напрямую зависят от оккультных традиций обширного мусульманского мира. Одно из татарских сочинений по магии цитирует шейхов ал-Магриби и ал-Буни в том, как нужно избавляться от врагов с помощью многократного копирования и ночного повторения магических формул. Ссылки на ал-Буни в татароязычных текстах особенно интересны, поскольку показывают переход от циркуляции классических оккультных сочинений. 

Цикл медицинских и магических рекомендаций так или иначе касается любовных отношений, будь это приворот или же этика секса (сөхбәт кыйлу). Например, анонимное медицинское сочинение на татарском языке конца XVIII века содержит отдельную главу, посвященную этому (җимагъ бәянында) — в ней описываются правила, позволяющие сохранить половое здоровье: при занятии сексом не быть слишком голодным или слишком сытым, не злоупотреблять длительностью, не заниматься сексом после употребления рыбы, не пить воду после соития и т.д. Можно было бы считать эти рецепты совершенно «рациональными», если бы не перемежающиеся с ними советы о том, что для того, чтобы беременная могла разродиться, необходимо написать магические квадраты с буквами на поверхности двух глиняных чашек, выпить воду, глядя на них, и поставить их под ноги. Этика (адаб), медицинские знания (тыйб), построенные вокруг взаимодействия с природой и материальными объектами, и собственно магические практики находились в едином контексте взаимозависимости. В случае, если требуется остудить пылкую страсть влюбленной (мәхбүбә), на кладбище берется кусочек намогильного камня с надписями (язулы таштан), измельчается и смешивается с водой. Если она выпьет, то ее страсть (гыйшкы) угаснет. Этика сексуальных отношений в основном предполагала обретение потомства и сохранение здоровья. В случае венерических заболеваний предполагается следующее лечение: «Нужно подогреть оливковое масло и натирать им половой орган и воспаленные места. По воле Аллаха пройдет. Проверено. А истина у Аллаха». 

Женские заболевания 

Встречаются также описания импотенции и способов ее лечения, так же как и ряда «женских» заболеваний. Подходящее время для секса гарантировало появление на свет специалиста по рецитации Корана. Если родители хотят именно мальчика, то для этого им предлагается следующая процедура: О сыне (аз бара-йи фарзанд). После трехдневного поста, начиная со вторника, во время разговения необходимо написать этот айат на бумаге, затем растворить в чистой воде. [Женщина] должна выпить это, а затем в ночь с четверга на пятницу заняться сексом со своим мужем. По воле Аллаха должен родиться мальчик. […] Нужно написать имена отроков пещеры (асхаб ал-кахф) в виде рисунка (мәҗмүгъ язылган рәвештә), сделать талисман (бөтү), чтобы муж и жена держали его при себе. В этом тексте хорошо видны и гендерные роли в магических практиках — женщины активно практикуют оккультные знания наряду с мужчинами. При этом талисманы для повседневного ношения и сами превращались в изящные предметы — порой это длинные свитки с растительным орнаментом и цветными чернилами (рис. 11–12). Не только текст и его смыслы, но и визуальное восприятие наряду с сенсорным формировали эстетику исламской магии. 

Тот факт, что оккультные знания не оставались книжной философией, а были частью повседневности и активно циркулировали среди населения, хорошо иллюстрирует личное письмо, копия которого сохранилась в рукописи середины XIX века — очевидно, автор письма или его получатель потому и решил его скопировать, что оно содержит подробные инструкции по изготовлению лекарств. Позволю себе привести текст письма полностью: «Во имя Аллаха. Да будет известно после приветствий моему зятю дамулле ‘Иззатулле и моей дочери и Вашей супруге Махбубе Джамал, что Вы просили изготовить лекарство (мәгъҗүн). Я вскоре пришлю — у меня немного есть готового. [Раньше] не получилось отправить, да и миндаль был не качественный. Как нужно употреблять, Вы и сами знаете. Если сами будете делать, нужно положить  три мискала сенны, три мискала черного изюма (предварительно вытащив косточки), восемь мискалей миндаля. Косточки сенны нужно измельчить и пропустить через сито. Косточки миндаля нужно измельчить и смешать с медом и сделать что-то вроде теста. В необходимом количестве нужно есть до питья чая. Как только полегчает, нужно убавить дозу. Это полезно для желудка. Услышано (мәсмүгъ) от Са‘д ад-Дина ишана, что это надежно и проверено. Другой способ изготовления: один мискал сенны, два мискаля черного изюма, пять мискалей миндаля. Косточки обработать, как указано выше. Ваш сын Хасан здоров. У него нет сменной рубашки и поэтому много вшей. Пришлите рубашку. Махбуба Джамал пусть напишет письмо о том, как вы живете. Написал ‘Абд ал-Карим, мулла Чутая». 

«Оккультное знание несло с собой теплоту семейных отношений даже на расстоянии» 

На мой взгляд, в этом письме прекрасно все. Оно в известной мере обобщает все те наблюдения о циркуляции медицинских текстов в татарской среде, что сделаны мною выше, и придает им шарм обыденной повседневности. ‘Абд ал-Карим не делает вид, что он просто знает, как нужно делать правильно — он приводит рецепт в соответствии с передачей знаний через чтение с суфийским шейхом Са‘д ад-Дином. Перформанс медицинских знаний здесь сводится к приготовлению кашицы или теста для употребления во время еды. Конечно, в данном случае производство лекарства не сопровождается нашептыванием магических формул, выжиданием особого времени и начертанием квадратов с буквами и цифрами, однако общий контекст — в том числе внутри самого рукописного сборника — указывает на эпистемологическое единство описываемых в письме явлений с разбираемыми в нашем обзоре оккультными текстами. Не остается в стороне и гендерный аспект: оккультные знания не были прерогативой только мужчин — Махбуба Джамал имела равный доступ к рецепту, изложенному в письме, и, очевидно, была главным адресатом, несмотря на то, что имя зятя приводится первым. Обмен текстами (в данном случае — письмо с рецептом) и предметами (лечебная кашица) служили делу межличностных отношений и проявления заботы. Оккультное знание несло с собой теплоту семейных отношений даже на расстоянии — история пожилого деда, воспитывающего своего внука и высылающего детям самодельные лекарства, выглядит весьма трогательно. 

Обереги

Особенно выпукло картина производства, циркуляции и перформанса магических знаний предстает в случае с семьей Манфусы Гайнутдиновой, о материалах из библиотеки которой я выше писал. В декабре 2021 года я познакомился с ее дочерью Наилей Хайретдиновой, хранящей семейные истории и фрагменты былого семейного архива. Интересно, что единственный существенный корпус предметов и текстов, оставшихся в семье после нескольких волн дарений в частные и государственные коллекции, связан именно с оккультом — советские археографы, по всей видимости, не сочли нужным приобретать их. Или же, что еще более вероятно, все эти предметы находились в активном использовании, и их владельцы не готовы были с ними расстаться. 

У Гайнутдиновых сохранился целый набор оберегов, один из них — рукопись татарского производства на бумаге начала XIX века (рис. 13). К этой рукописи прилагается фрагмент камня с рельефным арабским текстом на нем — здесь уместно вспомнить приведенные выше сведения об использовании намогильных камней в магических целях.

Для лечения детей Манфуса и ее старшая сестра Амина соскребали немного с камня, затем растворяли этот песочек в воде и давали пить больным (рис. 14). Помимо этого, ряд оберегов просто носили с собой, при этом свертки с текстами перемежались пришитыми зубами животных — один из них, в частности, называется елан күзе (рис. 15). С этими предметами связаны не только воспоминания о близких и события детства, но и продолжающаяся современная практика, даже когда текстуальная составляющая мусульманского оккульта перестала быть понятной. 

Татарские сочинения по астрологии 

Помимо медицины и магических текстов, литературный репертуар исламского оккульта содержит и ряд татарских сочинений по астрологии. Одно из них так и утверждает: «Каждый человек рожден под какой-либо звездой. Основа (асыл) у рожденных под знаком овна — это огонь». У каждой звезды свой талисман, который нужно носить с собой, и свой тип лечения болезней, а также подходящий знак для женитьбы или замужества. Характерно, что такой «гороскоп» легко переходит в рассказы о Пророках, в частности, Сулеймане, и использовавшихся ими магических формулах в зависимости от расположения звезд и, конечно же, изображения талисманов. Одно из татарских сочинений по астрологии под названием «Фи байан-и бурудж исна ‘ашара» хранится в составе сборника оккультных текстов, датированного 30 апреля 1807 года, из личной коллекции ‘Аббаса Бибарсова. 

Здесь свойства каждого месяца связываются с предпочитаемыми и запретными в определенное время деяниями (например тому, кто будет стричь ногти по воскресеньям, достаток не принесет блага). Конкретные рекомендации в тексте перемежаются рассказами о взаимоотношениях правителей прошлого и лекарей (хаким) и многочисленными инструкциями для изготовления талисманов и рецитации специальных молитв для успеха в этом мире и после смерти (в частности, чтобы избежать наказания в могиле). Каждая из приводимых молитв обладает целым спектром полезных качеств (файда), подробно описываемых в рукописи. Абсолютно все эти тексты написаны на гремучей смеси татарского, арабского и персидского языков с легкими переходами между ними. В какой-то момент изложение переходит в перечисление свойств прекрасных имен Аллаха — эта часть текста, возможно, восходит к сочинениям ал-Буни или близкой к нему текстуальной традиции. 

Вместо заключения 

Нормализация оккультных наук внутри исламской эпистемы достигалась через тесное переплетение с широко распространенными дисциплинами, такими, как изучение Корана, хадисоведение, пророческая медицина, астрономия и суфизм. Легитимный статус оккультным знаниям придавала и обязательная система передачи информации. В большинстве случаев мы имеем дело с отсылками к известным сочинениям или же с указанием имен шайхов, через которых та или иная практика передавалась.

При этом стоит отметить, что, несмотря на очевидные связи с суфийской тематикой, в источниках отсутствует ассоциация между цепочками преемственности внутри суфийских братств Накшбандийа или Йасавийа с одной стороны и спектром оккультных наук с другой. Это значит, что суфийские трактаты по этике и практике не касались магической составляющей, а последние, в свою очередь, не ассоциировались напрямую с конкретной суфийской традицией. 

Магические практики предполагают целый спектр действий и формируют вокруг себя перформанс телесности, материальности и книжной культуры. Чтение вслух или шепотом, выбор особого времени для действия, создание рисунков и схем разными чернилами, протирание тела слюной и занятие сексом, даже само создание и копирование магических сборников и талисманов — перформанс магии включает очень широкий спектр практик, становившихся со временем частью повседневной культуры и в какой-то момент даже оторвавшихся от своих текстуальных основ, превратившись в комплекс сенсорного восприятия оккультной традиции. Большинство рукописей с оккультными сочинениями представлено в сборниках-компендиумах (маджма‘), что обусловлено самим характером текстов — они зачастую дискретны, отдельные рецепты и небольшие сочинения занимают от пары строк до нескольких страниц, поэтому хранить их надежнее в одной книге. Некоторые из таких сборников со всей очевидностью принадлежали женщинам, например, медицинские рукописи из коллекции Гульнисы Габдрахмановой. При этом география распространения мусульманского оккульта не ограничивалась каким-то одним пространством: места переписки и находок рукописей говорят о широком распространении оккультных практик и связанных с ними текстов как в сельских регионах Поволжья и Сибири, так и в городской среде. Также стоит подчеркнуть преемственность оккультных традиций в книжной культуре российских мусульман вплоть до середины XX века: например, среди рукописей сибирского лекаря Хамзы Турушева мы встречаем татарское сочинение о свойствах дней недели, переписанное на севере Омской области в 1949 году. Характерно, что в его личной коллекции находился и небольшой сборник 1864 года переписки с указанием, какие магические формулы нужно носить при себе для тех или иных случаев, включая убеждение чиновников (түрә) и приворот. Кроме того, помимо продолжавшейся письменной традиции активно развивалась и повседневная практика вне обязательной связки с текстами, воплощавшаяся такими людьми, как мой прадед Мирсасаид Искандаров. Легко предположить, что многочисленные этнографические экспедиции, проходившие во второй половине XX века среди татарского населения внутренних регионов России, сумели собрать немало сведений о тех или иных аспектах оккультных практик и воззрений, имеющих, как я постарался показать выше, довольно глубокую историю в нашей стране.

Источник: religion.ranepa.ru

Фото на анонсе: muslim.jofo.me