К вопросу о бороде. Сколь много внимания мы уделяем женской красоте, столь же мало вспоминаем о мужском татарском образе в целом. Носили ли татары усы, брили они голову и зачем, а какой длины должна была быть борода, или «истинный» татарин и вовсе не носил бороды…?
«Обрежь половину своей бороды, да и усы также подрежь, будет лучше»
Сохранившиеся тексты и изображения для наших современников представляют определенную вариативность допустимых шаблонов внешнего вида татар в XIX веке и первой трети ХХ столетия. Это усы и бороды или только усы и только бороды. Однако, как выясняется, можно было не все, не всем и не всегда.
Фото: предоставлено автором
Что было типично? Нормой считалось наличие бороды «не длиннее кулака» и выбритые или коротко отстриженные усы. Миссионер Евфимий Малов, часто бывавший в Заказанье как-то имел беседу с жителями деревни Олуяз (Высокогорский район РТ) о значении бороды и усов для мусульманской идентичности. События происходили на джиен (начало июня 1865 г.). Один из гостей сказал Малову: «Обрежь половину своей бороды, да и усы также подрежь, будет лучше». Хозяин дома – Сагид отметил, что Пророк Мухаммед «заповедовал брить голову во избежание нечистоты, а что подрезать бороду и усы – это для них – мусульман сюннет». Подтверждая слова хозяина дома, другой гость из Большой Атни добавил, что «наш закон не велит пускать длинную бороду, кто пускает, тот нашей веры не держит».
«Каждую субботу они подстригают свои бороды, через каждые две недели бреют себе голов»
Фото: предоставлено автором
Обращаясь к более общим данным, которые оставили русские исследовали, мы можем увидеть некоторые акцентные особенности, отмечаемые людьми, не принадлежащих к описываемой им культуре. Например, историк церкви Петр Знаменский, писал, что «все казанские татары мусульмане бреют головы и подбривают по-суннитски усы над верхней губой». Аристарх Сперанский отмечал, что «татары очень внимательны к своей внешности. Так, каждую субботу они подстригают свои бороды, через каждые две недели бреют себе голову и утром по пятницам непременно ходят в баню». Всем им вторил медик Алексей Сухарев в опубликованном своём диссертационном исследовании на степень доктора медицины, но уже в процентном соотношении обозначая, что «Как и древние эллины казанские татары не бреют бороды, а подстригают, так что при скудной растительности в 85% у них оказалась короткая, длинно бородых же было только 15%... Вид бороды даёт такое впечатление, что она как будто прилеплена к краю нижней челюсти, на всём протяжении, к верху-же до рта волосы гладко пострижены, подстрижены также и усы над краем верхней губы так, что ни один волос не может попасть в рот… Длинных усов было 24%, коротки 76%».
Такое внимание к внешнему виду, а именно в форме и наличию растительности на лице может показаться странным, но как было отмечено ранее по тексту у Малова, Сагид и его гости точно подметили отношение татар к бороде и усам. По сути, это протокол «свой\чужой» по которому узнавали своих, а не татары считывали, что перед ними татарин – лысая голова, борода и едва заметные усы, или их отсутствие. По мнению современников этот протокол восходит к сунне (жизнеописанию) Пророка Мухаммада, по крайней мере к определенным хадисам, которые ханафиты считали более приоритетными. Поэтому и для миссионеров важно было обозначить эту норму, поскольку, часто отпадение в ислам внешне начиналось с того, что люди брили голову, стригли усы и бороду.
«Для бритья горожане употребляют европейские бритвы, и только наиболее старозаветные старики предпочитают бритвы среднеазиатского происхождения»
Фото: предоставлено автором
Альтернативой этому протоколу был «секуляризированный» внешний образ, принятый в буржуазных кругах татарского общества. Как писал один из знакомых поэта Сагита Сунчалея в 1914 г., раскрывая нравы современного ему общества – «мода илә мавыгабыз / модой увлекаемся». Для них источником лекал этой «моды» являлась модерновая культура больших городов. И, как ни странно, часто этим архетипом служил Истамбул. При сходных системах ценностей, турки становились первопроходцами в освоении европейского образа жизни, расширяя границы допустимого. Что дозволено подданому халифа и султана, то позволено и мусульманину из Казани. К примеру, этнограф Николай Воробьев отмечал в своих исследованиях влияние Турции как на появление у татар видоизменённого феса, в виде – каляпуша с кисточкой, так и в целом, городской культуры с определёнными внешними отличиями, когда «более европеизированные татары бороду или не носят совсем, или подстригают её по-европейски. Для бритья горожане употребляют европейские бритвы, и только наиболее старозаветные старики предпочитают бритвы среднеазиатского происхождения. В деревнях же и до сих пор большинство бреется или обычным перочинным ножом, или обломком косы».
Соответственно, усы, как и фес были уже сами собой тождественны прогрессивному мышлению, что отражалось не только на непосредственных носителях и потребителях данного стиля, но и становились темой для шуточных фотографий у юных татарских дев. К примеру, яркий образ на фотографии, созданный юной Хадичой Утямышевой и бережно сохранённый в Краеведческом музее Кукморского муниципального района РТ.
«По-европейски одетые, гладковыбритые, с пышными усами и с прическами «джадиды» были не всегда понимаемы и принимаемы широкими слоями населения»
Фото: предоставлено автором
Адепты обоих «миров» по-разному относились друг к другу. Звучали и призывы по «сто палок» всякому сбрившему бороду и отпустившему усы. Для широких слоёв татар-мусульман подобный внешний вид был допустим лишь для людей высших сословий – дворян, депутатов, чей статус был значим не только внутри татарского общества, но и в рамках правил и протоколов империи. Но при этом он все же ассоциировался с обрусением и отходом от традиции. Например, депутат 1 Государственной думы Сеид-Гирей Алкин, имевший прекрасные усы и прическу с отросшими волосами, по моде того времени, высмеивался на страницах периодической печати. В написании его фамилии могли нарочито делать опечатку, и подписывать, как – «Палкин» или на карикатурах ему гипертрофированно увеличивали усы. По-европейски одетые, гладковыбритые, с пышными усами и с прическами «джадиды» были не всегда понимаемы и принимаемы широкими слоями населения, т.к. они не носили «чапанов и ичиг из конской кожи, длинных казакинов и бород», и они не выглядели как «те кто из нас» (Аль-Ислах).
Фото: предоставлено автором
Будущий муфтий Галимджан Баруди несколько раз публиковал хадисы (в 1916 и 1917 гг.) и разъяснения к ним, чтобы смягчить ортодоксальную позицию по отношению к усам, бородам и прическам с разных сторон общества. Он отмечал, что наличие бороды является отличительной чертой зрелого, состоявшегося мужчины и соответствует сунне Пророка, а усы все же нужно подстригать (мыек кисү), а не сбривать. Относительно длины волос, Баруди, писал, что Пророк в течении жизни носил волосы разной длины. Допустимым является длина до ушей, а полное бритье стало обычаем поскольку окружающие не мусульманские народы отпускали волосы, поэтому длина волос является собственным выбором человека.
Таким образом, вопрос «усов и бороды» был значим и обсуждаем в своё время. Несмотря на кажущуюся несерьёзность проблемы, данная тема раскрывала, не только буржуазные изменения в татарском обществе, и желанием соответствовать новым веяниям, но и более глубокие основы и устои общества, когда религиозные предписания, как скрепы, объединяющие общество, были тождественны понятиям «свой/чужой».
Авторы: Дина Гатина-Шафикова, Ильдар Шафиков
