«В Казани чаще звучит сибирско-татарская музыка, чем в Сибири»

«Я только ходить научился и уже стою с микрофоном в руках»

- Айдар, предлагаю познакомить вас с читателем: расскажите немного о себе.

- Я родился в Тобольске Тюменской области, по происхождению - сибирский татарин. Музыкой занимаюсь с детства, пошел в «музыкалку» в третьем классе, с первого класса пел во всех возможных ансамблях и кружках. 

- У вас, наверное, музыкальная семья? 

- Вообще, у меня вся родня музыкальная, просто не имеет специального образования. Большинство – заболотные татары, они жили в обособленных местах, где в принципе с доступом к образованию все непросто. 

- Это в целом труднодоступные места, насколько я знаю.

- Да, местные с зимы занимают очередь на вертолеты, чтобы была хоть какая-то логистика. А в теплое время года есть возможность добраться до места назначения на лодках. 

- Зато там наверняка природа потрясающая? Зона недоступная для большого потока людей все-таки. 

- Это тоже есть, несомненно. А вы слышали про гаффскую болезнь в Ачирах? В озеро попали какие-то химикаты и вся рыба была отравлена. А в тех местах рыба – один из главных продуктов. Все практически делается из нее, в том числе рыбный бэлэш. Был вот такой, очень серьезный удар. Как сейчас ситуация – не знаю. 

Возвращаясь к родне: у всех были баяны, все пели, и в меня все это каким-то образом вложилось. У меня есть детская фотография, где я стою с микрофоном возле караоке. То есть, я только ходить научился и уже с микрофоном стою (смеется).

Лет в 5-6 я пел в караоке «Кубэлэк» (это была моя любимая песня), но так как еще не умел читать, просто говорил какую-то тарабарщину. А когда пошел в первый класс, учительница по вокалу меня сразу заметила и дала мне тот же «Кубэлэк», и это была моя первая сольная песня. 

В общем, я пел, ходил в музыкальную школу на баян, потом пошел в оркестр – на домбру. Все это время я занимался музыкой. В последние годы увлекся фольклором, у меня даже была своя студия в Тобольске, где я преподавал народные танцы женщинам. Это был 9-й класс, я заканчивал школу, ОГЭ на носу, одновременно заканчивал «музыкалку». В общем, в голове был полный коллапс. Но тут очень вовремя настал карантин из-за пандемии, и я как будто попал в рай. Помню, что сказал тогда: «Дайте мне огород и я буду в нем копаться», и так у меня появился первый в жизни огород. Столько энергии мне дала земля, конечно. Но я посадил кучу картошки и ничего не собрал. 

Потом пришло время поступать, и я решил пойти в музыкальное училище на сольное народное пение. А вообще я с 2015 года планировал переезд в Казань, можно сказать, у меня была такая мечта. Впервые мы приехали сюда в 2016 году, на конкурс. Ожидания от города оправдались, но сейчас, уже когда ты «поварился» тут, иллюзии ушли. В 2017-м, 2018-м, 2019-м мы приезжали сюда в татарский лагерь «Сэлэт». И вот, в 2020 году, после карантина надо было поступать, и я решил поступать сюда. 

Отучился один семестр, у меня в голове ничего общего с академической музыкой не было, только фольклор, народные песни.

«У сибирских татар музыкальная культура сложилась со слиянием ислама и тенгрианства»

- Кстати, а что поют сибирские татары? Их песни отличаются от казанских? 

- В последнее время я стал еще глубже сталкиваться со своим фольклором, и обнаруживаю очень много интересных вещей. 

- А что делает музыку татарской?

- Я сам до конца не понял, это очень сложный вопрос. Все эти эстрадные песни, они как бы татарские, но ничего татарского в них нет. Это просто татарский текст. Со старой татарской музыкой это вообще не пересекается, это совершенно разные вещи. 

Особенность народной сибирско-татарской музыки, в первую очередь, заключается в ее ладах. В народной татарской музыке это мажорная, минорная татарская пентатоника. Сибирско-татарская мелодия – это дорийский лад, что-то такое сентиментальное. Это просто золото. У казанских татар не сохранилось столько неизученного фольклора. У меня дома лежат две книги, в одной из них аж 85 сибирско-татарских песен.  

Самый яркий опыт работы с таким фольклором у меня был с песней «Ак куяннар» - под нее я писал хоровую обработку. Эта песня всю сибирско-татарскую душу в себе содержит, лирическую. Там как раз дорийский лад. Ее пела моя учительница, которая научила меня петь «Кубэлэк». Я с детства ей заслушивался, но не понимал, как все это устроено. Произношение тоже специфическое, это даже не литературный сибирско-татарский. 

У сибирских татар музыкальная культура сложилась со слиянием ислама и тенгрианства. До сих пор в домах над дверью одновременно может висеть и шамаиль, и артыш (можжевельник). 

В песне «Ак куяннар» зайцы как бы олицетворяют время. Там такой текст: «Бегут зайцы по болоту, по тине, через поля, холмы». А прибегают они к тому, что жизнь заканчивается, и нужно придумать, что сказать перед богом. Очень глубокий текст, каждый раз проникаюсь по новой. Такая религиозно-языческая песня. 

- А в чем там язычество? 

- Природа, вера в духов. Духи природы идут наравне с Аллахом. Молились Иртышу, молились лесу, потому что они приносят еду, кров и так далее. Одновременно с поклонением духам чтут и мусульманские традиции: читают аш, делают имянаречение. 

- Сейчас в Казани вы занимаетесь сибирско-татарским фольклором?

- Продолжу с того момента, где мы остановились. Я отучился в Казани буквально семестр, сходил на творческий вечер одного композитора, на котором прозвучала такая цитата: «Почему я должен слушать чью-то музыку, когда я могу написать свою?». В этот же вечер я пошел домой и написал свой первый романс. 

Это было мое первое столкновение с академической музыкой, я ее никогда не слушал, чисто принципиально. Но потом я понял, что надо слушать, смотреть, как люди пишут. И я очень сильно углубился в этот академический мир. 

Первым моим опытом стал первый сибирско-татарский мюзикл. После окончания первого курса я позвонил Кларе Кучковской (председатель союза сибирскотатарских писателей и поэтов – прим.ред.): «Надо сделать что-то большое, отправьте мне, пожалуйста, либретто». 

Через неделю она отправляет мне пьесу и я сразу понял, что это должен быть мюзикл. Через полгода я снова ей звоню: «Материал готов, давайте делать презентацию». Тогда как раз праздновали юбилей тюменского конгресса, она связалась с кем надо, я приехал, мне выделили денег. 

После этого я начал собирать оркестр, что было очень проблематично. С горем пополам я собрал оркестр из 9-10 человек. В начале февраля у нас была презентация, и там случился мой первый дирижерский опыт. Я работал с оркестром, плюс, пришлось самому петь, потому что ужасный дефицит кадров. 

После премьеры я приехал в Казань, вдохновленный. Я тогда уже вел канал про татарскую музыку в одной из запрещенных соцсетей, в телеграме канал тоже есть. Мне показалось, что в эти каналы уже нечего выкладывать, и я загорелся идеей создать татарский оркестр. И все как-то гладко сложилось: год назад появился оркестр, и появился запрос на поиск татарской академической музыки. 

- Оркестр был создан при консерватории?

- Сначала он появился при Алафузовском театре, потом мы съехали в КЦ «Московский». В последнем мы начали свой первый официальный концертный сезон. 

 -Сколько человек сейчас работает в вашем оркестре? 

- В районе 25-ти, у нас есть фонические инструменты, скрипки, альты, виолончели, есть флейты, кларнеты.

«Диалект это или язык – не мне решать»

- Недавно РАН решил, что сибирско-татарский народ – отдельный народ. Как вы к этому отнеслись?

- Это же политика, а я в нее лезть не люблю. Мне по барабану, кто и что думает. Вопреки всему этому я просто стараюсь в Казани показывать, какая она – сибирско-татарская культура. И я уже не говорю про язык. Диалект это или язык – не мне решать. Моя задача – донести до людей конкретный материал. 

Из последних мероприятий, мы выступили на набережной озера Кабан – был сибирско-татарский перфоманс. Меня позвали туда буквально за неделю, и сказали, что им нужен материал. Я пел песни, были танцы и так далее. А до этого в Доме книги мы презентовали цикл сибирско-татарских сказок, где отвечали за музыкальное сопровождение. Могу заявить, что в Казани чаще звучит сибирско-татарская музыка, чем в Сибири. 

- А как там с языком обстоит ситуация?

- Там в целом плохая ситуация с культурой. Это, опять же, политика. Татарстан хочет объединить всех татар. Сибирские татары – не исключение. В Сибири был взят курс  на популяризацию литературного татарского языка. Есть литературный татарский и есть наш диалект. Но, к сожалению, у этого есть оборотная сторона: получается, есть литературный татарский, а сибирско-татарский – язык «кухонный», его не сильно развивают. 

Плюс, везде обычно одна татарская автономия, а у нас, в Тюменской области, их целый калейдоскоп. Это тоже оказывает свое влияние. Глядя на все это, я душой склоняюсь к культурному обмену вне политики. 

- Я так понимаю, сибирские татары сильно смешались в Сибири с казанскими татарами? 

- В заболотье, где люди обособленно жили и живут, остались какие-то «законсервированные» места. У них и диалект другой, и свои особенности есть. Это все надо изучать, и в принципе, работа идет, но делается это не творчески. 

Выпускают какие-то монографии огромными экземплярами про «этимологию сибирско-татарского диалекта» и тому подобное. Это не интересно. Люди сейчас сидят в интернете, им нужен цифровой материал, хотя бы воспринимаемый визуально. Мало кто будет читать сканы материалов в PDF-формате, мне кажется. 

- А на это есть аудитория? Не архаичная? 

- Мне кажется, да. Казань – большой город, возьмите те же вечера «Хэрэкэт-Бэрэкэт»: это стихийное взаимодействие с народом. Они выходят на набережную, к ним подходят люди, начинают задавать вопросы и узнают что-то новое. На мой взгляд, это хороший формат взаимодействия с массами. 

Еще я хочу, чтобы было побольше нотных сборников, потому что это – ужасный дефицит. И я не только про национальное творчество сейчас говорю. В городе есть буквально два музыкальных магазина, которые снабжают город инструментами и нотами. 

С национальным материалом ситуация еще хуже. Я целыми днями сижу в библиотеках: выудить что-то можно только оттуда. 

- А можно это в качестве популяризации начать выкладывать где-то в соцсетях?

- Я хочу создать свой архив, хотя бы каталог со сканами. 

- Айдар, спасибо вам за беседу! Напоследок спрошу: а когда вы открываете свой следующий концертный сезон?

- Он откроется в августе.

- Будем ждать!