«В произведениях Абая часто встречаются слова на татарском языке, примечательно и мнение поэта о татарском народе»

«Те, кто учился в религиозной части, должны были стать муллами без сдачи экзаменов и быть освобожденными от налогов и воинской обязанности»

В середине XIX века на территории Казахстана большинство преподавателей мусульманских школ и медресе были татарские муллы. Передовая казахская интеллигенция получила первые знания от этих татарских мулл. Например, один из первых казахских просветителей Шокан Уалиханов впервые получил грамотность от аульных мулл, татарских учителей. Ученый Б. Искаков в своей работе «Основные этапы связи татаро-казахской литературы» отметил, что Ш. Уалиханов свободно владеет татарским языком и письменностью, знаком с передовыми татарскими просветителями, в том числе с Ш. Марджани.

В 1860 году Ш. Марджани и его ученик Х. Фаизханов стремились создать передовую элиту и религию татар. После смерти муфтия Оренбургского Духовного управленияГабдулуахита Сулейменова Ш. Марджани попытался прийти на место муфтия. Ученый Б. Искаков также отмечает, что один из татарских просветителей Хусаин Фаизханов был другом Шокана, а Шокан попал к нему домой во время поездки в Петербург.

В свое время, когда русские ученые Н. Ядринцев и Г. Потанин поднимали вопрос о необходимости открытия университета на Сибирской земле, Х. Фаизханов подчеркивал необходимость открытия медресе для широкой публики в башкирской и казахской среде и проводил агитационную работу по этому пути. Таким образом, он считал, что государство должно выделять средства для открытия медресе, чтобы поднять население на стадию культуры. В 1862–1863 годах Х. Фаизханов пытался открыть медресе 10 классов для казахов и башкиров. Он открыто писал, что «европейский язык, география, медицина и естествознание преподаются на русском языке, а другие предметы – на тюрском». В медресе, по его словам, обязательно должны были преподавать мусульманскую юриспруденцию и арабскую филологию. Через три года учебный процесс посчитали необходимым разделить на два раздела. Те, кто учился в религиозной части, должны были стать муллами без сдачи экзаменов и быть освобожденными от налогов и воинской обязанности, а те, кто учился на примере русской гимназии, получить право поступать в университет. Х. Фаизханов считал, что после окончания университета эти ученики станут гражданами, оказывающими помощь мусульманскому народу. Однако этот проект Х. Фаизханова не был реализован. В октябре 1876 года правительство открыло татарскую школу преподавателей, готовящих мусульманскую интеллигенцию.

«Татарский народ почитал Абая как своего Габдуллу Тукая»

Татарский ученый Ш. Ибрагимов указывает Х. Фаизханова в отчете реформатора, предложившего изменить систему обучения в школах. В своей книге «Ислах мударис» («школьная реформа») он приводит тот факт, что старые школы не могут отвечать требованиям времени и вновь предлагают провести новую реформу.

Шокан Уалиханов также был в дружеских отношениях с татаром Шахмарданом Ибрагимовым. Оба учились вместе в Омском кадетском корпусе. С 1854 года Ш. Ибрагимов работал лингвистом Петропавловского городского управления. Дружба двух молодых людей была прервана смертью Шокана. Он был глубоко опечален смертью друга. Ш. Ибрагимов несколько лет работал в Туркестанском генерал-губернаторе и в 1881 году возглавил русское посольство в Бухаре.

Один из первых казахских просветителей Ыбырай Алтынсарин в 1850–1857 годах, во время учебы в русско-татарской школе, изучал татарский язык, читал книги, изданные на этом языке, общался с татарскими учеными города Казани. О том, что Ибрай свободно владеет татарским языком, в своих исследованиях отметили ученые-исследователи К. Жумалиев, Б. Сулейменов, А. Дербисалин.

Великий поэт Абай Кунанбаев также обучился грамотности у татарских мулл. Когда ему исполнилось 10 лет, он учился в Семипалатинске у татарского муллы Габдулжаппара, затем учился в медресе Ахмета Ризы. Стихи и слова назидания Абая высоко ценились татарскими учеными. Например, татарские писатели Г. Ибрагимов, Ш. Бабаш и татарский ученый Г. Сагиди высоко ценили самого Абая и его творчество и пропагандировали его среди татарского народа.

В произведениях Абая часто встречаются слова на татарском языке, примечательно и мнение поэта о татарском народе. Во втором слове «Слова назидания» Абай использовал Ногайскую нацию в Татарском значении. "...терпит солдат, терпит бедность, терпит смерть, сохраняя молду, медресе, терпит и вероисповедание. Они знают, как трудиться и добывать скот, веселье и радость только у них". Абай в своем историческом труде «Несколько слов о казахском происхождении» писал: «В давние времена от монгола отделялся один татарский народ Китайцы пишут "татан". Благородное происхождение казахов из тех татар. В этот день казахские расы спорят о себе, что мы татары". Поэт четко различал соотношение монгольских татар и поволжских татар и в совершенстве знал историю монгольских татар давних времен.

Татарский народ почитал Абая как своего Габдуллу Тукая. Нет фактов, подтверждающих непосредственное творчество Абая и Тукая. Однако стихи Абая и Тукая переплетаются. В произведениях Абая и Тукая о явлениях природы, жизни и смерти немало приближающих, схожих созвучных пунктов.

Исследователь-этнограф и краевед татарского происхождения Курбанали Халиди родился в Аягозе в 1846 году и учился в одном из медресе Семипалатинска. В 1830–1840 годах Абдулхак, обучаясь в Мадине, открыл медресе в Аягозе, где преподавал много предметов. Курбангали в медресе этого человека обучился грамотности. Он в совершенстве владел казахским, татарским, персидским, китайским, монгольским, турецким и другими восточными языками. Некоторое время жил в бахтинской крепости, затем в 1874 году до конца жизни был имамом одной мечети в городе Шауешек. Курбангали Халиди посетил страны Ближнего Востока, Турции и Европы и был знаком с трудами Н.Ф. Катанаева, В.В. Радлова, А. Вамбери.

«В 1877 году военный губернатор верного Иванов запретил отправлять казахских детей в узбекскую и татарскую школы»

К. Халиди в 1889 году издал книги «История-и Джарида-и Джадида», а в 1910 году – «Товар-и хамса-и шарки» в Казани. После смерти ученого в 1913 году в статье, опубликованной в Татарском журнале «Шуро», о книге «Тауар-и хамса-и шарки» было написано: «в 1910 году в Казани вышла из печати и воспроизвела ее вторая большая "История" под названием "Тауар-и хамса-и шарки", посвященной восточным тюркологам... Книга эта, если исключить отдельные элементы, относящиеся в области мифологии и суеверий, поистине прекрасный труд. В ней много весьма полезных и нигде больше не встречающихся сведений. Книга свидетельствует об учености и достоинствах автора, о чистоте и свободе его мысли и разума». К. Халиди в работе «Тауар-и хамса-и шарки" подробно анализирует быт, этнографию казахского народа. Особенно большое внимание уделяется устной литературе и культуре казахов. Анализируя генеалогию казахских родов, распространяет Урум-ветви. Он также проявляет большую осторожность при написании народных обычаев, религиозных убеждений, обычаев. Он пытается доказать, что пословица «Ногай, Казах-один человек, Казах, калмык-один человек «не является необоснованной в главе» Ногай, Казах-один народ».

Открытие татарскими муллами мусульманских школ на казахской земле в XIX веке вызвало отклик у царского правительства. По правилу 1870 году был установлен контроль над всеми мусульманскими школами, и система Ильминского начала вводиться в этот период. В 1877 году военный губернатор верного Иванов запретил отправлять казахских детей в узбекскую и татарскую школы. Потому что он показал, что "в этих школах не учат русской граматике и письму, муллы не открывают школы в оседлых местах, эти школы не имеют никакого значения».

«На татар в казахской степи царское правительство оказывало не только политикоэкономическое, но и идеологическое давление»

В 1872 году по решению Государственного совета от 28 октября 1871 года в Казанском округе была назначена необходимая инспекторская служба для казахских, башкирских, татарских школ. В 1874 году инспектором татарской, башкирской, казахской школ Оренбургского учебного округа был назначен В.В. Катаринский.

На татар в казахской степи царское правительство оказывало не только политико-экономическое, но и идеологическое давление. Например, распространение христианства среди татар, их принудительное крещение, открытие русско-татарской смешанной школы, создание миссионерского общества и пропаганду татарами мусульманской религии среди казахов чиновники царского правительства строго запрещали. Известный тюрколог и этнограф А. Вамбери в статье «Проснись, татарин», опубликованной в Лондоне в 1905 году, приводит некоторые слова русских мусульман в петиции, направленной в кабинет царя и европейских государств, говоря: «татары, пропагандируя религию Творца, разрушили стремления церкви и государства к русификации». По сути, эта была петиция в связи с запретом царского правительства казахам и киргизам на контакты с татарскими муллами.  

«Оренбургский муфтий также организовал ряд мероприятий по привлечению казахских детей в медресе»

В основном, большинство татар были мусульманами и подчинялись Духовному управлению – муфтию. Вопрос о создании Оренбургского муфтия был впервые поднят Уфимским и Симбирским наместником бароном О.А. Игельстром, который в 1787 году внес предложение в правящий Сенат. Его предложение было поддержано не только правящим Сенатом, но и королевой Екатериной II. 22 сентября 1788 года Екатерина II подписала указ о создании Муфтията.

Меры по обращению казахов с их религиозными делами к оренбургскому муфтию были предприняты царским правительством весной 1789 года. С этой целью О.А. Игельстром представил казахам Младшего жуза татарские муллы. Однако группа казахской аристократии, выразив свое нежелание обращаться к муфтию, созданному царским правительством для своих религиозных дел, решила посоветоваться по этому поводу с бухарским эмиром. В сложившейся ситуации в декабре 1789 года муфтий М. Хусеинов приехал на Урал, провел переговоры с казахской аристократией, и этот регион добился рассмотрения религиозных дел казахов Оренбургским муфтием.

Оренбургский муфтий также организовал ряд мероприятий по привлечению казахских детей в медресе, открытые в Уфе, Казани, Троицке, Оренбурге и Омске. В первой четверти ХІХ века при вмешательстве муфтия во внутреннюю Орду было открыто медресе. На преподавание в ней были направлены татарские отряды из Поволжья. В адрес центральных властей также поступали предложения со стороны Оренбургского муфтия по изданию мусульманской литературы. С учетом таких предложений царские власти издали в 1797 г. 3600 экз., в 1806 г. 1500 экз., в 1853 г. 82 000 тыс. «Корана». Часть из них была распределена среди казахов при содействии Оренбургского муфтия. В результате организации подобных мероприятий по распространению религии оренбургским муфтиятами, авторитет казахов в определенной степени со временем возрос.

«По предложениям Оренбургского муфтия Жангир-хан отправлял в свои владения молодежь на учебу в медресе в Казани»

Вместе с широким развертыванием Оренбургского муфтия в казахской степи в регионе возросла роль татарского духовенства. Об этом свидетельствует превращение татарских мулл во внутреннюю Орду в особую «касту». По предложениям Оренбургского муфтия Жангир-хан отправлял в свои владения молодежь на учебу в медресе в Казани, Оренбурге и Уфе. В связи с закреплением татарских мулл во внутренней Орде, казахские обычаи пополнились Исламским шариатом. По словам Ш. Уалиханова в первой половине ХІХ века в каждом селе казахов Младшего и Среднего жузов стало нормальным существование татарских мулл. Он отчитывался о религиозной просветительской деятельности в мечетях городов Петропавловск, Уральск и Семей, где муллы обращались к оренбургскому муфтию.

Чтобы подавить усиление влияния татар, царское правительство преследовало цель ввести их в православие, превратить в группу миссионеров и отправить среди мусульманских народов. В принципе, крещение татарской нации и введение в православие велось в начале XIX века. Первоначально царское правительство крестило татар вооруженной силой. Однако в 1802 году 10 тысяч крещенных татар отказались от православия и возобновили свою религию. А в 1803 году Святейший синод распорядился вновь крестить татар.

Как показал ученый М. Мырзахметов, миссионеры сначала ставили перед собой цель не смешивать, не отделять казахов от духовного влияния татар. Потому что, во-первых, татары преподавали в школах, медресе среди казахов, распространяли религию, вели канцелярскую работу, служили переводчиками, во-вторых, казахи были более уязвимы в отношении ислама, чем татары, у них преобладали старые шаманские убеждения и двойное использование мусульманства. Именно поэтому царское правительство, почувствовав такие особенности, стало проводить политику русификации, отправляя миссионеров на казахскую землю.

«В 1870 г. Министерством просвещения был принят закон, касающийся образования бурятских народов в России»

Под выдворением религиозных дел казахов из подчинения Оренбургского муфтия царской власти и передачей их местной колониальной администрации подразумевалось крещение казахов, переселение их в православие. Передача религиозных дел казахов в руки администрации, состоящей из военных чинов, была расценена оренбургским муфтием как настоящая несправедливость, подрыв религиозной веры мусульман и выражала им свое недовольство. В связи с этим в 1872 году уфимский губернатор Ушаков по совету миссионеров обратился в МВД с предложением немедленно закрыть Оренбургский муфтий. По его мнению, Оренбургское муфтиятство обратило внимание на религиозность и родство татар-башкир Поволжья, казахских степей и местных народов Туркестанского края и призвало их к совместному сопротивлению колониальной политике. Вышеуказанное предложение Ушакова получило бурную поддержку со стороны оберпрокурора Священного Синода К.П. Победоносцева, который проявил большую активность в борьбе с мусульманством. Но царские власти отказались пойти на такой шаг, посчитав, что роспуск Оренбургского муфтия усилит сопротивление всех мусульман в империи колониальной политике.

В 1869 году в Москве царское правительство создало специальное миссионерское общество с целью проведения политики постепенной русификации русских крестьян путем смешивания их с бурятанскими народами. Для этого, как известно, были предприняты такие хитрости, как открытие смешанных школ среди коренных народов, принятие на административную службу выпускников этих школ. В 1870 г. Министерством просвещения был принят закон, касающийся образования бурятских народов в России, внедрена миссионерская, педагогическая система Н.И. Ильминского, предусматривавшая русификацию.

Ученый Н.И. Ильминский, сознательно направленный на казахскую землю, как педагогический чиновник царского правительства, стремился внедрить в Татар созданную им миссионерскую систему. Таким образом, он стремился противопоставить казахов представителям своей нации через крещение, чтобы отделить казахов от влияния татар. Даже создал для татар алфавит на основе русской графики. Ученый М. Мырзахметов писал об этом: «Н.И. Ильминский писал, что это было не что иное, как преодоление и духовное осквернение национальной духовной культуры татар». Таким образом, Ильминский выступил против обучения казахов на татарском языке.

Ахмет Байтурсынов, один из казахских интеллектуалов, писал Н. Ильминскому: «Казахи-мусульманский народ с незапамятной религией. С точки зрения того, что это легко перевести из мусульманской религии в христианскую, царские власти хотели установить стыки между казахами и ногайцами и разделить их. Для этого была проведена политика, согласно которой казахские байи могли читать по-русски, не читая ногайши», – говорится в заявлении, что открытие русских школ для казахских детей и постепенное издание книг на русском алфавите является одним из проявлений политики русификации царского правительства.

О том, что труды Н.И. Ильминского, относящиеся к сфере просвещения, были направлены на миссионерскую цель, и о том, что колониальный уклад проявился, говорили и профессор В.М. Грохов, и историк А.Н. Григорьев.

Продолжение следует

Авторы: Бекиш Е.Т., Мухаметшин А.Г., Сардарова Э.А., Оразбаков А.Ж
Источник: Мир науки. Педагогика и психология