Заһир Хасанов: «В Татарстане, к сожалению, есть языковой шовинизм»

«Сканирование и распознавание занимают немного времени, но текст еще надо сверить с книгой»

- Заһир, сколько сейчас книг в библиотеке «Байгыш»?

- На сайте около 200 публикаций – есть оригинальные произведения татарских писателей, а также переводы с русского и английского. Новые книги я параллельно выкладываю в группе в ВКонтакте, там книг больше. Точнее, выкладывал, потому что сейчас на этот проект практически нет времени.

- По какому принципу выбираете произведения – определенных авторов, классику, наиболее значимые?

- Скорее, то, что доступно мне на данный момент. Прочитаю интересную книгу – цифрую, выкладываю. Только первую книгу я искал и цифровал целенаправленно – это была повесть Аяза Гилязова «Әтәч менгән читәнгә». Как-то мы с друзьями захотели вместе ее прочитать, но не нашли в интернете. Выяснилось, что татарских книг в электронном виде практически нет. Собственно, с этого и начался наш проект.

Для оцифровки выбираю более короткие произведения, потому что я увлекающийся человек, и мне важно быстро получить результат. Если проект большой, могу потерять к нему интерес и не довести до конца. Поэтому на сайте много рассказов. Например, мне очень нравится писатель Фаиль Шафигуллин, он умер в 80-е годы, еще до моего рождения. Он очень интересно пишет, с хорошим юмором. Как-то мне попался сборник рассказов Шафигуллина, я не стал сканировать всю книгу, но несколько рассказов отсканировал и выложил. Его рассказы короткие и емкие.

А если произведение большое, то на его оцифровку могут уйти недели, учитывая, что я делаю это в свободное от работы время. Причем само сканирование и распознавание займут немного времени, но распознанный текст надо проверять, сверять с книгой, чтобы не было опечаток, ошибок. Большая часть времени уходит на это.

В Казани я работаю в гимназии №180, пришел туда в момент, когда создавался проект. Директор школы нас поддержал, мы приобрели быстрый сканер, и теперь процесс занимает намного меньше времени.

- То есть вы ведете этот проект не один, а с командой?

- Есть люди, которые понимают, что это нужное дело. Наш директор, например. Начинал я не один, но сейчас в проекте практически никого нет, потому что у всех семьи, дети, надо их обеспечивать. В какой-то момент стало понятно, что мы уже не можем тратить на проект столько времени и сил, потому что это никак материально не компенсируется.

В школе я пробовал привлекать к проекту детей, но это оказалось очень сложно. Во-первых, район такой, что детей, говорящих на татарском, мало (микрорайон «Городок» Советского района Казани, - прим. ред.). Во-вторых, в первые годы я преподавал в этой школе английский, а татарский веду только с прошлого года.

- Может быть, стоило подать на грант? Есть же республиканская программа поддержки языка, на нее выделяются несколько миллионов в год.

- Я не подавал. Во-первых, такой грант на глаза не попадался. А сейчас проект заморожен, так что нет смысла подавать на какие-либо гранты. В первый год хостинг и доменное имя я оплачивал сам, потом стал собирать донаты в соцсетях. Обслуживание сайта обходится примерно в 1,5 тысячи рублей в год. Просто оплачиваю хостинг и доменное имя, чтобы люди могли продолжать пользоваться сайтом.

- Никто не замечает вашей работы? Ни министерство культуры, ни министерство образования?

- Официальные структуры – нет. Пару лет назад завучи в школе практически заставили участвовать в конкурсе «Белем җәүһәрләре», мы там взяли не гран-при, но первое место. Были несколько публикаций в СМИ. Любители иногда пишут: давайте объединим проекты. Я тоже раньше писал.

Проект пока живет, хотя и не пополняется. Я поставил программу-счетчик, раньше на сайт заходили около 100 человек в день, сейчас меньше.

«Думаю, оцифровано 1-2 процента татарской литературы»

- Сейчас в Сети есть несколько татарских электронных библиотек, самые крупные - Татарская электронная библиотека, библиотека Татарского книжного издательства. Они работают при поддержке государства. Из тех, что созданы на общественных началах, ваш, кажется, самый полный?

- Насколько я знаю, Татарская электронная библиотека уже не работает. Это был очень хороший сайт, я брал оттуда много текстов, книги.

- Но тексты там тоже шли с искажениями, было много опечаток.

- Да, потому что они просто сканировали текст и выкладывали сразу после распознавания.

- Есть Татарская Викикнига, тоже делается энтузиастами.

- Я недавно заходил туда, там очень мало книг.

- Есть еще «Татарская виртуальная гимназия» – но это уже не художественная литература, а учебники.

- Может быть, я развивал бы этот проект, но есть сложный вопрос авторских прав. Я начинал с опаской, потому что боялся нарушить авторские права. У классиков тоже есть правопреемники, я думаю, им идут отчисления от изданных книг. А ныне живущие писатели сами зарабатывают на своих книгах. Например, произведения Марата Кабирова в интернете попадаются, но я их не трогаю, потому что знаю, что он зарабатывает на своих произведениях. У него есть сайт, там можно купить книги или почитать за деньги.

- Его книг нет в бесплатном доступе?

- То, что в интернете, – это кто-то купил и слил в Сеть. То есть это пиратские копии.

Единственное, я встречался с вдовой Аяза Гилязова Накыей апа. Она узнала, что есть такой сайт, пригласила в гости. И устно разрешила размещать все, что есть у Аяза Мирсаидовича. Но это не подтверждено никакими документами, и у писателя есть сыновья – что они скажут, не знаю.

- По вашим ощущениям, какая часть татарской литературы уже оцифрована?

- Думаю, 1-2 процента.

- Как вы думаете, почему в Татарстане за 30 лет суверенитета так и не была создана большая полная электронная библиотека, куда можно зайти с уверенностью, что найдешь любое произведение?

- Во-первых, те, кто делает это на государственном финансировании, возможно, делают ради галочки, для отчета. Во-вторых, наверное, тут опять же вопрос авторских прав.

При желании, конечно, можно было бы сделать это на государственном уровне. Поговорить с авторами и их наследниками. Если автор разрешил, или вышел срок авторских прав - в открытый доступ, а кто не разрешает размещать бесплатно – пусть будет платно. Кому надо, пусть покупает, читает, но главное, чтобы эта книга была. Проблема в том, что никому это не нужно, мне кажется. У Татарстана большие возможности, но в вопросе татарского языка развития нет.

«Молодые авторы в татарскую литературу особо не идут»

- Звучала такая идея, что у каждого татарского писателя должна быть своя страничка в интернете. Как считаете, это помогло бы популяризировать татарскую литературу?

- Да, этот вариант я тоже хотел упомянуть. Если нет одной общей библиотеки, пусть писатели сами создадут свои страницы и хотя бы там продают свои книги. Хотят – выкладывают какие-то бесплатно, а какие-то за деньги. Но чтобы это было в открытом доступе. Но еще лучше, если будет один сайт, объединяющий всех писателей. Чтобы было и то, и другое.

- В интернете появился сайт, куда начинающие татарские авторы могут выложить свои работы. На вашем сайте есть такая возможность?

- Пока нет, но я как раз об этом думал. Для русскоязычной литературы есть такой сайт, как Самиздат. Это продолжение самиздата советского времени. Есть также сайт Аuthor.today. Молодые писатели что-то пишут, люди читают до определенной главы, и если их заинтересовало, то за следующие главы они уже платят. Это некий стимул для молодых писателей, чтобы писать, им идут деньги, сайт тоже зарабатывает, и таким образом вроде и литература развивается. Это очень удобно.

Есть мысль, что татарам тоже нужно что-то подобное, потому что сейчас молодые авторы в татарскую литературу особо не идут. Я сам, если честно, не знаю молодых писателей, которые сейчас становятся популярными. Возможно, я просто далек от этого. Но если бы яркие авторы были, я наверняка узнал бы. А так, есть несколько переводов любительских авторов, которые мне самому понравились и я их перевел. Но это не татароязычные авторы, я перевел с английского языка.

- Можете составить портрет пользователя вашего сайта? Он горожанин, деревенский, чем он интересуется?

- Есть такой литературный конкурс «Әдәби марафон», который организует Belem.ru. Насколько я знаю, основные его участники – это тетеньки-кому-за-сорок. Так что, вот это, наверное, и есть портрет пользователя. Городской, деревенский?.. Особой разницы нет, интернет сейчас есть у всех.

Свой сайт я начинал не просто как библиотеку, а как базу для татарского контента – чтобы были и татарские мультфильмы, татарское кино. Мы даже силами своей семьи озвучили несколько мультиков, они тоже есть на сайте, рубрика «Жансурәтләр». Там «Фиксики», они были в общем доступе в Ютубе, и четыре серии мультфильма «Три кота» («Өч мәче»), который как раз мы и озвучили.

- Вы озвучили их у себя дома?

- Да. Первые пару серий жена и сын, потом несколько серий - у нас в школе. Опять же, при поддержке директора в школе оборудовали студию звукозаписи, подумали, может пригодиться. Там уже я уговорил учителей, некоторых детей, умеющих говорить по-татарски, и озвучили на любительском уровне. Всего 4 серии. Эта работа тоже остановилась, потому что не хватает времени.

«В татарский контент не вкладываются деньги»

- Сейчас озвученных на татарском языке мультфильмов довольно много. Вы довольны их количеством и качеством?

- У меня три сына, старший учится в четвертом классе, младшие - близняшки пошли в первый. «ШАЯН-ТВ» в первое время очень ждали, с радостью восприняли, что он появился. Но сейчас и там больше стараются ставить популярные мультики, может, за рейтингом гонятся. И качество переводов мне не очень нравится. Причем я сам там работал переводчиком, переводил самые первые мультики – «Даша-путешественница». Может быть, потому, что в университете мы проходили теорию перевода, эти переводы мне кажутся не совсем правильными.

Маленький пример, я везде его привожу. Мальчик говорит: «Китап агачтан егылып төште» («Книжка упала с дерева»), тогда как форма «егылып төште» применяется к человеку, а не к предмету. Вот такие тонкости не учитываются. Они говорят по-татарски, но так как мышление у переводчиков больше на русском, такие нюансы упускаются. И редакторы, значит, не понимают, раз такое проходит.

Я за то, чтобы контента на татарском языке было много. Чтобы были переводы известных в мире книг-бестселлеров. В рамках проекта «Гыйлем» мы переводили «Гарри Поттера», удалось закончить две-три книги, но и эта работа, к сожалению, остановилась.

Не хватает времени, сил, и семью надо кормить. Все связано. Тут несколько проблем. Почему нет контента на татарском языке – потому что в его производство не вкладываются деньги. Когда нет денег, человек, сколько может, что-то делает на энтузиазме, на любительском уровне, потом видит, что не идет, и у него опускаются руки.

Что касается канала «ШАЯН-ТВ», то лучше, чтобы он был, чем его не было бы. Если честно, в последнее время наши дети мультики особо и не смотрят, они уже выросли из «ШАЯН-ТВ», им нужен более взрослый контент. Через пару лет уже наступит время каких-то сериалов для подростков. А этого у нас, можно сказать, нет совсем.

И у нас в Татарстане есть такое - создание видимости. В Татарстане и по всей России. Создают видимость, шумят много о каком-то проекте, начинают, и он потихоньку гаснет, затем вообще исчезает. Тот же «Полиглот» Димитрия Петрова. Много говорили, где он сейчас, чем закончилось – непонятно. С онлайн-проектом «Ана теле» тоже примерно такая же ситуация.

«Нет смысла переводить татарскую литературу на английский»

- Союз писателей хочет создать Центр переводов - для перевода книг татарских писателей на русский язык. Нужны такие переводы? А на английский? Есть татарам что показать миру?

- Мне кажется, тем самым писатели больше заботятся о том, чтобы прорекламировать, показать самих себя. Они, конечно, могут перевести себя и на русский, и на английский, но, во-первых, их никто толком не знает, это же не какие-то писатели с большим именем. Сейчас повторю чью-то мысль: «По сравнению с русской литературой татарская литература - малая литература». Что тут говорить, русская литература – признанная в мире большая литература. Поэтому, мне кажется, скорее надо другие литературы переводить на татарский язык. Это принесет нашей нации больше пользы.

- И классиков достойных нет?

- Один-два, может быть Тукай. Возможно, о нем слышали в мире. Может быть, Аяз Гилязов, он один из моих любимых писателей.

- А переводить мировую классику на татарский имеет смысл? Раньше, помню, в деревне я читала на татарском «Детей капитана Гранта», «Денискины рассказы», но тогда ситуация была другая – татары на самом деле не очень хорошо знали русский. А сейчас владеют им практически с пеленок.

- Думаю, переводы нужны даже не для того, чтобы татары могли читать эти произведения, а чтобы, во-первых, был контент, и во-вторых, чтобы поддерживать богатство языка, расширить темы, явления, которые описываются посредством этого языка.

Проблема ведь в чем. Возможно, немногие стремятся пользоваться контентом на татарском языке – смотреть фильмы, читать книги, мультфильмы. Но такие люди могут быть. И этот человек, пожелавший все получать на родном языке, натыкается на стену. Он пытается идти в этом направлении, пробует один раз, второй и, не получив желаемого, просто отворачивается от языка. Даже когда у кого-то есть желание, у него нет для этого возможности, к сожалению.

Возможно, наши 20-летние дети - последнее поколение, читающее по-татарски. Которые могут хорошо воспринимать контент на татарском языке. И у них тоже не оказалось шанса получать все на родном языке. Что будет дальше, что мы будем делать, - я не знаю, сейчас ведь и преподавания на татарском языке нет. Даже если есть обучение на татарском, даже в деревнях ребенок два слова из трех в своей речи произносит на русском. И даже говоря на татарском, он думает на русском, от этого наш язык меняется.

«Возможно, мы уже прошли точку невозврата»

- Это одно из направлений вашего проекта – чистота языка.

- Да. Приведу только один пример. Вот ты приезжаешь в деревню и слышишь «урамга чыгам». На татарском языке это на самом деле означает «выйти через ворота на улицу», а для обозначения «выйти из дома наружу» есть другое слово - «тышка чыгу». А в русском языке, действительно, выйти из дома – это «выйти на улицу». У нас даже язык сейчас меняется. Это же говорят деревенские дети, они уже мыслят на русском языке. Даже взрослые так разговаривают.

Язык портится, меняется. Родители уже не обращают внимания на чистоту языка. Сейчас деревенским детям говорить на русском проще, чем на татарском. Возможно, мы уже упустили свой шанс, свое время, прошли точку невозврата. Поэтому татарский контент нужен. Если кто-то, например, в 30 лет осознает, что он не русский, а татарин, и захочет приобщиться к татарской культуре – в этот момент перед ним стена. Человек вынужден искать контент на родном языке. Но таких очень мало, скорее всего, человек просто откажется от такой идеи.

- Значит, рубрика «Тел байлыгы» об этом.

- Да, как-то от пользователей пришел вопрос – как будет по-татарски «подушка безопасности». Вообще, есть слово «куркынычсызлык» - безопасность, но это калька, напрямую перевели русское слово («куркыныч» – опасность, «сыз» – приставка «без», «лык» - словообразующий аффикс). Когда это слово появилось в татарском языке, непонятно. Но для обозначения «безопасности» в нем есть короткое и точное слово – «иминлек». В английском языке тоже нет никакой формы с отрицанием, есть слово «safety», это и есть «иминлек».

Мы, татары, в какой-то момент повернулись к русскому языку, и все наше мышление теперь на русском. То есть человек переводит «подушку безопасности» как «куркынычсызлык мендәре». Но это же не так. Я предложил «иминлек куыгы», куык – пузырь. То, что мы видим в машине - это ведь и не подушка, подушка подразумевает наполнитель из пуха, она имеет другие функции, а тут наполненный воздухом пузырь.

Такого плана публикации я веду и в Телеграме, и в Инстаграме. На этот вариант кто-то поставил дизлайк, такой ход мысли, видимо, непривычен.

- Людям интересны эти темы? У вас есть оппоненты, вызывает ли это какие-то споры, дискуссии?

- Есть, интересуются. Особенно в Инстаграме люди пишут, почему так, почему не так. Есть представители других тюркоязычных народов, например один казах, который каждый раз, когда я выкладываю, обязательно ставит вариант слова на казахском. Как-то я выложил слово «гәрәбә» - «янтарь», и у меня спросили, есть ли в татарском языке названия других драгоценных камней. Этот человек написал на английском. Значит, из других стран тоже смотрят. Я ставлю слово сначала на татарском, потом написание этого слова на латинице, арабице и перевод на три языка – турецкий, английский и русский. Чтобы владеющие другими языками тоже могли посмотреть и прочитать.

Непроработанность терминов – еще одна большая проблема. На татарском нет слов для некоторых понятий, приходится искать в казахском, турецком, узбекском языках, и находишь довольно хорошие варианты, которые есть и в татарском языке, но мы не догадались взять их и ввести в обиход.

В начале года одна из чиновниц обещала пригласить меня в терминологическую комиссию, я уже обрадовался. У меня есть предложения, я могу внести какой-то вклад. Люблю копаться в словах, докопываться до смысла, может быть, придумывать новые слова. Очень хотел попасть в эту комиссию, но, кажется, она так и не собиралась. Во всяком случае, пока ничего не слышно.

«В Татарстане используют принцип: «В нашей деревне не так»

В татарском языке есть еще одна большая проблема. Я сам из Башкортостана, к тому же мишарин. Когда приехал в Татарстан, первое время мне говорили – ты же башкир, что ты можешь знать. Слышишь что-то диалектальное, говоришь – это же не так, в литературном языке будет вот так, а они мне: ты мишарин, ты башкир, что ты понимаешь.

В Татарстане есть явление, которое живущие здесь, возможно, не чувствуют, - я сам для себя называю его «языковым шовинизмом». Как это объяснить? Есть какое-то явление, есть слово, обозначающее его, оно вошло в словарь, но сидящий на каком-то высоком месте человек, если услышит его, говорит – нет. Нельзя. В нашей деревне не так. И все. Используют принцип «в нашей деревне». Как-то одна пожилая женщина, занимающая высокую должность, прицепилась к слову «тәүге». Говорит, что это местное слово в Башкортостане, а в Татарстане его нельзя использовать, здесь этого слова не понимают. Я говорю – как? У Тукая есть, в словаре есть, как же люди не знают? Нет, говорит, не используй это слово.

Об этом явлении вам, жителям Татарстана, могут сказать только те, кто приехал из других регионов. На самом деле это очень большая проблема. Я сам лично знаю, что татары, приехавшие из Пензенской области, перешли на русский только потому, что им сказали, что они неправильно говорят по-татарски. В Пензенской области свой диалект, они говорят по-мишарски. Но здесь, в Татарстане, ты должен говорить по-нашему. Нельзя! У тебя нет права говорить на своем диалекте, лучше говори по-русски. Прямо так и заявляют.

Я, как преподаватель английского, могу сказать – в Англии у каждой деревни, у каждого графства, у каждого города свой диалект. Я был в Манчестере, там «bus» (автобус) говорят, как пишется – «бус». И это нормально. Если ты куда-то едешь и начинаешь говорить на своем манчестерском диалекте, над тобой не смеются, тебя понимают, могут в шутку подтрунивать, но чтобы ругать, стыдить, закрывать рот – такого нет. У нас же в Татарстане, и вообще в России, есть – «Ты по-русски сначала научись говорить!». Человек приехал откуда-то из Средней Азии, говорит по-русски, выучил твой язык. Да, не знает хорошо, потому что это не родной ему язык…

Языковой шовинизм в Татарстане, к сожалению, есть, и из-за того, что люди, принимающие в Татарстане большие решения в языковой сфере, говорят – это не так, «в нашей деревне не так», регионы вне Татарстана отдаляются от татарского языка. Потому что татарский литературный язык отдаляется от их говора. Они из-за этого говорят – ладно, пусть, забирайте себе свой татарский, между собой мы будем говорить на своем диалекте, а с татарстанцами - на русском. Этого в Татарстане не понимают.

Я-то ладно, фонетически мой говор не сильно отличается, есть только некоторые мишарские элементы, мне не так трудно. Я учился на татарской филологии, поправил произношение. Но в некоторых случаях, если я слышу в Татарстане что-то, я понимаю, что в моем диалекте не так, и начинаю искать в литературных произведениях, словарях, проверяю. И в итоге выясняется, что мой вариант - литературный. Но его не принимают, говорят – это какой-то местечковый вариант в Башкортостане.

- Это очень печально. Получается, Татарстан, даже на таком высоком уровне, отталкивает мишар, типтар, кряшен.

- Где-то месяц назад я очень горел, возмущался этим, потому что ударило по мне самому. Есть учебник «Сәлам!», я один из его авторов, вошел в коллектив авторов учебников для 7, 8, 9 классов. Там в разделе грамматики мне попалась тема «будущее неопределенное время». Я смотрю – первое и второе лицо немного отличаются от других по форме. «Ул бармас, син бармассың, сез бармассыз, алар бармаслар», но «мин бармам, без бармабыз». Но в разговорной речи есть форма «бармасмын», «без бармасбыз». Я хотел, чтобы исключения не было, чтобы не запутывать детям голову, потому что такой вариант действительно используется. Так будет проще, потому что это стандартные окончания, дети их уже знают, легко составят спряжение этого глагола. Я так написал эту грамматику, потому что она для русскоязычных детей, чтобы им было легче. Потому что если русскоязычный ребенок так скажет, ты не посчитаешь это за ошибку, просто похвалишь его, что он знает татарский.

Но та же чиновница, не принявшая слово «тәүге» (имени называть не буду), была редактором этой книги и грубо меня отчитала: в татарском языке этой формы нет. Я пытался объяснить, что детям так будет проще. Она настаивает, что в татарском языке такого нет. Видимо, исходя из того же принципа «нашей деревни». Она из Заказанья, там действительно говорят «бармамын», а у меня в деревне используют оба варианта. Но это же есть в разговорной речи! Я очень возмущался, хотел даже статью написать, но потом успокоился.

«Письменность на кириллице разрушает татарский язык изнутри»

- В своих проектах вы упорно используете латиницу, создаете слова на латинице. Сайт называется Bayğış, в описании - Tatarça Dicitәl Sandiq («Татарский цифровой сундук»).

- Я в целом за введение латиницы. Это поставило бы хоть какой-то заслон полному обрусению. Письменность на кириллице разрушает наш язык изнутри. Потому что если мы берем какое-то слово из русского языка, мы принимаем его со всей орфографией. А это отрезает наш язык, вводит не имеющиеся в татарском языке звуки, заставляет открывать рот в совсем не свойственной татарскому языку форме. У нас в деревне, например, не говорят «автобус», а говорят «автавыз», и это очень свойственно для татарской артикуляции. Это по-настоящему татарское произношение. Пусть даже не до такой степени, но я за татаризацию слов. Иначе наши собственные звуки остаются далеко в стороне. Мы уже полноценно произносим русские звуки, а свои татарские откидываем. Наши татарские звуки лишь недавно перенесены в начало татарской азбуки, они были в конце, как приставка, необязательная часть.

- Какой должна быть графика у татар, если взять за основу латиницу? Турецкий вариант или какой-то свой?

- Татарский активист Булат Шаймиев, который сейчас учится в Германии, высказал одну мысль. Когда я читаю по-татарски, убеждаюсь в его правоте. У нас есть гласные, и они парные. У – ү, а – ә, о – ө, ый – и. Нам говорят, что «ый» - это дифтонг, но это не так, мы не говорим «ый», мы говорим – ы (русское звучание буквы), и если этот звук получит свою букву, наша грамматика будет иметь завершенную форму, она получается настолько структурированной. У нас появляются 5 пар гласных звуков, мягких и твердых. Я бы ввел эту букву в латинице как отдельную букву. Не «карый» - а «кары», четыре буквы и все. Потому что это на самом деле твердая пара буквы «и». Но как давать его на латинице, я сам не знаю. В латинице «ы» – это i без точки. В основе нашей латиницы лежит турецкая графика. Может быть, в кириллице это должно быть «ы» с крючком, как в «й», не знаю.

Но, опять же, обилие надстрочных и подстрочных значков тоже сделает наше письмо пестрым, именно поэтому я убрал «а» с двумя точками, оставил «ә», потому что этой буквы в татарских словах много, при наличии надстрочного знака их трудно читать, воспринимать. И у турок много диакритических значков, ш, ч с хвостами. Я думаю, наиболее подходящая для нашего языка графика - арабская, но там тоже проблема: на четыре наших гласных там один знак, «уау», им обозначаются у, о, ө, ү.

Приходится признать, что на сегодня нет графической системы, полностью отвечающей особенностям нашего языка. Но латиница помогла бы нам немного отойти от влияния русского языка. Потому что сейчас нам приходится соблюдать русскую орфографию, и это заставляет нас портить наш родной язык, произносить слова по-русски. Из-за графики изменились очень многие слова, изменился язык в целом. Слова «гаилә», «Гали» произносились мягко, как «ғәилә», «Ғәли», но сейчас мы везде слышим твердое произношение - «ғаºилә», «Ғаºли». В том же ШАЯН-ТВ это заметно. «Безнең Ғаºли бигрәк тату кәҗә белән». Мне тяжело это слышать. Графика в этом случае оказала очень сильное влияние на нашу орфоэпию.

«Татарский язык не нужен ни татарам, ни русским»

- Как относятся к татарскому языку ваши ученики и их родители? Как обстоят дела с преподаванием татарского в вашей школе?

- Учителем в школе я работаю уже 15-й год. Начинал с преподавания английского, потому что очень им интересовался. С самого начала преподавать татарский не получилось, хотя учился на факультете татарского языка. 6-7 лет я как-то обходил татарский язык стороной. Но, возможно, из-за того же «языкового шовинизма», желания что-то доказать, сделать, потихоньку начал вступать в эти проекты. Вообще, переехал в Казань, чтобы вести какие-то проекты на татарском. До этого семь лет жил и преподавал в Набережных Челнах, Нижнекамске. В Казани я живу шестой год. Но даже переехав сюда, понял, что не все здесь можно реализовать. Даже в школу я перешел в надежде, что разрешат вести эти проекты, может быть, будет поддержка. Но, как я уже говорил, в татароязычных проектах нет денег, а на одном энтузиазме много не сделаешь.

В школе отношение к татарскому языку после событий 2017 года (заседание президентского Совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле в июле 2017 года и последовавшие за этим изменения в преподавании родных языков в национальных субъектах РФ, - прим. ред.) резко изменилось. Дети не считаются с татарским языком, не уважают, он им не нужен, ни татарам, ни русским. Бывает, русские дети приходят изучать татарский язык. Кто-то говорит, что мама заставила: «Ты живешь в Татарстане, тебе надо знать татарский». Кто-то с другом пришел, кто-то считает, что на уроке татарского – халява, здесь ничего делать не надо, потому что на русском требуют. Кто-то уже знает татарский, поэтому пришел. Разные есть случаи. Но почти никто не идет с мыслью: «Я же татарин, я должен хорошо знать татарский». Сегодня татарский язык в плачевном состоянии. Наверное, потому, что многие такое положение дел поддерживают.

На мой взгляд, есть еще одна проблема – русские родители не считаются с желанием татар обучать своих детей на татарском языке. Они отдают своих детей в татарский класс, из-за этого весь класс вынужден переходить на русский. Кстати, это заметно по всему Татарстану. Если появляется что-то татарское, русские родители обязательно отдают туда детей. Почему, непонятно. Может, считают, что там лучше воспитание, дисциплина. Им говорят – из-за этого наши уроки не могут проходить полноценно на татарском языке. Шесть из семи классов русскоязычные, и только один татароязычный, для чего вы сюда идете? Но нет, они заявляют, что имеют право, и идут туда. Вот такие вещи тоже очень бьют по татарскому языку. Сейчас и в единственной татарской гимназии в Казани много русских детей. Потому что по прописке у них есть право там учиться. И из-за этого учителя вынуждены вести уроки наполовину на русском, наполовину на татарском.

- Сколько детей изучают татарский язык как родной в школах Татарстана после изменений, случившихся в 2017 году?

- Думаю, примерно треть учеников. В классе могут быть 12-15 человек, причем среди них не только татары, но и дети других национальностей.

- Возвращаясь к теме татарских проектов, получается, есть энтузиасты, понимающие, как создавать татарский контент, готовые работать, но у них нет возможности полноценно реализовать себя в этой сфере, они не востребованы?

- Думаю, что это так. Что касается меня, планы были грандиозные. Я хотел снимать мультфильмы, кино, сделать библиотеку, записывать аудиокниги. Техническая возможность есть, но я не могу позволить себе работать бесплатно. Чтобы реализовать такие проекты, нужны вложения, команда, штат.

Если бы создавалась большая единая электронная библиотека, я даже согласился бы отдать всю свою базу. Лишь бы читали, пользовались. Есть, конечно, чувство, что ты это делал, но никто не оценил по достоинству, но побеждает желание принести пользу нации.

Алия Сабирова