«Кутуй в последнем своем письме говорит: «Совершайте за меня дуа (молитву)...»
– Тогда приведем конкретный пример: Хади Такташ. С детства рос в мусульманской среде, учился в медресе, но в конечном итоге стал настоящим, как он сам говорит - «примерным» коммунистом. Получается, он смог освободиться от религиозного мышления?
– В этом случае сравнивать атеизм с религией уместно, потому что человек всегда нуждается в каких-нибудь убеждениях, вере. Если его нет, он его придумает, в этом случае предложенная большевиками система идеологии выполняет эту роль. В этой системе идеологии есть то, что уже знакомо верующему человеку. Фатих Амирхан об этом писал еще 20-х годах. Вполне возможно, что наши писатели, и в целом довольно большая часть советских людей искренне верили в эти идеи. Например, тот же Такташ в тяжелые моменты читает Горького и сообщает об этом в своих личных письмах: «Вот в такие-то трудные дни я читаю Горького и успокаиваюсь, или думаю о Сталине и верю, что он нам поможет». У них есть убеждения - это и есть вера, просто вместо Бога другое понятие.
Есть и такой момент: например, Кутуй в последнем своем письме говорит: «Совершайте за меня дуа (молитву)...». Потом, конечно, добавляет постскриптум: «Шучу, не надо молиться, я не такой человек!». Здесь мы видим, что за шуткой все равно стоит какая-то реальность. Вроде бы и шутит, а с другой стороны - может он и искренне просил, понимая, что состояние у него тяжелое... Искренне они верили, или приспосабливались, но есть такие, кто в своих стихотворениях писал искренне. Гариф Губей, например. По сути, у большинства авторов есть также и элементы борьбы против религии, и критика религии.
«Что касается “блондинки” - то мы уверены, что это не какая-то компрометирующая писателя информация»
– В дневниках Шарифа Камала встречается слово «блондинка». Вы наверняка внимательно изучили, прочитали все имеющиеся в музее дневники писателя. Смогли понять, кого он имел ввиду?
– В дневниках Шарифа Камала среди записей, относящихся к 1930 году, действительно, упоминается некая “блондинка”. В 1930 году писатель ездил в командировку в поселок Бондюг (в Пермском крае - ред.). Где-то он пишет, что ходил к “блондинке”, или же - что не ходил к ней. При этом никаких других сведений о ней мы не знаем, и эти строки остаются непонятными для нас до сих пор. Кроме того, в этой же части записей упоминается некий шакирд (студент медресе - ред.), отчего записи становятся еще интересней. Кто этот студент - мы тоже не знаем.
Конечно, при желании можно понять так, что у Шарифа Камала был некий роман…Но, как говорится, каждый думает по мере своей испорченности. Я думаю, относиться к этим вещам надо исходя от природы самого Шарифа Камала. Он был человеком загадочным, имеющим свои тайны и секреты. Как говорит Дания Фатиховна Загидуллина (литературовед, доктор филологических наук - ред.), Шариф Камал - один из самых загадочных писателей в татарской литературе. Его дневники - яркий этому пример. Он вел дневники осторожно, писал в них при помощи шифр, все подряд туда не писал. Что касается “блондинки” - то мы уверены, что это не какая-то компрометирующая писателя информация. Если это оказалось в музее, и наш цензор - дочь Шарифа Камала Зайнап Шарифовна дала добро, чтобы это было среди его записей, значит, здесь нет чего-то плохого, о чем мы можем подумать. Конечно, мы не можем узнать, кто эта блондинка, потому что других писем Шарифа абый, написанных им в 1930 году, практически нет. Мне кажется, эта деталь делает Шарифа Камала еще более интересным, и этим он нам дорог, мы можем сказать что-то вроде: «Шариф абый еще и такое мог, наверно!». Но, как я уже говорил, это может быть лишь результатом нашей отчасти испорченной фантазии.
«Это очень интересная личность. Военный мусульманский священнослужитель в ранге ахуна»
Шариф Камаль – первый справа
– Есть какие-то сведения о старшем брате Шарифа Камала?
– Брат Шарифа Камала Гимадутдин был в Петербурге религиозным деятелем. И именно он подтолкнул Шарифа Камала стать писателем. Из Петербурга он переезжает в Армавир, его приглашают имамом в новую мечеть. В 1925 году, по разным причинам, отправляют в ссылку. В 1930 году, несмотря на запрет возвращаться в Казань, он приезжает, потому что его дети живут здесь. Шариф Камал проживал в этом доме (“Дом татарской книги”, Островского, 15 - ред.), а его брат был вынужден жить в полулегальном положении, в укрытых от людского глаза местах. Они общались, виделись, находясь в разных идеологических лагерях, все же друг друга не отрицали, конечно. Но их общение было подпольным. Насколько скрывали они эти встречи - вопрос тоже неоднозначный, потому что, когда в 1942 году Шариф абый умер, на фотографиях мы видим Гимади, он был на похоронах, проводил брата в последний путь. Возможно, в эти годы, когда шла война, на его присутствие в Казани особо не обращали внимания. В 1944 году он и сам ушел из жизни и был похоронен в Казани недалеко от могилы Шарифа Камала.
Это очень интересная личность. Военный мусульманский священнослужитель в ранге ахуна. У них также были хорошие отношения с муфтием Баязитовым в Петербурге. Некоторые источники утверждают, что между ними были и родственные связи. Также у этой истории есть и противоречивая часть, она еще не изучена, поэтому комментировать довольно сложно. Например, в словаре псевдонимов Махмута Будайли о Гимади написано, что он «доносчик». Так ли это было - достоверно узнать нельзя, потому что нет иного источника, кроме статей большевиков, где он фигурировал бы как доносчик.
«Дэрдменд вдохновляет, да. Его философия и отчасти меланхолия мне близки»
– А Шариф Камал общался с запрещенными советской властью татарскими писателями - например, Гаязом Исхаки, Фатихом Амирханом? Может быть, хотя бы через письма?
– Сведений, подтверждающих факт их общения с Исхаки, у нас нет. У Шарифа Камала есть рецензия на один из рассказов Исхаки. Мы еще ее не читали. Почему не читали - потому что она еще не переложена в кириллицу. В целом, жизнь и творчество Шарифа Камала до 1917 года практически не изучены. Мы стоим в начале этого процесса, поэтому общались они на самом деле, или нет - пока не знаем. С Фатихом Амирханом общаться могли, потому что Шариф Камал в 1925 году приезжает в Казань. Тукай, например, знал о Шарифе Камале, упоминал его произведения, но они не общались. Нет ни одного источника, доказывающего такой факт. Если бы Тукай, приняв предложение, переехал в Оренбург, может быть, они тесно общались бы. Его истинное отношение к Исхаки и другим личностям, чьи имена были запрещены, мы уже узнать не можем. В то время, когда упоминать имя Исхаки было нельзя, он говорит об этом писателе лишь с негативным оттенком, потому что по-другому было невозможно.
– Дэрдменд - ваш любимый поэт, вы даже его фото держите на своем рабочем столе. Он вас вдохновляет?
– Дэрдменд вдохновляет, да. Его философия и отчасти меланхолия мне близки. Его стихотворение «Бүзләрем маналмадым» я также вижу, как эпиграф к своей жизни. Поэтому Дэрдменд духовно мне близок. Вот оптимизм и пессимизм в Тукае оба уместны и нужны татарам, а Дэрдменд своей глубокой философией, близкой суфиям философией для меня очень нужный, мне он понятен. Откуда и почему могут рождаться чувства, которые у него возникали - кажется, это я понимаю.
«Я просто призываю помнить, что любовь между мужчиной и женщиной находится в эволюционном механизме»
– А в жизни, есть у вас самый близкий друг, с которым вы хорошо понимаете друг друга?
– Мой самый близкий друг живет в Турции, с 2017 года. Мы продолжаем общаться, если не пишем или не звоним друг другу, во всяком случае каждый день продолжаем отправлять друг другу мемы, рилсы, приколы. Общение посредством отправления мемов - мне кажется, это такой интересный уровень общения. Как будто просто говоришь: я тут, я с тобой.
– Вы также работали учителем в гимназии для одаренных детей в Актаныше. Когда я расспросил ваших бывших учеников о вас, первым делом они рассказали, что вы отрицаете любовь, и заявляете, что любви нет. Вы действительно не верите в существование любви?
– Как это можно объяснить? Очень сложно на самом деле людям знать, что я на самом деле думаю и какая у меня позиция по тому или иному вопросу. Потому что часть произносимых мной фраз составляют цитаты из сериалов или книг. Не каждый может их распознать, и вполне могут понять эти слова как мои личные суждения. Это с одной стороны. С другой - да, это моя вина, я действительно должен более четко разъяснять свою позицию. Когда я говорил, что “любви нет”, скорее всего я имел ввиду биологические, химические принципы любви, что чувства больше зависят от химических процессов. Если эти юноши и девушки отдыхали в лагере в Актаныше и в лагере слушали мою лекцию, в этом случае - особенно. Речь идет о моих мыслях, высказанных в период, когда я интересовался биологией, химией, в целом науками.
Как религиовед, в христианском, исламском ключе я любовь никак не могу отрицать, конечно. Я просто призываю помнить, что любовь между мужчиной и женщиной находится в эволюционном механизме, потому что рационализация тех или иных чувств - помогает пережить проблемы, возникающие из-за этих чувств. Ты понимаешь, почему тебе сейчас тяжело, потому что ты влюблен, а что такое влюбленность? Это вот такие нейромедиаторы, результат соединения гормонов.
Для чего нужна людям любовь? Цель человечества в конечном счете - это оставить ДНК. Любовь нужна, чтобы люди строили семью. Не просто встречались, создавали отношения, совершали близость - но и могли создавать семьи. Чтобы была постоянная пара, поскольку, чтобы воспитать человека, недостаточно 9 месяцев. Чтобы вырастить взрослую человеческую особь, необходимо минимум 18 лет, а для этого нужны стабильные институты, такие, как семья. Детей невозможно воспитать в инкубаторе, советское время и история детских домов нам это все показали. Поэтому нужны семьи, а для семьи нужна некая основа. У нее есть экономические основы, а есть данные Богом биологические основы - это чувства.
«У меня есть любимый человек, мое мнение о любви и о том, что она основана на биологических принципах, не изменится»
– Это и есть любовь? Она все-таки есть, или это просто химия?
– Ну, я же демагог… Человек же он - комплексное существо, у него есть химия. Наш разум - это результат химических процессов, то есть его материальная основа, а у любви также есть основа, состоящая из сущности, но оно в то же время не перестает быть чувством, и любовь есть, конечно.
– Издание в 2022 году включило вас в Топ-50 самых перспективных татарстанцев до 35 лет. Наверняка, тем самым вы попали в поле зрения красивых девушек… Вы уже в отношениях, или есть девушка, которая вам нравится?
– Даже если сейчас у меня есть любимый человек, мое мнение о любви и о том, что она основана на биологических принципах, не изменится. Конкретно на данный момент у меня нет любимого человека, с этой стороны я - немного невдохновленный и свободный человек. Не вдохновленный, потому что любовь дает человеку огромную мотивацию. Точнее, это состояние влюбленности, которое, действительно, очень окрыляет…
– Вам скоро исполнится 26 лет. Обычно в этом возрасте окружающие начинают тебе напоминать: “Годы-то идут, пора бы и жениться”. Вам так не говорят?
– Кто-то женится потому, что влюблен и готов к этому, а кому-то это надо, потому что родители требуют, или кто-то женится, потому что шариат предписывает мужчине взять жену и создать семью, и так далее. Я никогда ничего не делаю по чьему-то указанию, то есть в этом плане какого-то давления со стороны близких у меня нет. Ведь как происходит обычно - ты находишь человека, который тебе подходит, и строишь отношения. То есть, необходима какая-то работа для этого - искать, создавать отношения. Я в настоящий момент ничего не ищу, потому что на данном этапе моей жизни приоритеты у меня немного другие. Привыкаешь к одиночеству, и… вот сейчас я себе представляю - если бы у меня была семья, как мне было бы трудно. Разделять комфортное для себя пространство с кем-то другим - это для меня всегда сложно. Ты вроде бы приучаешь себя к одиночеству, возможно, при этом чувствуешь себя не очень хорошо. Зато к семейной жизни ты можешь вступить уже подготовленным, в том числе проработав свои психологические проблемы.
Большинство людей в этом мире имеют свои психологические травмы, и вот эти травмированные люди, создавая семьи и заводя детей, переносят эту травмированность в своих детей. Поэтому от нашей травмированности страдают наши дети. Я считаю, что семью следует создавать лишь после того, как к этому готов - потому что это еще и ответственность перед детьми. Если не сделал это, как говорят англичане - «Get your shit together» («Если еще не собрал свое дерьмо») - тебе будет тяжело. Ну, или может быть легко, но тогда ты станешь причиной того, что на свете появится еще один травмированный человек.
«Мы вынуждены смотреть на мир сквозь сарказм»
– В Телеграме вы ведете свой канал. С одной стороны, там вроде все спокойно, но в некоторых ваших постах при желании можно увидеть и оппозиционные мысли. Не думаете, что это небезопасно сейчас?
– Я не считаю оппозиционными мнения на своем телеграм-канале. Во-первых, у меня нет амбиций политического плана. Я хорошо знаю свои способности и недостатки, и считаю, что во мне не хватает определенных качеств, чтобы занимать какие-то руководящие должности, добиться каких-то званий. А во-вторых, не считаю, что пишу там какие-то оппозиционные вещи. Там я пишу больше о Шарифе Камале, истории, литературе. Безусловно, я могу иметь негативное отношение к происходящим в мире разным событиям. Тут каждый увидит то, что хочет увидеть.
– Оппозиционность тоже ведь можно умело скрыть за сарказмом…
– Конечно, мы вынуждены смотреть на мир сквозь сарказм. Я, в целом, стараюсь смотреть на мир саркастически, отчасти через черный юмор. В детстве один мой друг был просто в шоке от моих слов и только сейчас мне объяснил, почему. У меня, например, спрашивают: “Где работает твой папа?”. А я говорю: “В шахте!”. И это - юмор, потому что мой папа реально под землей! Он умер! В восьмом классе я мог вот так “шутить”, потому что мой папа умер несколько лет назад, сказать это, возможно, тебе тяжело, и ты говоришь: “Он в шахте!”. В Актаныше вообще люди частенько шутят вот в такой черный юмор, и у меня это до сих пор продолжается как средство самозащиты.
И я не очень люблю, когда мысль выражается напрямую. Например, когда мы готовили спектакль о Шарифе Камале, режиссер был так настроен - во многих местах Шариф Камал должен был высказать те или иные мысли прямым текстом. Но у самого Шарифа Камала эти мысли нигде не выражены напрямую, поэтому мы монологи построили в иносказательном ключе, без прямого озвучивания мыслей. Для меня это естественно. Поэтому, по моей оценке, в моих постах в Телеграм-канале нет случаев нарушения российского законодательства.
– Как вы относитесь к тому, что происходит сейчас?
– Философски отношусь…
– Страшно?
– Конечно, страх есть, но я с детства себя готовлю к тому, что может случиться что-то страшное. Заранее в голове продумываю много разных страшных, мрачных сценариев, и это дает мне некоторое облегчение, потому что я в душе, получается, готов. По роду деятельности я хорошо знаю историю, знаю людей, которые жили до нас. Нам еще не приходилось сталкиваться с той степенью ужаса и кошмара, с которым сталкивались они, и я никогда не пожелаю, чтобы нам пришлось это сделать. Они смогли пережить эти трудности, прошли эти испытания. Катастрофы, которые могут случиться в мире, на самом деле, все уже когда-то были, это совсем не новое для человечества. Поэтому, я считаю так: суждено нам будет пройти через эти испытания - значит да, мы спасемся, все будет хорошо. А если нет - то, значит, судьба.
«Если бы была возможность увидеть Бога, я был бы рад и сказал бы «спасибо!»
– Вы в своем канале нередко затрагиваете тему сталинских репрессий. Не кажется ли вам, что некоторые оттенки того времени уже имеются у нас в настоящем, например, та же цензура…
– У нас границы не закрыты. Во-вторых, российское общество - это другое общество, что бы не говорили. У нас сталинских репрессий уже не будет, во всяком случае, в период правления Путина их не будет. Путин – человек другого мышления. Если Путин посчитает, что такие репрессии нужны, он сделает это намного изящнее. За 20 с лишним лет в ходе каких-то событий наши свободы в какой-то степени уже были ограничены. Это также было сделано очень деликатно, разными способами. Человеку все равно дается возможность остаться в живых, перестать делать то, что он делает, и переосмыслить свою точку зрения и т.д. Такого физического уничтожения, как при Сталине, у нас уже не будет.
– Что такое счастье?
– Счастье? У меня об этом было стихотворение, в 8 классе… Покой и тишина. Возможность исчезнуть…
– После всего, о чем мы с вами поговорили, не могу не задать следующий вопрос. На него атеисты отвечают по-своему, а люди верующие - по-другому. Вы - религиовед, знаете религии в неизвестных простому человеку тонкостях, в то же время вы сам человек верующий. И так… Если придется встать перед Богом, что бы вы ему сказали?
– Я бы сказал: «Привет! Наконец, встретились!». Почему? Потому что, я в течение всей своей сознательной жизни чувствую близость Бога, его непосредственное присутствие рядом со мной. Это у меня идет с детства. От этого сформировался тот эмоциональный опыт, который я испытывал, находясь в религии, и за это я благодарен Ему. Если бы была возможность увидеть Бога, а возможность увидеть его - это значит, ты вошел в Рай - поэтому я был бы рад и сказал бы “спасибо!”.
СПРАВКА
Шайхин Айдар Расимович
Выпускник гуманитарной гимназии-интерната для одаренных детей в селе Актаныш.
Победитель регионального этапа международной телевизионной игры “Умники и умницы”, участник четвертьфинала всероссийского этапа (2014).
Победитель Всероссийской олимпиады по истории среди школьников. Победа давала право вне конкурса поступить в вузы Москвы или Санкт-Петербурга, но Айдар Шайхин выбрал Казанский федеральный университет.
Окончил Институт социально-философских наук и массовых коммуникаций КФУ. Бакалавр религиоведения (2019), магистр теологии (2021).
В 2016 году стал победителем конкурса на лучший вопрос ректору РИИ Рафику Мухаметшину с вопросом: «На основе каких критериев определяется традиционность того или иного направления ислама?».
Член комиссии по образованию и культуре Молодежного парламента РТ первого созыва.
Создатель и редактор татарского научно-популярного портала «Гыйлем» (http://giylem.tatar), где волонтеры переводят популярные статьи, инфографику и видеоуроки по самым разным областям науки, создают научный контент на татарском языке.
С февраля 2021 года - директор “Дома татарской книги” - заведующий музеем истории татарской литературы с мемориальной квартирой Ш.Камала - филиала Национального музея Республики Татарстан.
Авторы: Ильяс Хазиев Айнур Замалетдинов
Источник материала: intertat.tatar
