«Чувствуется, что татарская молодежь приходит в мечети»

«В 16 лет я оказался на распутье и приехал посоветоваться с Мукаддасом хазратом Бибарсовым»

- Расим хазрат, расскажите о своем пути, откуда вы родом, где учились, почему выбрали для себя религиозную стезю?

- Я родился в селе Суляевка Лопатинского района Пензенской области. С детства рос в татарских и мусульманских традициях нашего народа, уже в 80-е годы моя бабушка учила меня аятам из Корана, коротким сурам, догалар (молитвам). То есть с такого раннего возраста у меня появилась любовь к своей культуре и религии, Хвала Всевышнему.

Когда я учился в школе, мой отец, да будет доволен им Аллах, поддержал мое стремление изучать свою культуру и религию. Еще в советское время я был вдохновлен на идею отправиться учиться в Бухару, в Узбекистан. Параллельно с этим у меня всегда была тяга к закону и справедливости, я всегда писал сочинения на тему того, что отправлюсь в юридический институт и буду милиционером. 

- А как оказались в муфтияте и познакомились с Мукаддасом хазратом?

- После завершения учебы в школе в 1993 году я приехал в Саратов для того, чтобы спросить совета у Мукаддаса хазрата Бибарсова, который в то время уже был муфтием. В 16 лет я оказался на распутье – идти учиться в академию или выбрать религиозную стезю, и приехал в Саратов посоветоваться с Мукаддас хазратом. По его совету я и отправился на учебу в медресе «Нур аль-Ислам» в Октябрьске, Республика Башкортостан под руководством Гусмана хазрата Исхакова, будущего муфтия РТ.

После успешного завершения учебы в 1995 году меня направили на обучение в Египет, где я проучился 9 лет, закончил теологический факультет по специализации хадисы. А уже с 2001 года, когда я приезжал на каникулы в Саратов, я вел пятничные намазы и давал уроки. Официально работать имамом стал в 2004 году – когда был назначен имам-хатыйбом мечети, а в 2005 году стал директором нового медресе «Шейх Саид», а после этого – первым заместителем Мукаддаса хазрата Бибарсова.

23 апреля 2024 года в Саратове состоялся съезд мусульман Саратовской области, где меня выбрали муфтием.

«В Саратове началась подготовка к строительству медресе»

- Прошло почти полтора года с того момента, как вы пришли на смену Мукаддасу хазрату Бибарсову. Расскажите, что удалось сделать за это время? Какие изменения произошли в Духовном управлении?

- В течение этого времени мы впервые образовали благотворительный фонд «Юмарт», нацеленный на помощь проектам Духовного управления мусульман Саратовской области, провели несколько десятков мероприятий. За это время я объездил практически весь наш регион, который превосходит по площади даже Республику Татарстан. В районах я обязательно встречаюсь с главами администраций, потому что взаимодействие местной мусульманской общины с властью очень важно, важно прилагать усилия к тому, чтобы мечети и молельные комнаты появлялись там, где в них нуждаются.

В 2024 году мы поменяли главные ворота кладбища, заасфальтировали площадку возле него, а 22 июня в этом году перед входом на татарский зират мы установили мемориальную доску нашим бабушкам и дедушкам, которые участвовали в Великой Отечественной войне, и похоронены в этом месте. Татарское мусульманское кладбище находится в центре Саратова, оно располагается на очень видном и важном месте - все гости, которые приезжают к нам в город, обязательно посещают этот зират.

Также нам удалось инициировать начало строительства здания медресе. Потому что медресе «Шейх Саид» работает с 2005 года, но своего здания не имеет до сих пор. 

В начале 2025 года мы провели масштабную конференцию общероссийского уровня, для участия в которой приезжали имамы и муфтии, мусульманские ученые из других регионов, члены Совета улемов ДУМ РФ. Также мы провели вечер «Свет памяти» при участии участников СВО и их семей. Провели в Саратове выездное заседание Совета улемов ДУМ РФ, который возглавляет Шамиль хазрат Аляутдинов.

«Татары начали возвращаться к религии, особенно молодежь»

- Что представляют собой мусульмане Саратовской области? Много ли в их числе татар?

- Мусульманская община нашего региона очень многонациональна. Коренные мусульманские народы - это татары, казахи, башкиры. Также в нашей общине есть братья и сестры из Средней Азии и Кавказа. При мечетях есть мектебы и медресе, где мы учим детей. В процентном соотношении татарская часть шакирдов и прихожан в целом составляет пока менее половины, к сожалению.

- А ощущается ли вообще то, что татары возвращаются в религию?

- Да, на самом деле очень ощущается, АльхамдулиЛлях. Я это вижу, поскольку работаю в Саратове уже более 20 лет. То, что молодежь активно идет в мечети и медресе, ищет духовного развития – очень ощутимо. С 90-х годов в Саратовской области под началом Мукаддаса хазрата стали организовываться мусульманские детские лагеря и примечетские площадки. Это дело продолжил я, и с 2006 года я являюсь главным воспитателем и ответственным мусульманского лагеря. Для участия в них более 230 детей приезжали со всех регионов России каждый год.

С 2012 года у нас появился уже свой лагерь. На территории бывшего пионерского лагеря мы начали проводить мусульманские смены, и большая часть аудитории лагеря составляли дети татарских мусульманских семей. За одно лето мы проводили две профильные мусульманские и две обычные смены. До пандемии он бесперебойно работал, но после 2020 года пока никак не получается снова запуститься. По воле Всевышнего, в следующем году мы планируем возобновить его работу.

«Наверное, это и есть генетический код, то, что заложено внутри»

- А в чем это ощущается? Это больше молодежь, или старшее поколение?

- Это все-таки в большей степени молодежь, в том числе воспитанники наших мусульманских детских смен при мечетях и в летнем лагере. Эта тенденция к пониманию и осознанности растет среди татарского населения, я думаю. Например, у меня есть примеры традиционной татарской мусульманской семьи, когда внутри семьи все разговаривают на русском языке, но, когда ребенок взрослеет и уезжает далеко от дома, в нем просыпается тяга к своим корням. Эти дети уже в Казани, Москве, Петербурге или за рубежом обретают любовь к своему родному языку, традициям. К ним приходит это осознание. Наверное, это и есть генетический код, то, что заложено внутри. А перед нами, как старшими, родителями, воспитателями и преподавателями, лежит другая задача – создать условия для того, чтобы это осознание и тяга к родному языку приходили и в более раннем возрасте.

- А что делать со взрослым поколением татар, даже их дети уже идут в мечеть. Как можно работать с этой проблемой?

- Я муфтий уже второй год, но по мере своих возможностей все же стараюсь посещать наши традиционные маджлисы, аши, никахи, потому что это как раз то самое прямое общение с народом. Именно на маджлисах мы можем обращаться к старшему поколению, которые в мечеть не идут. Я считаю это направление очень важным именно в общении с татарским мусульманским населением. Во время каждого такого аша нужно обязательно 15-20 минут говорить о религии, не только почитать Коран, сделать дуа и раздать садака, но и делать напоминание. Именно после таких мероприятий люди приходят в мечеть, уже в почтенном возрасте встают на намаз. Один абый даже рассказал мне, что после того, как на маджлисе я сказал начать хотя бы с одного намаза в день, он нашел в себе силы и читает уже все пять. 

«Не нужно строить в городах большие мечети»

- Много ли мечетей в регионе?

- Общин и местных религиозных организаций в Саратовской области более 60, а мечетей чуть более 30. У нас в штате есть юрист, и сейчас мы как раз заняты тем, чтобы правильно оформить все мечети и молельные комнаты на территории области. Очень важно, чтобы все религиозные объекты на территории СО были юридически оформлены.

- Есть ли медресе, сколько там обучается шакирдов? В 2011-х годах шли разговоры о создании школы хафизов, но проект, кажется, так и не был реализован. Есть ли планы о создании подобного учебного заведения?

- Медресе у нас в регионе только одно – это медресе «Шейх Саид», строительством здания для которого мы сейчас и заняты. Планы о создании школы хафизов действительно были. Сейчас при нашем медресе есть отделение тахфиза, у нас есть преподаватель, мы ведем работу в этом направлении. Также мы проводим конкурсы Корана в своем регионе, в том числе конкурс в память Эдуарда хаджи Ганиева. На заочном и вечернем отделении в медресе сейчас обучается более ста человек, а ежегодный выпуск – 10 человек, обучение средне-профессиональное длится три с половиной года, выпускнику присваивается квалификация «имам-хатыйб, преподаватель исламских дисциплин». 

- Обучаются только мужчины?

- На заочном отделении обучаются только мужчины, но на вечернем отделении обучаются как мужчины, так и женщины. Женщинам присваивается квалификация «преподаватель исламских дисциплин». Но на очное отделение женщины не набираются, потому что сначала мы хотим решить проблему с набором мужчин.

- Но есть ощущение, что девушек и женщин, которые хотят обучаться и получать исламское знание в принципе больше, но поступать некуда, не так много вариантов.

- Да, действительно, такая проблема есть. Насколько мне известно, в Татарстане пусть и немного, но есть женские медресе. Кажется, даже Болгарская исламская академия планирует делать набор женского отделения. Да, в этом направлении нам еще предстоит поработать.

«Современные дети все меньше и меньше знают свой родной язык»

- На каких языках читаются проповеди в саратовских мечетях?

- Поскольку у нас очень многонациональная и мультикультурная мусульманская община, единого языка проповеди нет. Есть чисто татарские села и деревни, в которых читаются вагазы на татарском языке, есть чисто казахские населенные пункты, где читают проповеди на казахском, в городе как правило это русский язык. Лично я стараюсь во время проповедей начало вагаза обязательно читать на татарском языке.

- А что с татарским языком? Его еще можно услышать в деревнях области?

- В сельских местностях все как правило на татарском, но, к сожалению, говорящих на нем становится все меньше, это уже общая тенденция. Даже примечетские площадки в летний период, участие в которых по всей области приняло более 500 детей, приходится проводить на русском, потому что дети приезжают из крупных городов – Москвы, Петербурга, Казани. К сожалению, современные дети все меньше и меньше знают свой родной язык.

- Ведется какая-то работа в этом направлении? Есть ли татарские школы?

- В Саратове есть национальная татарская гимназия и татарский детский садик «Чишмә». Мы взаимодействуем и с заведующей садика, и директором гимназии, совместная работа у нас ведется.

- Что планируете реализовать в ближайшее время?

- Сейчас усиленно работаем над запуском строительства медресе, нужно начать строительство здания. Участок для него рядом с центральной мечетью города уже выкуплен, мы занимаемся документацией. Нужно построить мечеть новую в Саратове. Сейчас у нас уже есть земельный участок, который безвозмездно предоставил один из наших братьев-мусульман, татарин. Мы уже привели в соответствие все документы, определили назначение земельного участка под строительство мечети. Сейчас ищем спонсоров и средства для начала строительных работ. Нужно сохранить и развить то, что сделал Мукаддас хазрат, при имеющихся возможностях.

Мы должны показывать свою религию не только через мечети

- А всего в городе сколько мечетей работает?

- Три. Две из них расположены в центре города, а одна на окраине.

- Хватает их?

- Нет. Но здесь вопрос вот в чем – во время пятничных молитв их не хватает из-за большого количества людей, но по будням эти большие мечети не заполняются, на обычные намазы приходит 50-60 человек. Я бы не хотел строить в городе большие мечети. Нужно строить небольшие, но в большем количестве.

- То, что молодежь не стремится идти работать в мечеть ни для кого не секрет, но как вы справляетесь с кадровой проблемой?

- Эта проблема распространена повсеместно. В медресе «Шейх Саид» мы обучаем студентов, которые приезжают на обучение со многих регионов России. Но сейчас было принято решение минимизировать их количество и набирать приоритетно наших саратовских шакирдов, чтобы они оставались в нашем регионе и работали имамами при мечетях. Проблема есть, но, АльхамдулиЛлях, в Москве и в Казани есть исламские институты, откуда к нам каждый год приезжают на практику, есть Болгарская исламская академия, обучение в которой я сам завершил в прошлом году. Надеемся, что с помощью уже имеющихся институтов и инструментов эта кадровая проблема частично будет решаться. Возможно, вопрос здесь стоит и материального характера, потому что молодые люди, закончившие медресе или исламское учебное заведение, также думают о том, как жить дальше и как обеспечивать семью. Это общая тенденция, но мы не теряем надежды и не опускаем руки. Все по воле Всевышнего - Аллах дает возможности, у каждого есть потенциал.

- А с какими проблемами еще сталкиваются мусульмане в регионе? Насколько развит сегмент халяля?

- Халяль у нас есть, но такого уровня как в Казани, конечно, нет. Есть халяль-кафе, но каких-то халяльных ресторанов или больших заведений на уровне, куда бы можно было привести важных гостей, в Саратове пока что нет. Дай Аллах, в будущем реализуем и такие проекты. Потому что мы должны показывать свою религию не только через мечети, уроки и проповеди, но и через красивые общественные пространства, вкусную халяльную еду, архитектуру и дизайн зданий, показывать не словом, а делом. Я считаю, что нужно использовать больше таких практических моментов, чтобы говорить о религии.