Накануне стало известно о том, что Астана вернула себе прежнее название. Эксперты «Миллиард.Татар» на своей встрече обсудили судьбу улицы Назарбаева, объяснив, к чему могут вести «войны памяти» и как соблюсти баланс топонимики Казани, где соседствуют две большие общины – татарская и русская.
Азат Ахунов – ведущий научный сотрудник ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ
Энже Дусаева - урбанист, культуролог
Алексей Клочков - писатель, краевед
Марк Шишкин – публицист, краевед
Арслан Минвалеев – модератор, участник проекта «Миллиард.Татар».
«Казань сложнее Москвы - в нашей топонимике всегда надо учитывать национальный оттенок», часть первая
Продолжение ниже
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
«Казань стала Турцией для бедных и витрина Востока»
Арслан Минвалеев. Азат, может, вы что-то добавите про татарскую топонимику?
Азат Ахунов. В Америке это очень просто решили, там просто все стриты и авеню, нет практически названий. Если взять Нью-Йорк – Пенсильвания авеню, или Австралия стрит, ничего больше нет. Это, на самом деле, удобно, в Нью-Йорке можно легко ориентироваться – восьмая авеню, двадцатый стрит. Потом, когда привыкаешь, это очень удобно по логистике передвигаться, и очень быстро можно найти любой объект. Все названия там, где пригороды – там дают названия различных деятелей, и тоже с историей связано.
Что касается наших дел, нашего города – мне еще такой вариант пришел в голову. В принципе, можно разбить на части какие-то улицы, а часть назвать каким-то другим названием. Условно, если хочешь Шаймиева – часть какой-то улицы можемназвать Шаймиева. Что касается Казанского ханства – те, которые на подходе к Кремлю, переулочки всякие – там, где национальный колорит, там поиграть можно, чтобы тем туристам, которые ходят вокруг Кремля, отрезать часть какой-то улицы. Это будет в плане расходов проще - не целая улица, а отрезать какие-то кусочки и назвать их для придания этого колорита, чтобы у нас был колорит.
Потому что, если вы посмотрите, я люблю иногда читать отзывы туристов на разных ресурсах, там есть, конечно, подставные всякие «утки», которые хвалят, но сейчас уже, в принципе, сформировался имидж Казани, сейчас уже реально публикуют в основном положительные на 90%. И там интересно читать, я вам тоже советую открыть и почитать, что люди пишут про Казань – и они, в принципе, приезжают ради колорита, ради экзотики. Казань стала Турцией для бедных. То есть, такое у нас в Казани, раньше в Советском Союзе, и, в принципе, это не только такое понимание есть еще со стороны властей, но и даже центральных, федеральных властей.
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
В советское время такая витрина – это был Ташкент. Ташкент строили, благоустраивали, проводили различные международные форумы, конференции для того, чтобы свозить иностранцев туда всех, для того, чтобы показать, что вот мусульмане, Восток, никто не притесняет, все живут хорошо и все нормально. Это была витрина советскогоВостока, но поскольку Советский Союз распался, а все равно нужна витрина Востока, и вот Казань – это тоже в какой-то мере витрина Востока, из нее делают.
И если посмотрите, со стороны Москвы очень адекватное отношение к Казани в том плане, что Татарстан развивает именно национальный колорит. Какие-то высокопоставленныеделегации приезжают в Москву, и их тоже везут в Казань, то есть, сначала в Москву, потом в Казань. Это опять же повторение советского опыта – показать, что вот витрина Востока в России, у нас все в порядке со свободой совести, притеснений и так далее. И в этом плане Казань заинтересована показать национальный колорит, в том числе, туристам, которые, если почитать отзыва, и едут за национальным колоритом. Они уже ментально готовы к тому, что, например, шутки такие были: «Какая у вас валюта есть в Казани?»
«Назвать Назарбаева – это было настолько конъюнктурно и непредвиденно, как будто он вечно собрался жить»
А.М. Или нужен ли загранпаспорт?
А.А. Да, нужен ли загранпаспорт, то есть, у них в голове этот стереотип. Сейчас другой вопрос в том, что постепенно размывается стереотип татаро-монголы, размывается за счет того, что приезжаеточень большое количество туристов со всей России, и они видят своими глазами, что никаких здесь татаро-монгол нет, дикарей, которые на лошадях скачут с саблями. Это постепенно размывается, в этом плане туризм очень хорошо поспособствовал этому. Но все равно у них стереотипов очень много. Они приезжают сюда, и они готовы здесь на все – не знаю, паранджу надеть или еще что-то, то есть, настолько у людей в голове этих стереотипов много, но в любом случае они едут сюда ради экзотики.
Улица Карла Маркса, Ленина – конечно, это не вызывает у них интереса, им нужен национальныйколорит, национальная кухня, посетитьмечети, им это интересно. Причем, чтобы это было бы на европейском уровне, не ограничивало их привычки. Поэтому считаю, что частично вокруг туристических объектов, исторических объектов типа Кремля можно было бы просто нарезать какие-то кусочки улиц. То же самое, если Кремлевскую взять, ту часть, которая подходит к Кремлю, этот официальный квартал от Министерства образования – вот эту часть можно было бы назвать, а ту оставить Кремлевской, или наоборот.
А.М. Сююмбике?
А.А. Не знаю, я не сторонник конъюнктурных таких. Например, просто сейчас, пока Назарбаев жив, но там буквально через несколько лет начнется переименование в самом Казахстане, опять начнут все переименовывать.
А.М. Нурсултан же уже переименовали.
А.А. Это было настолько конъюнктурно и непредвиденно, как будто Назарбаев вечно собрался жить.
А.М. Я слышал версию, что там была просьба, от которой нельзя было отказаться.
А.А. Может быть, но все равно, много же какие просьбы бывают, мы же отказываемся тоже.
Алексей Клочков. Видите, здесь даже пошире можно посмотреть. Даже в XVIII веке именно Казань считалась Азией. Екатерина так и пишет, я уже не помню, кому.
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
А.А. Вольтеру?
А.К. Не помню, но не суть даже. «Теперь я в Азии», и она говорит, что здесь столько народа, совершенно несходного между собой, и надобно, однако, дать им такое платье, которое годилось бы для всех. Умная была женщина. Это вот тогда уже воспринималось. Потом уже в XIX веке город, конечно, превратился в провинцию, а я XVIII век смотрел – совершенно другой город был.
Энже Дусаева. Ну еще ведь разные стратегии есть. Когда, например, вы видите таблички, и через слеш есть старое название улицы, и это тоже вариант, когда вы оставляете то, что есть в коллективной памяти сегодня. Это первый момент. А второй: буквально недавно были с Марией Леонтьевой в Чистополе и посмотрели карту города, по-моему, 1911 год. Там очень интересно – появилась Первая Татарская улица в Татарской слободе в Чистополе, видимо, так ее хорошо пролоббировали, что она появилась, но на картах везде пишут еще и то название, которое было до этого, потому что горожане того времени пользовались старым названием.
А.М. А как называлась улица?
Э.Д. Я, честно говоря, не помню, но что-то типа Екатерининская, какое-то такое название. Для меня, как для культуролога, это тоже важно, что одни хотят Первую Татарскую, и понятно их желание и мне. Действительно, там сильное татарское купечество, там просвещенные люди, и это фиксируется в памяти города. Но параллельно есть горожане, которые пользуются другим названием, прежним, и даже на карте указаны эти два названия улицы.
Улица в честь кабака и в честь взятия Казани чехами
А.М. Вы про таблички сказали. Еще туристы любят фотографировать там, где они латиницей идут.
А.К. Да, названия двойные. Допустим, у нас улица Муштари хорошо – пусть будет, это хорошо, а кусок, который примыкает к Аксеновским домам – пожалуйста, переулок Василия Аксенова, наш товарищ. Можно же такие вещи делать? Это связано с ним, например.
А.А. Да, можно, и еще хотел бы добавить, что нужно учитывать произношение. Если какое-то мудреное татарское название или русское (русское привычно русскоязычному, но не все могут произнести), поэтому об этом тоже нужно думать. Когда я бываю в разных поездках, тоже не могу иногда чисто логистически пользоваться такими названиями… Примером можно взять Вену, там немецко-австрийский язык, там названия метро по десять метров, там просто не прочитаешь ни за что, и не знаешь – правильно приехал, неправильно, непонятно. Аутентично это у них, специально делается ради того, чтобы эту аутентичность сохранить. Но это есть проблема для других людей. Если мы думаем про туристов, наверное, надо, чтобы они тоже могли произнести эти названия и потом где-то в своих отзывах писать, что им понравилась эта улица. От каких-то совсем мудреных названий я бы отказался.
Э.Д. Я предлагаю все-таки о нас думать, в смысле, о горожанах. Потому что, когда мы работали над концепцией, я поняла, что у нас запрос наоборот, что когда нам самим нравится или интересно, то интересно и окружающим. У нас в Казани тоже есть люди, которым какие-то названия мудрены, но я в этом смысле с точки зрения логистики согласна.
А.К. Я согласен полностью. Вот вы говорите – Нью-Йорк, но у них истории-то нет. А у нас история большая, еще и сложная, к тому же, сколько у нас слоев, поэтому у нас здесь надо аккуратно. Вот я люблю в пример приводить Батурина, знаете эту историю с улицей Батурина? Она была раньше Односторонка пересыльного замка, но там было четыре дома, в том числе, и кабак был батуринский. А потом как-то раз-раз-раз, революция, тут они «прохлопали ушами» и то, что именем Батурина – думают, ну, может, летчик какой-то. И так она Батурина до сих пор.
А.М. А это в честь кабака?
А.К. А это в честь купца. А еще смешнее – история улицы Ватутина,которая раньше была 6 августа. Это классика, такого нигде не было, сейчас расскажу – не поверите. Кстати, это топонимический казус. Значит, у нас в Казани было же два пришествия белых.Первое пришествие сразу в октябре, а второе пришествие 6 августа было 1918 года. Пришли белые, и первое, что они сделали –одну из новых улиц в районе комбинатабратьев Крестовниковыхпереименовали в честь освобождения города от большевиков 6 августа. Потом через месяц пришли красные, про это забыли, потом Сталин уже умер, и потом только, по-моему, к 50-летию советской власти увидели, что улица носит название 6 августа! И ее тихонько поменяли на имя генерала Ватутина. Большую часть советского периода была контрреволюционная улица, а они «прохлопали ушами».
А.А. Поэтому я и говорю, что люди не вникают в смысл. Ленин, Киров – они нейтральные для людей, абсолютно нейтральный несут смысл.
А.М. Просто беда, что самое большое количество имен Ленина по всей России.
А.К. Сколько за советскую власть сменилось: Тельмана – Рыкова была улица, Большая Красная – Молотова была. Она долго была Молотова, до 1956 года.
«И мы здесь тоже можем истории придумать, которые со временем войдут в историю»
Э.Д. Мне кажется, интересен тот вопрос, от которого мы так немножко ушли – про новые районы и как там назвать. Вопрос с комиссией, мне кажется, очень актуален, надо просто посмотреть, кто находится в этой комиссии, и однозначно туда все-таки какой-то тип общественного совета горожан надо.
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
А.М. Есть же вроде.
Э.Д. Возможно, но мы же видим, как бы интересные результаты действия этой комиссии. А про новые районы – опять же, все зависит от того, где это находится. Был такой у нас пример с Марией, когда мы были в Челнах и исследовали набережную Табеева, там собирались сделать большой жилойкомплекс. Мы, собственно, исследовали идентичность, но часть смеялись – какая там идентичность, город молодой, а тем более какая может быть идентичность на том месте, где, например, никогда не стояло домов?
А.М. Там аэропорт был?
Э.Д. Нет, там просто прилегающая территория. Но здесь, мне кажется, нужно на две части разделить этот вопрос. С одной стороны, благодаря краеведам и историкам мы представляем себе, что было, например, с нашей стороны, где Ягодная слобода, Пороховая и так далее. Но бывает и так, когда это просто чистое поле, и условно, там не везде можно проводить археологические раскопки, не везде у нас есть источники, и, тогда как раз нужно понимать про идентичность всего города, когда мы знаем, что это такое, и даже когда мы разрастаемся в какие-то части – мы понимаем, какую функцию выполняет эта часть. От того, как мы назовем – это же очень важно, и мне кажется, что с новыми районами, там, где нет условного такого исторического пласта, нужно действовать, исходя из общего ядра, про которое мы понимаем, и историко-культурного контекста. Мне интересно, я считала своей исследовательской задачей: когда мы память транслируем – утрачена морфология? Но в памяти место есть, тут легко, потому что мы строим здание, а в памяти место осталось. А вот когда нет этой памяти?
А.М. Вот ЖК «Весна», там самая главная достопримечательность – Самосыровская свалка, это же тоже…
М.Ш. Какая дорога времен Казанского ханства там была?
А.А. Никто не запрещает конструировать новые смыслы и новые мифы. Условно говоря, самый яркий пример – тайский массаж придумали, которого не было. Все знают тайский массаж, это уже испокон веков существовало, но на самом деле его придумали в XX веке для развития туристической отрасли. И мы здесь тоже можем истории придумать, которые со временем войдут в историю. Сейчас вот уже трудно опровергнуть, что Сююмбике прыгнула с башни, настолько устоялось.
Э.Д. Невозможно!
А.А. Да, невозможно. Ну и почему мы не можем что-то такое, связанное с историей города, сконструировать? Пусть будет тоже.
А.К. Жизнь – она сама выберет эти названия, они приживаются моментально.
А.М. Вот Танкодром, допустим, это же новое название, оно живое, город принял его.
А.К. Кафе «Сирень» давно нет, а улица есть.
Э.Д. «Акчарлак», тоже долгое время самого «Акчарлака» нет.
А.К. Солнышко, Дом обуви.
«Если мы будем знать, условно, перечень героев, было бы хорошо их локализовать»
М.Ш. Меня смущает в названиях новых улиц приоритетность, потому что вот маленькая улица Фешина у нас в маленьком поселке Кояшлы, а, согласитесь, Фешин заслуживает чего-то большего. Улица Державина – в Залесном, а ее было бы логичнее сделать где-то в стороне Лаишево и, чтобы она была больше и заметнее. Должна быть некая приоритетность, относительно тех имён, которые топовые и известные далеко за пределами нашего города. Да, не всем нравится роль Державина в период Пугачевского восстания, но он – крупнейший русский поэт XVIII века, и он наш – местный. Строки про «Дым Отечества» им про Казань были написаны. Почему же у него небольшая улица в стороне московского тракта, а не заметный проспект в стороне его малой родины в лаишевской стороне?
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
А.А. Возьмем ГарифаАхунова в ЖК «Солнечном». Это тоже крупнейший советский писатель, председатель Союза писателей Татарстана, крупнейший деятель XX века. А в ЖК «Солнечном» маленькая улочка, то есть, это дело не связано с имперской позицией, здесь просто что-то другое.
А.М. Формализм, может быть?
Э.Д. Если мы будем знать, условно, перечень героев, было бы хорошо их локализовать.
А.М. То есть, условно, ТОП-100 казанцев.
Э.Д. Например, Державин. Это направление, и мы понимаем, что если это большая какая-то улица, то можно выбрать, с какими людьми, в какую сторону. Про маленькие улицы – согласна, но с другой стороны, хорошо, что они есть, чем их не было бы вообще на карте памяти.
М.Ш. Улица Заболоцкого тоже у нас не у всех на виду в Салмачах, хотя он наш уроженец. А людям, которые приезжают в Казань всегда интересно: «А кто отсюда родом?».
А.М. А может, Казань сама себя не знает? Вы говорите – Гаврилова, Державина, а мы их в школе проходили мельком.
М.Ш. Гавриил Державин для Казани значит больше, чем Рихард Зорге. Понятно, что в последние десятилетия СССР была своя конъюнктура, и называли теми именами, что были на слуху у тогдашних читающих людей: Сахарова, Зорге, Юлиуса Фучика. В честь партнёрства с несуществующим уже Ложинским воеводством в Польше, появилась Ломжинская улица.
Сказывалась на названиях заметных улиц в советских районах и официальная идеология. Разве Хусаин Ямашев для истории татарского народа более значим, чем Садри Максуди? Но в честь одного назван огромный проспект, а у другого только памятник в сквере Стамбул.
Когда строились большие советские районы новостроек, большие улицы получили названия под тогдашнюю моду и конъюнктуру, и сейчас с этим вряд ли что-то поделаешь. Переименуй проспект Ямашева и все будут против, и будут называть его по-прежнему. Но в новых районах Казани надо создавать баланс. Почему у нас в честь Садри Максуди такого же большого проспекта, как и в честь Хусаина Ямашева?
А.М. Напрашивается, что нужна стратегия. Сейчас ее, видимо, нет.
М.Ш. Она есть, но мы про нее не знаем.
А.М. Ее нет, если улица Гавриила Державина в тупичке, и Фешина – ее нет. Ну как Фешина можно назвать тупик в коттеджном поселке? Это просто смешно. У города же есть бренды, наверное, и как-то их надо фиксировать.
Э.Д. Знаете, я все-таки так развернусь, потому что я так позитивно мыслю. У нас есть художественное училище имени Фешина. И просто все-таки давайте немножко шире смотреть. Топонимика – это не только улицы, это память, которую город несет. Поэтому, если есть какие-то объекты… Для меня, например, то, что Марджани увековечен в мечети и в медресе - гораздо больше значения имеет, чем его памятник, который стоит.
М.Ш. Набережная тоже Марджани.
Э.Д. Да, и набережная. То есть, я бы здесь все-таки говорила о том, что…
А.М. Можно комментировать через другие вещи.
Э.Д. Можно, особенно если мы говорим про исторический центр, и здесь то, о чем говорил Азат Марсович, - это могут быть акупунктурные точки. И Марк об этом говорил – мы можем сразу какую-то точку назвать в центре, после чего заиграет все просто другими красками.
«На Кошачьем переулке лучше всего поставить фигурки котиков, чтобы подчеркнуть это прежнее название»
М.Ш. Вот еще какая мысль у меня была, когда шел сюда. На самом деле, проблема оригинальности – не оригинальности городских названий была актуальна и до революции, хотя в то время казанцы смотрели на многие вещи иначе. Собачий переулок – казался неблагозвучным названием, и его переименовали в улицу Некрасова еще в 1914 году. Но для нас «Собачий переулок» – звучит оригинально и интересно! Или Кошачий переулок. Его жителям название казалось неблагозвучным, и в 1911 году они требовали переименовать его в улицу Столыпина. А представьте если мы теперь рядом с указателем «улица Зои Космодемьянской» поставим указатель «бывший Кошачий переулок». Люди будут улыбаться! И сколько будет ассоциаций!
Э.Д. И вопросов.
М.Ш. Кстати, Козью слободу ее жители незадолго до революции тоже переименовали в Смоленскую, в честь крестного хода со Смоленской иконой Божией Матери. Не нравилось им название «Козья слобода». А сейчас как название станции метро, это неплохо звучит. Названия, которые раньше казались неблагозвучными, они оказались более живучими, чем пожелания наших предков.
А.К. Можно даже вообще без усилий особых. Вот пример тебе. В Национальном музее есть Гостиный двор, и между Гостиным двором и Ивановским монастырем проходит проулок, и дальше идешь-идешь и упираешься в улицу Чернышевского, там все равно будут арку делать со временем, чтобы пройти к Петропавловскому.
Э.Д. Даже не придется деньги тратить.
А.К. Да, ничего не надо. Улица Пугачева помнит и вообще старая.
Э.Д. И вообще было бы классно, в концепции исторического поселения мы этим занимались.Было бы хорошо, если бы взяли карту исторического поселения и прям посмотрели, где безболезненно мы можем это сделать минимальными усилиями. И тут без краеведов и историков просто не обойтись, когда сразу и колорит, и новый туристический маршрут.
А.К. О том и речь.
М.Ш. На Кошачьем переулке лучше всего поставить фигурки котиков, чтобы подчеркнуть это прежнее название.
А.К. Можно улицу Зои Космодемьянской, в конце концов, новую.
М.Ш. Оживить прежнее название любыми средствами.
А.К. Да, я согласен с тобой.
М.Ш. Можно еще вспомнить, как Лядской сад переименовывали в Скобелевский, в честь генерала, но не прижилось в итоге. Горожанам чего-то хотелось, но есть народное название, в которое приросло к месту, и ничего не поделаешь.
А.К. И Алексей Петрович Лецков тоже для Казани человек значимый был. А Лядской сад – ну ладно, пусть будет такой сад. Сейчас просто надо подумать,особенно когда я карту делал совмещенную XVIII века - что стоило эти все улицы найти, которые были старые. Там просто покопаться, и действительно можно без лишних хлопот. Или какую-то часть улицы, допустим, Тукая. Вот у меня мечта, не знаю, почему, я посмотрел, что Екатерина сделала для татарского народа и вообще для нашего края – ну нужна нам улица Екатерининская, нужна! Подумать и под Екатерининскую, может быть, кусок Тукая. Может, для улицы Тукая часть улицы Пушкина забрать. И кстати говоря, рядом будут два поэта. А улица Тукаевская – Екатерининская, это было бы шикарно. Во-первых, старая топонимика, ведь Екатерина проехала туда с Архиерейской дачи, через Кабан они вернулись, через Вахитовский комбинат, и как раз вернулись по этой улице. Поэтому она стала Екатерининской.
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
«Есть такое понятие, как войны памяти»
Э.Д. Я как культуролог могу сказать – очень надо с такими вещами осторожно делать, потому что вы предлагаете в центре Старо-Татарской слободы, которая является и воспринимается как такое место памяти, татарская часть, понятно, что татары называют ее и «эбипатша».
Можно, но если мы называем Екатерининская, то часть людей может это воспринимать как абьюз. Поэтому я еще раз говорю – есть такое понятие, как войны памяти, и в тот момент, когда то, что называют «холодная память», собственно, это там, где мне «не жарко – не холодно», называйте, как хотите, и она переходит вдруг неожиданно в «горячую». И тут начинаются вопросы, начинают вспоминать.
А.М. Есть люди, которых это очень сильно трогает.
Э.Д. Да, есть люди, которых это трогает до сих пор. Причем, вопрос не в том, что Екатерина сделала для Казани и для татар, в том числе, а что у нас в Старо-Татарской слободе вдруг неожиданно эта улица называется Екатерининской.
А.М. Это как с Баумана.
Э.Д. Как историк – да, а как культуролог скажу – давайте подумаем.
А.К Да, я сталкивался сам с этим. Аскар меня пригласил на экскурсию по Старо-Татарской слободе, там татары были только, и один бабай обиделся из-за того, что у меня в книге написано, что башня СююмбикеXVIII века. Хотя она XVIII века, а как вы правильно сказали, уже исторически сложилось, что она воспринимается многими, что она XVI века.
А.М. Это сложная штука – память.
А.К. Это такая сложная штука, и действительно кого-то обижает.
Э.Д. Просто это тонкий момент, который нужно обсуждать с разными стейкхолдерами.
А.М. В принципе, мы с вами в ходе обсуждения поняли, что топонимика – это такая же важная вещь, как и экономика. Мы увидели, что и туризм завязан на ней, и память, и социальное напряжение может возникать. Эта тема такая важная, и в ходе общения мы стало ясно, что нужны и практические сделать шаги – это, видимо, краеведов собрать, может, под вашей эгидой, именно посмотреть карту историческую поселения города Казани и посмотреть эти забавные названия,небольшие улицы - там никто не живет, и безымянные улицы. И город от этого обретет, это почувствуется и на экономике, потому что новые туристические маршруты, новые мифы. И то, что Азат Марсович говорил, что туристам нужна экзотика, и никого не удивит улица Ленина и Карла Маркса. Вот забавные такие моменты надо вводить. Я предлагаю какой-то итог подвести, каждому высказаться в завершении.
«Сформировалось понимание того, что я - житель города, у меня есть ответственность, у меня есть права по отношению к городу»
А.К. Действительно, беседа продуктивно прошла. Я сам думал, что говорить, у меня были свои версии, свои мнения, но сейчас я послушал всех и подумал, что, действительно, вопрос очень тонкий, особенно у нас, поскольку у нас, как минимум, две культуры, две большие великие общины, поэтому здесь самое главное – не навредить. Поэтому мое мнение теперь – надо взвешенно начинать думать, как начать с тех улиц, которые действительно дадут экономике города прибыль, и одновременно не будут стоить ничего – улица Свечина, как правильно Марк сказал, Собачий переулок, Малое Польцо, тем более там сейчас застраивается. Начать с тех районов, где это не принесет каких-то неприятностей. Ну а Назарбаева надо убирать, вот что хотите делайте.
А.А. В последнее время эта положительная тенденция наблюдается, что власти начали советоваться со специалистами, обсуждают очень долго перед тем, как принять решение, потому что раньше этого не было. Раньше было просто: давайте здесь простроим здание, просто какой-то близкий человек захотел, а вписывается – не вписывается – никто об этом не думал. Сейчас - нет, сейчас это все решается, и это большой плюс. Мы сейчас эту тему подняли по топонимике, значит, она актуальна, это наболевавшая тема. И мы в ходе обсуждения, на самом деле, достаточно не владеем информацией, насколько вопрос решается сейчас, если ли процессы на уровне исполкома и так далее. Значит, этот вопрос надо поставить ребром, и также при помощи специалистов его решать, это не должно стать каким-то междусобойчиком, а это вопрос всего города, жителей всего города – это с экономикой связано, с бизнесом, с туризмом, с логистикой и много, с чем. Это также всерьез надо решать, как такие вопросы будущие развития Казани, они так широко обсуждались. Здесь то же самое, и у нас есть специалисты сейчас, а если нет у нас – можно привлекать со стороны, потому что все вопросы и реакции можно прогнозировать у жителей города. Тут и психологи могут подключиться, этнологи, социологи и так далее. Это все можно спрогнозировать, это все известно, то есть, зачем наступать на грабли и какие-то создавать проблемы в будущем? Я думаю, что это все надо делать не торопясь, грамотно и при поддержке специалистов. Это первое, а второе – максимально надо уходить от конъюнктуры.
Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»
Конъюнктура меняется каждый день, условно говоря, табличку первого президента Украины повесили на «Джузеппе», а сейчас убрали вроде бы ее. Это все очень быстро меняется, и никто об этом не думал десять-двадцать лет назад. У нас есть много имен исторических и событий, которые произошли в прошлом. И третье – это надо соблюдать баланс, чтобы было все ровно. Я думаю, никто не будет против татарских названий, никто не будет против русскихназваний, если они будут соответствовать историческим реалиям, и они всех устроят. Вот такой вывод я бы хотел сделать.
Э.Д. Те вопросы, которые сегодня в обсуждении возникали, свидетельствуют о том, что у нас вообще появилась такая категория, которую мы можем назвать «горожане», со своей позицией. Условно, если сорок-пятьдесят лет назад это были какие-то активисты одиночные, то все-таки мы сегодня говорим, что сформировалось понимание того, что я - житель города, у меня есть ответственность какая-то, у меня есть права по отношению к городу, и, соответственно, и у города есть определенные отношения, то есть, мы в каких-то отношениях находимся. Мне кажется, это очень важный момент, потому что когда тебе не все равно – начинается какое-то движение, и я надеюсь и верю в то, что это будет какое-то позитивное движение. Второе – вот даже мы здесь присутствуем, а нас гораздо больше, и у нас есть много экспертов, которые могут решать эти вопросы. Я уверена, что комиссия есть, они тоже делают колоссальную работу, просто, мне кажется, там речь идет о том, что Азат Марсович буквально только что сказал – не всегда это прозрачно, в том смысле, что не специально от нас скрывают, но поскольку мы теперь в позиции горожан находимся – хочется, чтобы делились этим, чтобы мы понимали, что там происходит, чтобы у нас не за одну ночь менялись таблички на улице, а чтобы это было какое-то решение.
Например, я тоже проголосовала и понимала, что улицу Баумана оставили Баумана, потому что этот вариант был бы более конфликтный, это вообще дорого, и что мы коллегиально приняли какое-то такое решение. Следующий момент – это про память. Название – это память, и мне кажется, что мы как раз подошли к тому, что есть разные способы работы с памятью, ее нужно изучать, у нас есть разные специалисты, которые с этим работают – и психологи, и социальные психологи, и социологи, и антропологи.
И это какая-то такая работа большая по тому, чтобы еще больше усиливать, например, наши сильные стороны, потому что я все-таки считаю, что Казань знает, кто она такая, у Казани довольно яркое лицо, и когда мы можем небольшими какими-то даже сейчас уже действиями это еще больше расцветить – мне кажется, в этом направлении нужно двигаться. Мы ведь занимаемся еще и конструированием, и на самом деле, через возвращение каких-то названий можно «полечить» эти травмирующие точки. Про женские имена тоже – если мы говорим про древность, то там тоже не так много женских имен, и в последнее время этих имен просто физически стало больше, и надо, чтобы они тоже были в пространстве городской памяти представлены.
М.Ш. Резюмирую то, что я говорил. Я вижу будущее работы с топонимикой в трех пунктах. Это верная расстановка приоритетов, то есть, Гавриил Державин или Садри Максуди заслуживают большего, чем у них есть сейчас. Обязательно нужно учитывать масштаб личности для конкретной общины, конкретного народа или всего для города. Второе – это многослойность, то есть, советская улица Новаторов, которая сформировалась в советский период, она вполне естественно может сочетаться на карте нашего города с названиями улиц, которые отсылают к дореволюционным реалиям – это улица того же Каменева, Свечина или площадь Дьяченко, или с улицей Ибн Фадлана. Должна быть в Казани улица Ибн Фадлана, например, рядом с новой Соборной мечетью! И третье – историческую топонимику можно подчеркивать разными средствами. Пускай официальное название остается как сейчас (улица Некрасова или улица Зои Космодемьянской), но рядышком в скобочках дайте «бывший Собачий переулок», «бывший Кошачий переулок». Или поставьте там статую кошечки или сделайте граффити. И туристы пойдут туда по этим кошачьим следам. Это будет еще одна интересная точка притяжения. Вот как-то так.
А.М. Спасибо огромное, что пришли, я думаю, что очень интересная у нас была беседа.
Фото на анонсе: © Василий Иванов / «Татар-информ»
