История корпораций: «фабрики мысли», проект советского народа и успешность ОПГ

Новые мозговые центры

Отсутствие реальных рычагов влияния на ситуацию заставило финансистов в этот период более активно начать искать новые формы борьбы с противником. Так как основным местом пребывания финансистов уже являлись одно из инновационных и промышленных развитых государств того периода США, стало возможным создание на новой технологической базе совершено новых мозговых центров. Среди наиболее крупных, продолжающих до сих свою исследовательскую деятельность можно выделить: Фонд «Вклад Карнеги в международный мир» (Carnegie Endowment for International Peace), Церковное Объединение за Мир (Church Peace Union),  Институт правительственных исследований США (Institute for Government Research), Институт экономики и Образовательная школа Брукингса (сейчас Брукингский институт (Brookings Institution)), Фонд Двадцатого Века (The Twentieth Century Fund)  (с 1998 г. переименован в «Фонд Века» (The Century Foundation)), Совет по международным отношениям (Council for foreign Relations). 

Результаты их деятельности не заставили себя ждать. Фактическими общественно-социальными экспериментами в натуральную величину деятельности последних можно считать биржевой бум и введение сухого закона в ревущие 1920-ые годы, Великая депрессия и гангстерские войны в 1930-ые годы. В определённом смысле оказанная со стороны финансово-промышленных кругов США в эти годы помощь СССР (сталинская коллективизация и индустриализация), как и проведенные несколько десятилетий позже восстановление в послевоенные годы европейских стран и небывалый подъем Китая в последние годы также можно рассматривать в качестве реально работающих, разработанных в 1920-1930-ых гг. в недрах этих структур, планов. 

Наиболее масштабный проект по закреплению мирового господства финансистами нужно считать Вторую мировую войну. Последняя фактически являлась борьбой США против Британской империи, где основные действия велись посредством проектов мозговых центров этих сторон. Так на стороне США выступил СССР, а со стороны Англии и аффилированных с ней групп финансистов США приняли участия страны ОСИ (Германия, Италия и Япония). Одним из главных залогов победы США в этом вооруженном противостоянии можно считать более гибкое взаимодействие с советской стороной. Отличительной чертой последнего являлась изначальная более широкая автономия при выборе средств и методов введения боевых действия и внутреннего развития. В конечном итоге, к 1945 г. СССР смог стать для США куда большей экзистенциональной угрозой, чем несколькими десятилетиями ранее для Британской империи нацистская Германия и милитаристская Япония. 

Ищем стратегию против СССР

Произошедший в 1949 – 1961 гг. технологический рывок в СССР, проявившийся в виде ускоренном развитии ядерных и авиакосмических технологий, подтолкнул американские финансовые круги к изменению подходов к организации мозговых центров. В условиях назревавшего геополитического противостояния одной из важнейших задач становилась выработка наиболее эффективной стратегии. 

С учётом полученных в эпоху индустриализма знаний и опыта по организации эффективного производства планировалось сконцентрировать вокруг нескольких крупных мозговых центров все имеющие в наличие у западных финансистов, военно-элитарных и церковных структур интеллектуальные ресурсы. По замыслу создателей подобных структур комбинация из технических и гуманитарных исследований в области истории, политики, экономики, социологии и права должна была в конечном итоге породить с учётом прогнозирования будущих запросов социума совершенно невиданные доселе технологические решения в области управленческих решений, массовой культуры, военных технологий и производства товаров народного потребления. Именно поэтому подобные мозговые центры, исходя из логики индустриализма, получили название «фабрики мысли» (think tanks).

В мире 50 крупных «фабрик мысли» 

Одной из самых известных западных фабрик мысли принято считать RAND Corporation. Созданная в 1945 г. как одна из структур калифорнийской компании Douglas Aircraft Company, ответственных за разработку перспективных проектов в области авиастроения, она посредством привлечения к своим исследованиям из академической среды учёных-гуманитариев очень быстро становится одним из крупнейших независимых институтов США. В сферу интересов последнего начинают входить достаточно широкий спектр исследовательских тем, так или иначе затрагивающие стратегические вопросы национальной безопасности, политики и медицины. Опыт организации и  исследовательской деятельности RAND Corporation в конечном итоге лег в основу функционирования подобных структур в других странах западного мира. 

Так, на территории Великобритании наиболее заметными являются Chatham House (Королевский институт международных отношений) и International Institute for Strategic Studies (IISS) (Международный Институт Стратегических Исследований), Канады – Canadian Centre for Policy Alternatives (CCPA) (Канадский Центр политических альтернатив) и Institute for Research on Public Policy (IRPP) (Институт исследования публичной политики), Австралии –  Menzies Research Centre (Исследовательский центр Мензиса), Chifley Research Centre (Исследовательский центр Чифли), Page Research Сentre (Исследовательский центр Пейджа, Centre for Independent Studies (Центр независимых исследований) и Sydney Institute (Сиднейский институт). Одной их самых молодых считается турецкая Международная организация стратегических исследований (USAK). Всего в мире сейчас насчитывает порядка 50 крупных «фабрик мысли».

Американский глобализм и западноевропейский мультикультурализм 

Большую роль в подготовке кадров для них сыграли классические университеты Западного мира. Многие из них посредством использования в образовательном процессе учебных программы по гуманитарным наукам продолжали традиции взаимодействия с римско-католической церковью и возникших из околоцерковных структур западными разведывательными сообществами. Поэтому выходившие из стен западных фабрик мысли многочисленные управленческие и технологические решения, с одной стороны, базировались на достаточно мощной теоретической и научно-исследовательской базе. С другой стороны, основывались на господствующих в западной академической среде философских установках индивидуального развития. В результате, западные концепции будущего (американский глобализм и западноевропейский мультикультурализм) сделали акцент на движение к единому глобальному миру, через индивидуальное развитие каждого из участников. 

Если вспомнить, что еще в самом начале строительства СССР лидерами большевистской партии в качестве главной цели ставилась задача через проведение мировой революции построить единое социалистическое мировое государство, то становится понятно, насколько данная концепция оказалась созвучна чаяниям основной массы представителей советского социума. И это несмотря на заявленное в эпоху И.В. Сталина переключение на построение социализма в отдельно взятой стране. Причём, уже в эпоху правления Н.С. Хрущева и отчасти Л.И. Брежнева такая мировоззренческая доктрина негласно была возвращена на повестку дня. При этом из-за полученной в результате родовой травмы иностранной интервенции времен Гражданской войны, масштабных боевых действий во время Великой Отечественной войны и продолжающегося военно-политического противостояния с Западом, руководство СССР официально на всех уровнях поддерживало то, что может показать преимущество советского строя и коммунистического будущего. 

Планетарный коммунизм и единый советский народ

Главным образом речь шла о технологических и промышленных сферах. Поэтому основными драйверами этого движения выступили оторванные от университетской среды закрытые НИИ и КБ. Это позволило к началу 1970-ых годов очень быстро склонить чащу весов в технологическом противостоянии с Западом на сторону СССР. 

Однако произошедший разрыв между системой советской вышей школы и советскими мозговыми центрами главным образом нёс массу скрытых угроз советскому социуму. Так, сформулированный в работах советских фантастов технологический планетарный коммунизм хотя и был близок по духу к японскому кибернетическому раю,  однако в массе своём не получил должной поддержки даже среди самих граждан страны.

Гуманитарная сторона развития социума в СССР оставалась в целом не на очень высоком уровне. Одной из болевых точек данного вопроса являлся национальный вопрос. Считалось, что активная реализация программы по созданию советской нации должны были снять все противоречия между различными народами СССР. Но из-за того, что основным инструментарием в проведении данной политики на местах, как правило, выступали национальные кадры, данная концепция так и оставалась на уровне теоретических выкладок. Причем многие из представители советской интеллигенции, начиная с середине 1970-ых годов, очень рьяно стали продвигать во всех без исключения советских республиках и регионах идеи национального возрождения. Однако, пока СССР сохранял эффективность своей экономической политики, опасность территориальной целостности страны из-за обострения национального вопроса не была столь критична. 

Атомизация советского социума и «прихватизация»

Реальные проблемы начались, когда сразу же после начала в середине 1980-ых годов активной фазы Афганской войны и произошедшей в апреле 1986 года катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции общесоюзные властные структуры очень быстро потеряли доверие основной массы населения СССР. А это, замечу, примерно четверть миллиарда человек, которому в одночасье перестало быть интересно всё то, что делало великим СССР. Важным становилось лишь то, что было близко и понятно основному населению страны. Главным образом, речь шла об улучшении бытовых условий за счёт развития частной инициативы и развития индивидуального предпринимательства.

Попытка со стороны официальных властей СССР возглавить этот процесс за счёт реализации в эпоху Перестройки политики нового мышления (пропаганда индивидуализма) и разрешение кооперативам вести бизнес лишь ускорили процесс по окончательной атомизации советского социума. Это особенно стало заметно, когда в 1989 году был отмечен всплеск межэтнических конфликтов. В этих условиях сохранение единого пространства народного хозяйства стало представлять достаточно сложную задачу. 

В нормальной ситуации государственные структуры, имеющие на достаточно высоком уровне поддержку среди населения, постарались бы в кратчайший срок для стабилизации положения изыскать необходимые ресурсы и начать проведения важнейших управленческих реформ. К моменту августовского путча 1991 г. у советского руководства практически не оставалось иных возможностей для восстановления единства страны, кроме как прибегнув к проведению силовой операции. Её срыв, как и последующие беловежские соглашения по ликвидации СССР в декабре 1991 г., был во много предопределен сознательным стремлением советских верхов путем приватизации доступной им государственной собственности, природных ресурсов и финансовых потоков распадающейся страны начать участвовать в качестве партнеров западных элит в реализации планов создания единого глобального мира. Поэтому верхам было не до того, что творится с основной массой населения в стране. Главное было – убрать своих конкурентов в распиле общего пирога.

Эффективность криминальных группировок в 90-е

В условиях деградации в 1990-ые годы основных государственных институтов страны для основной массы населения России важнейшей целью становится сохранение того, до чего не смогли дотянуться руками верхи. Это можно было сделать только путем совместного управления с единомышленниками. Зачастую это были либо коллеги по работе, либо близкие друзья. Именно поэтому наиболее эффективными с экономической точкой зрения в начале 1990-ых гг. стали криминальные группировки. Выстраивая свою стратегию дальнейшего развития исключительно при помощи доверия между своими членами, удалось не только защитить свой нечестно заработанный первоначальный капитал, но уже в конце 1990-ых гг. за счёт создания крупных бизнес-групп сначала легализовать, а потом и значительно его увеличить. 

Подключение в последующие годы к руководству данных структур представителей различных ветвей власти или силовых ведомств в качестве соучредителей предоставили возможность бывшим представителям отечественного криминалитета оказывать влияние на развитии экономики страны уже на государственном уровне. Поэтому правила взаимодействия между собой членами указанных выше бизнес-групп стали автоматически переноситься на всю систему управления различных отраслей российской экономики. Главное из которых ещё со времён бурной молодости руководителей этих организаций являлась коллегиальность при вынесении окончательного управленческого решения. При этом присутствие в системе управления представителей власти сформулировало ещё одно железное правило – наличие личных связей с теми, кто обладал большими финансовыми потоками или политическим весом. Для начинающих специалистов это означало, что решающим в продвижении их по карьерной лестнице являлись не личные качества и приобретенные в ходе работы навыки и знания, а кто стоит за твоей спиной.  

Эпоха госкорпораций 

Предпринятая в 2000-ых гг. достаточно успешная попытка российского правительства по восстановлению государственного контроля над целыми секторами народного хозяйства путем создания государственных корпораций, окончательно закрепили эти правила в экономической отношениях страны. Для сознания огромной массы населения страны интересы собственной кампании или предприятия стали предпочтительными в самоидентификации индивидуума в социуме. Поэтому можно открыто заявлять, что, начиная с 2000-ых годов, основным доминирующим типом психологического поведения является «член корпорации». 

В отличие от доминировавшего в советский период типе психологического поведения «член промышленного предприятия» проявление индивидуализма или частной инициативы не является серьезным нарушением. Наоборот, при соответствии стоящими перед корпорацией целью и задачами должны всячески поощряться, а при их несоответствии строго наказываться. Причём в значительной степени уровень соответствия общим корпоративным правилам индивид определяет самостоятельно. Коллектив лишь может скорректировать окончательное решение о степени наказания или поощрения. 

Это в значительной степени расходится с тем, какой психологический тип поведения доминировал в СССР и других развитых индустриальных сообществах – «член рабочего коллектива». Если анализировать современные социумы, где данный тип продолжает развиваться (индустриально развитые государства Западной Европы, Ближнего Востока, Восточной Азии, Южной Америки и Африки), то основным двигателем социально-экономического развития по-прежнему определяется коллективно достигнутый экономический рост. Личные интересы индивида и его личностное развитие при такой модели социально-общественных отношений, как правило, были привязаны к интересам общества в целом. В условиях глобального военно-политического противостояния XX в. между капиталистическим Западом и коммунистическим Востоком важное положение в определении основных целей развития общества заняла господствующая идеология. Её нарушение автоматически рассматривалось сторонами в качестве военного предательства, ведущее к полному поражению одной из сторон этого противостояния. В условиях выхода СССР и социалистического блока в начале 1990-ых годов из данного геополитического противостояния Запад получил реальный шанс на установления глобального господства.

Продолжение следует 

Фото на анонсе: из открытых источников ru.freepik.com