Особенности ислама татар
922 год – день принятия ислама волжскими булгарами. Многие не осознают эту дату, 1100 лет – мало у каких мусульманских народов мира есть такая огромная исламская история. Татары в этом смысле являются примером, образцом и некой путеводной звездой для основной массы народов мусульман, которые сейчас существуют.
В первую очередь потому, что они объединили в себе два качества: коренной и диаспорный ислам. И такого соотношения мало, где встретишь в мире. То есть в Европе ислам диаспорный, но не коренной, а в других регионах мира коренной, но не диаспорный. И вот это соотношение интересно в плане диалога культур и существования ислама в немусульманском окружении.
В чем проблема?
Модернизм повлиял на ислам. Татары привнесли в ислам эту волну модернизации (джадидизм). С тех пор, если на Кавказе суфизм, то для татар-мусульман это модернизация и европеизация. И сегодня этот тренд в исламе и общественной мусульманской жизни превалирует у татар.
Дискретность истории и межпоколенческих культурных взаимодействий у татар. Начиная с истории Волжской Булгарии, которая была завоевана монголами, татары (или их предки) часто, не по своей воле, подвергались историческим пертурбациям, то есть являлись некой стороной, терпящей политические и военные события, в результате которых менялась их идентичность, культура и история. Это не могло не оказать влияние на татарский ислам.
Чуждость арабо-мусульманского культурного кода. Татары-мусульмане живут очень далеко, наверное, дальше всех из традиционных мусульманских регионов от центра мусульманского мира. И дискретность истории не была связана с арабскими исламскими регионами, и еще больше отдаляла новые поколения мусульман от своей исламской традиции. И татарам всегда было сложно понять эту арабо-мусульманскую традицию. И эта дилемма присутствовала на протяжении всей истории татар. Они себя воспринимали отдельной от центра цивилизацией с исламскими корнями.
Неоднозначный Петр
Эти моменты были всегда на протяжении всей истории, но мы берем историю с периода вхождения в состав России, не будем брать историю до этого, потому что по источникам нам очень сложно сказать, какой был ислам в Казанском ханстве, Золотой Орде и Волжской Булгарии. Хотим мы этого или нет, но основная масса сведений о татарах появляется с вхождения в состав России. Этот период ознаменовался 200-летним противостоянием, татары открыто были вне закона, государство не воспринимало татар и их религию, как за имеющую место быть в государстве.
Самая крайняя дата, с которой мы можем начать отсчет репрезентации ислама в России – это период правления Петра 1, хотя он не совсем принимал мусульманство в России, считал, что можно крестить татар-мусульман. Но, тем не менее, он многое сделал для восприятия ислама. Это вообще характерно для российских императоров, их позиция по отношению к исламу и мусульманским народам всегда не соответствовала друг другу. То есть один император мог хорошо относиться к татарам, но плохо к кавказским или крымским народам. Об этом писал Марк Батунский в книге «Россия и Ислам». Советую.
Петр 1 принимает позицию изучения ислама, как он есть, он дает приказ переводить Коран, открывает типографии с арабским шрифтом, Азиатский музей и многое другое для понимания истинной сущности ислама.
«Поворотом в отношении к татарам»
В середине XVIII века Россия поворачивается лицом к татарам – царица Елизавета Петровна разрешает построить мечеть.
(Вопрос из зала): Елизавета Петровна? Вы, наверное, имели ввиду Екатерину Петровну. Елизавета Петровна наоборот же разрушает мечети, Новокрещенская контора была при ней создана.
Елизавета Петровна разрешает строить первую в Казани мечеть, а Екатерина II идет дальше. А новокрещенская контора была создана при Екатерине I, а работала активно при Анне Иоанновне. Елизавета Петровна меняет свое отношение к мусульманам.
Вторая половина XVIII века как раз характеризуется поворотом в отношении к татарам. Опять же, Екатерина II хорошо относилась к казанским татарам, но оставила о себе очень плохое впечатление на западных рубежах и на Кавказе.
Общий вывод: Ислам для татар понятен в общем, но очень чужд в частностях. Сегодня абсолютная масса татар не воспринимает исламский посыл как актуальный и именно для них и для их жизни. Это было тогда (в то время), было у наших отцов и есть в наше время. Но не потопит ли это «обе лодки»? Татарский ислам остается тюркским исламом, если не брать современные случаи, когда татары отдаляются от своего языка и культуры. Арабский язык знает очень малая часть. Сегодня встала проблема даже родного татарского языка. Пытаются связать его с религией, чтобы в мечетях проповеди читались на татарском языке.
Отчуждение от национально-культурных и общекультурных (этических) ценностей
Ислам вынужден конкурировать с другими стилями и образами жизни: молодежной субкультурой (компьютерными играми и клипами, культурой коротких видеоклипов и тд.), криминальным (в основном христианско-русском, как культурный феномен, а не религиозный (татуировки купола, кресты и т.д.) миром, миром повседневных забот о внешнем благосостоянии большинства и в целом информационным потоком (новостями, повседневными покупками, ремонтом, детским миром и т.д.). А для того, чтобы понять и принять свою традиционную культуру необходимо погружение в себя.
А ведь есть еще национальная светская культура, поддержка которой в советское время создало еще один ряд окоп, отделяющих одну национальную идентичность от другой. И количество таких людей не становится меньше. Сама идея себя воспроизводит в новых поколениях и поддерживается европейской ориентированностью, поскольку в Европе феномен религиозности перестает восприниматься. Это отдельное испытание для татарского ислама, отдельная национальная идеология будь то в либеральном, национальном или общероссийском смысле. В любом случае это испытание.
Капитализм
Капитализм накрывает современную жизнь. Люди в потоке повседневности не замечают какой-то духовной жизни внутреннего мира, этот капитализм противопоставляет традиционному исламскому пониманию свое понимание ислама, которое связано с либерально-светским самосознанием.
Мы живем в мире, где из-за отсутствия интереса к традиции и наличия информационных возможностей создаются и внедряются глобальные мифы. Дети (да и большинство взрослых) живут в мире, придуманном киносценаристами и аниматорами. Отсутствие образования или возможности для его применения не даёт людям понять и ощутить «многослойность» мира. Нам хорошо жить в своей тёплой и красивой «берлоге».
В принципе, это нормально, это есть везде, но я думаю эти проблемы необходимо поднять, чтобы было понимание, почему сегодня происходит отчуждение от понимания своей традиционной культуры.
Учиться, учиться…
Итак, какие элементы исламской повседневности мы можем отметить:
Вырастая, получаем образование (общее мировоззрение). До революции это было медресе. Некоторые становились имамами, для чего нужно было избрание общиной (баями), прежним и соседними муллами и чиновничеством. Обычно учёные и улемы у татар объединялись. Не знаю у татар кого-то, кто бы был учёным, но не был имамом. Только в начале ХХ в., например, братья Шайхульислам и Шакирджан Хамиди.
Известных медресе было несколько. Некоторые из них были по программе похожи на Университеты. Для меня в свое время было открытием тот факт, что медресе создали тюркские народы, например, до Сельджуков в мусульманском мире не было понятия медресе отдельного от мечети. Именно сфера образования передает понимание ислама из поколения в поколение.
Конечно, не все становились муллами, хотя хотели, потому что это было единственным сословием, которое представляло какой-то статус для татар-мусульман. Но для этого было много требований: влияние семьи, поддержка в приходе, лояльность власти к претенденту и т.д. И с 20-30-х годов XIX века имамы стали сдавать экзамены для назначения на должность.
Но большая часть детей проходили мектебы и медресе, и имели базовые знания в исламе. И половина джадидистской элиты получали образование в татарской учительской школе, особенно в Казани, хотя она и не давала исламское образование в должной мере. Но сам Марджани преподавал в этой школе религию.
Самый первый муфтий Мухамеджан Хусаинов видел систему образования, как важнейшую сферу для сохранения ислама у татар. Для него и последующих муфтиев вопрос создания медресе стоял на первом месте.
Общественная жизнь
Следующая стадия – общественная жизнь. Все объединялись по мусульманской идентичности. Для каждого обязательным было определиться со своим пониманием этой соотнесённости с религией (по умолчанию). Сейчас соотнесенность с татарами только порождает некий «стереотип» (если ты татарин, значит ты мусульманин), который можно легко при желании опровергнуть (нам трудно понять ту самоидентификацию). В этом смысле постепенно возникает сосредоточение внимания не на неизменных знаниях, а на человека.
Казусы возникали с внутренним миром мусульман, некоторые муфтии писали неисламские материалистические книги, за которые их снимали с должности. Религиозная же истина берется только несомненная. То есть к середине ХХ века освобождается пространство для человека (начинается это движение с Курсави в начале XIX в.). После начала издания газет, журналов и рисаля повышается значение прихожан, народа в исламе и понимания национальной идентичности. Это заметно по материалам в прессе. Здесь можно сказать и повышение связи с ОМДС (муфтиятом), контролем общества за ним.
На первое место встал человек
Третья ступень – богословие элиты. Было богословие муфтиев, в котором на первом месте было образование и выполнение азов религии, но вопросы правильного вероубеждения поднимались не муфтиями, а крупными богословами. Работая с их произведениями, я сделал вывод об эволюции богословия, и на него действительно огромное влияние оказывали европейская и русская атмосфера. На первое место встал человек, его жизни и мусульманская культура не связанная с правильностью или неправильностью мировоззрения.
На примере периода от Курсави до Марджани я расскажу про эти изменения. Это примерно 50 лет, первая половина XIX века. До Курсави был такой человек Ишнияз бине Ширнияз, выходец из Бухары, для него был важны условия природы и нормы, которые ниспосланы в Коране, а не внутренний мир человека. Во времена Курсави появилось тоннельное мышление, взгляд на человека и его обязанности.
Марджани отделяет культурный (человеческий) ислам от чистого, несгораемого, это легко проследить по хадисам. Он говорил, что в вероубеждении и других исламских сферах желательно брать только хадисы мутаватир (в которых нет никакого сомнения), остальные нежелательно. Маржани видел 2 источника знания – пять органов чувств и пророческая истина.
В начале 20 века возникает еще один феномен – появление прихожан как социального актора. Они были орудием в политической борьбе. Появляются у татар партии и движения, поддерживающие советскую идеологию.
До революции у татар возникло очень большое лобио - «Джадидизм». В след за Ахмадом-Хади Максуди я бы назвал крайними джадидами тех, для которых была в первую очередь важна тема социального равенства, достатка, они не считали важной тему религии.
Самые важные вопросы, которые поднимали татарские богословы
Курсави и Марджани для татар были классиками, но для всего мусульманского мира они уже были «не комильфо». Марджани по общемусульманским меркам классического богословия по некоторым своим взглядам был ближе к татарскому джадидизму. Для нас он является пиком развития богословской мысли. Марджани по своим взглядам был либералом, но тем не менее для него самым важным было единобожие и очищение от рационалистических черт.
Мы говорим «прогрессивный богослов», «просветитель», для меня это пустые слова, и не понимаю, какое они имеют отношение к Марджани или Курсави, и думаю, что западные исламоведы будут со мной солидарны. Это советская лексика, связанная с непониманием специфики ислама. И вообще за что выступали эти богословы? Например, они выделяют то, что Курсави был прогрессивным, а Утыз Имяни – консервативным, но по произведениям между ними очень мало разницы.
Они выступают за полное отделение Всевышнего от любых ограничений, вплоть до того, что сыфаты (качества) не то, что прямо подразумевается под их значением. Один сыфат от другого могут отличаться, а может и нет, и не нужно их ограничивать ни по количеству, ни по качеству. Они за полное отделение, и это для них самое важное, и это единственный путь для сохранения мусульманина внутри.
Это пришло от имама Раббани, основоположника очень мощного суфийского исламистского движения начала нового времени. Имам Раббани оказал большое, недооценено влияние на татарских богословов. По всем параметрам и кадимизм, и джадидизм идут от Имама Раббани, просто от разных учеников. Было несколько волн, связанных именно с этой традицией этого имама. И это была первая волна, а вторая была уже после Марджани, когда появились тафсиры.
Имам Раббани – суфий. Когда один из ханов Великих Моголов решил создать синкретическую религию, появился имам Раббани, и запретил создавать религию между язычеством и исламом. И его ученик создал первый в мусульманском мире перевод Корана.
Джадидизм
Еще до революции джадидизм превратился в некий жупел, термин без содержания. Через 30 лет после Гаспринского этот термин применяли даже к сельскому хозяйству, и другим неуместным сферам. И даже Ахмад Хади Максуди задавал вопрос тогда, что такое изначально джадидизм? Лучше всех и правильнее понимал и структурировал джадидизм именно Ахмад Хади Максуди. Сам Гаспринский понимал джадидизм как ремонт школы, как появление парт и люстр, у него не было абсолютно понимания о методике обучения.
Все говорят Исмаил Гаспринский - основатель джадидизма. Джадидизм – это появление нового метода преподавания в медресе, в первую очередь, арабского языка. Но сам Гаспринский этим не занимался, он был военным, чиновником. Понятие «усуль-джадид» пришло из Османской империи, а все методы обучения (звуковой, слоговой) пришли из Европы. И по сути джадидизм – это некая пиар кампания по популяризации знаний и образованности. Ничего нового изобретено не было, просто из-за наличия печатной возможности Гаспринский сумел из этого сделать некую идеологию по пропаганде распространения знаний, реформу медресе (появление светских предметов).
Джадиды сделали много переводов известных богословских текстов.
На наш взгляд никто из религиозных деятелей не спорил с умеренным «джадидизмом», то есть стремлением к восприятию достижений науки и образовательных технологий.
«Советский» ислам
Многие люди считают, что непонимание ислама связано с советской властью, но источники говорят о другом. Материализм, социализм, непонимание религии были и до Октябрьской революции, тогда уже татары сформулировали для себя некоторые положения, ориентируясь на европейскую и российскую культуру, а советская власть поддержала и в дальнейшем активно способствовала этому. Это можно проследить в работах писателей того времени: Фатыха Амирхана, Гаяза Исхаки, Галиаскар Камал и т.д.
В советское время уровень ислама снижается до уровня поклонения, молитв. К середине столетия даже эта исламская практика становится затруднительной. Начинается ломка межпоколенческих связей. К концу советского периода создаётся практически полностью атеистическое общество.
В 1980-90 годы в Казани появляется движение по возвращению к исламу, которое создал Габдулхак Садыков, Каюмов и т.д. В это время можно отметить подпольное возрождение Ислама. Люди учили Исламу под прикрытием чаепития, меджлисов и т.д. Тогда ислам воспринимался как феномен.
Наше время
Возрождение в 90-е гг. связано с возрождением Ислама без традиции. Внимание к традиции стало трендом только в последние 10-15 лет.
Является ли это той же дореволюционной традицией? Нет. Пока оно недостаточно изучено. Интереса к ней (реального, конкретного) не прослеживается. Некое «лицо» современного татарского богословия сегодня трудноразличимо.
Простой же народ довольствуется новомодными (по тем меркам сектантскими) концепциями о ревизии наследия. Ислам и религиозное образование представляют собой некую субкультуру.
