Казань – город пятьдесят на пятьдесят. Как с этим жить

Ответ на колонку «Как понять, что Казань - татарский город?»

Колумнист «Миллиард.Татар» Марк Шишкин откликнулся на полемичный текст другого нашего постоянного автора - Камиля Насибуллова. Публицист, автор телеграм-канала «Царь казанский» призывает ценить культурное разнообразие города, поскольку альтернативой ему нередко становятся «кровавые ужасы построения моноэтнических территорий».


Так сложилось, что тексты Камиля Насибуллова на «Миллиард.Татар» никого не оставляют равнодушным, вызывая обсуждение далеко за пределами сайта. Вот и колонка «Как понять, что Казань - татарский город?» многим показалась заявлением, что в Казани чересчур уж много нетатарской градостроительной, визуальной и культурной составляющей. «Нетатарская» и «колониальная» прочитываются как «русская».

Не хочется вдаваться в подробный разбор всего, что сказал автор и что он имел в виду. Мне, например, маркеловская Йошкар-Ола не кажется каким-то эксклюзивным примером колониализма. Потому что Йошкар-Ола до-маркеловская точно не была более марийской по своему облику, чем набережные Брюгге и Амстердама. То, что построили в столице Марий Эл при «колонизаторе» Маркелове, куда уместнее сравнивать с тем, что начали строить в Саранске при «этнократе» Меркушкине. Это попытка небольшого города стать заметнее и вырваться из серой безликости. Со всеми неизбежными «чересчур» и «вырви глаз». Но если вы хотите видеть абсолютно во всем колониализм и деколонизацию, то кто вам может это запретить?

На самом деле высказывания о недостаточно выраженном этническом характере Казани появляются регулярно и давно стали частью здешней интеллектуальной рефлексии. Кто-то вслух мечтает сделать Казань снова татарской, как в известном лозунге Трампа, потому что сейчас она недостаточно татарская. Кто-то, наоборот, вспоминает, что прежде город был более русским.

Здесь можно было бы вместе с Камилем Насибулловым возразить, что Казань бывает и татарская, и русская, и чувашская, и марийская, и удмуртская. Действительно, у каждой национальной общины в нашем городе есть своя особая история. И речь не только о народах Поволжья. Немцы преподавали в университете и основали свою уютную «Швейцарию» в долине Казанки. Украинские архиереи возглавляли Казанскую епархию в XVIII веке, а украинец Дьяченко провел в Казань железную дорогу, основал городской музей и построил Хижицкую (ныне Кремлевскую) дамбу.

Однако нужно признать, что исключительным значением наш город обладает именно для татар и русских, пятьдесят на пятьдесят. У волго-уральских татар здесь историческая столица последнего независимого государства, культурный и экономический центр в период Российской империи, столица национальной республики и свой мегаполис. У русских с Казанью тоже связан целый набор фактов общенационального значения, независимо от идеологической системы координат. Здесь и место явления Казанской иконы Богоматери. Здесь и улицы, где жили и формировались выдающиеся для русской культуры люди. Здесь и особый этап в жизни самого известного в мире политика из России – Ульянова-Ленина, конечно же. Это состояние «пятьдесят на пятьдесят» и порождает желание назвать Казань своей (и только своей), вызывая неприятие соседей.

Мы к этому «пятьдесят на пятьдесят» уже привыкли. Поэтому зачастую не обращаем внимания, что этот статус – результат особого места Казани в глобальных процессах. Городов, которые были своими для двух (или даже трех) народов сразу, в Европе и в Азии было предостаточно. Но не все они пережили ХХ век. Нет больше немецких Праги и Риги, нет польско-еврейского Львова, нет мусульманских Салоников и христианского Мосула. Старые континентальные империи рухнули, а новые национальные государства не оставляли места былому многообразию. Казань же находилась в стороне от фронтов мировых и локальных войн, миновав все геноциды и депортации. Даже последняя война между большевиками и КОМУЧем в 1918 году была у нас такой, что представители основных национальных движений находились по обе стороны фронта.

Как же быть с этим «пятьдесят на пятьдесят»? Самое очевидное решение давно уже найдено. Это соблюдать паритет, уравновешивая визуальные символы двух народов. Характерный советский пример – это театр оперы и балета имени Мусы Джалиля, где с одной стороны памятник русскому «нашему всему» Пушкину, а с другой – татарскому «нашему всему» Тукаю. В современном Татарстане эту задачу выполняют уже церкви и мечети. Но многим этот баланс кажется искусственным, вынужденным и навязанным политическими целями. Чувство дискомфорта остается у каждой из сторон.

Наверное, в особых случаях имеет смысл напомнить, что самая верная альтернатива дискомфорту от культурного разнообразия – это все кровавые ужасы построения моноэтнических территорий. Изгнание мусульман с Балкан и христиан из Анатолии, немцев из Восточной Европы и Катастрофа европейского еврейства – примеров достаточно. Но долго жить со страхом не получается, а положительная историческая правда заключается в том, что на протяжении веков города на Средней и Нижней Волге, в государствах, созданных предками татар, были полиэтничными и поликонфессиональными. Мусульмане и христиане жили бок о бок и в Хазарии, и в Золотой Орде. Русские общины были в городах домонгольской Волжской Булгарии и Казанского ханства. В свою очередь, татарскими городами были Звенигород и Романов в самом сердце «Золотого кольца». Разнообразие было нормой для средневековой татарской городской культуры, об исчезновении которой горюют все сознательные татары, а не каким-то исключением.

Средневековьем наше разнообразие не заканчивается, и речь даже не про Старую и Новую татарские слободы в дореволюционной Казани. Незаслуженно невостребованной остается тема татарской Казани за пределами татарских слобод в период поздней Российской империи. Ситуация парадоксальная: разделения Казани на татарскую и русскую части давно уже нет, но глядя в прошлое, мы зачем-то фокусируемся на границах по Кабану и Булаку, сами делаем их более значимыми, чем они были уже в конце XIX века. Воображаемая русскими националистами старая русская Казань была не такой уж русской.

Достаточно беглого просмотра дел в Государственном архиве Республики Татарстан, чтобы найти десятки татар, которым принадлежала недвижимость в самых русских районах дореволюционного города. Дома Багаутдиновой на Рыбнорядской, Алкина на Воскресенской, Губайдуллина на Большой Проломной, Бибимарьям Апаковой-Шамиль на современной Астрономической, Юнусовых и Утямышева в торговом районе, где теперь улица Профсоюзная, Кильдюшева в районе Чернышевского и Пушкина – это если бегло перечислить самые известные фамилии. А еще Гайсина, Мухаметов, Сагитова числятся среди домовладельцев на тихих деревянных улицах Первая, Вторая и Третья горы (Ульянова-Ленина, Волкова, Калинина). Один из Апанаевых жил неподалеку от Казанской духовной академии в районе улицы Вишневского. И это все тоже татарская Казань, никем толком не изученная. Татарская Казань, которую никто специально не украшал татарским орнаментом, но связанная с татарскими семьями, деньгами и умением жить на этой земле.

Золотоордынские города и ханская Казань не похожи на Казань с черно-белых фотографий, и все это не похоже на город, где живем мы. Но процессы сосуществования, отталкивания и притяжения крупнейших народов продолжаются. Все поиски идеальных национальных форм неизбежно будут проходить на фоне этого казанского «пятьдесят на пятьдесят». Лучше этот факт принять, осознать и жить дальше.

Марк Шишкин

Следите за самым важным и интересным в Telegram-канале