«Когда пишут об отказе башкирдов подчиняться монголам, подразумевают отказ венгров покориться Бату»

«Вначале была книга»

Изначальная идея настоящего доклада появилась у меня во время знакомства с относительно недавней монографией Юлдаша Юсупова. Вернее будет сказать, что меня заинтересовало одно место в его книге, где Юсупов пишет о столкновении башкир с монголами и приводит в связи с этим ссылки на конкретные письменные источники. В частности, наш башкирский коллега отсылает к Лаврентьевской летописи и утверждает, что первое столкновение башкир с монголами произошло в 1232 году. Это утверждение Юсупов подтверждает цитатой из записи Рикардуса о первом путешествии брата Юлиана на восток (Юлиан - венгерский монах-доминиканец, совершивший в 1230-е годы два путешествия на восток в поисках Великой Венгрии, прародины венгров. Путешествия Юлиана описаны в двух сочинениях — Relatio fratris Ricardi – ред.).

Далее Юсупов цитирует письмо самого Юлиана, сообщая, что окончательное завоевание Башкирии монголами состоялось в 1236 году. Тем не менее, непосредственно за этим, утверждает, что монголам пришлось покорять башкир уже по возвращению из Венгрии. На этот раз Юсупов дает отсылку к Иоанну де Плано Карпини, как и Рашид ад-Дин. Согласно трактовке Юсупова, последний из них указывает на то, что жители страны Булар и Башкирд снова восстали против монголов. Знакомство с этой трактовкой вызвало у меня неподдельный интерес, поскольку уже на тот момент я был уверен в том, что все перечисленные письменные источники не содержат упоминание башкир и их решительного сопротивления монголам. 

«Утвердился в своем мнении»

В связи с этим я проверил все места в упомянутых источниках и привлек ряд параллельных источников. В конце концов, я еще более утвердился в уверенности, что эти источники не содержат сведения о борьбе башкир с монголами. Здесь я представлю результаты моего анализа в сокращенном виде, в более развернутом виде они будут содержаться в моей последующей статье. 

В первую очередь несколько слов о первом мнимом столкновении башкир с монголами в 1232 году. Это утверждение основывается только на короткой записи под этим годом в Лаврентьевской летописи, которая звучит на современном русском следующим образом: «в том же году пришли татары и зимовали, не дойдя до великого города Болгарского». Точка. 

Очевидно, что здесь речь идет об относительно неудачном наступлении монголов в сторону Биляра осенью 1232 года и зимой следующего года. Столь же очевидно, что здесь не упоминаются башкиры. Продвигаясь из современных казахских степей к коренным землям волжских булгар севернее Большого Черемшана (река) монголы, разумеется, должны были затронуть то население, которое проживало в современной Оренбургской области и Башкортостане. Однако летопись не уточняет ни эндонима (самоназвание), ни экзонима (этноним, используемый по отношению к народу внешними сообществами) этого населения. Его экзоним, тем не менее, можно попытаться найти в параллельных источниках. В связи с этим следует перейти к содержанию записей Рикардуса. Рикардус описывает первое путешествие брата Юлиана на восток в поисках восточных мадьяр, которых он в нескольких местах называет унгарами, по-русски, венграми. В заголовке записи территории их обитания называются Великой Венгрией, а в самом ее начале Старшей Венгрией. 

Где жили венгры в Поволжье? 

Несмотря на утверждение Юсупова, запись Рикардуса не упоминает башкир ни словом, но содержит сведения о территории проживания восточных мадьяр. Согласно Рикардусу, Юлиан смог найти восточных мадьяр после того, как он прибыл в некий большой город Волжской Булгарии. Этот город, по всей видимости, можно сопоставить с «Великим городом» русских летописей, т.е. Биляром. Первые пределы проживания мадьяр соответственно находились в двух днях пути от Биляра у некой большой реки Итиль. Какое расстояние имеется в виду под этим выражением, остается неясным. И определение этой большой реки также представляется невыполнимым из-за наличия нескольких кандидатов. Важнее, однако, указание Рикардуса на то, что в отличие от Волжской Булгарии, Великая Венгрия располагала множеством селений, но в ней отсутствовали города. 

Начиная с той самой местности, в которой Юлиан встретил первых мадьяр. Это указание предполагает, что территория проживания находилась на юг или на юго-восток от Биляра уже за Большим Черемшаном. Эта территория, кроме того, не ограничивалась побережьем большой реки Итиль, но простиралась на значительное расстояние. Таким образом, Великая Венгрия вполне могла находиться на пути следования монголов в 1232 году. И дополнительное указание Рикардуса на близость с ней Тартар подтверждает правомочность этого предположения. Разумеется, я нахожусь на зыбкой почве в попытке определить территории восточных мадьяр всего лишь по нескольким таким фразам Рикардуса. 

Самовольная вставка Генриха Дерри 

Мое предположение, тем не менее, в определенной степени подтверждает описание монгольских завоеваний в письме самого брата Юлиана 1238-го года. Юлиан, в частности, сообщает, что после того, как монголы подчинили кипчаков, они впервые столкнулись с восточными мадьярами за 14 лет до их подчинения, т.е. в 1222 году. Здесь, вероятно, Юлиан имеет в виду военные действия Джучи после взятия Гурганджа в апреле 1221 года, и дальнейшее наступление монголов на канглов в Северном Приаралье. Затем в 1222 году войска Джучи вполне могли попытаться проникнуть на территории севернее Яика. Хотя это наступление оказалось в тот момент безуспешным. 

Далее брат Юлиан описывает уже начало западного похода на Батум осенью 1236 года и уверяет, что до завоевания Волжской Булгарии монголы подчинили Великую Венгрию. Эта же последовательность операции в рамках западного похода на Бату отображена в послании венгерского короля Бела IV, которое он адресовал германскому королю Конраду IV примерно в июле 1241 года. В данном послании Бела IV указывал, что западный поход [монгол] начался с подчинения восточных мадьяр и закончился вторжением в королевство западных венгров. Здесь следует констатировать для ясности, что упоминание башкир в письме Юлиана встречается только в критическом издании [источника] Генриха Дерри, вернее, в его самовольной вставке. 

Воображаемые пределы 

Тем не менее, ни одна из трех сохранившихся копий послания не содержит такого наименования – [башкир]. Упоминание баскардов впервые появляется в истории монголов Иоанна де Плано Карпини в 1247 году. Однако этот экзоним совсем не значит то, что Юлдаш Юсупов понимает под современным этнонимом башкиры. Напротив, брат Иоанн всякий раз уточняет, что бастарды проживали в Великой Венгрии, очевидно подразумевая восточных мадьяр. 

Гильом де Рубрук (фламандский монах-францисканец, который в 1253—1255 годах по поручению французского короля Людовика IX совершил путешествие к монголам – ред.) в свою очередь, пишет в 1255 году о паскатирах и земле паскатир, также уточняя, что они являлись венграми, обитавшими в Великой Венгрии. Иоанн де Плано Карпини и Гильом де Рубрук, таким образом, одновременно использовали привычный для них экзоним «хунгары» и совершенно новый для них экзоним баскард или паскатиры, которые они узнали на территории Монгольской империи. Оба францисканца, следовательно, засвидетельствовали использование этого экзонима в Монгольской империи, которое бытовало на востоке наравне с эндонимом мадьяр задолго до ее возникновения. Баджирды, башкирды и прочие формы написания этого экзонима были известны мусульманским авторам уже с 10 века, и в частности аль-Балхи (Абу Зайд Ахмед ибн Сахл аль-Балхи (850—934) — мусульманский учёный-энциклопедист: математик, астроном, врач, наиболее известен как географ – ред.) был, вероятно, первым автором, который употребил этот экзоним как для западных, так и для восточных мадьяр. 

Наиболее характерным примером, тем не менее, является Ал-Гарнати, проживший в Венгрии с 1150 по 1153 год. В своих трудах он именует западных мадьяр исключительно башкирдами и использует этот же экзоним в отношении восточных мадьяр. Касательно мнимого восстания башкир, после возвращения монголов из Венгрии, здесь следует напомнить важную черту, характеризующую историю монголов, Иоанна де Плано Карпини. В отчете брата Иоанна об исторических событиях чередуется описанием воображаемых кампаний Чингисхана и его сыновей, которые никогда не происходили в реальности. Великая Венгрия в отчете брата Иоанна занимает особое место, будучи параллельно историческим регионом, завоеванным монголами осенью 1236 года, и воображаемым пределом, разделяющим цивилизованный мир и земли легендарных народов. 

Походы монгол против булгар и мордвы подтверждаются 

Вероятно, это представление было связано с тем, что Великая Венгрия была первой землей на западе, в которой кончались города после выхода из Волжской Булгарии, и далее на восток, по словам Гильома де Рубрука, города более не встречались на всем протяжении широты, в которой находилась Великая Венгрия. В одном месте истории монголов, на которую ссылается Юсупов, Иоанн де Плано Карпини пишет о том, что монголы по возвращении из венгерского королевства, провели военную кампанию против мордвинов, Волжской Булгарии, Великой Венгрии, параситов, замагедов и прочих вымышленных народов. Нападение на восточных мадьяр началось после того, как монголы покинули Венгрию в 1242 году, для удобства повествования. Это повторное подчинение Великой Венгрии, тем не менее, не подтверждается другими источниками. В то время как кампания против мордвинов и волжских булгар действительно имела место, но под другой датой. 

Это выясняется при рассмотрении «Истории тартар» Ц. де Бридиа, составленной в Польше или Богемии 30 июля 1247 года. Ц. де Бридиа основывался в своем тексте на отчетах Иоанна де Плано Карпини и его спутника Бенедикта Поляка. Т.е. на некотором прототипе истории монголов Иоанна де Плано Карпини, поэтому в некоторых местах текст Ц. де Бридиа, точнее истории монголов брата Иоанна, вернее он отображает ее изначальную форму. Ц. де Бридиа также описывает мнимое нападение на Великую Венгрию с дальнейшим вторжением в земли параскитов, замагедов и других вымышленных народов, но помещает эту воображаемую кампанию в конце похода Джебе и Субидея, сразу же после упоминания битвы на Калке. В свою очередь, кампания против мордвинов и волжских булгар во главе с Бату упоминается у Ц. де Бридиа вместе с параллельной кампанией против алан на Северном Кавказе, которая согласно Юань-ши (одна из 24-х официально признанных официальных историй Китая, повествующая о Юаньской династии – ред.) прошла с декабря 1239 по конец февраля 1240 года. Датировка кампании на Северном Кавказе здесь важна для определения времени параллельных и синхронных военных действий Бату. 

Ошибочка вышла

Так, согласно Лаврентьевской летописи той же зимой 1239-1240 годов отдельный монгольский корпус покорил мордовское племя эрзян и, переправившись через Оку, разорил Муром и земли на востоке современной Владимирской области. Вероятно, в ходе этих военных действий монголы также завоевали владения также разоренной Волжской Булгарии, располагавшиеся западнее Волги. Тем не менее, Ц. де Бридиа не упоминает в этом месте повторное нападение на Великую Венгрию, которое относится у Иоанна де Плано Карпини к воображаемым завоеваниям, а не к реальным событиям. 

И в заключение несколько слов о мнимом повторном подчинении башкир у Рашид ад-Дина (составитель исторического труда на персидском языке Джами' ат-таварих («Сборник летописей»). Автор жил ок. 1247, Хамадан — 18 июля 1318, Тебриз) в трактовке Юсупова.

Наш башкирский коллега ссылается в данном отношении на то место в сборнике летописей, где Рашид ад-Дин пишет о начале западного похода Бату и кровопролитном сражении с буларами. Юсупов особо выделяет то место, в котором Рашид ад-Дин утверждает, что, несмотря на поражение, жители страны Булар и Башкирд не подчинились монголам. Это с точки зрения Юсупова является свидетельством восстания башкир, их решительного сопротивления монголам. 

Сравнение с работой Джувейни тем не менее, показывает, что Рашид ад-Дин почти дословно заимствовал у него этот фрагмент, хотя и поместил его в другом месте. Джувейни в этом заимствованном месте пишет не о башкирах, а о киларах и башкирдах, то есть западных мадьярах. И относительно многословно описывает вторжение Бату в венгерское королевство и особенно битву на Шайо 11 апреля 1241 года. Когда Рашид ад-Дин пишет об отказе башкирдов подчиняться монголам, он совсем не указывает на восстание башкиров, но подразумевает тот факт, что западные мадьяры не подчинились Бату, несмотря на вторжение и поражение 1241 года.