Постановка носит символический и метафорический характер
Какое-то время назад я осознал, что описание нашей новой общественной реальности нуждается в языке драматического искусства. В отношении сложившегося политического режима многое уже понятно, маски, как говорится, сброшены. Но рациональное объяснение не способно дать моральную оценку происходящему, показать, в чем состоит драма современного человека и его удел, в чем низость и в чем героизм. Именно на эти вопросы отвечает искусство, оно позволяет человеку осознать себя не пассивным наблюдателем, а вовлеченным участником Истории.
И вот настоящее чудо сотворил малобюджетный провинциальный театр из башкирского Стерлитамака, чья постановка «Сказ о Кисябике» вызвала сильнейший отклик и широкое общественное обсуждение. Описываемые события действительно происходили в XVIII веке в ходе подавления башкирского восстания на территории Урала. Пьеса повествует о судьбе Кисябики (Кисякбики) Байрясовой, подвергшейся насильственному крещению. Власти дают ей «русское» имя Катерина, разлучают с мужем и детьми и переселяют из родных мест. Тем не менее, несмотря на заточение, ей трижды удается бежать на родину. Она отчаянно борется за сохранение своей национальной идентичности и веры, раз за разом отрекаясь от нового имени и новой религии. Царская администрация, чтобы не повадно было, подвергает непокорную башкирку наказанию, обычному в те жестокие времена: ее сжигают на глазах у ее же соплеменников.
Несмотря на то, что сюжет основан на реально происходивших событиях, постановка не является их документальным пересказом, а носит явный символический и метафорический характер. В его основе лежит конфликт между двумя антиподами - невероятно мужественной Кисябикой и наместником, представителем колониальной администрации. Образ женщины воплощает в себе яркие и привлекательные черты – цельность, беззаветную любовь к своей семье и родному краю, преданность вере, непреклонность, терпение, самоуважение и смелость. Она отстаивает свои убеждения стойко и бескомпромиссно, и в финале жертвует собой, чтобы принести свободу своему народу.
Наместник же ее полная противоположность, он подобен дьяволу-искусителю. Не случайно в самом начале он цитирует монолог Ричарда III, его образ удивительно схож со знаменитым шекспировским персонажем, захватившим власть благодаря вероломству, лжи и убийствам оппонентов. Он двуличен и играет с Кисябикой как кошка с мышью, пытаясь то разжалобить ее, то соблазнить, то напугать. Его главная цель - добиться, чтобы женщина предала себя, свои идеалы, стала его слугой и послушной марионеткой. Такое уже произошло с ее мужем, детьми, да и со всем простым народом. Обольщенные дьявольскими речами, подкупленные или запуганные, а где-то и соблазненные властью над соплеменниками, они уступили воле тирана ввиду собственной глупости, неуверенности или лени.
Недолго музыка играла
«Сказ о Кисябике» - замечательный спектакль, помогающий сохранить в памяти народа трагические эпизоды его истории. Вместе с тем, он повествует не только о прошлом, это метафора, которая рассказывает нам о настоящем Башкортостана. Конечно, сейчас немыслима насильственная христианизация и публичные казни, нам посчастливилось жить в гораздо более цивилизованные времена. Но колониальные отношения не преодолены, а продолжают жить уже в новом обличье.
Фото: Салават Камалетдинов
В Башкортостане колониализм проявляет себя в деятельности транснациональных сырьевых корпораций, которые при попустительстве местной администрации и силовых органов разграбляют ресурсы края, варварски уничтожая его уникальную природу. При этом бюджет региона получает минимум от прибавочного продукта – это все те же бусы для местного «аборигенного» населения, которому определена роль пассивных наблюдателей за чужим обогащением. Борьба народа Башкортостана за право самим быть хозяевами на родной земле явно проявилась в противостоянии на Куштау. Теперь это антиколониальное народное движение сумело выразить себя на языке драматургии в ярком, хотя и трагичном образе Кисябики.
Но «недолго музыка играла» - через считанное число дней после начала показа спектакля местный Минкульт поспешил запретить пьесу. Факт чрезвычайно прискорбный, но он показывает, что постановка попала в цель, власть усмотрела в спектакле некую опасность. Объяснить позицию руководства приехал доморощенный историк Р. Рахимов, который чуть ли не приравнял постановку к экстремизму («Сейчас не автомат стреляет, сейчас история стреляет. Потом автоматы люди берут»). Дожили, оказывается слово и художественный жест являются для общества не меньшей угрозой, чем реальное оружие. Похоже некоторые историки осваивают, казалось бы, забытую роль бойцов идеологического фронта. Вместо того, чтобы быть объективными исследователями истории, они, как это уже было в советское время, превращаются в ее цензоров.
Но есть и хорошая новость. Мы с вами живем в эпоху информационной открытости, и то, что должно быть сказано – будет сказано и будет услышано. Видеозапись пьесы есть в свободном доступе на YouTube, она быстро набирает просмотры. Кажется, неуклюжий административный запрет только добавил спектаклю популярности.
Камиль Насибуллов
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
