Мифы о «северо-западном диалекте»: доводы татарского диалектолога

«Жители северо-запада Башкирии различает только язык татар и мишарей»

Богатая лексика и другие языковые особенности татар северо-западной и других районов Башкортостана нашли отражение в трех выпусках «Диалектологического словаря татарского языка» (1969, 1993, 2009). Были созданы и опубликованы «Атлас татарских народных говоров Среднего Поволжья и Приуралья» (1989) и новый выпуск «Атлас татарских народных говоров» (2015). На сайте Академии наук РТ имеется электронная версия атласа.

В 2008 году был выпущен на татарском языке двухтомник «Татар халык сөйләшләре» (Татарские народные говоры) [ТХС I, II, 2008], который представляет собой свод описаний всех татарских говоров. В первой книге описаны говоры среднего (казанско-татарского) диалекта, в том числе Башкортостана (мензелинский, бирские и другие). Во второй – западного (мишарско-татарского) и восточного (сибирско-татарские) диалектов. В книгах затрагиваются вопросы, связанные с историей народа, формирования говоров, даются основные характеристики каждого говора, в том числе и Башкортостана, описываются их фонетические, грамматические и лексические особенности. 

В силу того, что изучаемые нами говоры соприкасаются с говорами башкирского языка, территория их распространения стала объектом исследования и башкирских языковедов - Т.Г. Баишева, Дж.Г. Киекбаева, Н.Х. Ишбулатова, Т.М. Гарипова, С.Ф. Миржановой, А.А. Юлдашева, Н.Х. Максютовой.

Тюрколог Дж. Г. Киекбаев не признал наличия третьего башкирского западного диалекта. Он утверждал, что носители говоров, распространенных в северо-западных районах Башкирии, своим родным языком считают татарский. В классификации ученого представлены только два диалекта башкирского языка: южный и восточный (Киекбаев, 1958). Крупный специалист по башкирскому языкознанию А.А. Юлдашев, неоднократно затрагивая этот вопрос, делает вывод о том, что принадлежность северо-западного диалекта башкирскому национальному языку с точки зрения современного их состояния является крайне спорной, так как этот говор обнаруживает большую общность с татарским литературным языком (Юлдашев, 1959; 1968; 1981).

Одним из фундаментальных трудов в этой области явилась кандидатская диссертация А.А. Юлдашева [Юлдашев, 1950], посвященная описанию фонетических, грамматических и лексических особенностей говора тептярей (татар-тептярей) Учалинского района в сравнении с говорами тептярей, башкир, татар, мишарей Белебеевского, Буздякского, Туймазинского, Шаранского, Бакалинского и Чекмагушевского районов БАССР. Особенности говора учалинских тептярей систематически сопоставляются автором с данными татарского (недочеты связаны с недостаточной изученностью в то время татарских диалектов) и башкирского языков, прослеживаются ареалы распространения особенностей и т.д. А.А. Юлдашевым впервые системно и в сравнении введены в научный оборот материалы по говорам тептярей, определено место этих говоров в диалектной системе татарского языка.

В одной из статей С.Ф. Миржановой говор обследованных населенных пунктов северо-западной Башкирии назван как «народно-разговорный язык» или «говор северо-западных башкир» (Миржанова, 1976). Башкирский ученый указывает черты, исторически общие для татарского и башкирского языков (и~ә: кәштә – киштә ʽполкаʼ; дифтонгическое сочетание -ай/-әй: килмәйем – килмим ʽне придуʼ и др.). Но, отметим, в этом говоре полностью отсутствуют специфические черты, характеризующие башкирский язык (звуки һ, ҙ, ҫ и др.). Например, звук [c] сохраняется без изменений, не переходя в межзубную [ҫ] и гортанную [һ]): кесә – баш. лит. кеҫә ‘карман’, син – баш. лит. һин ‘ты’. 

«Само население, – пишет С.Ф. Миржанова, – хотя и четко дифференцирует этническую принадлежность каждого населенного пункта (башкирский, тептярский, татарский, мишарский), различает только язык татар и мишарей, в которых, действительно, сохраняется особенность их языка, например, аффриката [ц] или [ч]» [Миржанова, 1976: 238]. Таким образом, С.Ф. Миржанова при определении диалектной принадлежности языка местного населения северо-западной Башкирии не учла употребления этнонимов «башкиры», мишари и др. в сословном значении.

В работах отдельных башкирских языковедов говоры северо-западного Башкортостана рассматриваются в составе башкирских говоров или диалектов [Баишев, 1955; Миржанова, 1991]. Так, Т.Г. Баишев считал, что в башкирском языке кроме южного и восточного диалектов, существует и западный (в северо-западной части региона). Объективный подход к собранным на основе «Программы по собиранию материалов для диалектологического атласа татарского языка» (1959) четко паспортизованным материалам, записям образцов текстов позволяет не согласиться с таким мнением. Ими не учитывается то, что, во-первых, относительно татар северо-западных районов Башкортостана слово «башкиры» применялось как сословный термин; во-вторых, языковые особенности полностью совпадают с татарским языком, нет специфических особенностей башкирского языка. Это подтверждается исследованиями историков [Р. Кузеев, Д. Исхаков и др.] и лингвистов, диалектологов, многочисленными архивными данными, источниками, выявленными учеными в архивных хранилищах гг. Москвы, Оренбурга, Уфы, Перми, полевыми экспедициями [Махмутова, 1962; Рамазанова, 1979, 1984, 1985, 1996, 2008; Хайрутдинова, 1985, 1985 (б); и др.].

При этом утверждается, что весь научный мир признал существование северо-западного диалекта и только татарские ученые считают иначе. Это действительно так?

Мы не согласны с высказыванием «весь научный мир признал существование северо-западного диалекта». Кроме исследований вышеуказанных и других татарских ученых, нет научно обоснованных трудов (также полевых экспедиций) других ученых, посвященных данной проблеме. Татарскими диалектологами обследованы все татарские районы и деревни Башкортостана, и они не признают существования северо-западного диалекта башкирского языка. Многолетние монографические исследования ученых методом лингвогеографии, а также и наши изыскания с ареалогической точки зрения показали, что татары северо-западной части ареала – представители мензелинского (большая часть), бирского и байкибашевского говоров татарского языка.

Фонетическая, грамматическая система «северо-западного диалекта башкирского языка» полностью соответствуют татарскому литературному языку и его среднему диалекту (мензелинскому, бирскому и т.д.). Проанализируем некоторые факты.

• Наличие в алфавите буквы ч, которая произносится так же, как и в татарском литературном языке: в русских словах и мишарском диалекте – звук [ч] твердый как аффриката [тч] (ваучер), в татарском литературном и среднем диалекте – более мягкий, как [ш’], похожее на щ (ақча, чәчкә). Орфографически обозначается графемой [ч]. Отметим, что в башкирском литературном всегда вместо звука [ч] употребляется звук [с], применение [ч] характерно только для заимствованных слов из русского языка. 
• В говорах северо-западных районов отсутствуют главные дифференциальные буквы башкирского языка: ҫ и ҙ. 
• Звук [c] сохраняется без изменений, не переходя в межзубную [ҫ] и гортанную [һ]. А в башкирском литературном [һ] выступает еще и вместо общетюркского [c] (барса – баш. лит. барһа, сарық – баш. лит. һарыҡ). 
• Спорадическое употребление интердентального [d] вместо литературного [з]: dур / зур – лит. зур ‘большой’, әdерләү – әзерләү ‘готовить’. Татарские диалектологи Л. Заляй, А.Ш. Афлетунов и Д.Б. Рамазанова указывали, что [d] отличается от башкирского [ҙ] преобладанием смычного элемента. Соответствие d~з, кроме говоров Башкортостана, распространено также в других говорах среднего диалекта татарского языка: говорах Заказанья (напр., мамадышском) и Нагорной стороны Татарстана.
• систематическое җ-оканье (что является характерной особенностью среднего диалекта татарского языка): җал – лит. йал, графич. ял ‛отдых’, җуқ – йуқ (юк) ‛нет’ и др. В башкирских словах отсутствует звук җ (дˊжˊ).

В данных районах наблюдается монофтонгизация дифтонга өй>ү в словах, например, сүләү / сөйләү – сөйләү ‘говорить’, үрәнү – өйрәнү ‘научиться’. Данное явление – это одна из специфических особенностей западного (мишарского) диалекта татарского языка, зафиксированная и в других говорах среднего и сибирско-татарских диалектов. Не характерно для башкирского языка. Кстати, это же отмечает и башкирский диалектолог С.Ф. Миржанова: «Явление монофтонгизации дифтонгических звукосочетаний өй>ү, не характерное для говоров башкирского языка, выступает диалектной особенностью северо-западных говоров, мишарского диалекта татарского языка и чувашского языка» [Миржанова, 1991: 23].

В северо-западных районах, как и в других районах Башкортостана, активное, систематическое употребление аффикса -ай/-әй вместо литературного -ый/-и(й) в трех случаях: 1) аффиксах глаголов (сөйләйем – лит. сөйлим ‘рассказываю’, эшләйек әле ‘сделаем-ка’, эшләмәйенсә – эшләмичә ‘не работая’); определительных местоимениях (андай – тат. лит. андый ‘такой’), в определенной группе слов (песәй – тат. лит. песи ‘кошка’). Тут надо отметить, что употребление аффиксов -ай / -әй бытовало в старотатарском письменном литературном языке вплоть до начала ХХ века, связано с фонетическими закономерностями общетюркского характера и вполне справедливо определено как исторически общее явление для татарского и башкирского языков. Данное явление активно выступает во многих других говорах среднего и восточных (сибирско-татарских) диалектов татарского языка. Например, у татар Астраханской, Кировской, Рязанской, Курганской, Оренбургской областей, Пермского края, Удмуртии, Сибири и др. Приведем пример на формы -айым / -әйем из произведения поэта XVI в. Мухамедьяра:

Кызга әйде: мән сине никах берлә алайым,
Сәнең өчен җаным нисар кылайым 
(«Төхфәи мәрдан»).

─ Употребление архаической формы -ың/-ең, -ң вместо -гыз/-гез, также как и в говорах татарского языка. Аффикс 2 л. мн. числа повелительного наклонения на -ың/-ең, -ң (например, барың – тат. лит. барыгыз ‘идите’, уҡың – укыгыз ‘читайте’), который сохранился в татарских говорах северо-западной (янаульском подговоре мензелинского говора, байкибашевском, бирском говорах) и северо-восточной (златоустовский говор) частей Башкортостана, зафиксирован в древних письменных памятниках татарского языка (у М. Кулыя, У. Имяни и др.). Данная форма характерна и для татар Сибири, Курганской, Свердловской областей, Пермского края. Аналогичное явление обнаруживается и в других тюркских языках.

Как видно, в татарских говорах Башкортостана обнаруживается ряд явлений, активно бытовавших и в памятниках старотатарской литературы. Види¬мо, когда-то литературный язык и местное койне имели довольно много общего. Общеизвестно, что литературный язык стремится к лаконичности и старается исключить многовариантность, поэтому в литературном языке используется только один вариант из аффиксов, грамматических показателей и др. В ходе развития татарского литературного языка некоторые традиционные формы были утрачены, но они сохранились в говорах (в том числе и в говорах татар Башкортостана) и рассматриваются как диалектальные явления. Напр., [ә] вместо [и] (нәк – лит. ник ʽзачемʼ, кәштә – киштә ʽполкаʼ, мәңа – миңа ʽмнеʼ, кәрәк – кирәк ʽнужноʼ и др.), [й] вместо [җ] (йиңел – җиңел ʽлегкийʼ), -ай / -әй вместо лит. -ый / -и(й), глагольные формы -мага / -мәгә, -макка / -мәккә (бармага, бармакка ʽидтиʼ), -ың/-ең, -ң (барың – лит. барыгыз ‘идите’) и т.д.

Некоторые общие со старотатарским литературным языком формы более активно употребляются в локальных фольклорных произведениях, особенно в обрядовых песнях. Например, дифтонг -ай / -әй используется буквально в каждом тексте народных песень.

Какие диалекты в действительности существуют в башкирском языке и чем они отличаются от татарского языка?

И дореволюционные, и послереволюционные исследователи не считали язык жителей западных и северо-западных частей Башкортостана диалектом башкирского языка, рассматривали его как татарский. Дореволюционные исследователи А.Г. Бессонов, В.В. Катаринский и другие, опираясь на морфологические различия, делили диалекты башкирского языка на два и именовали их по территории распространения в пределах Башкирии: юго-восточный, или степной (луговой), и северо-восточный, или горный. После революции, во время формирования литературного языка, башкирские языковеды также насчитывали два диалекта, но их именовали по названиям двух башкирских родов: куваканским (прежний северо-восточный, или горный) и юрматинским (прежний юго-восточный, или степной) диалектами. Башкирский литературный язык был основан на двух опорных диалектах – восточном (куваканском) и южном (юрматинском).

Основные особенности башкирского языка. В собственно башкирских словах употребляется звуки: 1) [һ] в начале слова и аглютинируемых слогов (аффиксов) и в некоторых случаях в середине корней. Например, һалам ʽсоломаˊ. Звук һ как фонема существует и в других тюркских языках, но он встречается главным образом в словах, заимствованных из арабского или персидского языков; 2) [ҫ] в конце слов и аглютинируемых слогов и в некоторых случаях в середине корня (төҫ ʽцветʼ); 3) наличие звука [ҙ] (кыҙыл ʽкрасныйʼ).

Из отличительных признаков, например, восточного диалекта башкирского языка:

1. после корня или основы, оканчивающихся на глухие согласные п, т,с, ш, ф, п, к, х, аффикс начинается со звука т: (ҡарт-тыҡ ʽстаростьʼ);
2. после корня или основы, оканчивающихся на л, м, н, ң, з, аффикс начинается со звука д (ундап ʼоколо десятиʽ);
3. после корня или основы, оканчивающихся на й, р, ҙ, аффикс начинается со звука ҙ (йәйҙәү ʽлетовкаʼ);
4. употребление звуков ҫ, һ;
5. соответствие т-д (дамга ʽметкаʼ).

Что в итоге?

Сопоставительный анализ с литературным языком, с другими татарскими говорами, а также с тюркскими (в т.ч. ближайшим башкирским, оказавшим непосредственное влияние) языками позволяет прийти к выводу, что татарские говоры северо-западной части Башкортостана (мензелинский, бирский, байкибашевский) по фонематическому составу, грамматическому строю и по основному словарному фонду представляют собой часть татарского языка. Основа такого единства находит свое объяснение и в истории формирования этих говоров и их носителей. Данный ареал являет собой специфическое лингвистическое пространство, сложившееся в зависимости от экстралингвистических условий в ходе сложных исторических процессов.