Перепись-1989 в Башкирии: свобода и демократия или «происки Лигачева»?

Скачки напряжения

Перепись населения СССР 1989 года угодила прямо-таки в благословенный временной отрезок. Случись она парой лет раньше, не было бы у нее того духа свободного волеизъявления народа (в данном случае – по национальному признаку), который он продемонстрировал в том же году еще и на выборах народных депутатов Союза. И не было бы той свободы от государственной манипуляции данными по идеологическим и конъюнктурным соображениям. А прошла бы тройкой лет позже, и людям было бы уже не до национального «жиру» - быть бы живу.

Особенно полезна эта свобода и от «телевизора», и от «холодильника» была населению национально-территориальных образований страны. И вот что интересно: как замечает один из привлеченных нами экспертов, практически все исследователи считают перепись-1989 одной из самых достоверных, именно ее данные по многим народам используются до сих пор (!). И только в одной национальной республике, как утверждают сейчас в самой этой республике, перепись была фальсифицирована. Речь, конечно, о Башкирии.

Что ж, о том, что результаты какой-либо из переписей в Башкортостане были искажены, говорит, пусть и косвенно, хотя бы динамика численности татар от переписи к переписи в позднесоветское и постсоветское время. Это не ровная линия снижения, повышения или стабильности, а синусоида.

В 1979 году татарское население заметно уменьшается - при том, что в Татарстане оно растет. Хотя миграции на запад тогда не было, а кривые рождаемости и смертности у татар ТАССР и БАССР были, надо полагать, примерно одинаковы. В 1989 году количество татар резко увеличивается - сразу на 180 тысяч (или на 16%), при падении численности башкир на 72 тысячи. Но такой рост ничто по сравнению с демографической аномалией 2002 года, когда башкирское население в соседней республике прибывает на 357 тысяч человек (а татарское сокращается на 130 тысяч). В 2010 году - снова «отлив», хотя и не такой резкий: татары выросли на 19 тысяч человек, башкиры потеряли 50 тысяч.

Численность башкир и татар Башкортостана в 1970-2002 гг.

Такие скачкИ невозможно объяснить только естественными причинами. Значит, искажения статистики были, вопрос только в том, когда именно.

«У них всегда виноват Татарстан»

Башкирские этноидеологи утверждают, что это произошло как раз в 1989-м. И несправедливый по отношению к башкирам результат той переписи предопределил, якобы, приезд в Уфу партийной комиссии из Москвы во главе с членом Политбюро ЦК КПСС Егором Лигачевым в 1988 году. Комиссия указала на «перекосы в национальном вопросе», допущенные бывшим первым секретарем обкома БАССР Мидхатом Шакировом. Такая вот роль личности в истории – как будто причиной визита была личная блажь Егора Кузьмича, а не «сигналы с мест» из Башкирии и не демократизация как требование времени.

Чтобы еще раз прояснить мнение на этот счет татарстанской стороны, мы обратились к известным казанским экспертам с вопросом «Насколько демократичной была перепись 1989 года?».

Бахтияр Измайлов, заведующий отделом междисциплинарных исследований Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, кандидат исторических наук:

- Некоторые башкирские исследователи считают, что перепись 1989 года с помощью Равмера Хабибуллина (первый секретарь Башкирского обкома КПСС в 1987-1990 гг., - прим. ред.) была полностью сфальсифицирована в пользу татар. Татарские же исследователи говорят, что она прошла более-менее независимо. Если мы посмотрим материалы переписи в целом по Советскому Союзу, то она признается всеми исследователями как одна из наиболее достоверных.

Она была для Советского Союза последней. И до сих пор по многим народам используются данные именно этой переписи, в том числе по бывшим союзным республикам: в некоторых переписи совсем не проводились [после 1989 года], где-то данные непонятны (по Таджикистану, Киргизии). Поэтому мы ориентируемся на данные 1989 года.

Получается, единственной республикой, где перепись была сфальсифицирована, как утверждают некоторые в Башкирии, была сама Башкирия. Следующая перепись в России была проведена намного позже - в 2002 году. Но были промежуточные переписи (микропереписи) в середине 1990-х годов, и в целом их цифры совпадали с данными переписи 1989 года. Почему так? Почему перепись 2002 года показывает совершенно иные результаты? К сожалению, эти вопросы в Башкирии никак не комментируют.

Выходит, косвенно сами башкирские деятели признают, что в самой Башкирии перепись проходит так, как велит тот или иной секретарь обкома. Почему-то в 1989-м году все было сфальсифицировано, а при Мидхате Шакирове (первый секретарь Башкирского обкома КПСС в 1969-1987 гг., - прим. ред.) все было гладко. Странная логика. Значит, перепись в Башкирии проводится в совершенно непонятных условиях.

К сожалению, получается, что каждый раз башкирскому народу постоянно мешают какие-то деятели, которые то пишут письма, то ставят препоны какому-нибудь [Тагиру] Баишеву, чтобы он не добился успеха в своих вопросах. Но мы не увидели ни одного документа, где бы кто-то сказал о том, что на того же Хабибуллина пытались надавить.

Почему-то в ТАССР такого не происходит. А в соседней республике как будто кто-то постоянно мешает башкирским лидерам, которые борются за свой язык. У них всегда виноват Татарстан, а косвенно – и татары. Это попытка увести в сторону.

Римзиль Валеев, журналист, общественный деятель, уроженец Бижбулякского района Башкортостана:

- Эта перепись проходила при минимальных фальсификациях, минимальном подавлении. Действительно, человек сам мог записаться тем, кем он является на самом деле. Это удается очень редко. Сейчас это не получается. Получилось только тогда.

В Башкортостане татар больше, чем башкир, это правда, и ничего страшного в этом нет, как нет и никакой сенсации. Нужно смотреть районы проживания татар и башкир. Все это было известно, когда создавали Уфимскую губернию. А затем было известно, что Башкирию присоединили к Уфимской губернии, а не наоборот.

«От татарской национальности ожидались политические дивиденды»

А вот как на этот вопрос ответили представители башкортостанской науки.

Тимур Мухтаров, социолог, глава Координационного совета по контролю за выполнением госпрограммы «Сохранение и развитие государственных языков Башкортостана и языков народов РБ», к.с.н.:

- Перепись 1989 года проходила в духе перестройки и гласности. Даже вопрос национальности решался на основе прямой конкуренции за число. Татарский общественный центр Республики Башкортостан действовал открыто. В большинстве северо-западных районов Башкирии открывались его местные ячейки, которые занимались агитацией. Люди были воодушевлены тем, что, наконец, могут идентифицировать себя как татары, гордиться своей идентичностью. И это было очень перспективно. Даже ожидались политические дивиденды от татарской национальности. Татарская интеллигенция начала чувствовать, что Башкирия принадлежит и им.

Велась агитация татарских общественников, приезжали агитбригады, чего раньше не было. Башкиры смотрели на это несколько ошарашенно. Они не привыкли к свободной агитации и процедурам типа референдума (по форме эта перепись проходила практически как референдум). Сейчас нам это кажется справедливым и законным. Но для традиционалистского общества, для башкир, которые привыкли полагаться на власть, которая все рассудит, это было чем-то новым. Они даже считали, что происходит злоупотребление информационно-пропагандистским ресурсом.

Ильдар Габдрафиков, этнополитолог, старший научный сотрудник отдела этнополитологии Института этнологических исследований Уфимского федерального исследовательского центра РАН:

- Когда проходила перепись, я учился на пятом курсе. Нас, студентов 4-5 курсов, привлекли к участию в ней как переписчиков. И на инструктажах нам говорили: «Ни в коем случае не давите. Записывайте, как есть».

Это было интересное время. Тогда какой-нибудь малоизвестный функционер вполне мог победить на выборах. Например, Рамиль Бигнов работал в строительной организации, был активным комсомольцем. И он стал депутатом Верховного совета РСФСР, победив председателя горисполкома Зайцева. Это тоже говорит о том, что в тот короткий период не было административного давления.

Недавно анализировал данные микропереписей 1994 и 2015 годов. И данные по языку и этнической принадлежности абсолютно схожи с данными 1989 года. Пока они (власти Башкортостана, – прим. ред.) упустили, что можно повлиять и на микропереписи. В 2015 году 29% - татары.

В 2002 году наблюдается резкое падение численности татар в сельских районах западной Башкирии (несмотря на высокую миграцию татар из Средней Азии и регионов России). А в городах Дюртюли, Октябрьский этого падения не было. Видимо, дело в том, что в городах подделать данные труднее. В Уфе и на востоке республики (Баймак, Сибай) наблюдался даже незначительный рост татар – там не было установки по численности.

Для разных идеологов, вроде Салавата «Малевича» (Хамидуллин, – прим. ред.) или Юлдаша Юсупова, важно любым способом повлиять на статистику… Если хотят увеличить численность башкир, надо отойти от племенного понимания башкир, должно быть гражданское понимание этничности. Об этом еще мой шеф Раиль Гумерович Кузеев говорил. Не надо навязывать.

Раис Тайбугин, политолог, экономист, в 2005-2010 гг. курировал в администрации президента РБ межнациональные и межконфессиональные вопросы:

- Перепись населения 1989 года в Башкирской АССР как политическое событие прошла под диктовку партийных боссов во главе с товарищем Хабибуллиным, т.е. под диктовку секретарей обкома, крайне негативно настроенных ко всему башкирскому: культуре, истории, языку, национальному менталитету. Отсюда и масштабные фальсификации результатов переписи.

Именно тогда (во время СССР!) происходили невероятные ситуации с приписками, ведь не только населенные пункты, но целые районы вдруг стали «татарскими». Особенно была сильно возмущена подобным «сюрпризом» башкирская интеллигенция. Возможно, поэтому суверенитет Башкортостана воспринимался как некий щит или крепость для защиты башкирского народа от различных посягательств и интриг.

Налетай, торопись, покупай перепись!

Что интересного мы видим в этих комментариях?

Прежде всего, конечно, ценно мнение непосредственных участников событий 1989 года. Ильдар Габдрафиков, например, свидетельствует о том, что его, как переписчика, никто к искажению данных не склонял и подобную деятельность не стимулировал. А Тимур Мухтаров, один из самых взвешенных башкирских экспертов (и по-настоящему болеющих душой за состояние башкирского народа), указывает, что люди были воодушевлены тем, что могут идентифицировать себя как татары, и более того, происходящее вылилось в своего рода референдум по самоопределению.

Кроме того, Габдрафиков, в качестве уже не студента, а маститого этнополитолога, напоминает о таком статистическом инструменте, как микроперепись, на который башкирские власти по какой-то причине пока не обратили внимания. Он отмечает, что по результатам микропереписи 2015 года татары составляли 29% населения республики. Шесть лет назад в РБ проживали 4,07 млн человек, значит, татар тогда там было 1 млн 180 тыс. человек. В 1989 году, напомним, их было даже чуть меньше – 1 млн 121 тыс.

Мухтаров проговаривает еще одну важную вещь: «Вопрос национальности решался на основе прямой конкуренции за число». Есть ощущение, что большая часть недопониманий между башкирами и татарами возникает как раз из-за этой подспудной и, по сути, «внутривидовой» (учитывая языковую и культурную близость) конкуренции. Непременный аспект которой, как считается, - это «задавить числом». Как это происходило в РБ в 2002 году, как может произойти сейчас.

Но, по большому счету, это конкуренция за прошлое, в лучшем случае – за настоящее. Почему мы каждый раз упускаем из вида будущее? Ведь за каждым 1979 годом всегда приходит 1989-й. Хорошо, вы сломаете сегодня людей через колено, навяжете им иную, непривычную им идентичность, но ведь уже через 10 лет придет «обратка».

Перепись закончится очень быстро — как мы потом посмотрим в глаза друг другу?

Фото на постере: mgazeta.com